Постояв минуту с опущенной головой, Дон Этторе расписался в журнале посетителей, протянутом ему служащим морга.

— Наш несчастный родственник был очень уважаемым человеком. Думаю, что многие друзья приходят сюда отдать ему последние почести…

— Несколько человек приходили, — ответил служащий.

Габелотти кивнул и направился к выходу. В Цюрихе он узнал не более того, что знал в Нью-Йорке. Кроме утверждения Итало, ничто не доказывало, что нога принадлежит Дженцо. И где доказательства, что Дженцо мертв? Пока он летел в Швейцарию, оба Вольпоне, возможно, уже испарились в неизвестном направлении вместе с деньгами.

ГЛАВА 19

Сообщить об этом было невероятно трудно, потому что жизненно касалось всех… Но молчать дальше Мелвин Бост не мог. Глаза членов административного совета смотрели на него вопрошающе и обеспокоенно. Он прочистил горло и помахал недавно полученным телексом.

— Плохая новость! Сейчас я зачитаю вам то, что прислал президент.

Он нацепил на нос очки и развернул лист бумаги, содержание которой знал наизусть.

— Адресовано Мелвину Босту, генеральному директору, «Континентл мотокарз» и т. д.

«Немедленно предупредить всеми возможными средствами владельцев «Бьюти гоуст Р9». Производственный брак колонки управления. Опасно! Дефектная деталь заменяется за счет фирмы».

Подпись: Хомер Клоппе.

Бост положил телекс на стол, словно он весил тонну. Воцарилась зловещая тишина.

— Это — самоубийство! — раздался чей-то голос. — Если мы сделаем такой шаг, мы разоримся. Продано более четырехсот тысяч «Р9». Каждая замена нам обойдется в триста долларов. Посчитайте!

— Вы же нам сами сказали, — закричал директор научно-исследовательского центра, — что президент готов рискнуть… Все сидящие здесь знают прогноз компьютера!

— Мы сами лезем головой в петлю! — бросил административный директор. — Ни одна фирма не сможет выжить после такой пункции. Это — саботаж!

Под градом слов Мелвин Бост опустил голову. Он совсем не хотел говорить им то, о чем узнал десять минут назад из телефонного разговора с Гарнхаймом, правой рукой Клоппе в «Трейд Цюрих бэнк». Но раз дело принимало такой оборот, он решил не оставлять им ни малейшей иллюзии. Он поднял руку, требуя тишины.

— Господа! Господа! Когда шесть дней назад я встретился с президентом в Швейцарии, он уже тогда не хотел брать на свою совесть невинные человеческие жизни. Чтобы убедить его, чтобы спасти нас, я предложил ему следующий компромисс: если в течение трех месяцев не произойдет ни одной аварии, мы все оставляем, как есть…

— И что? Уже что-то случилось?

— Когда президент отсылал этот телекс, все было нормально. Это еще раз подтверждает, что он все-таки изменил свое первоначальное мнение… Как-то повлиять на него сейчас невозможно! Несколько минут назад я узнал, что на нашу голову обрушилась очередная неприятность. В восьмой раз отказало рулевое управление «Р9».

— Где?

— В Цюрихе.

— Тяжелая авария?

— Смертельная! За рулем нашей модели сидела дочь Хомера Клоппе.

* * *

— Все собрались?

— Все. Габелотти прибыл со всей своей штаб-квартирой.

— Кого ты видел?

— Кармино Кримелло, Анджело Барбу, Томаса Мерту, Карло Бадалетто, Симеона Ферро и Фрэнки Сабатини. Плюс еще один тип, которого я не знаю. Он встречал их в аэропорту. Догадайтесь, куда они сразу поехали?

— В отгадки не играю.

— В морг. С букетами цветов…

— Хорошо. Возвращайся.

Такой телефонный разговор состоялся между Моше Юдельманом и Фолько Мори. Моше отреагировал молниеносно, позвонив в Нью-Йорк Витторио Пиццу.

— Витторио? Захвати с собой Алдо, Винченце, Джозефа — и не тяни, первым же рейсом вылетай в Цюрих. Давай! Ты знаешь, где меня найти?

Получив положительный ответ, он положил трубку.

Приезд Пиццу, Амальфи, Брутторе и Джозефа Дотто восстановит равновесие между «семьей» Вольпоне и «семьей» Габелотти.

Оставалось выяснить, для каких целей дон Этторе привез в своем багаже этих костоломов… Слушая Фолько Мори, Моше мгновенно понял, что остановка в морге, цветы и посещение останков Дженцо не что иное, как показное проявление мирных намерений дона Этторе. Сделал Моше и еще один вывод: если Габелотти демонстративно предлагает мир человеку, которого ни во что не ставит, значит, в данный момент он, по неизвестным Моше причинам, чувствует себя слабее его. С одной стороны, эта неопределенность отношений волновала Моше, с другой — он мог быть спокоен: ни один из донов не имел доступа к деньгам. Единственный человек, который мог разрешить проблему, был банкир. К сожалению, после того как его обработал Итало, стало маловероятным, чтобы Клоппе принес им комбинацию на блюдечке.

Теперь нужно было утрясти вопрос, который он решил от имени Вольпоне, не посоветовавшись с ним.

— Итало, я только что узнал одну забавную новость… Звонил Мори… Габелотти уже в Цюрихе. Но не один… Притащил с собой всю свою команду.

— Так чего ты ждешь? Звони Витторио и скажи, чтобы собрал Алдо, Винченце и Джозефа.

— Ты думаешь, в этом есть необходимость?

— А тебя устраивает пять против десяти?

— Хорошо, я позвоню.

— Кто прилетел с Габелотти?

— Кримелло, Барба, Мерта, Бадалетто, Сабатини, Ферро. И еще двое незнакомых… Но ты прав, Итало, Габелотти ищет твоей поддержки. Из аэропорта он сразу поехал в морг.

— Это он убил его!

— Нет, не он — О’Бройн! А теперь не мешай расчистить для тебя площадку…

Моше нужно было решить одну деликатную проблему: утрясти детали встречи «в верхах». Переговоры должны проходить на нейтральной территории и, предпочтительно, с глазу на глаз. В глубине души Моше был уверен, что Вольпоне и Габелотти придут к общему согласию, если не будут выпендриваться перед своим окружением. Если Итало допустит ошибку, Моше всегда найдет способ исправить ее.


— У тебя что-то не в порядке, Пьетро?

Беллинцона вез его в отель «Командор», где остановилась «семья» Габелотти. За весь путь Пьетро не проронил ни слова.

— Что тебя беспокоит?

— Меня? Нет… нет… Ничего.

Моше давно знал Пьетро: сильный, бесстрашный, преданный до мозга костей. Итало кратко рассказал, как Пьетро и Ландо лажанулись с трехметрового роста неграми, завалили операцию с подружкой Клоппе и упустили ее. Было от чего переживать Пьетро, чей профессионализм стал уже легендой в Синдикате.

Машина обогнула клумбу и остановилась перед ступеньками, ведущими к входу в отель.

— Жди меня здесь, — сказал Моше.

На верхней ступеньке стоял Анджело Барба. Иерархия соблюдается везде… В то время как Моше поднялся на четыре ступеньки вверх, Барба сошел на четыре вниз. Сделав одинаковое количество шагов навстречу друг другу, они встретились точно посредине лестницы.

— Мы вас ждем, — сказал Барба.

— Я здесь, — ответил Моше.

Они пересекли холл отеля, и Барба вежливо, на правах хозяина, пропустил Моше вперед, в кабину лифта.

* * *

Чувство страха по-настоящему стало преследовать Ландо. Во сне он видел Беллинцону, стоявшего за его спиной с огромным ножом в руке. Масса ничтожных деталей, на которые он раньше не обращал внимания, теперь не давала ему покоя. После драмы в квартире Инес Пьетро ни разу не заговорил с ним первым. Даже после инцидента с ножом Беллинцона отвернулся, чтобы не отвечать на его вопрос. Ландо с облегчением вздохнул, когда увидел Беллинцону и Моше, отъезжающих от виллы. Едва машины выехали за ворота, как возвратился Фолько. Ландо решил воспользоваться моментом и сменить напряженную атмосферу виллы на собственную квартиру: принять горячую ванну, надеть домашний халат и на час-другой обо всем забыть.

— Фолько, я хочу забрать свою машину и переодеться. Если босс спросит меня, я — дома.

— О’кей, — ответил Мори.

— Фолько…

— Да?

— Ты давно знаешь Беллинцону?

— А в чем дело?

— Да так… Ни в чем…

Вызвав по телефону такси, он пошел к воротам…

— Беллеривштрассе!

Подъезжая к дому Клоппе, он отметил, что машины на прежнем месте нет.

— Поехали вокруг квартала, — сказал он шоферу такси.

«Бьюти гоуст Р9» исчезла…

Кто увел машину? Рената? Украли? Но в Швейцарии, это общеизвестно, нет мелких воришек. Рассчитавшись с шофером, Ландо вошел в подъезд своего дома.

— Мистер Орландо Баретто?

Один из мужчин, стоявший, прислонившись к стенке холла, улыбнулся и, подойдя к нему, сунул под нос удостоверение полицейского. И еще раз вежливо переспросил:

— Вы — мистер Баретто?

— Да, — захлопал глазами Ландо.

— Позвольте пригласить вас в комиссариат.

— Что я там забыл?

Второй полицейский отделился от стены, но здание не рухнуло.

— Речь пойдет о вашей машине.

— Ну, прямо в десятку!.. Только что ее у меня украли! Я как раз собирался сделать заявление в полицию.

— Не волнуйтесь, мистер Баретто, мы ее уже нашли.

— Да? Где?

— На трассе, ведущей в аэропорт. Пройдемте.

Голос оставался вежливым, но его уже взяли с двух сторон. По взгляду мужчин Ландо понял, что это не просьба, а приказ.

— Я хотел только переодеться. Не могли бы…

— Мы задержим вас только на одну минуту. Простая формальность… Пройдемте, пожалуйста… Вас ждет лейтенант Блеч.

* * *

После продолжительной дискуссии Юдельман и Барба сошлись на том, что встреча их падроне состоится в парке «Гранд-Отеля». Место для разговора, возле бассейна, расположенного между площадкой для игры в гольф и двумя теннисными кортами, показалось им надежнее, чем какая-нибудь гостиная, которая — кто знает? — может оказаться нашпигованной микрофонами. Встречу наметили на двенадцать дня. Вольпоне и Габелотти имеют право взять с собой двух телохранителей, которые будут находиться на расстоянии пятнадцати метров от них. Таким образом, будет сохраняться секретность и обеспечиваться безопасность.

Попрощавшись, советники отправились к своим донам доложить о результатах совещания.

Без пяти минут двенадцать ко входу в парк «Долдер» подъехал черный «мерседес» Габелотти. Походкой бездельничающего буржуа дон Этторе направился к бассейну. Купающихся еще не было, но солнце заставило многих раздеться, и они лениво лежали на надувных матрасах.

Дон Этторе свернул в аллею и пошел по усыпанной мелким гравием дорожке, обсаженной с двух сторон кустами розмарина. У поворота аллеи, у двух кленов, он заметил Симеона Ферро, любовавшегося фонтаном. Его черный, строгий костюм показался дону Этторе неуместным в этот погожий весенний день. Но тут же он отметил, что и сам, и сопровождающий его Томас Мерта одеты в темные костюмы.

Еще один темный силуэт, маячивший в ста метрах от него, привлек внимание дона Этторе. Он узнал тяжелую, мощную фигуру Пьетро Беллинцоны. Его острый, наметанный взгляд отметил отсутствие Малыша Вольпоне.

Через пять секунд после прибытия «мерседеса» к парку подъехал Итало на «форде». Фолько Мори, сидевший за рулем, вышел из машины и открыл ему дверцу. И эти двое были одеты в темные костюмы. На краю цветущей лужайки Итало увидел неподвижную фигуру Пьетро Беллинцоны. Каждый из «крестных отцов» отправил по одному телохранителю в парк на разведку, оставив рядом с собой наиболее способных бойцов рукопашного боя. Кроме пистолета, который оттягивал ему правый карман, Фолько имел в запасе два ножа для метания. Олин, тот, которым он пронзил горло Патрика Махоуни, как обычно, находился в футляре, закрепленном высоко между лопатками, второй был прикреплен ремнями к левой голени.

Когда в поле их зрения появился Вольпоне, Томас Мерта по знаку Габелотти незаметно удалился. Тот же маневр проделал и Фолько Мори.

Как ему советовал Моше, Итало сделал первый шаг в направлении Габелотти. При одинаковой силе власти в этом жесте ничего зазорного не было: младший идет навстречу старшему по возрасту. К тому же этого требовала и традиция.

Не доходя одного метра до Этторе, Итало остановился и сказал:

— Вы хотели со мной встретиться, дон Этторе? Я перед вами.

На лице Этторе Габелотти появилась добрая, отеческая улыбка.

— Спасибо, что откликнулся на мою просьбу.

Это покровительственное обращение на «ты» вызвало у Итало раздражение.

Но дон Этторе уже раскрыл объятия и прижал его к своей груди.

— Позволь мне еще раз рассказать тебе о горе, которое я испытал, узнав о смерти твоего брата.