Рид посмотрел ей вслед, скользнув взглядом от пышной копны рыжевато‑золотистых волос до изгиба восхитительной попки.

* * *

— Вы что, живете в отеле? — спросила Лайла вечером того же дня, стоило Риду переступить порог.

Она несколько часов блуждала по просторным апартаментам, изумляясь роскоши, — а заодно и причудам человека, постоянно проживавшего в отеле. Ее мать и отчим жили на борту круизного судна, постоянно путешествуя из страны в страну. Им нравилось каждый день оказываться в новом месте, а вот Лайлу это свело бы с ума.

Но жить в отеле? Имея возможность выбрать любой дом по вкусу? Кто пошел бы на это? Ладно, она слышала о кинозвездах, живущих в отелях, но ведь Рид Хадсон адвокат! Признанный, очень успешный, наверняка самый богатый. И вдруг живет в отеле, пусть роскошном, но это совсем не то, что собственный дом.

Впрочем, Лайла заметила немало вставленных в рамки фотографий, изображавших, должно быть, членов его семьи и беспорядочно расставленных по номеру с двумя спальнями и двумя ванными комнатами. Значит, он все же не в изоляции от клана Хадсонов. В этом были и плюс, и минус.

Плюс заключался в том, что у Рози много родных, способных предложить больше, чем этот, по‑видимому, холодный и сдержанный человек. Что же касается минуса, то Лайла не могла понять: если семья ему небезразлична, почему он не поддержал Спринг, когда она так в этом нуждалась?

Он закрыл за собой дверь и замер на пороге, пристально глядя на нее. А Лайла представила, как хорош он, должно быть, в зале суда. Любой свидетель противной стороны оробеет под этим твердым холодным взглядом.

— У вас какие‑то претензии к апартаментам отеля? — Он сунул руки в карманы.

— Они великолепны, и вы знаете это.

В просторной гостиной два мягких лимонно‑желтых стула напротив небесно‑голубого дивана буквально предлагали опуститься на них и расслабиться. Яркими пятнами выделялись столы древесины медового оттенка и ковры на мозаичном полу. Интерьер довершали дубовый стол на краю маленькой, укомплектованной всем необходимым кухни и набор кремовых кресел для отдыха на террасе, располагавшейся вдоль всего номера. Спальни были выполнены в кремовых и зеленых тонах, а ванные представляли собой роскошные, как на спа‑курортах, пространства с отдельно стоящими гигантскими ваннами и душем с разбрызгивателями струй в полный рост.

С террасы открывался потрясающий вид на океан вдали, ухоженное поле для гольфа и море красных черепичных крыш поблизости. Отель был похож на замок, выросший в центре прибрежного города.

Домик Лайлы был намного меньше, но тоже мог похвастать красивыми видами — озера, горы и луга, которые весной пестрели полевыми цветами. Здесь Лайла оказалась не в своей тарелке, а с таким человеком, как Рид Хадсон, это было не лучшей линией поведения.

— Где ребенок? — Окинув взглядом комнату, он снова остановил взгляд на Лайле.

— Рози, — с нажимом произнесла Лайла имя девочки, — спит в колыбели, которую предоставил отель.

— Хорошо. — Рид снял пиджак, бросил его на спинку стула и направился к мини‑кухне рядом с газовым камином. Потянувшись к бутылке скотча, Рид ослабил безупречный узел галстука и распахнул ворот рубашки. Лайле этот жест показался невероятно сексуальным. — Я предварительно позвонил. Предупредил Андре, что вы приедете, и попросил проследить, чтобы у вас было все, что нужно.

— Андре. — Лайла вспомнила, что в тот момент, когда она вошла в отель, ее поприветствовал дворецкий. Если бы не дружелюбная улыбка и стремление помочь, она наверняка испытала бы благоговейный трепет по отношению к его изысканному акценту и спокойной расторопности. — Он такой чудесный! Он столько всего сделал, что мы с Рози не могли не полюбить его!

— Иногда мне кажется, что он — чародей, — иронично заметил Рид.

— Не сомневаюсь, — согласилась Лайла. — Он нашел колыбельку и до отказа набил кухонный шкаф самым разнообразным детским питанием. А еще он принес ярко‑синего плюшевого мишку, которого Рози уже полюбила.

Рид одарил ее улыбкой, ошеломляющий эффект которой Лайла почувствовала даже с другого конца комнаты.

— Хотите выпить?

Лайла думала отказаться — она еще не была готова расслабляться в его компании. Но у нее был такой день…

— Вино, если у вас есть. Белое.

Он кивнул, вытащил из холодильника вино и налил ей бокал. Принеся оба напитка к дивану, он сел и вручил вино Лайле, которая присоединилась к нему, заняв место с другой стороны.

Лайла сделала глоток в надежде, что вино ее успокоит. Она немного нервничала, оказавшись так близко к Риду Хадсону. Гнев, изводивший ее последние несколько недель, все еще кипел у нее внутри, но к этому чувству примешивалось и нечто иное…

— Почему вы так хотите растить Рози? — нарушила тишину она.

Какое‑то время он рассматривал золотистый скотч в тяжелом стакане, потом сделал глоток.

— Потому что Спринг попросила меня об этом.

— Вот так просто.

Он взглянул на нее своими зелеными глазами, ясными и острыми, словно изумруды.

— Вот так просто. Ребенок… Рози, — поправился он уже сам, — Хадсон. Она — член семьи, а я забочусь о своей семье.

— Этого достаточно, чтобы изменить всю свою жизнь?

— Жизнь всегда меняется, — задумчиво произнес Рид. — С такой семьей, как моя, это знаешь не понаслышке.

— Да, но… — Лайла обвела рукой изысканный интерьер. — Вы живете не в самых благоприятных для ребенка условиях.

— Знаю, — кивнул он. — Это — одна из причин, по которым вам нужно быть здесь. У вас больше опыта в обращении с детьми, чем у меня. Поэтому вы поймете, как временно приспособить это место под нужды ребенка.

— Временно? — переспросила она.

— Мне явно понадобится дом. — Он налил еще одну порцию скотча. — До сих пор меня устраивал отель. Услуги дворецкого, ежедневная горничная и круглосуточная доставка еды в номер.

— Звучит хорошо, — согласилась Лайла, хотя сама вряд ли смогла бы долго жить в такой безликой «стерильной» атмосфере.

— Но ребенок все меняет, — добавил Рид, хмуро глядя в стакан.

— Да, это действительно так.

Он вдруг вскочил и потянулся к ее руке.

— В чем дело? — спросила Лайла.

Он поднял бровь:

— Не будьте так недоверчивы. Просто пойдемте со мной на минутку.

Лайла вложила руку в его ладонь, и у нее по спине побежали мурашки. Если Рид и чувствовал то же самое, ему удавалось прекрасно это скрывать. Он спокойно помог ей подняться.

Ведя ее за собой, он обогнул диван, провел через комнату, и они оказались на террасе. Там он отпустил Лайлу и подошел к каменным перилам, глядя, как, мигая, пробуждаются к жизни огни в домах ниже и горстка звезд начинает блестеть на небе.

Лайла проследила за направлением его взгляда, потом обернулась, чтобы посмотреть на Рида. Его зеленые глаза сощурились на холодном ветру, взъерошившем его густые волнистые темные волосы.

— Я не могу здесь остаться, — произнес он еле слышно. — Рози нужен двор. И терраса, расположенная не так высоко над улицей.

Вздрогнув, Лайла перегнулась через край перил и посмотрела вниз. Ее уже посещала эта ужасная мысль. Крошечная Рози могла выползти на террасу, каким‑то образом залезть на перила и упасть вниз. Как все‑таки хорошо, что Рид сам решил переехать!

— Значит, вот так просто — вы купите дом.

— Вот так просто. — Он повернулся, опершись бедром о каменную балюстраду. — Я что‑нибудь найду за этот уик‑энд.

Лайла грустно рассмеялась. Ее друзья работали и экономили долгие месяцы, иногда — годы, чтобы скопить денег и, возможно, присмотреть дом. А Рид Хадсон просто вытащит свою волшебную чековую книжку.

— Неужели все так легко?

— Не так уж легко. — Он взглянул ей в глаза. — Но я знаю лишь одно: если чего‑то хочешь, просто пойди и возьми это.

Глава 3

Лайла разделяла этот настрой. Стремись к тому, чего хочешь, и не сдавайся, пока не получишь это. Разве не так она управляла своей жизнью?

Как странно, что она невольно согласилась с человеком, которого, по идее, должна была ненавидеть! Но, с другой стороны, Спринг доверила свою дочь его заботам. Это о многом говорило, не так ли?

Спринг любила дочь больше всего на свете. Она наверняка была уверена, что Рид сможет полюбить эту маленькую девочку. Может, Лайла еще не успела разглядеть в Риде Хадсоне нечто важное?

— Как Рози вписывается в ваши планы? — спросила она.

Он долго, неотрывно смотрел на нее, и Лайла почувствовала себя неуютно под этим жестким взглядом, чувствуя, как начинают играть гормоны. Это было так неожиданно. Она пришла к человеку, которому не доверяла, скрепя сердце, чтобы передать ему ребенка, которого любила. Теперь ее собственное тело воспламенялось неизвестным ей доселе образом, и ей это не нравилось.

— Рози теперь моя, — бесстрастно произнес он. Наверное, это должно было ее успокоить. В конце концов, именно поэтому она и была здесь. Но она любила Роуз с момента ее рождения. Лайла помогала Спринг во время схваток и родов, она первой взяла Рози на руки. С того дня Лайла была частью жизни этой крошки, заботилась о ней. А теперь она должна отказаться от ребенка, которого она так любила, и это разрывало ей сердце.

— Я буду заботиться о ней, — пообещал Рид. — Именно так, как хотела Спринг.

— Хорошо. — Лайла помедлила, сделав глоток вина. — Это хорошо.

— Да, — криво усмехнулся он. — Прекрасно слышу, как вас это радует.

Уличенная, она лишь пожала плечами:

— Нет смысла притворяться, верно?

— Ни малейшего, — кивнул он. — Правда намного проще и доставляет гораздо меньше проблем.

— Вы уверены, что вы — адвокат?

— Не любите адвокатов?

— А кто их любит?

Он скривил рот:

— Точно подмечено. Хотя, смею заверить, клиенты проникаются ко мне нежными чувствами.

— Верю. — Собирая информацию о нем, Лайла узнала, что в зале суда Рид Хадсон был хищной акулой. Клиенты по‑настоящему любили его, а противники кусали локти, что не смогли его заполучить.

— Так вы ненавидите адвокатов вообще или меня в частности?

— Для ненависти я знаю вас недостаточно хорошо, — признала Лайла, избегая прямого ответа на вопрос. — Я приехала сюда, не питая к вам теплых чувств.

— Это стало ясно в момент нашего знакомства.

Лайла вздрогнула. Она никогда не проявляла грубость намеренно, но эмоции буквально душили ее. Слабое оправдание, что и говорить…

— Вы правы. Но я потеряла Спринг, а потом оказалось, что я должна передать Рози совершенно незнакомому человеку…

— Я понимаю, — поразмыслив, признал он, снова задержав на ней взгляд. — Я ценю преданность.

— Я тоже. — Надо же, они наконец‑то нашли точку соприкосновения.

— Я поговорил с нашими родителями, — вдруг сказал Рид и поправился: — Точнее, с нашим отцом и матерью Спринг.

Это казалось Лайле странным: разные родители, одна семья, запутанные нити родственных связей. До того как смерть раскрыла все ее тайны, Спринг знали по фамилии ее бывшего мужа, Бейтс. Лайла была совершенно не готова к тому, чтобы столкнуться с влиятельной семьей Хадсон.

От волнения все внутри мучительно сжалось. Что, если родители Спринг хотели воспитывать Рози? Они ведь почти не интересовались своими детьми! Неужели Рид отдал бы им ребенка, несмотря на просьбу Спринг? Уже лихорадочно размышляя, как с ними бороться, Лайла взволнованно бросила:

— Что они сказали?

Рид вздохнул, он впервые выглядел скорее утомленным, чем раздраженным.

— Именно то, что я от них и ожидал, — усмехнулся он. — Мой отец напомнил мне, что у него в доме уже есть трехлетний ребенок и его жена вот‑вот произведет на свет еще одного.

Лайла растерянно моргнула. Непривычно было слышать о братьях с более чем тридцатилетней разницей в возрасте.

— А мать Спринг, Донна, заявила, что ей не улыбается становиться бабушкой. А то еще кто‑нибудь решит, что она состарилась.

— Не слишком по‑матерински, правда?

— Настоящая мать‑кукушка, — согласился он. — У моего отца интересный вкус в том, что касается женщин. Как бы то ни было, я сообщил им, что Спринг оставила своего ребенка мне. Я позвонил им только для того, чтобы уведомить об этом.

Тихий вздох облегчения слетел с губ Лайлы.

— Значит, они оставляют Рози с вами.

— Не отдал бы им Роуз, даже если бы они захотели, — отрезал Рид. — Но я уверен, что у них не возникнет желания воспитывать ее.