Я протягиваю ему руку для приветствия, но Бен удивляет меня, поднеся ее к губам и целуя. Пораженная я отпускаю его руку и смотрю, как он шире открывает для меня дверцу такси.

Неужели этот парень настоящий? Я не знаю, что лучше – упасть в обморок или рассмеяться. Хотя больше хочется первое.

– Хорошо. Так я дождусь ответа?

– Конечно.

Затем мы обмениваемся телефонами и быстро прощаемся, после чего я сажусь в такси и диктую водителю свой адрес. У меня возникает ощущение, что все это время я стояла на месте, в то время как мир вокруг меня крутился с неимоверной скоростью.

Я чувствую вибрацию своего телефона. Надеюсь, это не сигнал, что он разрядился. Вытягиваю его и читаю сообщение с неизвестного номера: «Привет, Кэти. Я не отказываюсь от своих слов». И я улыбаюсь, вспоминая, что он прошептал тогда мне на ухо: «Слишком поздно. Меня посетило озарение».

Я улыбаюсь и смотрю в окно. Но рассмотрев свое отражение, я решаю, что, наверное, я все же не ненавижу дождь.

Бен.

Да.

Определенно.

Глава 3

Настоящее время

«Я еду домой. Забрал вещи из химчистки и, на всякий случай, заказал кое-что из Паст-Тинас. Вдруг ты не собираешься ужинать с Эми и этим новым парнем, и будешь голодна, когда вернешься. Удачи, детка. Бен».

В этом весь Бен – всегда заботливый. Я задумчиво смотрю на клавиатуру телефона. Мне следует ответить на его сообщение и поблагодарить за заботу, но я не делаю этого. Не знаю почему. Может, потому, что мне не нравится начинать разговор с ним с помощью сообщений, а может, потому, что я опаздываю и мне нужно успеть в аэропорт. Или, может, потому, что я просто не люблю печатать.

Запихивая телефон в сумку от Берберри, я решаю позвонить Бену. Во всяком случае, я уеду, как только Эми даст мне информацию о полёте мистера Рэдклиффа. Ура… мне не терпится встретить еще одного гостиничного магната – болвана, который считает, что солнце всходит и заходит только ради его задницы.

Бруно Рэдклифф только что приобрел отель, где работаем я и Эми. Наша сеть была известна как «Отели Грёз», но теперь мы стали частью дорогого «Конгломерата Рэдклифф». Поэтому да, мистер Рэдклифф – большая шишка в гостиничном мире.

Эми, мой босс, – руководитель отдела продаж и маркетинга. Она управляет всеми ведущими счетами и ключевыми клиентами. Я – координатор продаж, и моя работа заключается во всесторонней помощи Эми. Я работаю с клиентами, которые хотят забронировать свои номера в гостиницах, с VIP-клиентами, корпоративными клиентами и рассматриваю жалобы.

Я нервничаю, поэтому направляюсь в дамскую комнату в который раз подправить макияж и прическу. Когда я перед зеркалом поправляю свои белокурые волосы, раздается звонок.

– Кэти Стэнвуд.

– Привет, детка.

Глубокий голос Бена заставляет меня улыбаться своему отражению. Мы уже одиннадцать лет вместе и не проходит ни дня, чтобы он не позвонил или не написал мне, чтобы просто сказать привет и спросить, как проходит мой день. Иногда я задаюсь вопросом, наскучит ли ему когда-нибудь семейная жизнь со мной, поцелуи и занятия сексом только с одной женщиной. Одной и той же женщиной до конца его жизни.

Интересно, он представляет, что трахает кого-нибудь еще, когда находится со мной?

У меня нет фантазий о других мужчинах, я скучная… Зануда. Я часто спрашиваю себя, когда тикающая бомба замедленного действия наших отношений взорвется. Что если Бен однажды проснется и спросит себя, что он делает со мной? Если задумается, какой была бы его жизнь, если бы он не встретил меня? Если бы мы не столкнулись в тот дождливый день? Если бы мы не встретились и не влюбились?

– Привет, – держа телефон между плечом и ухом, я беру духи, которые всегда ношу с собой, и окутываюсь фруктовыми и цитрусовыми нотками моего любимого запаха. – Чем ты занимаешься? – говорю я с кокетливой интонацией, которую он так любит. Я почти не пользуюсь ею сейчас. Когда мы были моложе и безмно влюбленными, таким мой голос становился, когда я хотела две вещи: прощение или секс.

– Только что приехал домой. И ласкаю твою киску, – его глубокий голос урчит в телефоне.

– Что?

– Останови свои грязные мысли, детка. Я очень тебя хочу, но ты сейчас далеко, поэтому я изменяю тебе с Мими. – Я слышу, как он посмеивается, и представляю, чем он сейчас занимается.

Бен, вероятно, сидит в кожаном кресле в своем кабинете, проводит рукой по волосам, в то время как наша кошка, Мими, пытается залезть под его рубашку. Пиджак от его костюма небрежно валяется на старом потертом кожаном диване, от которого Бен отказывается избавляться, потому что тот напоминает ему о наших первых годах супружеской жизни. Он даже дал ему имя…

***

…После энергичного раунда секса, я лежу на диване в его расстегнутой рубашке, открывающей мое тело. Одна моя нога свисает, вторая, поджата под попу, я обнажена для Бена. Я ощущаю себя такой чувственной и прекрасной после каждого раза, когда мы занимаемся любовью. Меня не волнует, что я не настолько безупречна как он, что у меня отсутствуют бедра или моя грудь слишком маленькая. Он заставлял меня ощущать себя красивой.

Бен вохвращается с кухни с выражением на лице я-только-что-трахал-тебя-глупышка, что заставляет меня улыбаться и все внутри меня трепетать. Наблюдая за тем, как он подходит ко мне во всей своей обнаженной красе, я восхищалась его загорелой грудью, и тем, что пот заставил его большие мышцы сиять. В его руке стакан, наполненный только льдом. Его волосы в беспорядке. Могу только представить, как выглядела я сама…

Улыбающийся Бен встает на колени рядом со мной, и его пальцы медленно скользят под рубашку, оголяя меня. Теперь, когда я полностью обнажена, он берёт кубик льда.

– Я полагаю, нам следует дать имя этому дивану.

Я смеюсь и закрываю глаза, когда кубик льда в его пальцах касается моей кожи.

– Да? О чем ты… думаешь?

Я удивляюсь, что он долго не отвечает на мой вопрос, когда ощущаю жар его языка, прослеживающего путь мурашек на моей коже, которые оставил лед. Он водил кубиком льда вокруг моего соска. Холод и влага заставили его ныть, но это приятно.

Как только я собралась возразить, его рот сомкнулся вокруг соска, глубоко всасывая его. Я застонала. Холод льда и тепло его рта были идеальным рецептом для катастрофы – даже монахине было бы трудно держать свои ноги вместе. Затем я ощущаю, как ледяной кубик ласкает мой клитор и опускается ниже, проникая в меня.

Вау!

Я не знаю,что я сейчас больше испытываю – шок или возбуждение. Улыбаясь, Бен раздвигает мои ноги шире и устраивается между ними. Ледяной кубик во мне такет, заставляя меня дрожать. Я наблюдаю, как голова Бена опускается, как его язык облизывает губы, как он извлекает из меня лёд и берёт его к себе в рот.

Я шепчу:

– Ещё…

– Да. Ещё и ещё, и до тех пор, пока ты забудешь свое имя. И наречём его Диван Любви…, – ответил он хрипло.

Мой смех тонет в стоне, когда я вновь ощущаю его холодный язык во мне, слизывающий смесь воды и меня.

***

Да, тогда были дни…

Тогда один взгляд друг на друга делал нас такими сексуально озабоченными, что мы бросали всё и занимались любовью. Иногда это было жестко: всё, что можно было услышать, были шлёпающие звуки наших тел, стонов, скрипов и ругательств. В других случаях это было нежно и мило: наши пальцы были переплетены всё время, когда Бен был внутри меня, двигаясь, наполняя и никогда не отводя от меня взгляд.

Бен шептал мне, как сильно я зацепила его… как сильно он хотел меня… что мир без меня для него ничего не значит. Но не важно, занимались ли мы любовью или выносили друг другу мозги, две вещи оставались неизменными – диван и наша жажда друг к другу…

Но сейчас наша сексуальная жизнь – совершенно другая история.

А есть ли ещё сексуальная жизнь, о которой можно говорить?

То, что произошло сегодня утром, к сожалению, исключение из правил. Мы счастливы, если ложимся в постель в одновременно. В начале наших отношений мы жили и дышали друг с другом, проводили почти каждую секунду вместе и занимались сексом во всех мыслимых и немыслимых местах, пытаясь побить наш собственный рекорд, – сколько раз мы доставляли друг другу удовольствия нашими ртами и нашими телами. Сейчас я ощущаю себя смелой, если надену что-нибудь из его гардероба на голое тело. И, в большинстве случаев, если Бен проявляет инициативу в занятии сексом, я избегаю его.

В чем дело?

Больно знать, что мы попусту тратим наше время. Я скучаю по близости и связи, которую нам приносил секс, но надежда и ожидание, которые приходят после каждой близости, только откалывают еще один кусочек от меня, от наших отношений и скоро нечего будет воссоединять. Это выглядит как работа. И больно знать, что есть только мы двое, наша кошка и мое пустое лоно.

– Кэти, ты там? – Я понимаю, что из-за своих мыслей перестала обращать внимание на Бена. Вновь. Я – ужасный человек, потому что не могу уделить внимание своему мужу? Боже, мне действительно нужна терапия.

– Извини, милый. Что ты говорил?

– Опять мечтаешь, дорогая?

– Возможно… – Посмотрев на свои часы, я осознаю, что опаздываю. – Бен, мне нужно идти. Увидимся вечером. Скорее всего, придется ужинать с мистером Рэдклиффом и его семьей. Я напишу тебе, когда смогу. Хорошо? Люблю тебя.

Я почти положила телефон, не давая Бену сказать что-то мне в ответ.

Почти.

Не знаю почему, но иногда его глубокий голос меня раздражает. Я знаю женщин, которые находят Бена очень привлекательным, и едва ли не каждая практикантка в его юридической фирме сходит по нему с ума, но иногда я не могу видеть его.

– Детка, тебя что-то беспокоит?

Могу я что-то скрыть от него? Разве он должен всегда читать меня как открытую книгу? Я хочу вернуть свое уединение. И да, иногда я хочу, чтобы Бен держался подальше от моей жизни и уделял больше внимания своей проклятой работе. Иногда его любезность выводит меня из себя.

– Нет. Мне действительно нужно идти. Пока, милый. Люблю тебя.

Засовывая телефон обратно в сумку, я бросаю еще один взгляд на себя в зеркало, и что-то привлекает мое внимание. Я смотрю на свое отражение. Поднимаю левую руку, чтобы прикоснуться к губам, и замечаю свой безымянный палец. Когда я этим утром сняла кольцо, чтобы нанести лосьон на тело, то, должно быть, забыла надеть его обратно. За шесть лет брака такого ни разу не случалось.

До сегодняшнего дня.

***

Здания, люди, спешащие куда-то, машины, мчащие или притормаживающие. Жизнь вокруг бурлит и завораживает. Это красиво.

Это Нью-Йорк.

Лимузин оставил туннель Мидтаун позади, убегая в ночь, и мы мчим по автостраде Лонг-Айленда, направляясь к аэропорту имени Джона Ф. Кеннеди. Предполагаемое прибытие Рэдклиффа в 8 часов вечера. Сначала я думала, что они собираются лететь коммерческой авиалинией, но мне следовало догадаться, что такие люди путешествуют на собственном самолете. Хотя после стольких лет работы в гостиничном бизнесе, мне не следует удивляться тому, сколько денег зарабатывают некоторые из этих людей.

У семьи Бена тоже много денег. Столько, что позволило бы нам жить, не работая, и путешествовать по миру, но Бен ненавидит идею жить за счет его семьи. Он любит свою работу адвоката и работает, потому что хочет работать.

Приехав на частную посадочную полосу, я нигде не вижу самолета. Достаю телефон и набираю Эми, чтобы доложить ситуацию. Она будет счастлива узнать, что я добралась раньше них.

После одного гудка Эми ответила своим хриплым голосом:

– Ты с ним?

Я тихо смеюсь, потому что она забывает о приветствии.

– Нет. Они не приземлились. Знаешь, ты у меня в долгу. Я должна ужинать с...

– Да, я знаю, что у тебя сексуальный муж, который ждет тебя дома. Понимаю. Если бы я была замужем за таким мужчиной, мне бы, возможно, тоже было на все плевать, но ты мне нужна сегодня. Я собиралась позвонить тебе, потому что планы немного изменились. Только что звонил помощник Бруно и сообщил, что сегодня прибудут только жена и сын Рэдклиффа. Большой Босс задержался из-за проблем с одним клиентом. – Она останавливается, и я слышу шарканье на другом конце. – Извини. Что еще… Ах, да! Тебе нужно сводить их на ужин.

– Эми, ты меня убиваешь! Я не хочу вести светскую беседу со «степфордской женой» и богатым наследником, вместо того, чтобы провести время с Беном. Ты ведь знаешь, у нас сейчас не лучшие времена…

Так и есть. Но не совсем. Иногда Бен и я ведем себя как дружелюбные незнакомцы, живущие под одной крышей: мы здороваемся и интересуемся друг у друга, как прошел день, но на этом всё и заканчивается. Если бы хоть иногда не было секса, мы, возможно, были бы больше похожи на соседей по комнате, чем на супругов. Между нами растет эмоциональная пропасть, и иногда кажется, что её невозможно преодолеть.