— Господи, да почему?

— Посмотри, вот здесь ты уже загорела, — сказал он. — А грудь, которая была под купальником просто ослепительно белая и нежная, — продолжил Самир, беря в ладонь маленькую грудку Лизы и покрывая её поцелуями. — Зачем портить такую красоту? Это же безумно возбуждает.

— Ну, так взял бы себе одной из жен белокожую женщину. Что тебе мешает? Арабы ведь женятся на иноверках.

— Женятся, — согласно кивнул Самир. — Только не в нашем роду. В молодости, я бы благословение родителей не получил. Портить отношения с семьей ради получения сексуального удовольствия? Нет, это не по мне. Сейчас, когда я уже имею трех жен и семеро детей арабской крови, они бы возражать не стали. Но, ты же не пойдешь ко мне четвертой женой, — лукаво заметил он.

— Конечно. Да я бы от ревности умерла, — возбужденно ответила Лиза.

— Вот видишь. А я тебя хочу в жены. Кстати, — совершенно серьезно произнес мужчина, — я не шучу. Мне так обидно, что фактически ничего не могу тебе дать.


Елизавета до сих пор не могла поверить, что все это происходит с ней. Она, а рядом нежный и страстный, безумно красивый шоколадный мужчина. Совсем недавно, даже в самой невероятном сне не могла бы себе этого представить. Лиза гладила своей невесомой ручкой по его мощной груди, с густыми черными кудряшками и казалось, она водит по бархату.


— О, Аллах, Милостливый и Милосердный, — буквально простонал Самир, — не суди меня строго. Глаза этой женщины свели твоего раба с ума. Я утонул в них и потерял разум.

— Ты что, молитву читаешь? — с улыбкой поинтересовалась Лиза.

— Эти слова я говорю для тебя, — ответил он, прижимая её к себе. — Можешь думать обо мне, что угодно. Но я уже давным-давно не смотрю в сторону чужих женщин. И вдруг, ты. Я сам от себя такого не ожидал, — вздохнул Самир и покачал головой. Он немного помолчал и продолжил. — Думаешь, почему приходил на встречи с тобой в дидшахе? Я одевал её на себя, как кольчугу. Как пояс верности, прости, за такое сравнение. Сопротивлялся твоим чарам, сколько мог.

— А причем здесь дидшаха?

— Да потому, что в этой одежде я ощущаю себя арабским шейхом. Который не может себе позволить проявить слабость. Умеет сдерживать эмоции. Не получилось. — А вообще-то, — с лукавым прищуром добавил он, — это ты меня соблазнила.

— Ну, здрасьте вам, — возмутилась Лиза. — Когда это я тебя соблазняла?

— Лизонька, у тебя чистые, искренние глаза. А ты смотрела на меня с таким обожанием и восторгом, никто бы устоял, — шутливо нахмурив брови, сказал Самир. — Ты меня загипнотизировала.

— Надо же! Это ты меня своими черными глазищами гипнотизировал с первой встречи в пабе.

— Ладно, ладно, — улыбнулся он, обнимая Лизу. — Конечно, я виноват во всем. Только в первый день, когда я тебя с Машей в пабе увидел, никаких греховных мыслей мне и в голову не приходило. Я просто сидел и любовался белокурой девушкой с голубыми глазами. Даже, если я там оказался один, никогда бы к вам не подошел. Это уж, когда я увидел тебя возле калитки, проводил до дому, поговорил с тобой…

— И что тогда? — строго спросила Лиза. — После этого решил меня соблазнить?

— Не совсем так, — усмехнулся тот, — но в груди что-то екнуло. Я внутренне сопротивлялся, а сам приглашал тебя в поездки. Значит, все-таки зародилась у меня в мозгу такая крамольная мысль.

— Интересно, — задумчиво сказала она, — как-то я не заметила, что ты меня обольщаешь. Был спокоен, как мамонт. Один раз за руку взял, и то, чтобы не потерялась.

— Лизонька, — с улыбкой произнес Самир, присаживаясь на постели, — должен тебе признаться. Как во всякой нации, арабы бывают умные, не очень и совсем тупые. Но хитрые, все без исключения.

— Ага, — весело откликнулась женщина, — значит, ты хитрый. Да ещё и умный.

— Надеюсь, что не дурак, — согласился Самир. — Поэтому я все делал очень обдуманно. Чтобы уж наверняка понравится тебе.

— Как это?

— Представь себе, — весело начал Самир, — оделся бы я в свой лучший европейский костюм и пригласил тебя на ланч, куда мы с тобой ездили. Наговорил бы тебе кучу комплиментов. Смотрел влюбленными глазами. А после пригласил к себе в гости. На этом бы все наши экскурсии и закончились, — развел он руками. — Ты бы сказала, что этот шейх такой же кобель, как все мужики. Я прав?

— Верно, — рассмеялась Лиза.

— Собственно, я и сам таких быстрых поворотов в отношениях не одобряю. Мне хотелось очаровать свою белокурую русалку. И самому к тебе присмотреться. Поэтому я так сдержанно вел себя с тобой.

— А сегодня?

— Сегодня, — немного задумался он. — Во-первых, у меня уже не было сил ждать. Ты занимала все мои мысли. Лиза, я спать не мог. Крутился, как уж на сковородке. А потом, у меня оставалось очень мало времени. Ты неизбежно скоро уедешь.

— Сегодня ты снял дидшаху и решил брать быка за рога, пока не поздно, — с улыбкой сказала Лиза, укладывая голову ему на грудь.

— Ну, да, — усмехнулся он. — Я понял, что ты уже созрела. И сам был уже совсем на пределе. Накануне уехал так быстро, чтобы не сорваться у тебя в гостях.

— Ну, и сорвался бы, — поцеловала его Лиза. — Я так этого ждала.

— Лизонька, — ответил он, отвечая на её поцелуй, — женщину надо обольщать красиво, без спешки и в своей постели. Вот ты спрашивала, почему я тебя в горах не целовал? — со смешком продолжил Самир. — Я же не виноват, что у меня кровь горячая, как у арабского жеребца. И что мне потом было делать после поцелуев? Брать тебя, уложив на скалы?

— Надо же, какие мы страстные, — улыбнулась Лиза.

— Какие есть, — пожал он плечами.


Она почувствовала, что Самир от этих разговоров вновь загорелся. Выскользнула из его рук и накинула халат.


— Ты куда?

— Мне надо добежать до душа.

— Умница, — улыбнулся он. — Ты случайно Коран не читала? Не надо никуда бежать. Видишь ручку на стене? Это "тайный" вход в душевую. А, может, вместе пойдем? — хитро прищурился Самир.

— Обойдешься, — показала ему язык Лиза. Она ничего не поняла про Коран, но спрашивать было не к месту. Женщина скрылась за дверью.


Когда она вернулась, Самира в комнате не было. Он появился через минуту. С мокрыми волосами и чуть влажным телом. Прямо у двери сбросил халат и упал рядом с ней.


И вновь она утонула в пучине страсти и наслаждения. Лиза уже не закрывала глаза. Она хотела видеть Самира в этом порыве. И запомнить его таким. Он опять говорил, что-то по-арабски. Только теперь его тон был столь нежным, что не требовал перевода.


Лежа потом рядом с ним, женщина сказала:


— Самир, зачем ты себя сдерживаешь? Ну, хочется тебе покричать, так покричи. Что ты зубами скрипишь?

— Ой, дорогая ты моя, — сграбастал он, свою Лизоньку и уложил на себя. — Я закричу, а слуга прибежит спасать хозяина. Что буду говорить? — рассмеялся Самир.

— Чего хохочешь-то?

— Да я счастлив. Просто по-дурацки счастлив, — ответил тот. — Ты рядом и смотришь на меня своими голубыми блюдцами. Таких глаз я не видел ни у кого, — возбужденно шептал он. — Видел голубые глаза, но все равно не такие, как твои.

— Ладно тебе, — смущенно улыбнулась Лиза. — Слушай, а что ты там про Коран говорил? Я не поняла.

— Коран, — задумался тот. — Коран — книга жизни. И я могу тебе это доказать.

Глава 6

— Хорошо, — сказала Лиза. — Расскажи мне про Коран. Может, ты меня в исламскую веру обратишь? — кокетливо наклонила она головку к плечу.

— Что тебя обращать? У тебя никакой веры нет, на мой взгляд, — насмешливо заметил Самир. — Я не знаю точно, какая у вас, христиан, священная книга. Евангелие, Библия. Ты их читала?

— Нет, — растерянно ответила она. — И что?

— А, ничто, — шутливо чмокнул он её в носик. — Пойдем, фруктов поедим на диване. И я поведаю тебе о Коране. Если интересно.


Они накинули халаты и уселись на диван.


— Любишь манго?

— Люблю. Но я этот фрукт есть не умею. Его пока ешь, вся в соке будешь.

— Так вот же, порезанный, — указал Самир. — У меня только Синду так нарезать умеет. Режет вдоль, убирает косточку, а потом на кубики. Я просто обожаю манго. Пробуй. Это из Бали. Самый вкусный сорт, — сказал он, подавая Лизе фрукт и салфетку.

— Ой, как здорово, — восхищенно произнесла она. — Мне тоже так надо научиться резать. А ты не смотри с завистью. Я буду осторожненько есть, а ты мне про Коран рассказывай.


— Лизонька, — укоризненно произнес Самир, — про Коран нельзя рассказать. Его надо читать. Интересно, что самое большое и красивое печатное издание Корана хранится в мечети Татарстана. Я там был и видел.


— У мусульман есть ещё одна священная книга. Сунна Пророка Мухаммада.


В Коране записаны откровения Аллаха, переданные Пророку через архангела Джабраила. А в Сунне Мухаммад разъясняет законы ислама более подробно. Да благословит его Аллах и приветствует.


Самир говорил так серьезно, что Лизе стало не по себе. Он глянул на женщину и улыбнулся. Видимо, понял, что озадачил её и перешел на шутливый тон.


— В сурах Корана описаны все аспекты жизни человека. Я изучил его от корки до корки и многие цитаты знаю наизусть, — сказал Самир. — Во всяком случае, что касается сексуальных отношений, это точно.

— Кто бы сомневался, — хмыкнула Лиза. — Святое дело.

— Ты зря усмехаешься, — улыбнулся тот, откусывая от её манго. — Это очень важный момент в жизни человека. Половая близость в Коране рассматривается, как богоугодное дело, за которое следует награда от Аллаха. "В совокуплении каждого из вас полагается садака". Так написано дословно.

— Садака, это что?

— Это переводится, как милостыня или подарок Аллаха. Пророк Мухаммад учил, что секс должен начинаться с ласковых слов и поцелуев. Я тебе ласковые слова говорил? — хитро щурясь, спросил Самир, неожиданно укладывая женщину себе на руки и слизывая сок у неё с подбородка.

— Говорил.

— Я тебя целовал?

— Конечно.

— Видишь, значит, я все делаю согласно Корану. Ещё перед брачной ночью женщину надо угостить фруктами и напоить чем-нибудь полезным, — продолжил он, припадая к губам Лизы.

— У нас с тобой брачная ночь? — удивленно спросила Лиза.

— Ну, первая ночь всегда так и называется, — ответил тот.


Глаза его просто лучились нежностью. Женщина тонула и купалась в ней. Ей не хотелось сейчас думать ни о чем. Что будет завтра? Что будет потом? Сказка продолжалась. Они наслаждались сочной мякотью фрукта, а поцелуи приобрели неповторимый аромат манго.


Наконец, Лиза отложила пустую корочку на тарелку, обтерла свое и его лицо салфеткой и вновь умостилась Самиру под руку. Потому как почувствовала, что мужчина уже готов снова унести её в постель.


— Ты не отвлекайся. А то так и не успеешь мне ничего поведать. Неужели в вашей священной книге так все и расписано по полочкам, как любовью заниматься? — с любопытством посмотрела на него Лиза.

— Конечно. Общение с женами для Пророка было любимым занятием. Я не буду тебя утомлять. Но ты даже не представляешь, в каких подробностях там все описано. Перед близостью надо прочитать дуа (молитву). И обязательно сделать гусл. Полное омовение. Вернее, наоборот. Сначала гусл, а потом дуа.

— Ой, рассмеялась она, — пока молитву мужчина читает, у него и желание пропадет.

— Молитва очень коротенькая. На арабском одно предложение.

Алла́хумма джанни́бна-ш-шайта́на ва джанниб-аш-шайтана ма разактана́, - монотонно произнес Самир, подняв руки, ладонями наружу.

— Красиво звучит, но на русский мне переведи.

— Во имя Аллаха. О, Аллах, отдали от нас шайтана, и отдали шайтана от того, чем Ты наделили нас. Приблизительно так звучит. С арабского языка трудно на русский переводить, — посетовал Самир. — У меня Коран в переводе двух авторов. И многие суры очень не точно переведены. Особенно у Кулиева. Он азербайджанец. Видимо, русский не очень хорошо знает.

— Ты бы, конечно, перевел лучше, — лукаво заметила Лиза.

— Конечно, — согласился он. — В Коране точно описано, что можно и чего нельзя позволять себе в сексе. Разнообразие поз очень приветствуется и настоятельно рекомендуется.

— Самир, ну это ты уже сочиняешь, — возразила она. — Коран же не камасутра. С чего ты взял?

— Слушай сюда, — с улыбкой продолжил мужчина. — Вот, что написано в священной книге: "Ваши жены — нива для вас, ходите на вашу ниву, как пожелаете". Если муж отказывается от секса, значит, его утомило однообразие. А это грех.