Проходя мимо этой женщины, Элен улыбнулась и поздоровалась, но не остановилась, уверенная, что жена префекта не вспомнит ее. Элен не хотелось показаться навязчивой.

– Мадемуазель Ларпен, не так ли? Добрый день, – проговорила мадам Луссат.

Элен, как и большинству людей, было очень приятно, что ее запомнили. Она справилась о здоровье женщины, и они стояли, разговаривая о разных пустяках. Наконец мадам Луссат сказала:

– Не стану вас больше задерживать. Я только хотела сказать, что очень сожалею об отъезде месье Байяра по просьбе моего мужа, но я верю, скоро вы увидите его и выгода для Луизианы перевесит все неудобства!

Элен почувствовала, как румянец покрыл ее щеки. Эта женщина, по всей видимости, еще не знала, что она покинула дом Райана. Поторопившись скрыть свое замешательство, она произнесла:

– Уверена, что он был счастлив оказать услугу вашему мужу.

Мадам Луссат рассмеялась:

– Уж и не знаю, счастлив ли он! Когда мы прощались, он показался мне очень расстроенным необходимостью уезжать. Однако он вполне лояльный гражданин и выполняет свой долг даже в ущерб собственным желаниям.

Неужели она неслучайно сказала все это? Элен, уходя, обернулась и с недоверием посмотрела на жену префекта, та сделала еще шаг и обернулась снова. Какой привлекательной ей показалась мадам Луссат в своей беременности ее кожа расцвела здоровым цветом, лицо было спокойно, осанка – величественна и грациозна. Через несколько месяцев у нее появится ребенок, желанный и бесконечно любимый...

Тогда как ее собственный ребенок... Элен была беременна, о чем подозревала уже в течение некоторого времени, удивляясь, почему Дивота не заметила этого, пока Элен еще оставалась в доме Райана. Может, горничная и заметила бы, если бы не была так увлечена своими любовными делами.

Ответственность за ребенка, конечно, лежит на Элен, и она будет заботиться о нем, хотя понимала, что он создаст для нее определенные неудобства. То и дело она задумывалась над тем, что подумает Райан, когда узнает. Такую возможность они никогда не предусматривали в своих разговорах, предпочитали не думать о ней, словно это вообще не могло произойти. Теперь она понимала, что такое поведение было большой глупостью с их стороны. Но это, в конце концов, и не важно. Нечего было ожидать, что мужчина, который оставил ее для того, чтобы продемонстрировать свою силу воли, будет еще и заботиться о том, носит ли она его ребенка или нет!..

Совсем скоро это заметит и Дюран. Этого момента она ожидала с неудовольствием, но не потому, что боялась каких-либо выходок с его стороны. По правде говоря, она и сама не знала, чего от него можно было ожидать. Однажды она подумала, что он станет над ней глумиться, но теперь не была уверена в этом. С тех пор как они покинули остров, Дюран очень изменился, стал более покладистым и в своих представлениях о нормах поведения. Следовало радоваться этому, поскольку в последние недели он не доставлял Элен беспокойства. Но вместо этого она чувствовала лишь нарастающую тревогу.

В веселом настроении Дюран сообщил ей о назначенной им через четыре дня вечеринке. Дюран казался радостно возбужденным и в то же время был крайне напряжен. Оказалось, что он пригласил всех своих знакомых, включая и мужчин, с которыми пил и играл в карты, несколько оказавшихся в городе плантаторов с семьями и, естественно, тех, кто приплыл с ними с острова. Он настоял, чтобы Элен играла роль почетной гостьи, отказываясь принимать ее любые отговорки, и сказал откровенно, что пристойность для него не имела значения. Все знали, что они жили в одном доме. Однако тот факт, что их комнаты находились на разных этажах, для сплетен и слухов значения не имел. К тому же, по одной из версий, распространяющейся в городе, несомненно, они были любовниками.

Элен подозревала, что источником слухов о том, что она переехала в дом, где жил Дюран, был он сам, так как сама она не говорила об этом никому. Тем не менее Элен не винила Дюрана. Ведь подобный слух могла распространить и прислуга.

Несмотря на то что Элен не чувствовала себя плохо по утрам, как это бывает со многими женщинами в подобном положении, поводов для веселья у нее не было. В последнее время вторая половина дня и вечер стали для нее часами испытаний, когда любые посторонние запахи вызывали у нее приступы тошноты. Даже составление смесей для духов стало для нее настолько утомительным занятием, что пришлось почти забросить его в надежде на улучшение самочувствия через недельку или две.

Уже начинало темнеть, и она стала одеваться и готовиться к вечеринке. Сидя в халатике у туалетного столика и расчесывая волосы Элен ожидала Дивоту, которая всегда помогала ей с прической, заплетая и укладывая короной волосы на макушке, а также и одевала ее. Когда у нее за спиной раздался тихий стук в дверь, она громко предложила войти. Занятая своими делами, Элен сразу не посмотрела, кто вошел, пока странная тишина за спиной не насторожила ее.

В зеркале туалетного столика она увидела вместо Дивоты отражение стоявшего у двери Дюрана, одетого в черный фрак, серые брюки и ослепительно белую рубашку. Элен быстро обернулась.

– Не хотел напугать тебя, – проговорил он как-то напряженно. – Я зашел сказать, что твоя горничная задерживается из-за несчастного случая на кухне в доме Байяра, и потому решил предложить тебе свои услуги.

– Думаю, я справлюсь сама. Спасибо.

Его взгляд задержался не на ее лице, а ниже, на вырезе халатика, который она не подумала запахнуть. Когда Элен стянула края ворота, Дюран подошел ближе.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – тихо спросил он.

– Да, конечно. – Хотя это не совсем было правдой, но только такой ложью можно было избавиться от него.

– В последнее время я заметил, что ты стала какой-то странной, а за обедом не проявляешь интереса к еде.

– Разве?

– Может, ты заболела?

– О нет, не думаю...

– Я тоже не думаю. Так вела себя Серефина, когда была беременной.

Элен неестественно рассмеялась:

– Что за нелепицы ты говоришь?

– Ну, это же обычное явление, когда молодая и здоровая женщина делит ложе с мужчиной. Меня интересовало, сколько же времени должно пройти, чтобы появились первые признаки.

Вдруг Элен надоело притворяться, и она серьезно и строго произнесла:

– Вот теперь ты об этом и узнал. – Он улыбнулся:

– Да, узнал. И как скоро мы сможем пожениться?

– Пожениться? – переспросила Элен. Она ожидала от него чего угодно, но только не этого. Она даже была уверена, что излишняя гордость никогда не позволила бы Дюрану признать своим чужого ребенка.

– Только не делай вид, что удивляешься. Это должно было случиться несколько месяцев тому назад, если бы не восстание и не вмешательство Байяра.

– Многое изменилось с тех пор.

– В нашей власти вернуть все, как было раньше.

Дюран уже много раз говорил об этом, словно был уверен, что если Элен согласится стать его женой, то вернется его прежнее положение, собственность и власть.

– Времена не возвращаются, – покачав головой, ответила Элен.

Ее решение касается не только ее, но и ребенка, о котором тоже надо позаботиться. А каким отцом для него мог бы стать Дюран? Имеет ли смысл для Элен это предложение, если он признавал ее будущего ребенка и делал ей предложение только для того, чтобы наконец заполучить ее, или, возможно, просто хотел отомстить Райану?

– Зачем тебе это? – тихо спросила она, как будто разговаривала сама с собой. – На острове ты даже не притворялся, что пылаешь ко мне страстью.

– Жизнь будет развиваться точно так же, как если бы мы выполнили волю наших отцов и поженились на Сан-Доминго. Ты моя невеста-избранница. И что бы ни изменилось, это останется навсегда.

Он даже не сказал, что любит ее. С одной стороны, она была благодарна ему, с другой – расстроена.

– Ничего не получится, – сказала Элен, – ты же знаешь. Ятеперь стала другой, да и ты изменился.

Его красивое лицо исказила гримаса неудовольствия и раздражения.

– Мне кажется, ты могла бы попытаться сделать так, чтобы все поправить, ради своего ребенка хотя бы, – проговорил Дюран.

– Мне надо подумать над этим, – криво улыбнулась Элен.

– Остается совсем немного времени, если мы хотим избежать скандала.

Он имел в виду, что времени оставалось все меньше, чтобы он успел заявить, что этот ребенок – его. Могла ли Элен позволить ему сделать это и лишить Райана права знать, что отцом ребенка является он? Нет. Она будет ждать, по крайней мере, пока вернется Райан.

– Впереди достаточно времени, – твердо сказала она.


Через пару часов Элен поняла, что новоорлеанских друзей Дюрана в его дом привело обещание карточной игры, еды и выпивки – вина и кое-чего покрепче. А беженцев с острова к нему привело главным образом любопытство. Они уже слыхали о том, что Элен сменила свое местопребывание, и потому подозревали, что у нее сменился и покровитель. Поэтому им не терпелось посмотреть самим, как она и Дю-ран станут себя вести и что скажут. Конечно, им было бы еще интереснее, если бы тут присутствовал и Райан, чтобы можно было обсудить и его поведение тоже.

Дивота руководила приготовлениями в столовой, наблюдая за тем, чтобы все было готово, – от сверкающего хрусталя до украшения праздничного стола сладостей из нуги, выложенных в форме цветка лилии[34], лежавшего на золотистом фоне осенних листьев; приходилось также следить за тем, чтобы обслуживание гостей было своевременным. Жермена, пришедшая вместе с Флорой Мазэн, предложила свои услуги и старалась всячески помогать Дивоте, поэтому время от времени были слышны их приглушенные голоса.

Флора расцвела, правда, она еще одевалась в черное, но ее вечернее платье отличалось тонким вкусом и изысканным покроем, а стоячий воротничок из кружев телесного цвета, поднимавшийся со спины, выгодно оттенял ее лицо и шею. Волосы девушки были тщательно завиты и спускались локонами вокруг лба, а губы и щеки слегка подкрашены кармином. Более того, она была оживлена:улыбалась и громко смеялась, старалась кокетничать.

Морвен, Жози и мадам Пито прибыли вместе и позже всех. Как только они перешагнули порог, Морвен оставил обеих женщин. Красивый, как всегда, он обошел гостиную под аплодисменты своих почитателей и подошел к креслу Элен, остановившись возле нее.

Он склонился к ее руке, отметив, что она ослепительно выглядит, а потом под шумок разговоров в гостиной полушутливо спросил:

– Вы уверены, что для вас это станет шагом вперед по сравнению с Райаном?

– Точно так же, как вдова стала вашим шагом вперед после смерти Эрмины, – быстро среагировала на его слова Элен.

– А-а, понятно. Финансовое соглашение...

– Можно было бы назвать это и так.

– Я-то подумал, что Райан отлучился из города не потому, что обанкротился. Как жаль, что услуга префекта колонии обойдется ему так дорого.

– Не понимаю, что вы хотите этим сказать.

– Неужели? Он всегда старался избегать столь благородных и широких жестов. Интересно, что подвигло его на этот раз?

– Благородных жестов?

– Ну да, таких, например, как это утомительное путешествие. Оно не принесет ему никаких прибылей и преимуществ, кроме мозолей от седла...

– А благодарность целой страны?

– Давайте разберемся: какой страны? Вы имеете в виду Испанию, Францию или Соединенные Штаты?

– Францию, разумеется! – горячо отозвалась Элен, чувствуя раздражение от неоднократных уколов его иронии.

– И кто только сумел уговорить его ради этого рисковать собственной головой?

Элен с удивлением смотрела на Морвена. Ведь это она в свое время убеждала Райана, что Франция – это все. В таком случае, что бы ни случилось с Райаном, большая часть вины ляжет на нее. Однако она была уверена, что у Райана нашлись и свои причины отправиться в Вашингтон, причины, которые к ней не имели никакого отношения. Безусловно, она может и ошибаться.

– Не хотите ли бокал вина? – спросила она весьма любезным тоном.

Морвен рассмеялся, поняв скрытый смысл ее вопроса.

– Очень хорошо, я попробую сменить тему разговора. Я так надеялся, что вы здесь несчастны... У меня в труппе открылась вакансия.

– Вакансия? Актрисы?

– Наша инженю нас оставила. Она и Жози не очень ладили между собой.

– Тогда как вы ладили с нею вполне успешно?

Он улыбнулся:

– Мне удается ладить с большинством женщин!

– Это я смогла заметить!

– Правда? – ответил он на колкость. – Тогда вас не удивит, что меня восхитила новость о вашем уходе от Райана. Я предпочитаю не вмешиваться в личную жизнь кого-либо из моих друзей, но Гамбьер мне не друг.

Это его небрежное и, по всей вероятности, непреднамеренное замечание вызвало у Элен раздражение.

– У меня нет таланта актрисы, – резким тоном ответила она.

– Я могу научить вас этому искусству, помимо всего прочего.

– Спасибо, не надо. К тому же я не инженю.