Ближе к десяти вечера, как и обещал, возвращаюсь к квартире с полными пакетами вещей и съестного. Открываю домофонную дверь и поднимаюсь по лестнице. Смеюсь на самого себя. То, что я собираюсь сделать, больше походит на поведение школьника, а не взрослого состоявшегося человека.

Вдох, выдох. К черту, Стас! Будь, что будет!

Звоню в звонок и сердце замирает, при виде смущенно улыбающейся Лии.

- Привет...

23

ЛИЯ ЯНОВИЦКАЯ

Это просто сумасшествие! Я буду жить отдельно от отца, больше не будет проклятых пьянок и вечного страха скандалов. Неужели это не сон? Хожу по квартире и рассматриваю вещи, при этом не переставая улыбаться.

Станислав уехал за какими-то бытовыми вещами, но мне и так здесь уже слишком хорошо. Понятия не имею зачем, но он упаковал кучу постельного белья и других вещей в огромный мешок и наказал: «Спи на диване, пожалуйста». Не стала спрашивать почему, решила просто повиноваться. Зачем мне задавать лишние вопросы?

Еле-еле убедила Станислава в том, что свои вещи я заберу от отца сама, соврала, что вместе с друзьями, чтобы Авдеев не беспокоился. Я не хочу, чтобы пьяный папаша снова навредил этому мужчине.

Вызвала такси и, пока отец был в отключке, собрала все самое дорогое и необходимое. Шутка ли, все, что мне нужно, поместилось в две больших клетчатых сумки. Вернулась в квартиру и почувствовала что да, я дома...

Через полчаса приехали Инга и Вова, которых меня уговорил пригласить Авдеев, как будто бы на новоселье, а следом прибыла и доставка еды.

Все бы ничего, вот только Хантер прибыл с бутылкой наперевес не в лучшем расположении духа. Парень поздоровался, спросил где можно покурить и молча удалился на балкон.

- Что случилось? - обеспокоенно спрашиваю я у Инги. Подруга морщит лоб и я вижу, как ей тяжело и как она переживает за брата.

- Руби выходит замуж, - отвечает подруга, чем повергает меня в глубокий шок.

- В каком... что? - переспрашиваю я, бросая взгляд в сторону балкона, где маячит напряженная фигура близнеца. - У них же все было нормально!

- А вот так, она послала братца, сказала, что улетает с женихом в штаты, там у ее хмыря какой-то бизнес. Сука! - злобно шипит подруга. - Два года пудрила Вовке мозги и свинтила! Он даже сам жениться хотел, он кольцо купил, Ли, матери сказал, понимаешь?! В девятнадцать-то лет решиться на такое?! Расцарапала бы ей физиономию!

- Инга, это ужасно, - смотрю на Хантера сквозь оконное стекло и не могу представить даже частичку той боли, что он испытывает в данный момент. - Может быть с ним поговорить?

- Не смеши меня, Ли, - фыркает подруга. - Я пыталась и была послана далеко и надолго, со всеми сопутствующими... Пойдем есть твои разносолы и расскажешь подробнее, как тебя сюда занесло.

Бросаю короткий взгляд на затягивающегося сигаретой парня и иду на кухню. Вместе с Ингой распаковываем кучу разных вкусностей, наверняка из ресторана, а потом с восторгом уплетаем все это великолепие. Рассказываю подруге обо всем, что произошло после ее ухода из больницы, и снова вижу хитрющий взгляд.

- Ты правда не замечаешь? - улыбается Инга, накручивая на вилку пасту. - Тут не просто помощь бедной девочке, я уверяю тебя, что здесь нечто большее!

- Инга я не знаю, - мотаю головой я.

- Конечно, не знает она, - фыркает подруга. - Признавайся, ты о нем думала? Вот честно, как на духу, скажи, думала? Представляла его в ином ключе, не таком начальственном?

- Я не буду отвечать, - опускаю глаза на аппетитный чизкейк и соскребаю с него ложечкой шоколадный ганаш.

- Твою мать, Лия, ты влюбилась! - хихикает Инга, а меня окатывает волной смущения. - О, да, подруга, если от себя ты способна это скрыть, то от меня не получится!

- Я ничего не понимаю, - закрываю лицо руками и чувствую, как же сильно хочу провалиться сквозь землю. На глаза наворачиваются слезы, ведь я на самом деле не понимаю, как себя вести дальше с Авдеевым. Мои чувства выходят из-под контроля, меня тянет к нему, как магнитом.

- Тут не надо ничего понимать, дорогая, - подскакивает ко мне подруга и заставляет убрать ладони от лица. - Лия, не нужно душить свои чувства, не нужно бояться! Я же не говорю тебе «иди и переспи с ним», хотя и это было бы не плохо, я говорю просто о чувствах, о поцелуях и в целом о другом отношении друг к другу.

- Я не хочу разочаровываться, - качаю головой и поднимаю взгляд, рассматривая красные пряди, ниспадающие подруге на лоб.

- В Станиславе? А в чем там разочаровываться, Ли? - улыбается Инга и встряхивает меня за плечи. - Виктор — сопляк, у него нет ничего. Авдеев — состоявшийся человек, взрослый и нагулявшийся мужчина!

- В том и проблема, что взрослый... - вздыхаю я.

- Где ты увидела проблему, милая? - смеется Инга. - Да я бы все на свете отдала, лишь бы мне когда-нибудь попался не сопляк-однодневка, а такой же заботливый человек, как Стас.

- Ты меня сейчас что заставляешь сделать, я не пойму? - щурюсь и всматриваюсь в хитрые глаза подружки.

- Признаться, в первую очередь — себе, - серьезным тоном говорит девушка. - А уже потом — расставить все по своим местам со Стасом. Просто покажи ему, что ты к нему не безразлична, подай знак, Ли!

Почти все время до позднего вечера, мы с Ингой болтаем, изредка проверяя, чем на балконе занимается наш отшельник с разбитым сердцем. Я постоянно прокручиваю в голове слова подруги, размышляя о своих реальных чувствах, но мне страшно признаться. Даже себе, ведь вся ситуация кажется мне неправильной.

В половину десятого звонит телефон подруги и та, смачно выругавшись, показывает мне имя абонента: «мама».

- Вот черт, сейчас домой нас будет загонять... Хорошо, что свои права взяла, а то поди Вован уже в говно. Я поговорю с ней, иди проверь, не выпрыгнул ли наш страдалец из окна, - говорит Инга и усмехается: - Вот радость-то была бы, одной проблемой в моей жизни меньше...

Подхожу к балконной двери и смотрю на парня, сидящего на полу, изредка выпивающего из бутылки. Заметив меня, Хантер машет рукой, как бы приглашая войти на свою оккупированную территорию.

- Как ты? - обеспокоенно спрашиваю я, стараясь увидеть на лице друга хотя бы капельку радости.

- Хуево, - хрипло отвечает Вова и хлопает по постеленному на балконном полу ковру, приглашая сесть рядом. Я осторожно сажусь рядом с ним. - Будешь? - протягивает мне бутылку Хантер и я отрицательно качаю головой. - Как хочешь...

Какое-то время мы молчим, оба смотрим куда-то вдаль, на яркие звезды, уже вовсю сияющие в небе.

- Ты знаешь, что такое химия, Ли? - поворачивается ко мне друг. Я прекрасно понимаю, что он сейчас говорит не о науке, поэтому качаю головой. - Это нечто необъяснимое, когда вас тянет друг к другу несмотря ни на что, какие бы преграды судьба не выстраивала... Ты ничего не сможешь сделать с этим влечением, только поддаться.

- К чему ты это говоришь? - робко спрашиваю я, рассматривая печальное лицо Хантера.

- Я слышал ваши с Ингой разговоры, краем уха, - изображает улыбку друг. - Нет, не злись, просто послушай... Скажи мне честно, как тому, кто давным-давно вдарил за тебя радиоуправляемым самолетиком по башке в песочнице хулигану. Чего ты боишься, стесняшка?

- Не знаю, - вздыхаю я и снова перевожу взгляд на звезды.

- Ли, самолетик тогда не выжил, - шмыгает носом Вова. Замечаю в его руках красную бархатную коробочку, которую парень нервно потирает. - Скажи мне честно, чтобы почтить светлую память любимой пластиковой игрушки, ты же влюблена в Черта?

- Я не знаю, Вова, не знаю! - вскакиваю на ноги и подхожу к окну. Нервно потираю свои плечи и задыхаюсь от волнения. Парень поднимается следом и встает рядом.

- Ты врешь, Ли! - заплетающимся языком говорит он. Только сейчас, когда он начал говорить быстро, замечаю, насколько друг пьян. - Научно доказано, что человеку, чтобы понять, что он влюбился, достаточно гребаных девяноста секунд! Девяноста секунд, мать их! А сколько времени ты потом будешь корить себя за нерешительность, за то, что искала знаков и подходящих моментов?! - Хантер открывает коробочку и, с характерным хрустом разломив пополам, выбрасывает в приоткрытое окно. Я не успеваю среагировать, когда маленькое золотое колечко отправляется следом.

- Ты что наделал?! Вова! - растерянно смотрю в темноту улицы, словно выискивая выброшенный аксессуар.

- Не допускай моих ошибок, не жди подходящих моментов, - шмыгает носом парень, его глаза блестят и грудная клетка ходит ходуном. - Иначе можно упустить то, что тебе так дорого...

Громко хлопнув балконной дверью, Вова возвращается в квартиру, а мое сердце рвется на части и самой хочется плакать.

Он прав, я знаю. И Инга права. Но почему так трудно себе признаться?!

Набираю в легкие побольше воздуха, успокаиваю взволнованное сердце.

Нравится ли мне Авдеев? Да, мать вашу! Хочу ли я попробовать что-то большее между нами? Чертовски хочу!

После этого признания самой себе на душе становится подозрительно легко и я даже улыбаюсь. Надо же... Я не могла сказать подобного про Виктора, по отношению к нему у меня всегда были вопросы, но здесь все так четко и ясно, словно белым мелом на школьной доске! Может быть и не стоит больше мучить себя догадками? Что там говорила Инга - подать знаки...

Провожаю друзей и с нетерпением смотрю на часы. Ровно десять. Меня прожигает изнутри от волнения и предвкушения, эти два чувства смешиваются во взрывоопасный коктейль. Одно неловкое движение и грянет взрыв...

Звонкой трелью по всей квартире раздается звук звонка. Медленно подхожу к двери, резко выдыхаю и отпираю.

- Привет... - улыбаюсь я.

24

- Друзья уже ушли? - спрашивает Авдеев, закрывая за собой дверь.

- Да, - киваю я и отхожу в сторону, пропуская Станислава с покупками в квартиру.

Я должна дать знак, как сказала Инга, вот только как это сделать? Я не искусительница мужских сердец, не мастерица обольщения, поэтому все, что я смогла придумать за время ожидания, так это череду глупых вопросов, которые, возможно, смогут вывести Авдеева из равновесия, заставят понервничать.

Я прокрутила наш гипотетический разговор у себя в голове несколько раз, но так и не поняла, какой результат хочу получить.

- Я не буду тебя задерживать. Как только надоем - вытолкаешь меня за дверь, - говорит Станислав, проходя мимо меня в большую комнату, при этом окинув странным взглядом.

Он распаковывает новые постельные принадлежности и аккуратно укладывает на краю дивана. В голове нарастает шум от волнения, но я должна спросить, раз собралась.

- Станислав Юрьевич, - предательски осипшим голосом говорю я и мужчина поворачивается, вопросительно глядя мне в глаза. - Зачем вы мне помогаете?

В его черных глазах появляется странный блеск. Мужчина закончил выкладывать вещи и, с оставшимися мелочами на дне сумки, направился на кухню.

- Зачем купил вещи? - спрашивает Авдеев, глядя на меня через плечо.

- Я не только об этом, - сглатываю комок в горле я. Как же тяжело даются эти слова, но пути назад нет. - Помните, я пришла проситься в ассистентки, а вы сказали, что вам она не нужна. А потом хотели подвезти, когда осталась одна у клуба, но я отказалась. Помните?

- Такое сложно забыть, - поворачивается ко мне Авдеев. На его губах легкая улыбка, как будто ему нравятся эти воспоминания.

- Почему вы подошли ко мне на заправке и снова предложили помощь? - мне тяжело заставить себя смотреть мужчине прямо в глаза, но я смотрю, пронзаемая словно высоковольтным разрядом от его взгляда.

Мне кажется, что он способен прочесть меня, как открытую книгу, раскрыть каждую эмоцию и каждый жест, просканировать мою душу как будто под рентгеновскими лучами.

- А почему тебя это интересует именно сейчас? - отвечает Станислав и делает шаг в мою сторону, сложив руки на груди.

- Просто… Интересно, - говорю я, а в голове лишь громкое тук-тук-тук, от взбесившегося от волнения сердечка. - Почему, Станислав?

- Пожалел тебя, такую милую и печальную хрупкую девочку, - с улыбкой пожимает плечами Авдеев и наклоняет голову на бок. Его подозрительно хитрый взгляд блуждает по моему лицу, каждый раз «притормаживая» на губах.

- Пожалели? - ощущаю в груди неприятное жжение, а глаза предательски защипало.

Ему просто стало жалко одиноко сидящую возле клуба девочку, не более того.

Почему-то так хочется плакать. Да, прямо так, стоять здесь и размазывать слезы по лицу, прямо как маленькой девочке, которой меня считает Станислав. Когда я только успела настолько сжиться с мыслью о чувствах к Авдееву?! Это все Инга виновата, заставила меня поверить...

- Только из жалости?! - само собой вырываются слова. Закусываю губу, чтобы не взболтнуть лишнего и не выдать того, как моя душа мечется и рвется на части. Я стараюсь удержать голос ровным изо всех сил, но получается с трудом, он сам срывается на сиплый писк.