Что ж, прекрасно, Лайла знала: Рид не сможет остаться равнодушным к племяннице. Помнится, той первой ночью он так крепко прижимал малышку к себе… Да и его настороженность была понятна. Он рос в странной семье, поэтому‑то и воздвиг вокруг себя непробиваемую стену. Конечно, нельзя было винить его в том, что он не верит в любовь. Но разве ему не пора было забыть о прошлом?

— С ней все в порядке? — спросил он.

— С ней все замечательно, — ответила Лайла, поглаживая плачущего ребенка по спинке. — Просто устала.

— Тогда нам лучше уехать. — Рид надел пиджак. — Дай мне ключи от машины, которую ты взяла напрокат. Я подгоню ее к дому, и ты сможешь пристегнуть Роуз в салоне.

— Ага, размечтался! — Лайла подошла к нему и вложила ребенка прямо ему в руки, и ему ничего не оставалось, кроме как принять этот милый груз. — Это я подгоню машину, а ты пристегнешь Роуз в салоне.

Рид напоминал человека, попавшего в ловушку.

— Я не…

— Смотри, — перебила Лайла, — она даже перестала плакать у тебя на руках.

«Умница, Рози», — мысленно похвалила она, а вслух добавила:

— Я подгоню машину меньше чем через минуту.

Лайла решительно направилась к двери, но на пороге помедлила и оглянулась. Рид с Роуз стояли в полоске солнечного света, глядя друг на друга так, словно каждый открывал для себя новый мир. И возможно, так оно и было.

* * *

Они без труда обжились в доме.

Рид проводил день за днем, зарывшись в бумаги, поддерживая клиентов и размышляя о женщине, которая сейчас жила в его доме. Впервые в жизни Рид не мог сосредоточиться. Он машинально являлся в суд, консультировал клиентов, и все‑таки один уголок его сознания целиком занимали мысли о Лайле Стронг и о том, что она с ним делала.

Воспоминания о поцелуях, которые не должны были больше повториться, мучали его днем и терзали ночью. Он не мог спать и даже не ощущал былого интереса к работе.

Его жизнь была ввергнута в хаос, и существовал лишь один способ вернуть все к прежнему порядку. Рид знал: Лайла не уедет, пока не поймет, что Рози будет счастлива. Значит, нужно доказать ей, что они с Роуз могут прекрасно ладить и без нее.

Лайла была права насчет того, что ему нужно узнать Роуз. Он не мог держаться в стороне от ребенка, которого согласился растить, который стал частью его жизни.

* * *

Рид наклонился над ванной, став таким же мокрым, как малютка, сидевшая в теплой, полной пузырьков воде.

— Она и не думает, что мы способны на это. — Рид осторожно поднес руку к спинке Роуз, пока девочка радостно плескалась в ванне. Ее крошечные ножки подняли шторм, вызвав яростные волны, и она засмеялась, подняв на Рида сияющие глаза.

Сердце Рида глухо, тяжело стукнулось в груди, стоило ему перехватить взгляд этих ярко‑зеленых глаз. До сегодняшнего вечера Роуз была для него чем‑то вроде тени. Конечно, он знал о ее существовании, но намеренно избегал контакта с ней, потому что не хотел привязываться. Для него привязанность была синонимом страдания, боли и страха.

И когда его сердце сжалось в груди, Рид в полной мере осознал, что теперь это навсегда вошло в его жизнь. Нескольких минут наедине с ребенком, смотревшим на него как на героя, хватило, чтобы окончательно и бесповоротно пропасть.

Она была совсем маленькой, и все же разумным человеком с улыбкой, поражающей прямо в сердце, и характером, способным исторгнуть оглушительный визг. Риду нравилось, что она оказалась такой сильной личностью. Она не будет простофилей, это уж точно. Роуз не даст себя в обиду.

Но ему придется быть с ней рядом. Отныне его жизнь уже никогда не будет такой, как прежде.

— Я позабочусь о том, чтобы ты была в безопасности, Роуз.

Малышка захихикала, и от этого низкого, раскатистого звука его сердце снова мучительно сжалось.

— Ты собираешься разорвать меня на части, да? — Рид поводил мягкой губкой по ее спинке, потом провел по узенькой груди, а Роуз между тем шлепнула ладошкой по воде, от души забрызгав его рубашку и лицо. — Да, так и есть. Ты — сердцеедка. Это — в твоих глазах, и ты уже имеешь надо мной власть, — обреченно вздохнул он, когда девочка засмеялась, и нежно провел ладонью по ее влажным кудряшкам.

Это было неизбежно. С того момента, как Лайла принесла дочь Спринг в его офис, все было предопределено. Где‑то глубоко внутри Рид понимал, что Роуз прорвет его оборону. Большую часть жизни он решительно избегал нежных чувств. Конечно, он любил братьев и сестер, но даже с ними держался на расстоянии. Но этот ребенок со счастливой улыбкой и доверчивыми глазами грозил погубить его. Рид шумно выдохнул, пытаясь смириться с новой реальностью.

— Пора вылезать, — сказал он и рассмеялся, когда Роуз снова шлепнула по воде, радуясь разлетавшимся брызгам, но вот вода попала ей в глаза. Ее крошечные черты исказились, улыбка исчезла, и девочка отчаянно заморгала.

Она подняла на него глаза, уголки ее губ опустились, и Рид понял, что его вот‑вот оглушит визг. Он быстро одной рукой выхватил Роуз из воды и, укутав ее полотенцем, крепко прижал к груди.

— Эй, все хорошо! Это всего лишь вода.

Девочка засопела и посмотрела на него так, словно обдумывала минуту‑другую, стоит ей зареветь или нет. Однако катастрофа явно миновала, потому что Роуз улыбнулась и погладила его по лицу.

Боже… Она уже подчиняла его себе, касаясь этими крошечными пальцами. Его сердце сделало еще один кульбит, и Рид приказал себе быть осторожнее. В конце концов, достаточно было просто показать Лайле, что он может заботиться о Роуз.

Рид стоял в ванной и смотрел в зеркало на отражение себя, взъерошенного, с маленьким мокрым ребенком на руках. Это купание в ванне должно было доказать Лайле, что он хотел участвовать в воспитании Роуз. Лайла убедится в этом и уедет, а он сможет вернуться к обычному образу жизни, не изводя себя мыслями об этой женщине.

В последнее время его острый ум сильно затуманился, и виновата в этом была Лайла. Страстное желание разрушало его логику.

— Глупо, правда, Роуз?

— Что глупо? — спросила Лайла, вдруг показавшись в дверном проеме.

Рид чуть не застонал. Ну вот, еще один пример затуманенного сознания. Он даже не слышал, как пришла Лайла. Качая головой, Рид перехватил ее взгляд в зеркале. Она выглядела великолепно. Даже в потертых джинсах и бледно‑голубой футболке Лайла Стронг могла соблазнить любого мужчину. Но признаться в том, как она действует на него, Рид не мог. Поэтому поспешил выкрутиться:

— Ничего. Роуз просто поделилась со мной некоторыми соображениями по поводу важного футбольного матча, а я с ней не согласился.

— Угу, — скривила свой потрясающий рот Лайла. — Так она оказалась ярой футбольной болельщицей?

— А кто не смотрит футбол?

Лайла взглянула на него, и Рид понял, что может потеряться в этих синих глазах. Цвета летних небес или прозрачных озер. Ее золотисто‑рыжие волосы околдовывали его, и теперь он мог думать лишь о том, чтобы снова нырнуть пальцами в эту густую шелковистую копну. Ее пухлые губы растянулись в улыбке, отчего на щеке образовалась ямочка, и Рид уже мечтал еще раз ощутить вкус этих губ.

А потом он вдохнул, улавливая аромат сирени, и снова чуть не застонал. Ну почему эта женщина не могла придерживаться только одного аромата? Это сводило его с ума.

— С тобой все в порядке? — спросила она.

— Что? Да. Все прекрасно, — соврал он, чувствуя, как теряет свою обычную бесстрастную маску. Каким‑то непостижимым образом этой женщине всегда удавалось застигнуть его врасплох. — Ты что‑то хотела?

— Только сказать, что твоя сестра Саванна — здесь.

— Здесь?

— Собственной персоной. — Улыбаясь, Саванна показалась из‑за спины Лайлы.

Огромная ванная комната вдруг словно сжалась до размеров чулана.

— Так‑так, — протянула Саванна, — а вот этого я уж никак не ожидала увидеть! Рид Хадсон купает ребенка.

В ответ на иронию сестры он лишь вздохнул. Короткие темные волосы Саванны были приглажены, а ее глаза отливали тем же оттенком зеленого, что и его собственные. Он, Саванна и их брат Джеймс составляли первую партию младшего поколения Хадсонов, и все они близко общались.

Странно, что он так удивился при виде Саванны. Несколько дней назад Рид разослал по электронной почте огромное количество сообщений всей семье, дав родным свой новый адрес. Был лишь вопрос времени, когда они потянутся сюда, чтобы навестить его, а заодно попросить помощи в каком‑нибудь деле.

— Как дела, Саванна? — Рид сфокусировал взгляд на сестре. Она была слишком проницательной, и, если он будет смотреть на Лайлу, Саванна наверняка увидит гораздо больше, чем он хотел бы.

— Ничего особенного, — дернула плечом сестра. — Просто хотела посмотреть твой новый дом, увидеть ребенка Спринг и…

— И?.. — Рид застыл в ожидании, понимая, что существует и настоящая причина ее визита. Все братья и сестры приходили или звонили только в том случае, если им что‑то требовалось от Рида.

— Хорошо, — со смехом призналась она. — Я хочу воспользоваться семейным самолетом, а пилот не взлетит без твоего разрешения.

Он нахмурился:

— Куда ты собралась?

— Всего лишь в Париж на пару недель. Мне нужны перемены, — ответила она и надула губки. Этот взгляд из серии «Ах, я бедняжка» всегда действовал на их отца, но не оказывал никакого эффекта на Рида. — Я порвала с Шоном, и мне нужно какое‑то время побыть одной. Вы ведь знаете, каково это, правда?

Последнюю фразу она адресовала Лайле, которая молча наблюдала за этой сценой.

— Гм…

Не получив поддержки от Лайлы, Саванна снова обратилась к брату:

— Да ладно тебе, Рид! Будь человеком! Ты ведь никуда не полетишь в следующую пару дней, ведь так?

— Нет, — ответил Рид, покачивая малышку, когда она заерзала у него на руках.

— Так в чем проблема? — Саванна повернулась: — Лайла, верно? Вы ведь поддерживаете меня, правда? Я в том смысле, что вы наверняка знаете, каково это, когда просто нужна передышка.

Лайла улыбнулась и покачала головой:

— Не знаю. Когда мне нужно отдохнуть от работы, я еду в город. Я никогда не была в Париже.

— О мой бог! — Саванна посмотрела на Лайлу так, словно та только что призналась в серийных убийствах. — Серьезно? Вы просто обязаны поехать. Заставьте Рида взять вас туда. Конечно, после моей поездки. Но вам обязательно стоит съездить. Там есть изумительное маленькое уличное кафе прямо рядом с Сакре‑Кёр…

Пока сестра что‑то болтала о чудесах города огней, Рид укачивал малышку, уютно устроив ее у груди и делая все, чтобы она была довольна. И тут он вдруг почувствовал тепло, разлившееся по его груди, и отнюдь не в переносном смысле.

— О боже. — Он опустил взгляд на ребенка в своих руках и осознал, что не надел на него подгузник.

— Что случилось? — тут же подскочила Лайла.

— Ничего, — пробормотал Рид. — Она просто… Саванна зашлась в восторженном смехе:

— Она тебя описала! Боже, как бы Спринг сейчас смеялась…

Стоило ей произнести это, как всех троих окутало ледяное молчание. В ярком свете ванной Рид заметил признаки печали, которую сестра тщетно прятала за ослепительной улыбкой. Саванна тут же посерьезнела, шумно выдохнула и прошептала:

— Не могу поверить, что ее больше нет. Словно это — не наяву, понимаете?

— Я чувствую то же самое, — мягко произнесла Лайла, кладя ладонь на руку Саванны. — Для меня Спринг была хорошей подругой, но для вас — сестрой, и мне очень жаль…

Рид был благодарен за сочувствие, сквозившее во взгляде и голосе Лайлы. Он не мог помочь Саванне и другим родным принять смерть Спринг, ведь на самом деле он и сам еще не справился с горем.

— Так вот почему ты на самом деле хочешь в Париж? — спросил он.

— Да, — со вздохом признала Саванна. — С Шоном мы просто разбежались, но Спринг… Мы вместе ездили в Париж пять лет назад, помнишь?

Вымученно улыбнувшись ей, Рид вдруг оживился:

— Помню, как поздно ночью мне позвонил жандарм с вопросом, не желаю ли я внести залог за тебя и Спринг после того, как вы устроили заплыв в городском фонтане.

Саванна засмеялась:

— Точно. А я и забыла об этом! Боже, мы так веселились в той поездке! А теперь… я просто хочу вернуться. Вспомнить.

Увидев в ее глазах плохо скрытое страдание, Рид понял, почему она хочет вернуться, — тем же путем, по следам погибшей сестры. Вновь пережить радость, облегчить боль. Это путешествие в Париж Саванна считала своего рода прощанием с сестрой, которой ей будет так не хватать.