Алекс посмотрел на Кей, которая так и спала на боку. Он снова прислушался. Тишину нарушали лишь тихие звуки животных, содержавшихся в амбаре. Вроде бы все в порядке. Однако Алекс не мог отделаться от ощущения, что что-то все же случится.

Задрав голову вверх, он через дыры в крыше увидел, что скоро рассветет, а это означало, что он спал очень недолго. Внутренний голос подсказывал ему, что нужно вывести лошадей. Когда придет опасность, ему и его спутнице придется бежать со всей возможной скоростью, так что надо подготовить лошадей.

Алекс тихо прошел в то стойло, где оставил своего жеребца, и провел рукой по его спине. Лошадь не принадлежала ни к разряду скаковых, к каким он привык, ни к крепким низкорослым лошадкам, популярным в горной Шотландии, это было обычное рабочее животное, которому предстояло везти оборудование, необходимое для экспедиции.

Извинившись перед жеребцом, Алекс стал надевать на него уздечку. Животное еще не отдохнуло после тяжелой дороги, но покорилось ласковым рукам Алекса.

Затем он занялся кобылой и погладил ее по бокам. Вероятно, это была лучшая лошадь в конюшне Ти-Си. Кобыла забеспокоилась, но Алекс успокоил ее, прошептав несколько ласковых слов на ухо. Она была молодой, и Алекс сразу определил, что ей под силу развить довольно большую скорость. Осмотрев копыта кобылы, Алекс с улыбкой вспомнил манеру езды Кей. Ее хорошо выучили, и она держалась в седле настолько естественно, как будто выросла в Шотландии. При этой мысли Алекс улыбнулся шире. Она наверняка заявит, что виргинцы ездят верхом не хуже шотландцев.

Алекс принялся затягивать на кобыле ремни красивого английского седла, в котором ехала Кей. На нем не было сумок, следовательно, и пользы от него особой не было, однако оно отличалось красотой и изяществом. Алекс порадовался тому, что седло не дамское, хотя догадывался, что обычно Кей ездит именно в дамском седле.

Оседлав лошадей, Алекс подошел к двери амбара и осторожно приоткрыл ее. Он ничего не услышал, никого не увидел. Тогда он вывел лошадей наружу и примерно на расстоянии в полмили привязал их к большому дубу. Он знал: если не пойдет дождь, животные будут в полном порядке, однако чувствовал, что они с сожалением покинули уютные стойла. Извинившись перед ними, он вернулся в амбар.

Заперев дверь, Алекс подошел к спутнице. Она спала в том же положении. Очевидно, она всегда жила с ощущением безопасности, когда не надо постоянно быть начеку. Алекс обошел амбар, ощупывая рукой потемневшие стены. В помещении был только один выход — через дверь, но он предполагал, что им понадобится другой путь для побега. В задней стене он обнаружил четыре прогнившие доски. Сорвав их, он прикрыл ими образовавшийся проем.

К Алексу вернулось спокойствие, он снова подошел к Кей. Она во сне потерла нос, и это вызвало у него улыбку.

Однажды Нат прислал ему крохотный рисунок своей младшей сестры, нарисованный их матерью. Алекс оправил его в рамку и поставил у кровати. С тех пор он и стоит там. Когда Лилит увидела его, даже заревновала.

Мысли о жене прогнали улыбку с лица Алекса. В его сознании опять возникла та страшная картина: она лежит в луже крови. Ее смерть, ее ужасная гибель лишили его желания жить, и он не покончил с собой только благодаря Ти-Си, который подал ему идею обелить свое имя. «Поезжай с Грейди во Флориду, — тихо, чтобы не услышали караульные, сказал тогда Ти-Си. — Несколько месяцев блужданий по диким дебрям — достаточный срок, чтобы все обдумать и все вспомнить».

«Я не хочу ничего вспоминать», — возразил Алекс.

«Знаю, каково это — потерять того, кого любил больше всего на свете. Я дважды терял любимую — сначала, когда отец заставил ее выйти за другого, а потом снова, когда она умерла. Знаю, что тебе трудно в это поверить, но время действительно лечит. Езжай во Флориду и дай этому городу время, чтобы успокоиться. И сам успокойся. Алекс, ты обязан доказать людям, что невиновен».

Алекс посмотрел сквозь дыры в крыше на небо. Можно поспать еще часика два, прежде чем настанет пора трогаться в путь. Он еще не знал, что делать с Кей, но план постепенно вырисовывался. Он будет оберегать ее, пока они не доберутся до места встречи с Грейди. Если ему удастся доставить ее туда в целости и сохранности, он сдаст ее на руки друзьям Ти-Си. Она поживет у них несколько недель, а потом наймет кого-нибудь, чтобы ее проводили домой. А ее легенда будет такова: убийца — от этого слова у Алекса перехватило дыхание — похитил ее, но ей удалось сбежать.

Алекс лег на солому рядом с Кей, достал из ножен, спрятанных под рваной и грязной рубахой, огромный нож и положил его рядом с собой. В седельной сумке лежал пистолет, к седлу было приторочено ружье, но Алекс знал, что оружие может заклинить, а порох отсыреть, так что нож в сложившейся ситуации был более надежной защитой.

Кей просыпалась медленно. Она не сразу поняла, где находится. Ясно было одно: она лежит на чем-то твердом и неровном, и от этого все тело затекло. Поморгав и протерев глаза, Кей повернула голову. Увидев рядом Алекса, она едва не вскрикнула. Его заросшее лицо было всего в нескольких дюймах от нее, а от вони начинало тошнить.

Первой мыслью Кей было сбежать. С побега прошло какое-то время, и дядя Ти-Си наверняка уже придумал, как доказать ее невиновность. Создавалось впечатление, что шотландец спит глубоким сном, и Кей прикинула, а не стоит ли ей тихо отползти в сторону, а потом на цыпочках выйти наружу, однако она понимала, что может разбудить его, если заденет плащ, которым он укрывался.

Кей села. Когда ее глаза привыкли к полумраку, она увидела рядом с шотландцем нож. Надо схватить этот нож, приставить к горлу Алекса и заставить… отпустить ее. Да, так и надо поступить.

Она через голову шотландца потянулась за ножом, то и дело косясь на него и проверяя, спит ли он. Он спал. Она была так уверена в этом, что ахнула, когда он заговорил.

— Мисс, что вы затеяли? — тихо спросил он, не открывая глаз.

Кей быстро представила, как вскакивает и бежит к двери. Удастся ли ей опередить шотландца? Успеет ли она добежать до двери первой? Придет ли ей на помощь хозяин амбара — кто бы это ни был?

Все еще не открывая глаза, Алекс взял нож и протянул его Кей рукояткой вперед:

— Вы тянулись за этим?

Кей быстрым движением схватила нож и приставила его к горлу шотландца.

— Отпустите меня, иначе я прикончу вас, — сказала она, придав своему голосу угрожающие интонации.

— Мисс, — терпеливо произнес шотландец, — если вам понадобилось сбежать от мужчины, то не предупреждайте его об этом.

Кей сильнее надавила на нож.

— Из уважения к крестному я не буду убивать вас. Я хочу одного: убраться от вас подальше.

Алекс лежал спокойно, не реагируя на приставленный к горлу нож.

— Вы вольны идти на все четыре стороны, но предупреждаю, что прошло еще мало времени. Если они не найдут меня, чтобы вздернуть, они могут решить отыграться на вас.

— Но я невиновна.

Алекс открыл глаза и посмотрел на нее.

— Помощь при побеге осужденного — это вы называете невиновностью?

— Я помогала крестному, а не вам!

— А, ну тогда они повесят его рядом е вами.

— Будь у меня больше здравого смысла, я бы прикончила вас и показала бы всем…

Алекс не дал ей договорить, схватив Кей за ту руку, в которой она держала нож, и вскочив на ноги.

— Там кто-то есть, — прошептал он и потянул ее за собой, помогая встать.

Однако Кей зацепилась ногой за складки плаща и шлепнулась на землю.

— В жизни не видел такой неловкой девчонки, как ты, — пробормотал шотландец, рывком поднимая ее на ноги.

Кей едва не упала, но все же удержалась. Шотландец подбежал к двери, выглянул и тут же вернулся к Кей.

— Сюда идет старик Йейтс, а с ним еще кто-то. Нам надо бежать.

Надевая плащ, Кей увидела на столе миску с едой, и у нее тут же от голода заурчало в животе.

— Времени на еду нет, — заявил шотландец и потащил ее за собой к дальней стене амбара, правда, по дороге он все же схватил со стола ломоть хлеба и сунул его за пазуху.

Он быстро отодвинул в сторону доски, закрывавшие проем. В дверь амбара застучали. Алекс сердитым, сонным голосом крикнул:

— Что нужно?

Кей уже была снаружи. Ей в голову пришла мысль обежать амбар и сдаться, но она вспомнила слова шотландца о двойной или тройной казни через повешение и заколебалась.

— Что вам надо? — повторил Алекс и нырнул в проем. Однако он зацепился штанами за гвоздь и застрял на полпути.

Кей подняла нож, который все еще держала в руке, и по взгляду Алекса поняла, Что он решил, будто она собирается убить его. Но вместо этого Кей быстро разрезала ткань и освободила его. Он посмотрел на нее с такой искренней благодарностью, что она зарделась от смущения.

— Лошади под большим дубом. Это близко, всего полмили по дороге. Но нам этот путь заказан, придется пробираться полями. Вы хорошо бегаете, мисс?

— Всю жизнь бегала от братьев, — сказала Кей.

Она подхватила юбки и подол плаща и вслед за Алексом, озадаченным ее словами, побежала через поле. Через двадцать минут бега зигзагом ей захотелось сорвать с себя плащ, сбросить платье и бежать в нижнем белье. Шнуровку корсета можно было бы запросто разрезать ножом — ведь сейчас она нуждалась не в тонкой талии, а в том, чтобы можно было дышать полной грудью.

На их пути оказался деревянный забор. Алекс перелез первым и вытянул руки, готовясь поймать Кей. Но она практически рухнула на него, и он повалился на землю.

— Слабак. Я прыгала на братьев с дерева, и они не падали как подкошенные.

Алекс открыл было рот, намереваясь оправдаться, но передумал и, вскочив на ноги, побежал. Кей не отставала от него. Она слышала, как он что-то бормочет себе под нос, а пару раз он даже качал головой. Мысль, что ей удалось задеть его, вызвала у нее улыбку. Хоть какая-то компенсация за то, что он создал ей такую кучу проблем.

Наконец они добежали до лошадей, и Кей застыла в полном изумлении. Алекс сказал, что лошади спрятаны под большим дубом, но одно дело услышать об этом, а другое — увидеть собственными глазами.

— Когда вы их сюда привели? — спросила Кей.

Выглядела она ужасно: от пота ее панталоны намокли и прилипли к телу, чулки порвались и были заляпаны грязью.

— Времени на расспросы нет, мисс, — ответил ей Алекс. — Надо быстрее сниматься отсюда. — Видя, что она не двигается с места, он взял ее за руку и подтащил к себе. — Мне подсадить вас в седло?

— Вам? — воскликнула Кей, приходя в себя. — Да вы слабее моего младшего брата!

— Тэлли? — Алекс сплел пальцы, Кей наступила на импровизированную ступеньку, и он помог ей сесть в седло. — Этот мальчишка скорее забросает противника грязью, чем хорошенько врежет ему.

Кей изумленно уставилась на Алекса.

— Откуда вы знаете? — Отец довольно часто со смехом вспоминал, как она и Тэлли мутузили друг друга в грязи, — тогда им было три и четыре года.

Угомонив бьющего копытом от нетерпения жеребца, Алекс похлопал себя полбу.

— Мисс, вы что, никогда не слышали о ясновидящих? Я умею читать мысли. — Он улыбнулся Кей, демонстрируя ровные белые зубы, пригнулся, чтобы проехать под низко нависающими ветвями, подстегнул лошадь и пустил ее галопом вперед.

— Как я понимаю, он думает, что я поскачу за ним, — вслух произнесла Кей, хлопая по шее кобылу, и оглянулась.

Еще не рассвело, но то, что за ними никто не гонится, видно было хорошо. Может, стоит вернуться в амбар?

Кей уже развернула лошадь, но что-то остановило ее: либо то, что шотландец оставил ей нож, хотя мог запросто забрать его, либо упоминание о Тэлли. А может, это была безграничная вера в него дяди Ти-Си. В общем, она решила не расставаться с ним.

— Наверное, я об этом пожалею, — громко произнесла Кей, снова разворачивая лошадь, но на этот раз чтобы последовать за Алексом.

Она быстро догнала его — вряд ли ей это удалось бы, если бы его жеребец не был так тяжело нагружен. Как выяснилось, шотландец держался в седле не хуже ее: шотландских кузенов.

Алекс испытал неподдельное облегчение, когда Кей поравнялась с ним.

— Я поехала за вами, потому что у вас есть хлеб, — заявила она.

Алекс порылся в складках рубахи, достал ломоть черствого хлеба и протянул его Кей.

Это оказалось не такой уж простой задачей — дотянуться до ломтя, во весь опор несясь на лошади, однако Кей не раз доводилось участвовать в эстафетах вместе с братьями, она умела на полном скаку перехватить эстафетную палочку. Вот и сейчас она ловко выхватила у Алекса ломоть и сразу подумала: «И я должна есть эту грязь?» Если бы она не была так голодна и если бы он не наблюдал за ней, она бы выбросила хлеб. Но так как у нее не было желания злить своего спутника, она просто зубами оторвала кусок от ломтя и, быстро прожевав, проглотила.