— У меня мраморные крошки только в волосах, — всхлипнула Сэмми. Не могла же она рассказать этому человеку, как Чип набросился на нее, словно сумасшедший, защитив своим мощным телом, и она знала, откуда его раны. — Да еще их полно под одеждой. Как же мне не везет!

— Да, да, но вы ведь в порядке. — Он осторожно отобрал у нее кофейный стаканчик и поставил его на пол. — А Чизуик поправится! Слегка задели? Так это сущая ерунда для такого человека, как он.

— Лучше бы он был цел и невредим, — бессвязно бормотала Саманта. — У него ведь мой паспорт.

Ничего между ними не было бы, если бы Чип Чизуик, не пытаясь раскрыть операцию с наркотиками, не выдавал бы себя за торговца пуговицами! Из-за этого она расплакалась еще сильнее.

— Я даже не могу уехать из Парижа без него!

Интерполовец улыбнулся.

— А, уехать из Парижа! Так вот о чем вы все время говорили в машине «Скорой помощи». — Он вздохнул. — Сожалею, мадемуазель, что все происшедшее испортило ваше пребывание во Франции. В мире творятся сплошные безобразия, даже в нашем прекрасном Париже! Это очень тревожно.

Сэмми икнула, закрыв рот его платком, и вытерла слезы. Она очень редко плакала, особенно так, как сейчас. Какой же дурой она выглядит! А старший инспектор Лапэн так мило ко всему отнесся… Особенно к тому, как она вела себя в машине «Скорой помощи» по пути в госпиталь.

В тот момент она оказалась, мягко говоря, не в лучшей форме. Сейчас Сэмми догадывалась, что у нее была настоящая истерика. Но не каждый же день узнаешь, что человек, с которым она как безумная совсем недавно занималась любовью, — полицейский и его едва не убили, когда он пытался, прижав ее к полу, прикрыть от града летящих пуль. Она вспомнила, как вопила, что если немедленно не уберется из этого города, то сойдет с ума. Интерполовец и французский полицейский, сидевшие рядом с ней в машине «Скорой помощи», никак не могли ее утихомирить. И тут на носилках возникла фигура Чипа, он сел, весь обмотанный бинтами, и заорал на нее, приказывая замолчать. Саманта почувствовала такое облегчение, увидев, что он не только жив, но и способен орать, что едва не умерла сама.

На секунду она прикрыла глаза. Что за ночь! Какие безумные сутки! Всего двадцать четыре часа: шоу-ретроспектива, начавшаяся под безумный аккомпанемент дождя, внезапно появившиеся аристократки в потрепанной одежде, представители крупнейших газет и журналов, обрушившиеся на Дом моды Лувель только из-за того, что Жиль Васс стрелялся и Руди Мортесье отменил свой показ, Джек Сторм, прилетевший из Нью-Йорка. А потом, когда казалось, что больше ничего не может произойти, — кошмарная ночная сцена с Аланом де Бо!

Если бы пришлось писать об этом книгу или снимать фильм, устало размышляла Саманта, все закончилось бы именно на этом, в спальне Алана де Бо в Фонтенбло. Она никогда бы не додумалась до таких вещей, как налет полиции на Дом моды Лувель или превращение Чипа в агента Интерпола. Сэмми вздрогнула, вновь ощутив шок от внезапной стрельбы в темноте, красно-желтых разрывов, которые, казалось, вспыхнули прямо перед глазами, и от того, что Чип, толкнув ее на пол, упал прямо на нее. Именно в этот момент она ударилась головой и потеряла сознание.

«Придушить тебя за это мало!» — орал Чип. Внутренне содрогнувшись, Сэмми подумала, что остальные считают, вероятно, так же. Группа на складе выдала себя как раз в тот момент, когда Сэмми открыла дверь лифта: стрельба по лестнице и четвертому этажу началась прежде, чем полиция успела двинуться с места. Чуть позже, когда перестрелка стихла, снизу подоспело подкрепление с мощными фонарями в руках. Они-то и стащили с нее неподвижное тело Чипа. Взглянув на его обычно полную энергии, а теперь обмякшую, неподвижную фигуру, растянувшуюся на полу рядом с лифтом, Сэм буквально потеряла рассудок. Он был весь залит кровью и выглядел мертвее мертвого!

И все эти тела, вспоминала она, стараясь не расплакаться снова, все эти тела, разбросанные по лестнице… Она никогда прежде не видела мертвецов. Это было то немногое, от чего жизнь уберегла ее. Одну фигурку она не забудет никогда: ее несли вниз по ступенькам, и белая тонкая рука свисала с носилок, раскачиваясь, словно рыжеволосая хозяйка была еще жива. Сэмми закрыла лицо руками и наклонилась, почувствовав, что ей сейчас станет плохо. Голоса в конце коридора, казалось, стихли. Она ощутила на спине ладонь старшего инспектора Лапэна.

— Опустите голову между коленями, мадемуазель, — резко приказал он. — Мы все-таки должны поместить вас в палату, я настаиваю.

Сэмми отвела руки от лица, выпрямилась и глубоко вздохнула. Она не собиралась сдаваться, иначе ее действительно упекут в госпиталь.

— Я в порядке, — с трудом выдавила Саманта.

Просто кое-что она пока не может осознать, вот и все.

Подняв голову, Сэмми заметила, что в холл спускается Брукси Гудман в сопровождении двух полицейских. За Брукси следовали Наннет и Сильвия. Не веря собственным глазам, Саманта вскочила со скамейки.

Брукси бросилась к ней.

— О, Сэмми! Ты в порядке? Приехали флики и взяли всех нас — всех, кто работал в шоу сегодня… вчера, — задыхаясь поправилась она. — Боже ж мой, нас повытаскивали из постелей! Когда они приехали за Наннет, то даже не позволили ей зайти к соседям, чтобы те присмотрели за детьми. Поверишь, они оставили в няньках парижского флика! Нас отвезли в центральный полицейский участок и все выясняли, что мы знаем о Доме моды Лувель, но не сообщили, из-за чего вся эта кутерьма. Я им даже свою карточку прессы показывала — совершенно пустой номер! Флики на нее и не взглянули.

Говоря это, Брукси продолжала ощупывать лицо, плечи и руки Саманты, словно до сих пор не верила, что видит ее.

— Слушай, ты в порядке? Боже ж мой, ты знала что-нибудь о наркотиках? И чем, черт возьми, ты занималась этой ночью? Сильвия сказала, что ты уехала с Аланом де Бо, так что, когда мы услышали, что ты находишься в Американском госпитале, то просто не могли в это поверить.

Француженки, появившиеся одновременно с Брукси, тараторили что-то в унисон. Брукси замахала руками, пытаясь унять их.

— Мы видели в полицейском участке Джека Стор-ма. С ним уже был адвокат. Они чего-то дожидались, но мы не смогли переговорить с ним. Боже, видела бы ты газетчиков и телевизионщиков — они там все облазили! Сначала Жиль Васс, потом перестрелка с террористами — и все это в неделю высокой моды!

— Софи погибла. — После этих слов воцарилась мертвая тишина. Саманта поняла, что Наннет и Сильвия, услышав знакомое имя, догадались об остальном.

— Брукси, Брукси… — Голос Сэмми дрожал. — Она была вместе с ними в тайнике за складом. Мне сказали, что ее приятель — главарь всей этой банды. Я видела, как ее несли на носилках. А я так злилась вчера, потому что мы рассчитывали на нее! — Саманта не сдержалась и вновь всхлипнула. — Бедняжка Софи!

Они расплакались все разом. Малышка Сильвия прижалась к Саманте, Наннет рыдала навзрыд. Женщины обнялись, словно так им было легче разделить горе. Только теперь Сэмми осознала, что у нее в Париже куда больше друзей, чем казалось. Ведь и Брукси, и Наннет, и Сильвия приехали в госпиталь в четыре часа утра после бесконечных, ужасных расспросов именно для того, чтобы разыскать ее. Одной рукой она обняла Брукси, другой Сильвию и прижала их к себе.

— О боже, — рыдала она, — а я даже не попыталась выучить ни слова по-французски! Может, я могла бы поговорить с ней, с Софи, сделать что-то, помочь, если бы удосужилась хоть чуть-чуть выучить язык!

Четыре опечаленные женщины обнимали друг друга, вспоминали несчастную красавицу Софи, что-то одновременно громко говорили. Два жандарма подошли к ним, пытаясь немного их утихомирить.

— Они хотят, чтобы мы ушли, — объяснила Брукси, вытирая глаза. — Флики, которые привезли нас сюда, дали нам только минуту, чтобы убедиться, что ты в порядке.

Она сделала шаг назад и заглянула Сэмми прямо в лицо.

— Тебя ведь не арестовали, правда? — прошептала журналистка.

Когда Саманта отрицательно покачала головой, Брукси с широко раскрытыми глазами сообщила:

— Слушай, а ты знаешь, что Чип — коп из Интерпола? Представляешь, этот здоровяк и красавчик Чип Чизуик?

— Брукси, — торопливо прервала ее Саманта, — скажи, пожалуйста, Наннет и Сильвии: я очень благодарна, что они приехали сюда. — По выражению лица Сэмми нетрудно было догадаться: она ужасно расстроена тем, что не может сама сказать о своих чувствах.

Старший инспектор Лапэн взял за руку Сэмми, а один из жандармов потянул за собой Наннет и Сильвию.

— Слушай, Сэмми, — крикнула Брукси, — за тобой интервью! — Полицейский едва успел оттащить ее в сторону, чтобы пропустить медсестру, которая катила по коридору капельницу.

Сэм очень хотелось рассказать Брукси про Алана Де Бо, про участие во всей этой истории Соланж Дюмер, но времени у нее не было. «Возможно, она уже знает об этом», — прикинула она. Но оставался еще один вопрос, о котором, может быть, никто и не вспоминал последние несколько часов.

— Брукси, — крикнула Сэмми вслед журналистке, которую уже уводили жандармы. — А как Жиль Васс? Он будет жить?

Она увидела только увенчанную черно-оранжевыми стрелками головку Брукси, повернувшуюся в ее сторону, и толпа журналистов хлынула на нее. Ни две медсестры, ни подоспевший им на помощь санитар не смогли сдержать этот натиск. За их спинами Сэмми увидела, что на автомобильной стоянке стало гораздо светлее. Всходило солнце.

— Я думаю, нам лучше убраться из этого зала, — услышала она где-то рядом голос старшего инспектора Лапэна. — Сюда добрались журналисты. К тому же, похоже, инспектора Чизуика собираются отпустить из госпиталя. Давайте пройдем к нему.

Чип сидел на кушетке в смотровой палате. Он был обнажен по пояс, если не считать бинтов, которыми перевязывала его грудь медсестра. Сэмми невольно подумала, что даже сейчас его мощное, мускулистое тело смотрится потрясающе сексуально. Она поймала на себе его тяжелый взгляд.

— Да уж, выглядишь ты не ахти, — только и сказал он.

Его волосы, как успела заметить Саманта, были все еще покрыты слоем мраморной пыли, словно кто-то высыпал на него целую коробку талька. Правда, и сама она должна выглядеть не лучше. На ней были все те же джинсы и рубашка, которые она надела, уезжая из Дома моды Лувель. Сэмми охватило какое-то омерзительное чувство. Она провела ладонью по волосам и почувствовала на них крошки мрамора. «Не ахти»? Неужели это все, что он может ей сказать?

— Извини за задержку, Жорж. — Чип наблюдал за тем, как сестра закрепляет повязку пластырем. — Они все это время вытаскивали из меня осколки чертовой лестницы.

Так вот что произошло, когда он накрыл меня своим телом, сообразила Саманта, разглядывая знакомую мощную фигуру. Все его плечи покрывали мелкие порезы, замазанные какой-то ярко-красной жидкостью. Осколки обсыпали его с ног до головы, но он даже не пошевелился. Саманта вдруг вспомнила слова старшего инспектора Лапэна о ее лице. И кое-что еще, устало подумала она. В него попала пуля. Белая повязка на груди не оставляла никаких сомнений.

— Они арестовали Алана де Бо, — без всякого выражения сказала она.

Не поднимая головы, Чип ответил:

— Семейка де Бо разрешала использовать Дом моды Лувель для делишек с наркотиками. Они получали процент с прибыли. — Он взял с кушетки рубашку и, поморщившись, натянул ее. — Хочешь его повидать? — спросил Чип. — Жорж может отвезти тебя. Если там все уже оформили, он может организовать тебе свидание с де Бо на пару минут.

Сэмми стояла и размышляла. Яркий свет в палате резал ей глаза и, казалось, сверлил мозги. Она хотела спать, у нее ужасно болела голова. Процент с прибыли? Великолепный черный «Ламборджини», экстравагантный ужин на борту плавучего ресторана в их первую встречу, великолепное поместье в Фонтенбло — все это стоило безумных денег. Она припомнила, какое впечатление произвел на нее Алан, такой галантный, такой очаровательный, привыкший к богатству и власти. Сэмми, уставившись в пол, прикусила губу и представила, чем закончилась его попытка заняться с ней любовью. Она поняла, что не хочет видеть изменившегося, потерпевшего поражение Алана, заключенного в парижскую тюрьму.

— Нет, — прошептала она.

— Нет? — Чип спустил длинные ноги на пол и встал. Застегнув последнюю пуговицу рубашки, он кивком отпустил медсестру. — Просто «нет»?

Она не захотела отвечать.

— А что… что Соланж Дюмер? — спросила Сэмми, думая о Софи.

Он отвернулся и взял галстук и пиджак с металлического стула.

— Она тоже получала процент. Этот реликт — Дом моды Лувель — едва ли мог приносить деньги, зато служил надежным прикрытием. Его не сохраняли бы для старух, которые никогда не могли оплатить свои счета. — Вскинув голову, Чип надел галстук и аккуратно затянул узел. — Соланж была давнишней приятельницей семейки де Бо. По крайней мере кого-то из них.

— Софи погибла. — Она не смогла скрыть боль, которую испытала от этих слов.