– Я не знаю, именно ли этот номер короля, но это был номер второго этажа! И чемодан был в нем. Я все отчетливо видел. Понимаете, я даже постарался разглядеть человека, который копался в нем. Но… – Лучиков улыбнулся, – вот…

– Как же вы были неосторожны! Но огромное вам спасибо. Если бы не вы… Сейчас полиция займется этим вопросом. Выздоравливайте, мы с вами скоро увидимся. – Северцева постаралась аккуратно пожать руку Лучикова.

Саша Соколова проводила носилки до машины «Скорой помощи».

– Я не прощаюсь с вами. В больнице проведут полное обследование, а потом вы переедете к нам. Выздоравливать вы будете у нас в отеле. Наталья Владимировна уже распорядилась выделить вам номер. Его оборудуют так, как потребуют врачи. У вас будет сиделка, врачи к вам станут приходить в соответствии с планом лечения.

– Зачем же? Я и в больнице полежу! – воинственно сказал Лучиков.

– Нет, незачем в больнице лежать. Лучше в домашней обстановке. И да – все за счет отеля.

– Ну я даже не знаю… – кокетливо ответил Лучиков.

Он радовался, что остался жив. Что, упав с такой высоты, всего лишь сломал ногу, получил легкое сотрясение мозга и вывих кисти правой руки.

Он еще не знал, что Карон, спасший ему жизнь ценой своей ключицы и зафиксированный сейчас в специальной шине, находится в соседней машине. И еще не знал, что на третьем этаже рядом с номером, который предназначался после выписки из больницы Петру Петровичу, готовят номер для Теда Карона.


– Не обеднеем. Мы вообще теперь богатые, – отдавая распоряжения о подготовке номеров для пострадавших, решительно сказала Северцева. – С нас король ничего не имеет права потребовать. А вот мы с него потребуем. И вообще – пусть правоохранительные органы как следует займутся этим вопросом. Без всяких там дипломатических реверансов. А то ишь ты!

– Совершенно согласен! – кивнул Антошин, но глаза отвел.

Их разговор с Натальей Владимировной еще не был окончен. И каждый из них понимал это. Только вот произошедшие события как-то сместили акценты – из супругов-врагов Антошин и Северцева вдруг опять превратились в партнеров, понимающих друг друга с полуслова. И куда девалась злость, ненависть, подозрительность и обиды. Они опять стояли плечом к плечу, и только царапины на щеке Антошина напоминали о недавно случившейся в кабинете сцене и долгом выматывающем и молчаливом противостоянии. Дело, которое они по-прежнему или по привычке считали общим, сплотило их. И Северцева вдруг подумала, что, может, зря требовала от жизни так много. Может, надо найти в себе мужество, чтобы признаться: «Эту жизнь необходимо поделить. Разграничить. И отдать часть тому, кому она нужнее. Например, Саше Соколовой. А им с Антошиным хватит и общего дела – отеля». Наталья Владимировна вздохнула – сколько же мужества требуется человеку для решения самых обычных вопросов. Гораздо больше, чем для того, чтобы, например, вывести на чистую воду его королевское величество.

Специальные представители Министерства внутренних дел и следственного управления прибыли в «Гранд-Норд» плотной и весьма впечатляющей толпой. Сюда же были вызваны представители посольства островного государства.

– Мы вас не можем пустить! – Начальник королевской охраны преградил вход на второй этаж.

– Вы находитесь на территории России. Здесь действуют законы нашей страны. Вы забыли, что это даже не посольство. И визит ваш неофициальный, – бодро возразили ему.

Но начальник охраны не двинулся. Он, а за ним и его гвардейцы преграждали путь.

«Ну не открывать же огонь!» – усмехнулся Антошин. Он понимал, почему тянут время эти люди. Визит следователей и полиции был неожиданным. В суматохе спасения Лучикова и Карона никто не мог предположить, что следующим шагом будет выведение на чистую воду короля-махинатора. И Антошин понимал, что пока следователи препираются с королевской охраной на этаже, остальные вельможи судорожно ищут, куда спрятать чемодан. Только никто из них не догадывался, что все входы и окна сейчас под наблюдением и видеосъемкой. Антошин мобилизовал всех своих людей.

– Ну так что же? – спокойно повторил следователь. – Мы пройдем? Или будем принимать меры?

Начальник охраны что-то хотел возразить, но в это время раздался шум и в дальнем холле второго этажа появился один из сотрудников службы безопасности отеля. За ним шел один из королевских вельмож и волок тяжелый чемодан. Покорность, с которой чиновник шел, была вынужденная. По обе стороны следовало сопровождение из числа сотрудников отеля.

– Все кончено, – проговорил сотрудник службы безопасности, конвоировавший вельможу, – поймали на выходе. Есть свидетели, есть запись видеокамер.

Антошин кивнул своему сотруднику и произнес:

– Собственно, господин начальник охраны может дальше стоять здесь. Но недолго. Ему надо успеть собрать вещи. Его королевское величество и сопровождающие покинут отель не позднее восемнадцати ноль-ноль.


– …Это же надо, мне и в голову не могло прийти. Понимаете, я действительно думала, что этот чемодан украли. У нас обычно ничего не крадут, но мало ли… – говорила Северцева следователю, который оформлял бумаги.

– Ну и слава богу, что все так закончилось, – улыбнулся тот.

«Да, слава богу!» – подумала Северцева. Ей полегчало, но не надолго. Душевная боль и вопросы, на которые никак нельзя было получить ответ, не покидали ее.


Через три дня в отель привезли Лучикова и Карона. По согласованию с клиникой при них, как и обещали, дежурили сиделки, раз в день посещал врач. Оба не знали о своем соседстве, хотя Лучиков и порывался встретиться и лично поблагодарить Теда Карона за спасение.

– Да если бы не он, я бы с вами не разговаривал! – не уставал повторять Петр Петрович.

Несмотря на гипс на ноге, лангетку на запястье и огромную шишку на лбу, Лучиков выглядел гораздо лучше, чем неделю назад. Глаза его горели, а всех многочисленных посетителей он заговаривал до умопомрачения. История звучала одна и та же, и начиналась она словами: «Я случайно выглянул в окно и вижу, на втором этаже кто-то в чемодане рукой шарит…»

Наталья Владимировна Северцева посещала обоих больных.

– Вы просто героическая личность, – торжественно сказала она Теду. – Петр Петрович Лучиков, как только поправится, обязательно к вам зайдет. Это он просил меня передать вам. А также огромную благодарность за спасение.

Тед Карон улыбнулся про себя – он не хотел никого спасать, просто понимал, что не успеет отскочить от летящего на него тела. Впрочем, потом, когда уже он почувствовал удар, он, вопреки всем наставлениям скаутского тренера, выставил руки, они-то и приняли основной удар. Тело Лучикова все-таки наткнулось на преграду. Тед Карон не привык быть героем и сейчас стеснялся тех похвал и благодарностей, которые все наперебой расточали ему. Но все-таки где-то в глубине души был горд собой. И вот если бы о его поступке узнала Анна, то, может быть…

– Вы можете требовать что угодно, – говорила ему Северцева, – книги, фильмы, журналы. И ни о чем не волнуйтесь – все за счет принимающей стороны. Мы не можем позволить, чтобы такой человек, как вы, оставался наедине со своей травмой.

– Спасибо, тут и так всего вдоволь! – признал Карон. Он действительно был польщен таким уходом и вниманием. В конце концов, он всего лишь сломал ключицу и получил несколько ушибов. А вокруг него суетится весь отель.

– Хотите, мы свяжемся с вашими родными и пригласим их сюда? – спросила его как-то Северцева и была очень удивлена быстрым и испуганным: «Нет!»

– Я только хотела предложить, подумав, что сами стесняетесь об этом попросить, – поспешила заверить его Наталья Владимировна, – в любом случае, если вдруг вы решите…

– Спасибо, я вас понял. Но я не готов ни с кем встречаться. Мне не помешает отдых. А в «Гранд-Норде» я, кажется, его нашел, – сказал Тед серьезно.

Северцева внимательно пригляделась к американцу. Ей почудилась ирония в его словах? Или действительно там присутствовала?

– Как знаете… Желаю вам быстрее выздороветь. – Она взялась за ручку двери.

– Благодарю, – Тед попытался помахать на прощание. И осторожно проговорил: – Да вот я все хотел спросить…

– Конечно, я слушаю. – Северцева остановилась.

– Даже не знаю, насколько это удобно…

– Говорите, Тед! – воскликнула Северцева. – Мне кажется, мы уже с вами родственники, так что нечего стесняться…

– Тогда подскажите, как мне найти одну женщину. Она из Петербурга, обычно останавливается у вас. Такая с круглым лицом и темными глазами. У нее бежевое пальто… Вы же наверняка понимаете, о ком идет речь. Я бы хотел с ней поговорить. Понимаю, – Тед указал на свой гипс, – красоты в этом мало. Но ведь в определенных случаях это не имеет значения…

– Что вы о ней знаете еще? – спросила Северцева.

– Она работает в нефтяной компании. Она мне сама рассказывала. Часто в командировки ездит.

– Я так с ходу не могу сказать, но постараюсь выяснить что-нибудь для вас. В виде большого гостиничного исключения, – улыбнулась Северцева.

– О, я все понимаю… Конфиденциальность и все такое! – воскликнул Тед. – Но она пропала, понимаете? Мы договорились встретиться, но она пропала.

– Наверное, уехала, – пожала плечами Северцева, – если она работает в такой компании, значит, она человек занятой.

– Конечно, я все понимаю. Но, пожалуйста, постарайтесь…

– Хорошо, обещаю вам, – кивнула Северцева и вышла из номера.


На следующий день, когда Тед спал, к нему в номер постучались.

Сиделка, дежурившая в маленьком холле, открыла дверь и что-то зашептала.

– Пожалуйста, пропустите, это ко мне! – воскликнул Карон и почувствовал, как сердце его застучало.

– Как знаете, – ответила сиделка.

Карон пригладил волосы и попытался принять бравый вид.

– О, вы отлично выглядите! И изумительно устроились! – раздался возглас, и Тед чертыхнулся про себя. К нему в гости пожаловали Донелли и Зимин.

Карон отлично представлял, о чем сейчас пойдет речь – о Северцевой и все тех же планах, которые они так долго вынашивали. Но, глядя на довольные лица своих коллег, Карон вдруг разозлился. «С какой стати я сейчас буду копать под Северцеву! Ничего плохого она мне не сделала. И отель прекрасный. Эти двое пусть поступают как хотят, но я ничего подписывать не буду. И потом, здесь я встретился с Анной. Этого вполне достаточно, чтобы сохранить это место таким, какое оно есть!» – думал Карон, наблюдая за Зиминым и Донелли.

– Как надолго вас тут приковали? – хохотнул Зимин.

– Надолго. – Тед решил не заметить усмешки.

– Это, наверное, хорошо. Вы узнаете многое из того, что ранее было за семью печатями. Эти особы, – Зимин мотнул головой в сторону холла, где замерла сиделка, – весьма болтливы. Им тоже скучно охранять ваш покой. Они сплетни хорошо собирают.

– Понятия не имею о сплетнях. – Карон разозлился. После разговора с Северцевой он ждал Анну. Или хотя бы вестей от нее.

– Давайте договоримся, что мы делаем дальше. – Голос Зимина стал сухим.

– Что тут договариваться? Вы же видите, я в гипсе. Я выбываю из нашей игры.

– Как? Совсем? – уставился на Теда Зимин.

– Да, совсем.

– А как же Ассоциация?

– Я бы пожал плечами, но увы, не могу, – отшутился Карон.

– Понятно, – Донелли, молчавший до сих пор, встал, – я тоже буду думать. Если я сочту нужным, то уведомлю Ассоциацию о недостатках. Желаю вам скорейшего выздоровления.

Итальянец направился к выходу.

– Он стал странным, – когда за Джузеппе закрылась дверь, произнес Зимин. – Помешался на еде и на рецептах. Мне кажется, что он что-то скрывает. И не будет он жаловаться на «Гранд-Норд». Просто скопирует все, что тут увидел.

– Пусть копирует. Этого недостаточно. Столько еще вложить надо, что вряд ли у кого хватит средств. И ума. И вкуса. Здесь есть что-то, что вычислить невозможно. Так что пусть семейство Донелли стремится к невозможному, – усмехнулся Карон.

– К невозможному? Все невозможное заключено в договоре кредитования, разве не так? – удивился Зимин.

Тед внимательно посмотрел на Игоря. «Притворяется он плохо. И отлично понимает, о чем речь. Более того, он согласен со мной. Он понимает, что речь-то идет не о деньгах, а о…» – тут Карон и сам запнулся.

– Да, хотел сказать… – произнес тут Зимин. – Но все не решался. Я ведь тоже не буду больше лоббировать ничьи интересы. Не хочу. Я же разговаривал с Северцевой. Там такая история…

– Вы не будете играть против нее только из-за какой-то истории? – удивился Карон.

Зимин задумался.

– Нет. Не только. Наверное, еще и потому, что она сильна. И всегда будет сильной. А я не хочу иметь такого врага.

– Откровенно, – покачал головой Карон.

– Мы должны быть такими. Нас обязывает наше достаточно неприглядное задание.

– Предлагаю забыть о нем. А отчет в Ассоциацию каждый напишет свой. Но – положительный.