– Одно другому не мешает. Можно сделать заказ, а пока его принесут, у нас будет достаточно времени, – сказал второй собеседник. Говорил он по-английски, но был русским. Зимин Игорь Станиславович, уроженец Санкт-Петербурга, уже давно жил за границей. Имея двойное гражданство и занимаясь проблемами развития курортных гостиниц, он свободно перемещался по миру. Как он попал в Ассоциацию независимых отельеров? Очень просто – благодаря связям. Зимин представлял интересы одной уважаемой сети, которая открывала свои отели в России. Он имел репутацию надежного человека, и поручения ему давали весьма деликатные. Вот, например, сейчас он вроде бы действовал от имени Ассоциации, но на самом деле выполнял поручение одной гостиничной сети. Той очень хотелось заполучить готовый бизнес в центре Москвы, в таком роскошном здании.

– Мне все равно, – произнес третий человек, по виду – истинный итальянец. Кем он, впрочем, и являлся. Его звали Джузеппе Донелли. Он приехал сюда исключительно по работе, потому что его только-только приняли на службу в Ассоциацию.

– Это ваше первое дело. Мы надеемся на вас, – провожая Джузеппе в Россию, говорило ему руководство. – Все будет хорошо. Тем более что вы – профессионал! Вы сразу все поймете. Только не тяните с отчетами. Желательно присылать их каждый день.

О да, Донелли был профессионалом. Только совсем в другой области. Он был поваром. Несколько лет прослужил шефом на кухне пятизвездочной гостиницы. И сейчас бы служил, но черт его дернул выступить на собрании. Одним словом, именно Донелли представлял теперь интересы итальянских отельеров в Ассоциации. Но первое его рабочее задание не имело никакого отношения к отелям Италии. Оно имело отношение к этой приятной, но жесткой женщине, которая была владелицей «Гранд-Норда». Что и кому плохого она сделала, Донелли не понял. «Чем больше ассоциированных членов, тем богаче организация, тем прочнее положение отелей», – сказало руководство. «Тем выше у нас зарплаты и приятнее бонусы», – добавил про себя Донелли. Он предпочитал простоту и правду. Руководство заметило некоторую неуверенность Джузеппе и вкрадчиво произнесло:

– Ваша семья недавно открыла небольшой отель, не так ли? Можете рассчитывать на нашу помощь. Поддержим при необходимости.

Семья есть семья. И вот Джузеппе Донелли здесь, в Москве.

– Итак, – произнес Тед Карон, когда официант, тщательно записавший заказ, удалился, – давайте выработаем общую стратегию.

«Ох, эта неизбывная тяга американцев руководить!» – сварливо подумал Зимин. Вслух же он сказал:

– Вот и расскажите нам, Тед, с чего вы собираетесь начать.

Удивительно ведут себя люди, которые собрались для того, чтобы совершить что-то нехорошее и несправедливое и при этом знают, что они неправы. Трое мужчин, которые сейчас предвкушали изысканный ужин, плотоядно посматривали по сторонам. Каждый из них, матерый профессионал, опытным взглядом прикидывал стоимость того, что сейчас видел, рентабельность, перспективы. Каждый с удовольствием «примеривал на себя» эту гостиницу. Тед Карон, повидавший множество шикарных отелей, но с молоком матери впитавший гостиничную концепцию «дешево и сердито», искренне недоумевал, зачем здесь столешницы сделаны из восхитительного греческого мрамора, для чего такая дорогая резная мебель… Вся эта со вкусом предложенная роскошь в его душе рождала два чувства – зависть и злость. Зависть была разрушающим элементом, она шла вразрез с идеями здорового образа жизни, которых придерживался Тед. Поэтому зависть он постарался отмести, мысленно отметив: «Наши отели скромнее, но управлять ими легче, и дохода они приносят больше!». А вот злость будоражила Теда, подстегивала, волновала кровь. Злость заставляла быть придирчивым и пристрастным. А самое главное – злость возбуждала потребность в жестоких действиях.

– Мы не будем церемониться. Мы будем делать все, чтобы досконально вникнуть в работу отеля.

– Это как же вы себе представляете? – усмехнулся Зимин. – У них полно постояльцев. Все занято. По дороге в ресторан я зашел в лобби и прошел через бары. Там нет свободных столиков. Вы предлагаете нам действовать, невзирая на гостей?

– Да, – улыбнулся Карон, – мадам знала, на что идет. Она должна была быть готова.

– Мне это не нравится, – сказал Зимин для вида, но потом добавил: – Хотя согласен, что придется закрыть глаза на некоторые правила приличия. Донелли, вы согласны с нами?

Донелли подавился. Он уже налегал на закуску и как профессионал дал ей высшую оценку. «Если здесь все так сделано, как это холодное мясо, мы уедем ни с чем. И нашему маленькому семейному отелю Ассоциация не поможет», – мысленно рассуждал он. К тому же Джузеппе только сейчас, кажется, начинал понимать, что такое «русский стиль». Он, Джузеппе Донелли, не так много путешествовал и не очень много видел. Он любил свою Италию, гордился ею и искренне считал, что все самое лучшее человечество взяло в Древнем Риме, наследницей которого он по праву считал родную Италию. А потому Донелли сомневался, что остальной мир его может чем-то удивить. И, видимо, ошибался. Вот здесь, в этом городе и этом отеле, он испытал сначала визуальный шок и вот теперь гастрономический.

– Красиво и вкусно, – наконец ответил он.

– Но у нас с вами здесь задача найти то, что очень некрасиво и совершенно невкусно, – улыбаясь, наклонился к нему Карон, – а поверьте мне, в любом отеле есть и то и другое. Только надо хорошенько поискать.

Зимин, отдавая должное прекрасному ужину, согласно закивал.

Принесли новые блюда, вино – и скоро все трое обрели то состояние духа и совести, при которых уничтожить этот замечательный отель не составляло труда.


Благодаря огромным окнам фасада все четыре этажа «Гранд-Норда» были на виду. Пятый этаж существовал только на чертежах архитекторов и Бюро технической инвентаризации. Для всех сотрудников же пятый этаж был чем-то вполне реальным и неинтересным: вроде необитаемого чердака с маленькими круглыми окнами, куда совершенно не хотелось заглядывать, обычное место для складирования устаревшего и ненужного. На самом деле на пятом, «несуществующем» этаже «Гранд-Норда» находились просторные комнаты с двумя воздухоочистительными установками, большими лабораторными столами, необъятными шкафами, в которых стояли флаконы, мензурки, колбочки и пузырьки. На пятом этаже «Гранд-Норда» работали Олег Максимов и его помощница Лена Окулова.

– Добрый вечер. – Приехавшая на тайном лифте Наталья Северцева прошла к столу Максимова и села в кресло.

– Вы поздно, – проговорил Максимов вместо приветствия.

– Так получилось. До последнего момента было не ясно, кто пожалует.

– И кто пожаловал?

– «Темные лошадки», – покачала головой Наталья. – То есть я кое-что знаю о них, но именно кое-что.

– И когда, вы думаете, я все успею? – Максимов повысил голос: – Это не салат оливье настрогать! Это совсем другое дело!

Он встал и забегал по комнате. Северцева устало посмотрела на него. Максимов будто бы и не заметил этого взгляда. Он продолжал кипятиться:

– Хорошо, я не буду отвечать за результат! Вам понравится это?! Вам понравится, если я вам не дам никаких гарантий?! И вообще, может, ничего и делать не надо?

Северцева молчала. Олег перестал бегать и навис над ней:

– Может, вообще лучше все оставить как есть?!

В комнате повисло молчание, только было слышно, как тихо гудят установки и Лена Окулова моет лабораторную посуду.

– Олег, я никогда вам не рассказывала про себя? – проговорила наконец Наталья.

Максимов оторопел.

– Нет, – проговорил он, – только я вообще не понимаю…

– А знаете, ведь у меня нет высшего образования, – спокойным голосом начала Наталья. – Я это скрываю. Мне стыдно, что я недоучилась. И я скрываю, что первое свое профессиональное задание я выполнила, обманув хорошего доверчивого человека. Я обманывала не ради себя. Мне просто нужна была работа, и я верила в то, что тогда обещала и говорила. А еще тогда все так странно было у меня в семье. Я ведь замужем была уже…

Северцева взглянула на притихшего Олега, но словно его не увидела. Она сейчас вдруг вспомнила совсем небольшой эпизод из своей жизни. Даже не эпизод, а так, кусочек…


…Это были все те же девяностые. И было в них по-прежнему много страшного. Особенно пугала неизвестность и нестабильность будущего. Но все же жизнь в доме Натальи налаживалась. Сергей Антошин оканчивал институт на вечернем отделении – его небольшой бизнес отнимал много времени. Компания, которую он открыл, собрав старых друзей, занималась всем подряд. Всем подряд – это значит торговала всем подряд. Розничная торговля через коммерческую палатку, доставка продуктов в офис, канцелярские товары мелким оптом, кастрюли «Цептер» под заказ и прочее – все это вдруг потребовалось в большом количестве. У людей появились деньги, машины, дорогая одежда. Сергей уже лелеял мечту бросить все это к чертям собачьим, и только насмешки Наташи приводили его в чувство.

– Ты с ума сошел! Столько проучиться и бросить. Диплом все равно нужен!

Сергей соглашался доучиться только потому, что он немного боялся жены. Денег на своей торговле он зарабатывал достаточно, и дома он чувствовал себя хозяином. Это было долгожданное чувство – Антошину всегда хотелось оградить жену от проблем и забот.

Семейная жизнь Наташу Северцеву тоже устраивала. Как только Антошин перебрался к ним с тетей, в доме стало оживленнее. Тетя Полина, впавшая в самую настоящую черную меланхолию после смерти бабушки, обрела новые горизонты. Во-первых, она ждала появления внучатых племянников. Во-вторых, она полюбила зятя и следила, чтобы Наташа не обижала мужа.

– Ты бываешь резкая. Или слишком молчаливая. А мужчины этого не любят. Они ласковый покой любят, – выговаривала Наташе тетя.

Наташа соглашалась, но манеру поведения не меняла. Впрочем, достаточно ей было улыбнуться после ссоры, как Антошин прощал ей все обиды. Еще тетя теперь заведовала кухней, а это означало, что меню было разнообразным и изысканным. Кстати, на почве кулинарии тетя Полина и Сергей сошлись – и частенько со знанием дела обсуждали появляющиеся в магазинах доселе невиданные специи, сорта рыбы, фрукты. Самое интересное, что у них была еще одна точка соприкосновения – литература. Сергей Антошин не относился к заядлым книгочеям, но его выбор литературы был любопытен, и тетя Полина его оценила.

– С ним интересно беседовать, – поделилась она как-то с Наташей.

– Еще бы, – отвечала та, – вы же в основном обсуждаете, что ели герои Дюма-отца.

Да, действительно, литературная кулинария была забавной и неиссякающей темой для разговоров и опытов. Новая жизнь познавалась тетей именно так – через опыт чтения. Сергей Антошин оказался мягким, добрым, понятливым и подружился с тетей быстро и искренне. Наташа очень обрадовалась этому. И дело было не только в установившейся спокойной атмосфере дома, но и в том, что ее никто не отвлекал от работы.

Наташа пошла учиться на курсы, которых было теперь не счесть, и уже через два года стала дипломированным экономистом со средним специальным образованием. Работу она выбирала придирчиво – цену себе знала.

– Ну ты даешь! Как ты можешь так привередничать, у тебя же опыта нет никакого, – изумлялся Сергей.

– Наташа, скромнее надо быть. Ты смотри, такие люди остаются без места. А ты молодая, только-только образование получила! – вторила ему тетя.

– Вот поэтому и увольняют их – потому что опыт. Старый. Сейчас все уже иначе. И не хочу спешить. Работа ради работы мне не нужна, – отвечала им Наташа. И вычеркивала из своего списка те компании, которые, по ее мнению, могли предложить ей только зарплату. «Мне нужны возможности в виде перспектив!» – так она определила свою задачу на тот период и наконец согласилась стать экономистом с мизерной зарплатой в одной малюсенькой компании.

– Чем они занимаются, ты хоть поняла? – спросил Сергей жену.

– Не совсем. Но у меня есть время, чтобы в этом разобраться. – Наташа не стала говорить, что это место она получила по чистой случайности, что только потому, что «с фоном повезло».

На собеседование она приехала в Измайлово. Там, в одном из помещений бывшего монастыря, в двух комнатках-кельях располагался офис компании. Северцеву попросили подождать в небольшом предбаннике, где места хватало только двум колченогим стульям.

– Вас вызовут, – сказала полная девушка и скрылась за дверью.

Наташа оглянулась: обстановка скромная, но сделан хороший ремонт, чисто.

Из-за двери слышались голоса. Еще через минут десять оттуда вышел молодой человек в несвежих ботинках. Наташа так про себя и отметила – «несвежие ботинки». Нет, не грязные, а несвежие. Еще он был в свитере с катышками. Наташа одернула свой темный жакет и поправила белый воротничок. «Если это конкурент, то он дал мне фору!» – подумала она и зашла в комнату.

За столом сидело несколько человек – строгий мужчина, та самая полная девушка и дама учительского вида.