– Ну, а теперь я выкупаюсь, Роже, – небрежно промолвила красавица, протягивая ему невесомый сверток.

Когда он взял в руки еще теплую сорочку, на его щеке нервно забилась жилка.

А Шенандоа направилась к воде, прихватив по дороге кусок мыла. Роган не спускал с нее глаз. Она физически ощущала его взгляд, как некое обжигающее прикосновение, и невольно постаралась повернуться спиной.

Уже в следующий миг бедняжку бил озноб – вода оказалась буквально ледяной. Боже мой, сколько еще она сможет выдержать между молотом и наковальней, между Брайтонами и Роже?! Смятенные мысли снова вернулись к Арабелле. Ее сестре наверняка пришлось пережить нечто еще более страшное. Шенандоа – старшая, и она обязана оставаться храброй и стойкой, какой ее привыкла видеть Арабелла.

Желая извлечь из невольного купания хотя бы какое-то удовольствие, Шенандоа забралась поглубже в воду, подальше от алчного взора Роже; и не спеша намылилась. Как приятно было почувствовать себя снова чистой! И она постаралась смыть вместе с дорожной пылью все страхи, заботы и следы от прикосновений жадных рук Теда Брайтона. Конечно, это удалось лишь в малой степени, но по крайней мере физически она была теперь чиста. Окунувшись напоследок в прозрачную воду, Шенандоа снова обернулась к Роже.

Роган словно прирос к месту: он стоял, широко раздвинув ноги, сжимая в кулаке ее нижнее белье и не сводя с нее помутившегося взора. Медленно, почти лениво она направилась к берегу, содрогаясь от ужаса перед дальнейшим, однако полная решимости выдержать все ради спасения несчастной сестры.

Стряхивая с себя воду, она вышла на берег и снова вздрогнула. Вечерний воздух дышал прохладой. Скоро станет совсем темно. Роже не шелохнулся. Он буквально пожирал ее глазами. Чтобы хоть немного отвлечь его, Шенандоа промолвила:

– Роже, сейчас я оденусь, и мы сможем вернуться. – Разве вы этим собирались заниматься с Тедом?

– Да ничем мы не собирались с ним заниматься! – взорвалась Шенандоа, чувствуя, что терпение ее на исходе. Она попыталась выхватить у него свою одежду.

Но Роже отдернул руку и вкрадчиво промолвил:

– Подойди поближе.

– Не потеряй мою сорочку, – прошипела Шенандоа и направилась за остальной одеждой.

Но Роже грубо схватил ее за руку и привлек к себе. Она и охнуть не успела, как ее влажное, прохладное тело оказалось притиснутым к его горячей груди.

– Шенандоа, – выдохнул он и приник к ее губам. Второй мужчина за этот день целовал ее против воли.

Шенандоа яростно отбивалась, но Роган прижал ее еще сильнее. Она попыталась лягаться, но только набила на ногах синяки. А маленьких кулачков, молотивших по его плечам, Роже попросту не заметил, поглощенный медовым вкусом ее нежных губ. Напротив, сопротивление побуждало его вести себя все более грубо: большие руки жадно гладили атласную кожу. Настойчивый язык умело раздвинул зубы и проник в рот. Грубая одежда больно царапала нагое тело девушки.

Испуганная, возмущенная, Шенандоа чувствовала, как теряет самообладание. И когда Роже ослабил хватку, укусила его за губу так, что пошла кровь. Роже отдернул голову, облизал кровь и промолвил:

– Ты предпочитаешь грубые игры, Шенандоа?

– Я предпочитаю, чтобы ты оставил меня в покое!

– На сей раз мы зашли слишком далеко.

Шенандоа снова стала рваться из его рук. Он отпустил ее, но железные пальцы накрепко сжали запястье и не разжимались, как бы она ни старалась: противник был слишком силен и отступать не собирался.

– Роже, перестань!

– Теду ты бы ни за что такого не сказала. Ты чуть сама его не раздела – только бы поскорее, верно?

Она не стала отвечать и лишь продолжала вырываться, глядя ему в глаза. Рано или поздно он образумится – если только и впрямь не вбил себе в голову, что Шенандоа неравнодушна к Теду Брайтону.

– Отвечай же! – встряхнул ее Роган что было сил.

– Нет! Это неправда! Отпусти меня!

– Расстегни на мне рубашку – как бы сделала для него!

– Я бы не стала!

Роже снова встряхнул ее. От этого выскочили все шпильки, и роскошные каштановые волосы растеклись блестящим потоком до самых бедер. Глаза его загорелись от восхищения, он продолжал:

– Шенандоа, ведь ради спасения сестры ты была готова пойти на все. Стало быть, Тед запросто мог получить, что пожелает. А как же я?

– Но это же совсем другое, Роже, – промолвила она, вдруг почувствовав, что к горлу подступили рыдания. Из глаз вот-вот готовы были брызнуть слезы отчаяния и беспомощности. А еще она ужасно не хотела, чтобы Роже превращался вот в этого стоявшего сейчас перед ней взбешенного самца. И она снова постаралась взять себя в руки.

– Расстегни рубашку, Крошка До, иначе только меня здесь и видели!

– Ты уедешь?!

Он молча прищурился.

– Но ты же обещал...

Его лицо оставалось каменным.

Если он уедет, нечего и думать о спасении Арабеллы – хуже того, она сама окажется целиком во власти шайки Брайтонов. Неужели у Роже и впрямь хватит совести бросить ее одну и нарушить данное слово?! И все же не стоит его дразнить, даже если он блефует. Слишком велика ставка в этой игре! И, смирив себя, она принялась одну за другой расстегивать пуговицы на его рубашке, обнажая поросшую светлыми волосами грудь.

Роже окаменел, пока ее пальцы робко опускались все ниже, до самого пояса. А глаза ее как бы помимо воли то и дело возвращались к тому, что так явственно напряглось под тесно облегавшими бедра потертыми джинсами. Да, она боялась его, однако даже нескольких случайных прикосновений к его коже было достаточно, чтобы напомнить ту ночь, когда она лежала в кровати рядом с Роже, сгорая от желания ласкать его и ожидая его ласк. Она ничего не могла с собой поделать.

– Сними ее, Шенандоа.

Она вытащила полы рубашки из-под пояса джинсов, залюбовавшись гладкой, загорелой кожей. И уже без напоминания придвинулась ближе, чтобы помочь вытащить руки из рукавов. Он стоял обнаженный до пояса. Рубашка выпала из ее ослабевших пальцев. Ей вдруг до боли захотелось запустить их в густую курчавую поросль на его груди, чтобы ощутить эти удивительные, мощные мышцы, чтобы прижаться к ним всей грудью. Шенандоа силой заставила себя отвернуться, смущенная донельзя собственными чувствами и мыслями.

– Ну, а что теперь ты бы сделала для Теда?

– Ничего, – пробормотала она, снова завороженно глядя на Роже, снова гадая, откуда могли взяться эти грубые шрамы.

– Ничего? Ни за что не поверю! Иди сюда. Прижмись ко мне.

– Роже, я...

Тогда он сам привлек ее, прижав пышные груди к себе. Шенандоа почувствовала, как сильно он вздрогнул и напрягся, словно от удара. Захватив в горсть ее волосы, он повернул ее к себе:

– Ты ловко умеешь прикидываться невинной дурочкой, но я теперь знаю правду. С Брайтоном ты вела себя совсем по-иному. Расстегни мои джинсы.

Она сглотнула возникший в горле комок, еле справляясь со снедавшими тело истомой и желанием, – теперь ей было все равно, что может подумать или сказать Роже.

– Твой револьвер. Я... – Сними его тоже.

Теперь ее руки выполнили приказ, повинуясь ее собственной воле. Шенандоа сняла тяжелую кобуру, толстый кожаный ремень и занялась застежкой на джинсах – медленно, осторожно, вся трепеща от предчувствия того, что вот-вот должно было произойти. Когда с пуговицами было покончено, она еще раз нерешительно взглянула в незнакомое, застывшее лицо:

– Роже, я не...

– Ты ведь была не прочь, До. Что один мужик, что другой – разница небольшая, верно?

– Нет. Я...

– Я вполне способен удовлетворить тебя, Шенандоа. Не бойся.

– Нет, Роже, нег! – прерывисто воскликнула она, нарушая тишину укромного уголка. В панике она подумала, что захватившая все ее существо буря эмоций может унести их неведомо куда, лишив последних крупиц рассудка. Не ведая, что творит, удивив и Роже, и себя, Шенандоа вдруг вскочила, ринулась к кучке одежды, схватила ее и попыталась убежать. Однако Роже мигом перехватил беглянку, резко развернул и прижал к себе. От толчка оба упали, а одежда беспорядочно разлетелась во все стороны.

– Нет, Роже, нет! – испуганно твердила она. – Пожалуйста, не делай это вот так! – Все это время Шенандоа бешено вырывалась, стараясь сбросить с себя груз его тела, побороть овладевшее ею безумие страсти. Она не должна сейчас уступить. Ведь тогда псе пойдет не так. И Роже должен это понять.

Обливаясь потом, он прижал ее к земле. В синих глазах бушевало жаркое пламя желания:

– Я хочу тебя, Шенандоа! И мне плевать на то, что сама ты предпочла бы Брайтона!

– Нет!

– Я и так слишком долго ждал.

– Роже, я вовсе не хотела Теда, не хотела! – повторяла она, распластавшись под его сильным, распаленным телом. – Я хочу тебя.

Роган мгновенно застыл, как камень, не веря своим ушам:

– Что?..

– Я хочу тебя, Роже, даже несмотря на то, как ты со мной обращаешься. Я хочу тебя. Теперь ты расслышал?

– А как же Брайтон?

– Я же сказала. Тебя! Я хочу тебя. Уж не знаю, как и отчего, но твоя близость возбуждает меня так, как не возбуждала даже самая захватывающая игра!

Роже вдруг глухо хмыкнул. Напряженные мышцы расслабились. Он перекатился на бок, крепко прижимая к себе Шенандоа.

– Только тебе могло прийти в голову сравнивать меня с партией в покер!

Растерявшись от столь неожиданной смены его настроения, она уселась, испуганно глядя ему в глаза.

– Роже!

– Докажи, что действительно хочешь меня.

Она медленно покачала головой: что делать дальше?

– Ласкай меня, Шенандоа. Доведи до конца то, что начала. Мне так нужны твои ласки!

Нежные щечки залил румянец. Ее сердце стало биться медленно, неровно. Хотя на поляну давно опустились сумерки, она все еще могла ясно различить его черты. И снова тонкие, трепетные пальчики как бы сами собой пробежались по густой светлой поросли, покрывавшей грудь, и несмело опустились ниже, еще ниже, в самый пах, чтобы раздвинуть застежку джинсов и явить свету символ его мужественности.

У нее перехватило дыхание. Ведь впервые она была так близка с мужчиной.

– Ласкай меня, До, ласкай, – прошептал Роже.

Осторожно, боясь причинить боль неловким движением, Шенандоа стала гладить шелковистую поверхность наполненного кровью копья.

– Я сейчас взбешусь от желания, если ты мне не поможешь! – простонал он.

– Ох, – отвечала она, – Роже, какой ты красивый! Роже поперхнулся и закашлялся.

– Нет. Это ты редкая красавица! – Сильные руки жадно ласкали ее нагое тело.

– Но ты тоже красивый, – настаивала она, действуя все более отважно, отчего он блаженно охнул.

– До, я больше не вынесу!

– Но ведь ты сам захотел, чтобы я тебя ласкала, – Шенандоа вдруг ощутила себя удивительно сильной от того, какой властью, оказывается, она обладает. А от разбуженных им чувств у нее сладко закружилась голова.

– Я знаю, чего я хотел, но теперь мне хочется много большего. Поди сюда, Шенандоа. – И он уложил ее рядом, лаская все более интимно. Сильные, уверенные руки проникли между податливых атласных бедер, и от разбуженного там пламени горячие волны страсти прокатились по всему ее телу. На сей раз пришла очередь блаженно охнуть Шенандоа.

Роже покрыл ее лицо торопливыми поцелуями, тогда как его пальцы продолжали свои чудесные, волшебные ласки.

Губы Роже скользнули по нежной, чувствительной шее, и Шенандоа, задыхаясь, зашептала:

– Роже... Роже, я и подумать не могла, что это будет так прекрасно...

– И будет еще прекраснее.

– О Роже...

Его губы по очереди припали к чувствительной коже розовых сосков, превратив их в гордо приподнятые, зовущие к любви бутоны. Шенандоа стонала, прижимаясь к нему все теснее, безотчетно цепляясь за его плечи как бы в поисках помощи, не в силах долее переносить эту сладостную пытку, уносившую все дальше в океан страсти. Однако Роже и не подумал привести ее в спокойную, безопасную гавань – напротив, все сильнее раздувал бушевавшую в теле бурю эмоций, увлекая следом за собой в водоворот любовного экстаза.

– Шенандоа, – прошептал он наконец низко и хрипло, – я не хотел тебя обидеть!

Она лишь приникла к нему всем телом, не в силах отвечать. О какой обиде он говорит? Все, что она ощущала, казалось блаженством.

– Шенандоа, – настаивал он, легонько встряхнув ее за плечи, – ты уверена, что именно этого хочешь? Я бы мог остановиться... наверное.

– Роже, пожалуйста, не медли. Я хочу тебя.

Ей показалось, что она физически ощутила волну облегчения, прокатившуюся по его телу.

– Ты не пожалеешь об этом, – пробормотал он, уткнувшись в чудесные, ароматные волосы, а потом припал к ее губам.

Она обняла его за плечи и зашептала:

– Роже, ничего на свете я не хотела так, как хочу тебя. Пожалуйста, скорее.

Роже встрепенулся, но вдруг вспомнил, что он все еще в джинсах и сапогах, и невольно воскликнул: