– Не кипятитесь, – остудил ее Егор, отвлекся на мгновение на официантку, принесшую ему кофе, и вновь повернулся к плохо скрывающей свое раздражение Нике. – Я все объясню. Но прежде чем начну, хочу предупредить, что если рассказанное мною просочится в печать…

– Вы мне угрожаете? – перебила его Ника и медово улыбнулась.

– Нет, предупреждаю, – не смутился он. – Знаю я вас, журналистов. Разговор наш будет носить конфиденциальный характер, и если вы используете в своих интересах хоть одну из сказанных мною фраз, вас могут ожидать большие неприятности. Я вам сейчас не интервью собираюсь давать, а обращаюсь к вам, можно так сказать, за помощью. – Произнеся последнее слово, он скривился, будто просить у кого-то поддержки казалось ему чем-то непристойным.

– Хорошо же вы умеете обращаться за помощью… Угрожаете, а не просите, – не удержалась от шпильки Ника. – Будьте спокойны, ничего из того, что вы мне расскажете, я не использую в своих интересах. Из уважения к Лере. Так что с ней случилось?

Она наконец-то взялась за свой заказ. Кофе успел остыть, но бисквит оказался превосходным.

– Мне неловко говорить на эту слишком личную тему, – начал Егор. – Речь пойдет о Валерии. Вы, вероятно, уже знаете о том, что она путалась с непорядочным человеком, который и жену свою обманывал, и Валерию? К сожалению, у Лерки не хватило ума скрывать эту непристойную связь.

Ника молча кивнула. Что правда, то правда, об отношениях секретарши и фотографа знала вся редакция. Шатров на людях был сдержанным в проявлении эмоций, но зато Валерия совершенно не скрывала своих чувств и, едва увидев Стаса в коридоре редакции, в столовой или курилке, чуть ли не с визгом бросалась ему на шею.

– Лерка – хорошая девчонка, но безмозглая. В том смысле, что слишком наивная и инфантильная. Институт бросила. Я еле-еле уговорил ее пойти работать и сам же устроил в вашу редакцию. В деньгах мы не нуждаемся, слава богу, я зарабатываю прилично – и для того, чтобы содержать мать, и для того, чтобы оплачивать капризы сестры. Иногда недешевые, надо сказать. Но мы сами виноваты в том, что Валерия выросла инфантильной и капризной. Вначале родители ее баловали, потом – я… Но сейчас не об этом речь. Как уже сказал, я устроил Валерию на работу в вашу редакцию ради того, чтобы она занялась чем-нибудь полезным. К сожалению, в свои двадцать два года она до сих пор не решила, чем ей интересно заниматься. То в модели пыталась податься, то в актрисы, то в певицы. Потом вбила себе в голову, что хочет работать в журнале мод. Для начала я устроил ее на должность секретаря в редакцию вашего еженедельника, хоть к моде он и не имеет отношения. Один из спонсоров издания – мой близкий друг, так что пристроить Леру не составило особого труда. Гораздо сложней было убедить ее взяться за эту работу. Пришлось разъяснить, что ей нужно набираться опыта и эта работа – временная. Честно говоря, я думал, что в редакции Лера надолго не задержится. Ей быстро все надоедает, как ребенку, и работа секретаря изначально казалась ей скучной и унизительной. Но я ошибся. Лера продолжала работать и об уходе не заикалась. Вначале я радовался тому, что сестра, похоже, взялась за ум, а потом узнал, что все дело в редакционном фотографе, который запудрил ей мозги. Я потребовал, чтобы она прекратила эту связь, но Валерия и слушать не хотела. Любовь у них, видите ли! Да какая это любовь! Как я уж с сестрой ни разговаривал: и просил, и требовал – все без толку. Вцепилась в этого женатого мужика, как клещ. А недавно попалилась: сплетня об этом романе попала на страницы одной из желтых газетенок. Ей-то, Валерии, все равно, а мне подобные публикации ни к чему. У меня – бизнес. Наша фамилия в определенных кругах довольна известна.

Ника слушала Егора и проникалась невольным сочувствием к глупышке Лерочке: мало того, что та подвергалась за свой роман осуждению со стороны посторонних людей, так еще вынуждена была воевать с родным братом, который, похоже, волновался не столько за сестру, сколько за подмоченную репутацию. Бизнес! Известная фамилия! Подумаешь!

Но только Ника подумала о «фамилии», как в памяти всплыла статья, над которой она работала, о недавно открытой сети ресторанов «Сосновый бор». Интервью Ника брала не у владельца, а у одного из старших менеджеров. Тогда, услышав фамилию Сосновских, она подумала, не приходится ли владелец сети родственником секретарше. Хотела поинтересоваться у Лерочки, да забыла…

– Егор, простите, это вам принадлежит сеть ресторанов «Сосновый бор»?

– Да. И не только, – не без гордости ответил он. – «Сосновый бор» – это дешевая сеть, открытая совместно с моим партнером. Но в моей собственности также несколько ресторанов другого уровня.

Сосновских будто забыл на мгновение, что сейчас речь идет вовсе не о бизнесе. Он как-то весь подобрался, словно давал интервью, в его голосе зазвучали деловые нотки. Ника невольно подумала, что не хватает лишь рекламных буклетов, которые бы с плохо скрываемым тщеславием демонстрировались ей. Невольно заразившись от Егора деловым настроением, она решила, что поищет информацию о Сосновских. Если он является владельцем нескольких дорогих ресторанов, его имя наверняка фигурирует и в светских хрониках, и в деловой печати. Зачем ей это надо? Ничего личного. Все дело в профессиональной привычке.

– Но давайте вернемся к моей сестре и ее пропаже, – спохватился Егор и бросил хмурый взгляд на Нику, будто обвиняя ее в том, что своим неуместным вопросом она сбила его с темы. Девушка молча кивнула, и он продолжил: – Чтобы прекратить связь сестры с этим мужчиной, я решил отправить Валерию за границу. И даже почти договорился, чтобы ее взяли в один модный журнал на съемки, которые проходили на Бали. Рассчитывал, что Валерия не сможет устоять перед таким соблазном: и поездка, и модная фотосессия, на которой ей довелось бы поприсутствовать и даже немного поработать, и громкое имя журнала, который для Леры служил чуть ли не Библией. Но я опять просчитался. Вернее, опоздал со своим предложением. Фотограф, который запудрил моей сестре мозги, неожиданно умер. Валерия и слушать не захотела о поездке. Заявила, что у нее другие планы: отправиться в то место, где погиб ее любовник. Вбила себе в голову, что умер он не просто так. Попросила меня сопроводить ее, но я довольно резко отказался и, более того, запретил и Валерии ехать в глубинку. Признаться, поспорили мы горячо, расстались в ссоре. А на следующий день, в воскресенье, сестра пропала.

– То есть вчера? – уточнила Ника.

– Да. Днем она еще была на связи. Валерия отходчивая. Честно говоря, на это я и рассчитывал – что она остынет, откажется от своей безумной идеи и примет мое предложение. Валерия действительно позвонила мне, но лишь для того, чтобы сообщить, что поехала в деревню одна. И мы опять, не успев толком помириться, поссорились. Я накричал на нее, но потом подумал и сам перезвонил ей, и мы поговорили уже спокойно. Я объяснил Валерии, что беспокоюсь за нее. И добавил, что если бы знал, что она не откажется от своей идеи, поехал бы с ней или, если бы не смог, попросил бы кого-нибудь сопровождать ее. Лера сдержанно поблагодарила, но на мою просьбу вернуться ответила отказом. Вот уж не думал, что сестра проявит такое неожиданное упрямство. Поняв, что переубедить Леру не удастся, я попросил ее периодически сбрасывать мне сообщения с координатами, где она находится. Выехать лично я не мог, так как у меня была на сегодняшнее утро запланирована важная встреча, но собирался отправить вслед за Лерой кого-нибудь из моих людей. Валерия пообещала извещать меня о своем местоположении и чуть позже действительно сбросила мне сообщение. Правда, содержало оно не координаты местности, а ваш телефон.

– То, которое вы мне показали?

– Да. Это сообщение оказалось первым и последним. Больше новостей от Леры не было, мобильный ее отключен и молчит вот уже сутки. Можно, конечно, успокаивать себя уговорами, что у нее разрядилась батарея, но я чувствую, что случилось что-то нехорошее. Мои люди уже заняты ее поисками, я же, зацепившись за то единственное сообщение, решил встретиться с вами.

С Егора спала маска холодности и высокомерия, и наружу вырвались истинные чувства: тревога, беспокойство, даже страх. Он вновь закурил, на этот раз торопливо, нервно, сделал несколько жадных затяжек и затушил недокуренную даже до середины сигарету.

– Но я тоже не представляю, где может находиться Лера, – сказала Ника после затянувшейся паузы. В какой-то мере она чувствовала себя виноватой. Виноватой в том, что не отговорила глупышку Лерочку от поездки и даже снабдила ее картой. Расчувствовалась, видите ли… Да какое теперь имеет значение то временное сочувствие, вызванное Лерочкиным горем, если по ее, Никиной, вине с девушкой случилось что-то плохое! Что, если и Лера, как Стас… Нет, нет. Ника постаралась отогнать страшное воспоминание о коллеге, лежащем на полу в вымерзшей избушке.

– Расскажите мне все, что знаете, – попросил Егор. – Почему Валерия написала то сообщение с просьбой связаться с вами? Раз она так сделала, значит, вы имеете какое-то отношение к этой поездке?

– Да, имею, – не стала увиливать от прямого ответа Ника. – Мне не удалось отговорить Леру, хоть я и пробовала. Накануне мы говорили с ней и о Стасе, и о том, что случилось там, в деревне. Дело в том, что я была вместе с ним в той командировке, из которой он не вернулся. Мы должны были сделать репортаж… Впрочем, все началось немного раньше.

И она подробно рассказала Егору Сосновских все о своей поездке, начиная с полученных от Эдички страниц из романа и заканчивая своими неудавшимися поисками других фрагментов рукописи.

– Мне бы хотелось взглянуть на те тексты, о которых вы мне рассказали, – сказал Егор, едва девушка закончила свой рассказ. – Я привык владеть полной информацией, даже если на первый взгляд она кажется незначительной. Может статься, что рукопись вашего приятеля не имеет никакого отношения к пропаже моей сестры, но раз с нее началась эта история, мне бы хотелось ознакомиться с ней. Где она?

– У меня дома.

Услышав ответ, Сосновских подозвал официантку, попросил счет и, словно дело уже было решенным, повернулся к Нике:

– Значит, сейчас мы поедем к вам домой.

– Послушайте, Егор, – всполошилась девушка. – Я… не готова. Давайте в другой день? У меня сегодня встреча, и вообще…

– Вы можете перенести ее?

– Не знаю. Для меня эта встреча очень важна и… – забормотала она первое, что пришло на ум. Как ей теперь отвязаться от Сосновских? Вот свалился же он ей на голову! О том, чтобы забежать в магазин за продуктами, уже и речи не шло, успеть бы домой до прихода Андрея! И не успела Ника придумать какой-нибудь веский предлог, чтобы отвязаться от Сосновских, как в ее сумке запиликал мобильный.

– Ника, это Андрей. Ты где? Я приехал, а тебя все еще нет.

– Андрей! – закричала она. – Не уезжай, пожалуйста, я скоро буду! Непредвиденные обстоятельства… – Она с неприязнью покосилась на Егора, который с видимым интересом прислушивался к ее разговору.

Андрей пообещал дождаться ее и сказал, что поменяет сегодня лишь один замок, а второй – на днях. И попросил не слишком задерживаться.

– У вас свидание? – с усмешкой, лишь ему понятной, поинтересовался Егор, когда Ника закончила разговор.

«А вам какое дело?» – хотела огрызнуться она, но ответила совсем другое:

– Нет. Это один мой знакомый, который сегодня должен поменять замок в двери. Меня, знаете ли, вчера ограбили, так что приходится принимать меры безопасности. Как видите, отменить эту встречу я не могу. Кстати, мой знакомый уже ждет меня возле квартиры, так что извините, Егор, больше я задерживаться не могу.

– Мы не закончили, Вероника. Я сказал, что мне бы хотелось посмотреть отрывки из рукописи, о которых вы говорили. Я подброшу вас до дома, и пока ваш знакомый будет менять замок, посмотрю рукопись.

От такого нахальства Ника даже растерялась. Пока она молча хлопала глазами, Егор положил несколько банкнот в кожаную папочку со счетом и, поднявшись из-за стола, просто спросил:

– Идем?


Это был странный вечер. Странный тем, что у нее в гостях опять был Андрей, который возился с ее дверью так буднично и привычно, будто выполнять мужскую работу в ее квартире было для него обычным делом. И тем, что в комнате на диване по-свойски расселся малознакомый мужчина и, потягивая из высокого стакана простую воду с таким видом, словно то было изысканное вино, шуршал распечатками. Непривычным было и то, что сама Ника в это время ковырялась на кухне с ужином. У нее все валилось из рук, дважды она чуть не обрезала палец ножом – когда чистила картофель и когда резала для салата упругий помидор, отсутствие вкусовых качеств которого компенсировалось внешним картинным видом. В продуктовый магазин она так и не успела заехать и сейчас радовалась тому, что на днях загрузила свой холодильник полуфабрикатами. Ладно уж, картофельное пюре и салат она в состоянии приготовить, а котлеты пусть будут казенные. Андрей, если верить Ольге, привык к таким, а Егор… Вряд ли владелец элитных ресторанов питается котлетами, купленными в супермаркете, но ничего, сам напросился. Будет для него уроком.