Ирина Шорец - Аспирантура, туфельки и…

Мужчины не заменят подруг, несмотря на то, что, глядя в твои кукольно-синие глаза, никогда не скажут: «У тебя линзы», в отличие от женской искренности.

Но как же здорово, что у тебя есть подруги: такие разные, взбалмошные, чем-то похожие и не похожие на тебя. Но они у тебя есть и хотят с тобой общаться! Ты им нравишься, и ты их обожаешь. И тебе нравится их непохожесть на тебя, может, потому, что они дополняют тебя.

Марго разбудила меня телефонным звонком. Обычно по выходным я сплю до двенадцати дня, и это понятно, если учесть, что ложусь в два ночи. Марго позвонила в одиннадцатом часу утра:

– Ты в общежитии? – спросила она.

– Вообще-то, я сплю, – не очень приветливо пробурчала в трубку.

– Это очень важно! Мне просто необходимо поговорить! – услышала я умоляющий голос подруги.

«Почему именно со мной?» – подумала, но вслух ответила согласием, в надежде, что дорога Марго ко мне займет час, и я еще немного посплю. Ведь вчера так усердно работала над диссертацией, что она отняла у меня много сил.

– Тогда выйди, встреть меня на вахте. Я уже подхожу, – сообщила Марго.

«Ого, значит, случилось что-то серьезное», – я сразу же проснулась.

– Вино?! С утра?! – удивилась, когда Марго протянула мне пакет с покупками.

– Мне очень плохо! Сегодня увидела его с девушкой, – Марго начала изливать душу с порога. Она недавно разругалась со своим кавалером – музыкантом, творческой личностью. И пока она вдохновляла его на создание новых песен, то была нужна.

– Подожди, сейчас все расскажешь, сначала позавтракаем, – остановила подругу.

– Ничего не лезет, мне очень плохо. Я могу только пить.

Марго нашла штопор и стаканы в моей маленькой тумбочке-кухоньке. Открыв бутылку, разлив по стилизованным бокалам, залпом выпила.

– Эй, это же вино! – предупредила подругу. Значит, с ней действительно все плохо. – Вообще-то, еще не все потеряно, раз ты вместо водки пьешь вино, – попыталась пошутить я.

– У него есть девушка. Все кончено. Все мои мечты, связанные с ним, разбились, – жаловалась Марго. А я старалась по-быстрому, что-нибудь приготовить для закуски.

– Как ты узнала?

– Увидела их в нашем магазине. Приехала за зарплатой. Лучше бы я не заходила сегодня на работу, – Марго снова налила вино. – Он покупал ей сапоги. А мне никакого подарка за время наших встреч не сделал, жмот!

– Может, это его сестра и он делал ей подарок, – глупо предположила я.

– Он один в семье. Это его новая девушка. Он не отходил от нее ни на шаг.

– Как новая?! А ты тогда какая? – возмутилась я.

– Уже давно старая. Как он мог так со мной поступить? Мы ведь только месяц назад поссорились! Я надеялась, что помиримся, – чуть не плакала Марго. Мне ее было искренне жаль. Чтобы как-то поднять подруге настроение, я предложила тост:

– Он уже престарелый парень в твоей жизни!

Со временем мы осознаем, что эти переживания были глупыми, что мы сами создаем иллюзии насчет мужчин. Мы, творческие девушки, надеемся, что мужчины сами догадаются про наши надежды и воплотят их в жизнь. Но мужчины, несмотря на свою творческую сущность, всегда остаются мужиками. Может, поэтому творческая личность Марго не смогла удержать творческого мужчину?

В тот же вечер, в отместку, Марго познакомилась с другой творческой личностью – художником с внешностью актера, играющего Квазимодо без грима. Мы все были удивлены, но больше всех на утро удивилась сама Марго.

Понимают ли друг друга творческие люди? Мы – аспирантки, и аспирантура – это общее, что нас связывает. У каждой из нас своя специальность, но мы учимся в одном университете и принадлежим к одной тусовке – творческой. Мы нуждаемся в помощи друг друга, оказываем поддержку, которой нам самим не хватает. У всех нас есть что-то, что притягивает к нам похожих людей. Мы, творческие личности, порой не выносимы, и тогда нашим друзьям предстоит испытание на прочность. Ведь очень часто, по велению своего творчества, мы поступаем так, как хочется нашей гениальной натуре. И если друзья такие же, то они просто не реагируют на эти процессы. В этом случае пословица «рыбак рыбака видит издалека» действует, и это про нас. Но это с друзьями. А если взять вечно волнующие нас отношения с мужчинами, а именно с творческой личностью? О, ужас! – воскликнут те, кто пережил такие отношения. Подобный опыт знаком практически каждой аспирантке. Мой творческий мужчина не был актером, художником или музыкантом. Он был известным писателем, но об этом никто не знал. Он писал сценарии для развлекательных программ с особым чувством мужского юмора. Кстати, может, он уже и получил признание. Со мной он был слишком нежным, слишком мягким и спокойным, слишком творческим, аж до тошноты. Вот поэтому я теперь употребляю рядом с ним прошедшее время. Я его бросила.

Такое ощущение, что творческие мужчины живут только в своих мыслях. Для него ты поначалу – муза, вдохновение. А потому должна быть с ним рядом всегда, чтобы способствовать развитию его таланта. А как же мой талант? Кто будет моим музом? В такие моменты срабатывает обоюдный эгоизм двух творческих людей. Его эгоизм, которого он не замечает, и твой. Аспирантский эгоизм можно объяснить амбициями, а вот эгоизм творческого мужчины – это необъяснимое, но врожденное явление, как талант. Почему мы бы нам, творческим аспиранткам, не увидеть рыбака в творческом мужчине? Или нам нужен простой рыбак?

Как обычно вечером в пятницу мы собираемся в кафе, обсудить дела за прошедшую неделю. Но в эту пятницу все было не как обычно. Потому что встречи в пятницу не произошло. Мы ее перенесли на субботу в обед. Впервые за долгое время к нам присоединился Женька.

На улице светило солнышко, и мы устроились на летней террасе кафе «Батлейка». Оказывается, в обеденное время много сводных мест. А в том месте, где мы расположились, вольных слушателей наших интересных и оживленных бесед, не считая официантов, изредка забегавших поменять пепельницу, вовсе не было. И, наверное, поэтому обычные темы наших разговоров переросли в очень щепетильную. А началось все с простого комплимента салфеткам.

– Как хорошо быть первым посетителем кафе, – заметила Марго, – у них такие салфетки белоснежные, чистые.

– Ага, девственно-белые, – добавил Женя, вертя бумажную салфетку в руках и подставляя ее солнечному свету.

Вот с этого определения салфетки все и началось.

– Как ты красиво сказал, – заметила я.

– Про девственность? Я еще про нее ничего не сказал, – пошутил Женя, а Марго с Натали тут же оживленно стали засыпать его вопросами: «Где? Когда? С кем?».

– У тебя первым мужчина был? – спросила Марго.

– Нет, а жаль. Я бы не осквернил свое достоинство женщиной! – высокопарно заявил женоненавистник Женя.

– Фу! Пересядь за другой столик! – парировала Натали.

– А что здесь такого? Я столько мальчиков упустил из-за глупости первого раза.

– Хочешь сказать, что ты не с рождения такой? – спросила Марго.

– Я сразу был бисексуалом…

– Или гетеро… – поправила Натали.

– Нет. Вообще-то, да, – засмеялся Женька, мысленно проанализировав свои первые сексуальные опыты.

Над нашим столиком образовалась сексуальное облако, невидимое глазу. Оно окутывало все вокруг эндорфинами шоколадного мороженого и феромонами ароматов женских и мужского парфюмов. Натали на бессознательном уровне стала водить указательным пальчиком по горлышку стакана, а Марго затягивалась сигаретой, окунаясь в дым воспоминаний своего сексуального опыта…

Неожиданно все одновременно потянулись за девственно белыми салфетками, и от этого бессознательного жеста громко засмеялись. Сексуальное облако развеялось, оставив место юмору. Все стали вспоминать веселые моменты своих первых сексуальных отношений.

– Это было так давно, что я не помню, сколько мне исполнилось тогда лет, – сказала Натали.

– Сколько же тебе сейчас, что ты уже забыла? – пошутил Женя.

– Интересно, сколько же ей было тогда? – поправила его Марго.

– По-моему, такое не забывается, – заметила я.

– Это произошло в очень ранней молодости, – смущенно оправдывалась Натали, которой стеснение не было свойственно. И чтобы скрыть эмоции она хитро переключила разговор на меня:

– А ты? Поделись своим первым сексуальным опытом.

– Я?

– Да. Нам интересно, кто он, твоя первая любовь? – закивали мои друзья.

– Или, может, это она? – предположил Женя. – О! Я, кажется, знаю кто это!

Мы все посмотрели на него с вопрошающим удивлением, особенно я.

– Тимка! – выпалил довольный за себя и свою память Женя.

– Какой Тимка? Собака, что ли? – непосредственно удивилась Марго, чем всех рассмешила, а у меня вызвала возмущение.

– Тимур – это мужчина! – серьезно пояснила я и добавила, – а то вы сейчас договоритесь.

– Ну, хватит! Начали с салфеток, а заканчиваем непонятно чем!

– Херней, – снова прокомментировал Женька, и на этот раз все услышали глубокий смысл, заложенный в этой игре слов. Мы хохотали не только на все летнее кафе, но и на весь проспект, на весь город Минск.

Потом обсуждали операцию по восстановлению девственности. Женя был не против восстановить… Марго подумала, что хорошо было восстановить девственность для мужа, чтобы тот впоследствии не упрекал. А Натали гордо заявила:

– А мне это не нужно! – ее слова прозвучали так, будто она невинная.

– Я сексуальна для мужчин благодаря своему опыту! – продолжила гордо она.

– А если муж начнет упрекать? – задала волнующий ее вопрос Марго.

– А ты бы хотела себе мужа-девственника? – вопросом на вопрос ответила Натали и добавила: – Сейчас мужчины предпочитают опытную женщину в постели, чтобы получать все и сразу.

– И много раз, – дополнила я, чем снова рассмешила друзей.

«О чем угодно я думаю, только не о диссертации. И к чему была сегодняшняя беседа про девственность?» – размышляла вечером, когда взялась за диссертацию. На столе лежали чистые листы. Когда же я нарушу целостность бумаги и выплесну на нее научные мысли? Но мысли в этот вечер были совсем не научные. Так и не нарушив чистоту листа шариковой ручкой, я решила нарушить свое правило: «никогда не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня» – и вышла из комнаты. Диссертация – это единственное, ради чего делаю исключения из правил.

Каждый год, начиная с сентября, на улицах Минска увеличивается поток людей. Это вернулись из отпусков коренные минчане, дети с летних лагерей. Приехали первокурсники, которые с любопытством изучают город, осматривая все вокруг и пробуя разные сорта мороженного. В магазинах центральной части города выстраиваются длинные очереди, в скверах заняты все скамейки. В транспорте невыносимо тесно, на дорогах пробки, вокруг шумно и слишком оживленно после спокойного городского лета. Именно в это время проявляется острое осознание жизни большого города. Минск просто кипит от бурлящей энергии жителей, как постоянных, так и временных.

В наш Минск съезжаются желающие учиться со всех уголков Беларуси и не только. И это понятно, столица – сосредоточение учебных заведений. Большинство из приезжих влюбляется в Минск навсегда. Чистый, сверкающий, манящий город. Именно с ним связаны самые лучшие студенческие годы, яркие воспоминания, самые светлые эмоции. Одни здесь встречают свою любовь, другие делают карьеру, а кто-то реализует себя как личность. Именно Минск учит жить, выживать в жестких условиях, в которые поставлены приезжие. Они проходят испытание на прочность. Большой город выбирает достойных, сильных личностей для своих потреб. Они получают в дар от города самостоятельность, независимость, большие возможности самореализации. Временные жители Минска меняются коренным образом, приобретая все признаки жителей большого города.

Но не всех радужно встречает большой город. Он либо поглощает, либо «выплевывает». А многие приезжают только за знаниями, чтобы претворять их в жизнь на своей малой родине, у себя дома, где всегда хорошо. Это правильно. Таким образом происходит естественный отбор большого города. Чтобы остаться в нем, каждый находит любые способы, использует все шансы: высокооплачиваемая работа, брак (порой, по расчету), очередное образование. На все это толкает огромное желание жить только в Минске. Чем же так притягивает Минск? Что манит людей в большой город? Интерес к новой жизни, побег от старой? Или тщеславие, стремление к богатству и известности? Знаменитым, порой, проще стать в маленьком городке. И это будет первым шагом на пути покорения большого города.

Пройдя естественный отбор, в большом городе остаются те, кто действительно его любит и посвящает свою жизнь ему. И пусть большой город поглощает людей, и пусть, как у Чехова, люди превращаются в «соленые огурцы». Главное, что их жизнь в вечном движении и с энергией жизни большого города.