– Я, к сожалению, больше не являюсь сотрудником Компании. Я зашла попрощаться с бывшей своей стажеркой и забрать кое-какие свои вещи. – Правду говорить всегда легко.
– Вот как? – Алешину отчего-то не нравится эта правда. Он окидывает взглядом кабинет. – Вы здесь работали?
Джамала тоже оглядывается и возвращает взгляд Алешину.
– Некоторое время, последнее. До этого в основном на этаже выше в приемной у Золотарева-младшего.
– Это один из моих будущих главинжей, который угодил сегодня в травматологию? – вспоминает Алешин. – Странная там история, – он чуть внимательнее присматривается к Джамале. – Кстати, мисс Великий Аналитик, а что вы думаете по этому поводу? И как он вообще мог вас отпустить?
Так и не позвонив Рите, Ольга гонит машину к оговоренному ранее с ней кафе для встречи. Разговор с Золотаревым-старшим затянулся, был очень нелегким, но завершился их с Талгатом победой.
«Пиррова победа! – ища место для парковки, рычит Кампински. – Все бессмысленно, если ты сейчас не придешь!»
Если, если, если… – осыпающимся липовым цветом кружится в воздухе и внушает местному дворнику пессимизм.
– Добрый день, – после разговора с Никитой Михайловичем Ольга легко выдерживает тяжелый взгляд Дианы Рудольфовны и вслух выдает мысленное согласие с ее неожиданным присутствием. – Возможно, так действительно правильнее.
«Рита все-таки пришла, и это уже хорошо!» – неожиданностью для Ольги стало появление Ритиной мамы, а вот взволнованное состояние последней вовсе не удивило.
Принимая заказ, парень-официант буквально кожей ощутил напряжение между тремя дамами, занявшими столик у окна, и поспешил от них спрятаться за барной стойкой.
– Итак, – не дожидаясь вопросов и прочих фантазий, без предисловий начинает Ольга, – собрание объявляю открытым, на повестке дня у нас сегодня два вопроса. Первый, что случилось с Мишкой и все вытекающие из него варианты.
– Ответ, – продолжает так же Кампински, не давая возможности ни Диане, ни Рите (хотя, последняя и не собиралась) вставить ни слова. – Я не знаю и не имею к его ночным прогулкам никакого отношения. Могу поклясться на библии, если это понадобится.
Как говорится, лучшая защита – нападение. В данном случае ее мирные слова звучат почти агрессивно.
– Сегодня утром я уже имела неприятную беседу с Золотаревым-старшим. Выслушала воз бредовых сплетен в офисе. Не думаю, что вы сможете добавить к ним что-то новое. Вопросы по существу принимаю.
Теперь взгляд Кампински не может выдержать Диана. Ее утро началось с телефонного звонка Нины Андреевны и заявления – «дождалась, да? Из-за твоей Ритки моего Мишу едва не убили этой ночью! Я вас всех засужу! Посажу!» и так далее.
– Последний раз мы виделись вчера вечером, – больше Диане, чем Рите, рассказывает Ольга. – Мы сидели все вместе в «Лунном ветре»…
То, что Рита на «ее стороне», почувствовала интуитивно, невербально или всеми способами одновременно. Тайком выдохнула с облегчением и занялась теперь проработкой нового плана поведения в изменяющейся на глазах ситуации.
Слушая Ольгину версию произошедшего, Рита ни на секунду не усомнилась в правдивости и лишь согласно подтверждала маме истинность данных до момента их вчерашнего расставания с Ольгой.
«Представляю, сколько всего сегодня пришлось тебе выслушать/вынести» – осознает Рита, отмечая невидимую, но очень осязаемую вокруг Ольги тень накопившейся нервозности с досадой наперевес. Она лишь в половину уха, поверхностно слушает о ночных событиях, нисколько не сомневаясь в Ольгиной честности и непричастности. Гораздо больше Риту сейчас занимает вопрос о том, «не изменятся ли теперь каким-нибудь образом планы на Питер и ремонт в старой квартире?». И еще мама…
– …Талгата тоже здорово потрепали, но был на ногах и в сознании для того, чтобы помочь мне отвезти Золотарева в больницу. Там мы передали его врачам. На этом все, – закончив повествование, Ольга разводит руками, словно показывая не пропустившей ни буквы, ни запятой Диане Рудольфовне, что «да, больше ничего не осталось», призывая поверить на слово и констатируя, что ничего другого ей попросту не остается.
Кусая губы и скрывая нетерпение, Рита опускает глаза.
«Она готова пешком идти в Питер, прямо отсюда и прямо сейчас, – чувствует/понимает Ольга, принимая во внимание другой немаловажный факт – Диана Рудольфовна тоже это видит и осознает, только в отличие от меня, ее эта Ритина готовность вовсе не радует – бесит, и она костьми ляжет, дабы ничего подобного не случилось».
«И здесь только ты сама сможешь переломить ситуацию, либо не ломать…» – исподволь глядя на Риту, в повисшем молчании мысленно произносит Ольга.
Занавесом к первому акту трагикомедии официант приносит кофе.
– Вопрос номер два, – не сбавляя темп, продолжает Кампински после короткого обсуждения итогов по первому пункту. – Я так понимаю, вы, Диана Рудольфовна, против того, чтобы Рита развивалась профессионально?
Глаза женщины едва не выпрыгивают из орбит от удивления и возмущения. Такого серфинга между событиями, такой трактовки собственных действий настолько не ожидала, что в первые секунды не может подобрать ни единого слова, кроме как:
– Что-о?!
– В противном случае я просто не понимаю, в чем проблема? – взгляд Кампински открыт и чист, как слеза ребенка. – Я давно работаю в этой отрасли и знаю, что многие дизайнеры в начале карьеры сами заплатили бы за участие в таком проекте.
Вынуждая Диану к ответу, Ольга смотрит на нее спокойно, внимательно, не помогает ей ни намеками, ни наводящими вопросами. Вновь повисшая над столом пауза буквально требует от Дианы немедленного разрешения ситуации. И сейчас Ольге даже немного жаль эту строгую и красивую женщину-математика, но – на войне как на войне. Или вы принимаете мою сторону, или не обижайтесь.
– Сейчас не самое подходящее время… – дар речи постепенно возвращается. Диана Рудольфовна, что называется, берет себя в руки, собирается с новыми силами и старыми мыслями. – Миша в больнице. Это не шутки. Как бы то ни было, несмотря на все их с Ритой разногласия, они не чужие друг другу люди, и его семье нужна помощь. – По мере развития данной мысли, Диана бросает взгляд на дочь, как напоминание и осуждение слишком вольного поведения последней. – Твой отъезд могут истолковать по-разному и в любом случае крайне негативно, ты это понимаешь? Хочешь ты или нет, но сейчас ты все еще принадлежишь их семье. Семье, в которой случилось несчастье…
Ольга делает глоток из своей чашки. Намеком на улыбку отмечает качество напитка, а затем поднимает глаза на Диану Рудольфовну. Во взгляде Кампински явное разочарование, помноженное на досаду.
– Вы сами-то в эти слова верите? – она чуть опускает голос и поднимает брови, глядя прямо, просто. – В весь этот домостройный бред с принадлежанием свободного человека кому-либо?
– Бред?! – тихо взрывается Диана, смотрит в ответ с жаром человека, убежденного в своей непогрешимой правоте. – Это жизнь, девочки. Это честь и достоинство, если эти понятия для вас не просто слова…
– Я даже спорить с вами не стану, – отстраняется Ольга, ломая пламенную речь мамы и сознательной гражданки Дианы Рудольфовны. – Вы заворачиваете в слова о чести какой-то нелепый смысл, но это ваше право, логика и выбор. Каждый волен делать свой собственный выбор. Вы можете предпочесть путь служения Золотаревым, они тоже что-то свое. Я в свою очередь сделала предложение Рите, считаю его выгодным, оно еще в силе, несмотря на все непредвиденные обстоятельства, но соглашаться или нет, решать не мне и не вам.
– Решать той, которая тебе в рот заглядывает?! Ты же видишь ее, и как она на тебя смотрит!
Глядя Ольге в глаза, Рита серьезна и растеряна одновременно.
– В три? – негромко уточняет Рита, будто вовсе не слыша последних маминых слов.
– Да, – утвердительно кивает Кампински.
– Нет! – веско и недвусмысленно произносит Диана Рудольфовна, готовая идти до конца.
Когда Ольга покидает кофейню, Рита, словно бегун на старте, засекает время. До трех по полудню остается не так уж много.
– Ты никуда не поедешь, – проводив взглядом фигуру Кампински, безапелляционно повторяет мама. Этот тон всегда действовал безотказно, сработает и в этот раз, тем более, что правда на ее стороне. – Эта женщина перешла все мыслимые и немыслимые границы приличия.
– Она права, и ты прекрасно это знаешь! – впервые пылко перебивает Рита, чувствуя, как земля уходит из-под ног, и мир резко становится с головы на ноги, туда, где ему и положено быть. – Я не знаю только, зачем ты все еще это делаешь? Зачем ты все еще приносишь меня в жертву всем, всему подряд?!
В резко наступившей паузе они с мамой словно впервые смотрят друг другу в глаза – два родных, но совершенно разных человека, где у каждой свой собственный мир, его видение и своя судьба.
– Только мне решать, что делать дальше с собственной жизнью, – негромко продолжает Рита, понимая, что каждое ее слово сейчас – это шаг в сторону от самой родной на этой земле женщины, от мамы… – Мне жаль. Жаль, что приходится все это говорить, что ты никак не можешь со мной согласиться, хотя согласилась бы давно, не будь я твоей дочерью. Странное исключение в математическом правиле твоей жизни – теорема верна для всех, кроме меня. Я не имею права на ошибку лишь потому, что я твоя дочь? Или потому, что ты хотела/сделала это мифическое все для моего лучшего? То есть, я не имею права на собственную жизнь? Ты ведь уже устроила и прожила ее за меня?
– Замолчи… – едва сдерживая слезы, сдавленно произносит Диана. – Соня…
После разговора с Кампински и Исиным, Никита Михайлович чувствовал себя раздавленным, словно по нему прошла колонна бронетехники.
В голове шумело от едва сдерживаемой ярости. Руки почти плясали в нервной польке. Грудь давило так, что было трудно дышать.
Он ненавидел всех в этом мире, начиная с себя.
Направляя машину в офис, пытался рассчитать, построить дальнейшие шаги для выхода из «этой ситуевины», но не мог. В голове свербела единственная мысль – он потерпел поражение. Впервые в своей жизни. Он принял все их условия и предал собственного сына. Он не будет «сажать» ни Талгата, ни Ольгу. Вместо этого подтвердит их дурацкую легенду про местных гопников.
– Эта тварь обставила меня по всем фронтам! – листопадом мельтешат в голове мысли от обвинений, до оправданий перед самим собой. – Это сила крови! Я единственный раз фатально ошибся, когда не удочерил ее при рождении. Я дурак! Она стоит десятерых таких мужиков, как Мишка. И… как же мне его сейчас не хватает!
Сын.
Мое продолжение и гордость.
Отругать его за косяки. Посетовать. Придумать, как быть дальше с «понаехавшими»…
Остановив машину на личной парковке, Никита Михайлович тяжело поднимается из-за руля, потом долго копается с ключами и сигнализацией.
«Так, наверное, приходит немощность и старость, – яростная ненависть слабеет, разбавляется в бессилие, за которым приходит отчетливое понимание. – Мишка и вправду мне опора, но я не замечал этого, пока он постоянно был рядом. Я думал, что вечен и всесилен…»
Это не так.
Дойдя по пропускного пункта, Золотарев-старший зачем-то начинает искать пропуск в нагрудном. До тех пор, пока охранник не бросается к нему с тревогой в глазах.
– Никита Михайлович! Вы!.. с вами… сердце…
Чувствуя, как тяжелеют ноги, темнеет в глазах, Золотарев слышит голоса издалека:
– Скорую! Медика!
Затем мельтешение цветных волн, словно в стакан с водой капнули марганцовку, зеленку и йод, а после взболтали. Шум, то переходящий в гул, то распадающийся на голоса.
– Мишке… передайте… – в этот общий гул вплетается его собственный, чуть хрипящий и слабый голос, – что он мой лучший и единственный сын…
Поход в «женскую консультацию» для постановки на специальный учет для беременных стал для Джамалы первым шагом в испытании на крепость, прочность и стрессоустойчивость. Прием в беременные в нашем сообществе, это как первый шаг в решении стать космонавтом, где после прохождения всех семи кругов ада с анализами, сплетнями, бумажками, врачами и много чем еще, роды приравниваются к полету в открытый космос. Ибо в них тоже как повезет.
Во-первых, каждой «новобранке» нужно уяснить, запомнить и записать в своем сердце несмываемыми чернилами – с получением обменной карты ты больше не какая-нибудь праздношатающаяся единица, ты особь, принадлежащая поликлинике, и должная отныне жить по ее расписанию, выполнять все ее предписания мгновенно и беспрекословно. Не жаловаться, не стонать, а с честью нести свой крест, то есть живот, в светлое родовое будущее.
"Архитектура для начинающих" отзывы
Отзывы читателей о книге "Архитектура для начинающих". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Архитектура для начинающих" друзьям в соцсетях.