Эмилия Остен - Авантюра леди Шелдон

– Джеймс… – Роуз закусила губу.

Он замер, положив руку на спинку кресла.

– Да?

– Вы ведь не обманете меня? Вы отправитесь в Англию? Я все-таки напишу бабушке завтра о том, что нашла вас и что обстоятельства задержат нас на месяц, но… Если вы не сдержите свое обещание…

Кузен вернулся, наклонился, поцеловал Роуз в щеку сухими потрескавшимися губами и шепнул в самое ухо:

– Я сдержу.

Утром голова у Роуз уже почти не болела, а произошедшее вчера – в том числе вечерняя беседа с кузеном – казалось сном. Но то, что это не сон, подтвердила записка, которую принесли после завтрака: «Кунвар вернулся из Каира, экспедиция Фонсеки возвращается завтра, как и планировалось. Как вы себя чувствуете? Поедете со мною или останетесь в Александрии? Джеймс».

Роуз быстро написала ему, что отправляется с ним, и отослала слугу с ответом, а сама имела длинный и весьма содержательный разговор с миссис Браун. Конечно, достопочтенной вдове не следовало знать обо всех подробностях. Роуз лишь сообщила компаньонке, как дальше будут обстоять дела, и сказала, что заключила соглашение с кузеном. Миссис Браун, конечно, не обрадовалась.

– Это плохая идея, миледи, – ответствовала она с благочестивой непробиваемостью. – Мыслимо ли – следовать за молодым мужчиной в его скитаниях! Ладно бы ваш кузен был миссионером и нес свет истинной веры язычникам! Но нет, он гоняется за призраками! Вы даже не хотите сказать мне, за чем лорд Уэйнрайт отправляется.

– Миссис Браун, – примирительно произнесла Роуз, – не стоит огорчаться заранее. Пока мы едем всего лишь в Каир.

– Каир! – фыркнула компаньонка. – Вот еще новости! Конечно, мы с вами уже бывали в Каире, и этот языческий город не так уж плох, но… Ведь мы должны вовсе не туда ехать, а в Англию!

– Мы отправимся домой через месяц.

– Что скажет на это леди Уэйнрайт?

Роуз полагала, что, узнав все обстоятельства дела, бабушка согласится с ее решением, но пока слова миссис Браун звучали убедительно.

– Я напишу ей немедленно. А вы начинайте собирать вещи. Неизвестно, куда нам придется отправиться из Каира. И, миссис Браун, прошу вас, не хмурьтесь. Лорд Уэйнрайт пообещал, что он исполнит свои обязательства. Я не вижу причин не верить ему сейчас.

– Только та, что он обманул вас раньше, – проворчала компаньонка и больше не заговаривала на эту тему.

А Роуз подумала, что ей до сих пор сложно воспринимать Джеймса Рамзи как лорда Уэйнрайта, кузена Александра, о котором иногда они говорили с бабушкой – в основном когда в Холидэй-Корт приходили письма. Кузен Александр оставался для Роуз все тем же всадником в тумане, и никак не получалось соотнести его с реальным человеком.

Экипаж, присланный Джеймсом, отвез Роуз, миссис Браун и Гидеона в порт, откуда предстояло отправиться в Каир.

Путешествия по дельте Нила до сих пор считались довольно опасными, но, несмотря на это, интерес англичан к ним все возрастал. Особенно усилился он, когда офицер британской индийской армии, исследователь Африки Джон Спик обнаружил-таки истоки Белого Нила в озере Виктория восемнадцать лет назад. Тогда-то и появились на великой египетской реке первые колесные пароходы, перевозившие любопытствующих иностранцев, которые могли заплатить за очень, очень дорогой билет. К счастью, у лорда Уэйнрайта и его кузины денег хватало.

Джеймс поджидал Роуз и ее слуг, стоя на причале, к которому был пришвартован длинный, похожий на плавучий сарай пароход «Аида». Ловкие нубийцы таскали багаж пассажиров, сверкали белыми зубами, разговаривали на страшно исковерканном английском языке и, судя по всему, чувствовали себя совершенно счастливыми. Роуз моргнула: ее внезапно посетило ощущение, что это она уже видела, и немало тому способствовал белый костюм кузена – точно такой же, какой Джеймс носил раньше. Шляпа и сапоги тоже присутствовали, а шею лорд Уэйнрайт обмотал шелковым шарфом, концы которого живописно трепал легкий ветерок. Путешественник-франт, да и только.

– Мне казалось, этот костюм погиб безвозвратно, – произнесла Роуз, выйдя из экипажа и приблизившись к Джеймсу.

– Конечно. А это – его точная копия.

– Вы так предусмотрительны, милорд.

– Я стараюсь, миледи. Доброе утро, миссис Браун, Гидеон.

Компаньонка проворчала нечто невразумительное: видимо, до сих пор на кузена Александра злилась. Роуз постаралась спрятать улыбку. При виде Джеймса, отдохнувшего, довольного, стало ясно: все сделано правильно.

Все сделано правильно, и будь что будет. Роуз сама на такое решилась. Пусть она немного влюблена в собственного кузена, который до сих пор кажется ей загадкой большей, чем Великий Сфинкс; пусть потом сердце будет саднить, а может, даже сильно болеть. Роуз слышала от бабушки, как такое происходит, знала, как горевала мама по отцу и как нескоро утешилась. Женщины их семьи любят крепко, а потеряв, страдают сильно. Однако Роуз это не пугало. Возможно, кузен Александр так и останется ее мимолетной привязанностью, хорошим другом, и не больше; а если случится иначе – ну что ж… Она знает, что такое долг, и умеет с этим жить. И всегда остается свобода, которую она обрела, хотя не чаяла. Свобода не отпустит Роуз никогда.

«Как Александр сможет без этого жить?..»

Она постаралась не думать о том, приняла предложенную Джеймсом руку и поднялась на палубу корабля.

Пароход был новенький, выглядел как только что привезенный от краснодеревщика столовый гарнитур и пах деревом и лаком. При входе гости останавливались у стойки, где любезный клерк вручал ключи от номеров. Затем бой проводил пассажиров в каюты, двери которых вели на среднюю палубу и так и сияли свежестью нового дерева. Всего на «Аиде» было двадцать две каюты, из них – три с особыми удобствами, и Джеймс заказал две рядом. Как ему это удалось, Роуз не представляла.

– Я знаю капитана, – объяснил кузен, когда она все-таки спросила. – Он мой хороший друг вот уже пару лет, с тех пор, как этот пароход стал ходить по Нилу. Я попросил капитана зарезервировать лучшие каюты, и тот согласился.

– Как любезно, Джеймс.

Разумеется, о роскоши не следовало и мечтать – все-таки это не «Святая Анна» и не другой пароход, побогаче, на котором путешествуют состоятельные люди, а нильское судно, – однако в каюте было просторно, стояли кровати с изящно изогнутыми металлическими спинками, лежали ковры и светилось серебро инкрустации на столике. Миссис Браун огляделась и осталась довольна, а Роуз, не в силах находиться в помещении, вышла из каюты и поднялась на верхнюю палубу.

Пароход отвалил от причала, сыто фыркнул на зазевавшиеся лодчонки, коих тут сновало видимо-невидимо, и, удовлетворенно шлепая колесами по неправдоподобно синей воде, направился по Мамудиейскому каналу к Розеттскому рукаву, откуда уже пойдет на юг, к Каиру. Кроме Роуз, на палубе оказалось несколько других пассажиров: дамы изысканно одеты, мужчины сверкают бриллиантами в галстучных булавках, – но она никого не знала.

– Завтра днем прибудем в Каир, – произнес Джеймс, останавливаясь рядом с нею и кладя руки на перила. Роуз перекинула кружевной зонтик на другое плечо – так, чтобы без помех общаться с кузеном. – Вы уже плавали по Нилу на пароходе?

– Один раз, и это была не «Аида».

– Скоро их станет больше. Я читал пару газетных статей об этом. – Джеймс помолчал. – Надеюсь, то, что я вас заставил со мною отправиться, не скажется плохо на вашем здоровье. Может, отправитесь в постель?

– И пропущу все самое интересное? – фыркнула Роуз. – Нет!

– Вы авантюристка, – одобрил он.

– Не меньше, чем вы.

Он пожал плечами и предложил:

– Хотите спуститься в ресторан и выпить чаю или съесть что-нибудь? В канале пока не встретится ничего интересного, а вот когда мы выйдем на полную воду… Там есть на что полюбоваться. Нил еще не вошел в берега после сезона дождей.

По пологим трапам, выглядевшим, как лестницы в сельском доме, они спустились в салон с библиотекой, обставленный привычной глазу мебелью – Роуз даже усмехнулась. Словно не выезжала из дому и попала в обычную городскую гостиную. Кресла, обитые плотной тканью в полоску и ромб, столики красного дерева, уютные уголки, книжные полки… За салоном находился ресторан, где посетителей встретил метрдотель и проводил к столику у окна, откуда можно без помех наблюдать за проплывающим мимо берегом.

– Я рад, что мы пришли к соглашению, – сказал Джеймс, когда чай и закуски были поданы и гостей оставили наедине. – Ваше общество скрашивает мои нелегкие будни.

– А мне казалось, вы не жалуетесь.

– Я и сейчас не жалуюсь и говорю чистую правду. – Он, взяв ложечку, принялся вертеть ее, Роуз с удовольствием отметила возвращение этой его привычки. – Я выбирал из двух зол – оставить вас без присмотра или же взять с собою, но подвергнуть еще большей опасности. Видите ли, я не уверен, где теперь безопаснее: вдали от меня или рядом.

Роуз нахмурилась:

– Вы о вчерашнем взрыве? Думаете, этот человек, кто бы он ни был, повторит попытку?

– Уверен. Весь город говорит о взрыве, но, к счастью, имена не попали в газеты. Тот, кто хотел убить меня, должен был убедиться, что у него все получилось. Полагаю, он сделал это сразу же, ведь на улице после взрыва столпилось множество зевак, а нет ничего проще, чем укрыться в толпе. Этот человек продолжит, уверяю вас. – Джеймс бросил ложечку и потер лоб кончиками пальцев. – У меня мало слуг в Александрии, только те, что обслуживают дом, который невелик. Мой вечный спутник – Кунвар, и хотя он весьма хорош в деле защиты, его может оказаться мало. Гидеон способен защитить вас?

– О да, – кивнула Роуз, – он очень силен и не пьет ни капли.

– Это хорошо. – Джеймс побарабанил пальцами по столу и снова взялся за ложечку. – Тогда мы можем временно оставить эту тему.

– Расскажите мне о карте, – предложила Роуз. – Я хочу знать, ради чего мы пожертвовали месяцем.

– А вы написали бабушке?

– Да, сегодня утром, и отправила письмо. Она получит его и не станет волноваться, что от меня так долго нет вестей. Самое главное, Эмма теперь знает, что вы вернетесь. Но не стоит сейчас об этом, – поспешно добавила она, глядя в помрачневшее лицо Джеймса. – Карта гораздо интереснее.

– Ах да. Пейтингерова таблица. Ну что ж, она мало напоминает те карты, к которым мы привыкли теперь, и, скажем так, довольно велика. Целых одиннадцать пергаментных листов – говорят, должен быть двенадцатый, где нарисован Иберийский полуостров, но, увы, эта часть утрачена. Там не соблюден масштаб, зато изображено пятьсот пятьдесят пять городов, обозначены маяки и святые места. Общая длина карты, если сложить листы один за другим, – чуть больше двадцати двух футов[4].

Роуз ахнула:

– Я думала, это небольшой свиток!

– Увы. Римляне были людьми основательными, и созданное ими картографическое чудо не умещается в привычные для нас параметры. – Джеймс заговорил более горячо и увлеченно. – Она очень красива, эта карта. Города отмечены домиками, все тщательно прорисовано. Правда, копиисты совершили несколько незначительных ошибок, когда создавали то, что сейчас известно как копия Ортелия, но это мелочи, поверьте. Вам понравится, когда вы ее увидите.

– И вы уверены, что этот ученый, Фонсека, поможет ее найти?

– Я надеюсь.

– А какова ее цена? Если уж охотники встали на ваш след.

Джеймс развел руками.

– Зависит от того, кому она достанется. Для людей культурных, не гоняющихся за выгодой, копия Ортелия, разумеется, бесценна. Этих копий не так уж много осталось, и за обладание подобным раритетом станут биться различные музеи, ведь выпросить у Габсбургов оригинал не представляется возможным. А вот для частных коллекционеров, что прячут свои приобретения в специально оборудованных залах закрытых поместий, цена, конечно, есть. И начинается она с нескольких тысяч фунтов.

– Но это же целое состояние!

– Я знаю.

– И у вас никогда не было искушения продать свою находку? Не эту, а какую-нибудь из предыдущих.

Джеймс покачал головой.

– Нет. Я, видите ли, весьма равнодушен к деньгам; у меня их достаточно, чтобы заказать хорошую каюту на пароходе и чтобы путешествовать туда, куда я захочу, я не гонюсь за звонкой монетой. Вы можете сказать, что я ведь знатного рода и не испытывал недостатка в деньгах, и лишь поэтому могу рассуждать подобным образом, но…