– Милый… нет. – Протягивая пальцы к его вискам, я стираю напрочь хмурый вид. – Нет, милый. Ничего не произошло. На самом деле, всё… Боже... Бен, я снова беременна.

Он замирает словно статуя. Руки, которые так крепко обнимали меня, ослабляются. Бен смотрит на меня, будто я привидение, не моргая и едва дыша, он, кажется, находится в состоянии шока. Я собираюсь встряхнуть его, заставить его реагировать, когда вижу, как слёзы наполняют его тёмные глаза.

Он отпускает меня и опускается передо мной на колени. Смотря на его тёмную голову, я наблюдаю, как он поднимает мой кашемировый свитер, обнажая мой плоский живот, и нежно и осторожно наклоняется, чтобы мягко поцеловать то самое место, где трое младенцев росли и умерли. Этот трогательный момент, наполненный любовью и надеждой, даёт ощущение нового начала.

Второго шанса для нас.

Проходит ещё несколько мгновений и Бен неверующе спрашивает:

– Ты уверена, Кэти?

Киваю, потому что это всё, что я могу сделать.

– Ох, детка. Правда? – киваю вновь, когда он поднимает на меня взгляд. – Чёрт… Кейт. Нам нужно завтра позвонить доктору Пажари и назначить встречу как можно раньше. Меня не волнует, лечит ли она Президента Соединённых Штатов, она обязана найти время для тебя. Ещё нужно позвонить Эми. Она поймёт, если ты не сможешь работать… Чёрт, успокойся. Не плачь. Мы сделаем всё возможное, чтобы это получилось.

– Я боюсь, Бен. Я так сильно хочу этого ребенка.

Я рыдаю и едва могу разобрать черты лица Бена, когда ощущаю, как его губы оставляют поцелуи на моём теле. Отстраняясь от него, я становлюсь перед ним на колени, и мы смотрим друг на друга. Глаза Бена сверкают непролитыми слезами, и я вижу всю любовь, которую он чувствует ко мне. Надеюсь, он может видеть мою любовь к нему, отражённую в моих глазах.

Я так сильно его люблю, что это причиняет мне боль.

Он шепчет:

– Иди сюда. Всё будет в порядке, милая. С нами всё будет в порядке, что бы ни произошло.

Когда он захватывает наши тела во всёохватывающее объятие, из ниоткуда в моей голове появляется образ голубых глаз, но я немедленно закапываю его в самых глубоких пределах моей виноватой совести. На очень короткое мгновение, что Арсен вывел из строя мои мысли, я понимаю, что с момента нашей встречи не прошло и дня, чтобы я не думала о нём. Но похоже, каждый раз, когда мысли о нём проникают в мой разум, я делаю вид, что того, что случилось, никогда не происходило. Я продолжаю притворяться, что он не заставлял моё тело желать чего-то такого искушённо-восхитительного, такого запрещённого, что возвращает его к жизни. Нет. Он не имеет права вторгаться в мои мысли сейчас.

Когда я ощущаю, как руки Бена крепче сжимаются вокруг меня, я заставляю себя поверить, что Арсен и его слова не имеют значения, и что единственная причина, почему я не способна выбросить его из своей головы, это потому что он всегда будет оставаться неизвестным. А я ненавижу неизвестные величины.

Возвращаясь к крепкому объятию Бена, я верю своим словам, даже если в моих собственных ушах они звучат как пустые отговорки.

У нас всё будет хорошо. Да.

Жизнь, растущая внутри меня, сможет уничтожить все пустоты, образовавшиеся во мне. Всё то, что даже любовь Бена не была способна наполнить с первого раза, когда это произошло.

Господи, я так сильно хочу этого ребенка.

Когда мы заканчиваем поцелуй, Бен немного отодвигается, чтобы посмотреть мне в глаза, наши тела всё ещё приклеены друг к другу. Он улыбается так широко, что я могу видеть ямочки на его щеках, которые глядят на меня и так и просят, чтобы я поцеловала их. Запечатлевая быстрый поцелуй на моём носу, Бен дарит мне тот его единственный озорной взгляд, который означает, что он хочет заняться сексом.

– Эй, хочешь сделать праздничный выезд на Диване Любви?

– Серьёзно, Бен?

Улыбающийся Бен опускает свой нос к моему и поддразнивает:

– Нельзя осуждать мужчину за попытку. Между прочим, я сказал тебе, каким чертовски счастливым ты меня сделала? Я люблю тебя, Кэти.

Глава 7

– Кэти… Кэти… Земля вызывает Кэти. Привет. Да, я всё ещё здесь.

Я смеюсь, когда поднимаю глаза на Эми, которая сидит за столом напротив меня. Её длинные рыжие волосы уложены в совершенные локоны и естественной волной спадают по её спине и плечам. Одетая в чёрный костюм и белоснежную рубашку, она выглядит эффектно.

Это несправедливо.

– Да? Между прочим, я ненавижу тебя. Только ты можешь умудриться выглядеть потрясающе в простом чёрном костюме.

Она размахивает кусочком хлеба перед моим лицом:

– Не льсти мне. Ты в последнее время смотрела на себя в зеркало, блонди? Даже я, стопроцентная любительница пенисов, переспала бы с тобой. Знаешь, беременность тебе идёт. Так, о чём ты думаешь? Ты кажешься погруженной в размышления и не притронулась к своей тарелке. Разве тебе не нужно есть за двоих и наслаждаться льготами беременной женщины, мечтать о детских носочках или о чём вам, беременным, нравится думать вместо того, чтобы сидеть и наблюдать за тем, как я ем, а?

– Что наталкивает тебя на мысль, что я мечтаю о детях и детских носочках? – улыбаюсь я Эми. Её подшучивание над моей беременностью заставляет меня почувствовать себя лучше, будто это и не такое важное для меня событие.

Я знаю, что ненормально возлагать так много на эту беременность, но чувствую, что мой брак и моё душевное равновесие висят на очень тонкой ниточке, и только этот ребёнок может спасти нас, спасти меня. Шутки Эми помогают смягчить страх, который затаился словно спящий вулкан в моём подсознании и в сердце. Постоянный страх, который медленно и мучительно грызет меня изнутри. Всё, что я способна сделать, это желать и молиться.

Усиливаю мои надежды, хотя знаю, что не следует.

«Кэти, я должна быть честной с тобой. У тебя беременность высокого риска. В соответствии с датой, когда у тебя была последняя менструация, ты сейчас на пятой неделе. Нам нужно быть очень осторожными на этом сроке. Пока твой первый триместр не закончится, мы находимся на шаткой почве. Поэтому я хочу видеть тебя каждые две недели, чтобы следить за развитием плода. Ты обязана избегать опасных веществ…», – слова доктора Пажари все еще крутятся в моей голове. Я слышу её голос, советующий мне ещё не выбирать имя ребёнку. Так что, да, сейчас мне нужен юмор. Я нуждаюсь в огромном количестве шуток.

– Смотри, я набиваю свой рот пустым, но очень вкусным комплексом углеводов, что, если верить моему стоматологу, не только сделает мою задницу больше, но и приведет к кариесу. Так что ты, как минимум, должна говорить мне, что происходит в твоей хорошенькой головке. Подожди. Моё поддразнивание тебя донимает? Знаешь, я делаю это, чтобы заставить тебя почувствовать себя лучше.

Встревоженное выражение на её лице заставляет меня улыбаться.

– Нет, не волнуйся. Я думала о том, что приближается день рождения Бена и что это предвещает.

– То есть?

– Я думала, ты знаешь. Бен и я стали парой незадолго до его дня рождения. Это, на самом деле, зависит от того, кто рассказывает историю.

– Нет, ты не рассказывала. Сколько вы уже вместе? Я знаю, что вы женаты шесть лет.

– Правильно, шесть, но вместе уже одиннадцать.

– Долгое время, чтобы быть с одним человеком. За эти одиннадцать лет я была дважды замужем, и кто знает, со сколькими ещё мужчинами переспала. Но если бы я была замужем за таким лакомым кусочком, как твой муж, то, вероятно, до сих пор была бы замужней дамой. Я помню, как потрясающе он выглядел в плавках, когда мы ездили на Теркс и Кайкос на твой день рождения. Кэти, серьёзно. Он сложен лучше, чем мой инструктор в тренажерке, а у того, должна сказать, достаточно привлекательный пресс из шести кубиков.

Я не могу не смеяться. Если бы я не знала Эми, то подумала бы, что она увлечена Беном. Хотя, я не смогла бы винить её за это. Красивые женщины, молодые или зрелые, всегда флиртуют с ним, даже если он со мной.

– Хорошо, не трать своё время. Он желает только меня, или так он говорит мне каждый раз, когда молодая практикантка соблазняет его.

Я откидываюсь на своём стуле и смотрю, как Эми ухмыляется, признавая мою правоту.

– Ты счастливая женщина. Этот мужчина никогда не посмотрит на другую, если ты будешь рядом. Он до сих пор смотрит на тебя, будто ты единственный человек с грудью. Горячо и мило.

– К сожалению, мои груди очень маленькие, – смеюсь я.

– Всё-таки я хочу то, что есть у тебя. Каждая женщина хочет мужчину, который смотрит на неё, словно она единственная женщина. Ты счастливая, ведь у тебя есть он.

Когда Эми говорит мне, какая я счастливая, всё, что я могу делать, это улыбаться, потому что сейчас это действительно так. Неделю назад я думала, что Бен и я проходим очень трудную полосу в нашем браке, и тогда я взяла тест на беременность, который всё изменил. Результат вновь принёс надежду в мою жизнь, надежду, что у нас всё будет хорошо, в конце концов, надежду, что мы снова сможем стать ближе, и надежду, что мы наконец-то получим шанс на полноценную семью.

Улыбаясь, я понимаю, что наше будущее не выглядит мрачным. Да, я могу быть напуганной до смерти из-за списка «что, если», но, когда я скольжу взглядом по ресторану, наполненному людьми, мои руки тянутся к моему животу. Моё тело больше не пустое. Внутри меня растёт магия. Там находится жизнь.

Тем не менее, я боюсь, что такая надежда не будет длиться вечно. У жестокой действительности есть привычка догонять тебя, и не важно, как быстро и далеко ты убегаешь, действительность имеет привычку уничтожать надежды и мечты. Она не погладит тебя по голове, позволяя знать, что происходит. Нет, действительность внезапно даёт пощёчину, напоминая, что мечта – это просто… мечта.

Наивная часть меня хочет верить, что эти чувства ушли, ушли с тех пор, как я обнаружила, что мы снова ждём ребёнка и что любви, которую мы испытываем друг к другу, достаточно. Но голос в моей голове цинично говорит мне, чтобы я прекратила обманываться. Он говорит мне, что только потому, что я беременна, наши проблемы – мои проблемы – никуда не денутся. Они останутся, пока я их не решу. Они просто, оказывается, укрыты одеялом из счастливых чувств. Одеялом, которое позволяет мне игнорировать вечно недовольное настроение, что всё не так, как должно быть.

* * *

После обеда, я высаживаю Эми возле офиса и еду в «Сохо», чтобы забрать Чарльза Паркера. Он один из самых известных и дорогих дизайнеров в мире. Его клиентура состоит из людей с известными фамилиями, звёзд Голливуда из топ-списка и европейской элиты.

Любопытно, к какому типу мужчин он относится? Я взволнована – наконец встретиться с ним лично и привести его в будущую резиденцию Рэдклиффов. Надеюсь, он ошеломительный, потому что я чуть не упала со стула, увидев смету на его услуги.

– Чем я могу вам помочь? – спрашивает роскошная секретарша, увидев меня.

– Здравствуйте. Я – Кэти Стэнвуд. Полагаю, мистер Паркер ожидает меня, – говорю я восхитительной брюнетке с самыми голубыми глазами, которые я когда-либо видела. Ей, похоже, не больше двадцати.

– Миссис Стэнвуд. Какое удовольствие, наконец-то, с вами познакомиться. Я – Натали, мы говорили с вами по телефону.

Я обращаю внимание, что Натали разговаривает с небольшим русским акцентом, который, как мне кажется, только придает ей шарма.

– Привет, Натали. Очень приятно встретиться с вами.

Её алые губы улыбаются в ответ.

– Не хотели бы вы присесть, пока я сообщу, что вы здесь? Чарльз ждёт вас.

– Конечно. – Я сажусь на белый кожаный диван, напоминающий мне ещё об одном, который я видела не так давно в журнале «Архитектурный дайджест». В тот момент, когда мои руки гладят гладкую текстуру кожи, я замечаю газету на журнальном столике. Открываю её на шестой странице, в разделе светской хроники, и чувствую, как воздух покидает мои лёгкие. Мой взгляд падает на заголовок статьи и развратную красоту мужчины, чьё лицо смотрит на меня с фотографии в полстраницы. Дерзкий Арсен смотрит прямо в камеру, и сексуальная ухмылка играет в уголках его губ.

Он так красив.

На фотографии Арсен запечатлен пьяным, он покидает престижный ночной клуб с известными моделями: две по обе руки от него, а третья – на его спине. Он выглядит как ребёнок в магазине сладостей. Рука одной из девиц запущена в его брюки и явно держит его огромную эрекцию, чьи-то трусики обёрнуты вокруг его шеи. Я знаю, как закончилась эта ночь. Испытывая отвращение к его поведению и к себе за то, что не способна отвести взгляд, я читаю заголовок статьи.

«Арсен = Арсон. Новый популярный плохиш Манхэттена».

Это преуменьшение.

Любопытство берёт вверх, поэтому я читаю статью. По словам корреспондента, он спросил у Арсена его секрет такой хорошей формы.

«Я много трахаюсь».

Когда его спросили, правда ли то, что он трахал новую звезду Голливуда, он ответил: «Без комментариев. Я – джентльмен. Я не рассказываю… если они сами этого не хотят».