Таррин Фишер - Авантюристка (ЛП)

Я остановилась и наклонила голову, но не потому, что услышала что именно он произнес, а потому, что услышала как он это произнес - быстро и интимно. Я прислонилась к закрытой двери его кабинета и услышала женский гортанный смех. Мое сердце молило ноги о переходе на третью передачу.

— Хотел бы ты об этом узнать? — ее голос был явно флиртующим. Вы не можете его перепутать, не через дверь толщиною в два дюйма. Одна из прелюдий Шопена играла на заднем фоне, когда я отшатнулась назад.

Узнать о чем? Я затаила дыхание и прижалась ухом к двери. Хотела ли я узнать об этом?

 «Некоторые вещи лучше оставлять в морозилке», — всегда в таких случаях говорила моя мама.

Я прижалась сильнее, пока мое лицо не вжалось в дверную панель. Не было больше никаких разговоров. Все, что ни происходило по ту сторону двери, происходило в тишине. Я сделала шаг назад. Теперь был мой выход. Вводите сумасшедшую подружку. Я не стану кричать, говорила я сама себе. Я справлюсь с этим, не запятнав честь и достоинство. Я схватилась за ручку, повернула ее и распахнула дверь. Дверь отъехала в сторону, словно занавес, открывая сцену, которая навсегда останется в моей памяти. Она в одночасье все изменила. Все разрушила. Все сломала.

Настоящее

Я ушла. Лия сможет заполучить его, но мне не хотелось быть рядом, когда она это сделает. Я взяла с собой немного: всего лишь несколько книг и фотоальбомов, которые принадлежали еще моей матери. Все остальное было уничтожено. Я засунула все это в машину вместе с Пиклз и надавила на газ. Я оставила свою шкатулку лживых воспоминаний о мистере «Х» посреди пострадавшего журнального столика вместе с конвертом, в котором лежали украденные Лией фотографии. Она запихнула пять сто долларовых купюр в конверт, и я... их тоже оставила. Если я сказала, что сделаю это, то я это сделаю. Больше никаких безделушек, которые способны превратить мое сердце в фарш.

Прежде чем я вышла через переднюю дверь, я взяла старый пенни и положила его лицевой стороной в свою ладонь. Чертов пенни. Чертов Калеб. Я накрыла его пальцами и сжимала так сильно, как только могла, до тех пор, пока мой кулак не побледнел, и я не убедилась, что слова «Один поцелуй. В любое время. В любом месте» навсегда отпечатаются на моей коже. После чего я открыла ладонь и позволила пенни упасть вниз, на ковер. Я подкинула прощальную записку под дверь Роузбад, в которой соврала что-то насчет работы в Калифорнии, и пообещала, что напишу ей, как только устроюсь на новом месте. Я сняла ключи с ключницы и поехала. Я почувствовала, как эмоциональный груз свалился с моих плеч, когда я вырулила на I-95. Я почувствовала себя невероятно свободной, когда пересекла государственную границу штата Джорджия, но настоящее облегчение пришло ко мне, когда Кэмми обняла меня.

— Добро пожаловать в Техас, подружка, — улыбнулась она, целуя меня в щеку. — Давай начнем с тобой новую жизнь.

Прошлое

Ветер сердито ударялся в машину, словно протестуя из-за того, что его не впускали внутрь. Снаружи треснувшее лобовое стекло собирало танцующие в воздухе снежинки, расстилая белое одеяло по кроваво-красной паутине трещин. Оба пассажира были израненные и без сознания. Они сидели, сгорбившись, на передних сидениях автомобиля. Водитель был залит собственной кровью. Никто не мог вызвать скорую помощь, ведь для этого сначала нужно обнаружить автомобиль, затерявшийся среди снежной бури. Пассажир очнулся, застонал и схватился рукой за свою голову. Когда потом он убрал руку, то увидел кровь, размазанную по кончикам своих пальцев.

Он озирался в темном пространстве автомобиля, задаваясь вопросом, кто он и кем был истекающий рядом с ним кровью человек. Он чувствовал себя странно. Казалось, словно все его органы были напряжены внутри его тела. Переместившись немного вдоль дверцы, он схватился за ручку, но дверь не открылась. Потом он понял очевидное, то, что затуманенный разум не сразу заприметил. Автомобиль был сдавлен до половины своего первоначального размера. Он отстегнул свой ремень безопасности и начал ощупывать карманы в поисках телефона. Найдя его, он набрал 911. Когда женщина-оператор ответила на звонок, он заговорил, не узнавая своего голоса.

— Произошел несчастный случай. Я не знаю, где мы находимся, — и кто я такой, хотелось ему добавить, но он не стал.

Он положил телефон рядом с собой и поднял голову. Патрульная машина прибудет, как только они отследят сигнал. Он ждал, дрожа то ли от холода, то ли от шока, сам точно не понимая истинных причин. Был ли это его друг? Его отец? Его брат?

Он понял, что помощь прибыла, когда краем глаза заметил огни скорой помощи, отражение которых танцевало на стекле. Раздались голоса, и дверь открылась. Вскоре появились люди, которые попытались вытащить его из машины.

— Нам нужны «Челюсти жизни», — услышал он, как произнес один из спасателей. Кто-то светил фонариком ему в глаза, в то время пока кто-то другой накидывал на него оранжевый шерстяной плед. Они погрузили его на носилки, и он почувствовал, как снег стал приземляться на его лицо. Голос, прозвучавший словно вдалеке, поинтересовался, как его зовут. Он покачал головой, не зная, что ответить. Джош - хорошее имя, и он даже хотел сказать, что его так зовут, но не стал. Он задался вопросом, жив ли тот человек, который был рядом с ним, но потом он услышал гул сирен машины скорой помощи, скольжение колес по гравию. Крики сирен стали уноситься в даль. Он откинулся на подушку, пытаясь вспомнить ... и ему удалось сделать это. Хорошие и плохие воспоминания начали просачиваться назад в его голову, словно теплая вода сквозь глыбы льда. Он вздрогнул, вспомнив то, что так отчаянно пытался забыть.

Фельдшер скорой помощи спросил, все ли с ним в порядке. Он кивнул головой, словно говоря «да», хотя глубоко внутри, там, где старые раны снова стали кровоточить и их невозможно уже было зашить, он был не в порядке. Он потер костяшками пальцев у висков, желая, чтобы все воспоминания разом исчезли. Какой легкой стала бы жизнь, если бы его воспоминания стерли, словно карандаш ластиком. Никаких следов счастья или несчастья. Лишь чистый лист. Новый старт. Машина скорой помощи плавно остановилась, и обе дверцы машины были нараспашку открыты командой в белых перчатках. Он позволил, чтобы его приподняли и вынесли на носилках из машины скорой, пронесли через двери больницы и занесли в абсолютно белую комнату, где ему придется дожидаться результатов МРТ. Он лежал в тишине. Доктор вошел в комнату, в которой парень дожидался своих результатов. Врачом оказался индиец с добрым выражением лица. Он носил на безымянном пальце обручальное кольцо, украшенное тремя рубинами, утопленными в золото. Его имя было указано на бейджике. Его звали Синджи Пуни. Он задался вопросом, был ли доктор Пуни счастлив в браке и не символизировали ли эти три рубина его детей. Ему хотелось спросить об этом, но он так ничего и произнес вслух. Врач заговорил первым довольно серьезным голосом.

— У Вас серьезное сотрясение головного мозга. Мне нужно провести еще несколько тестов, чтобы убедиться, что у Вас нет обширного поражения мозга. Фельдшер скорой помощи рассказал мне, что у Вас возникли некоторые проблемы с ответом на довольно простой вопрос о том, как вас зовут. — Пациент ничего не ответил. Он сидел, уставившись на белый потолок, словно это было величайшее произведение искусства.

— Вы можете сказать мне, как Вас зовут? — Он все еще ничего не мог ответить. Его взгляд устремлялся вперед-назад, вперед-назад.

— Сэр? Вы знаете, кто Вы такой? — голос доктора стал обеспокоенным, прозвучав на тон выше, нежели до этого. «Я знаю! Знаю!» - кричал его разум. Пациент повернул свою голову и посмотрел в устремленные на него черные глаза. Он принял решение прямо сейчас и прямо здесь. Будут, конечно, проблемы с реализацией задуманного, но его это не волновало. Он должен был найти её.

— Нет, — сказал Калеб Дрэйк. — Я вообще ничего не помню.

 Прошел год...

 Прошел второй...

 Третий...

 Четвертый... 

Прошло 4 года. На вкус они, словно картон.

Теперь я другая. Сейчас я нахожусь на расстоянии целой галактики от человека, которым была раньше. Теперь я живу в солнечной системе, и как говорится, «двигаемся дальше».

Мистер Икс теперь лишь воспоминание. Черт возьми, я даже не уверена в том, что все это происходило на самом деле. Мое настоящее заключается в том, что я все-таки пошла в юридическую школу, окончила ее, получила работу в качестве партнера в крупной фирме…

Окончив школу, я купила вместе с Кэмми таунхаус, используя последние деньги из маминой страховки. Хорошее заключалось в том, что я получила работу, потому что мой банковский счет чертовски быстро опустошался.

Мы много пьем, едим еще больше и проводим все наше свободное время в тренажерном зале, избавляясь от алкоголя и ресторанной еды. Кэмми работает в области декорирования - практически вымершая на сегодняшний день работа - но ей как-то удалось устроиться на работу в компанию, которая украшает дома состоятельных людей. Таким образом, у нас у обеих все хорошо. Я выигрываю большинство своих дел. За всю свою жизнь  я отлично научилась искажать правду, что очень пригодилось мне в своей профессиональной сфере.

Месяц спустя мне позвонила моя старая начальница. Она хочет, чтобы я вернулась назад и снова работала в ее фирме, говорит, что, если я буду хорошо работать, то она сделает меня своим партнером. Узнав об этом, мы с Кэмми пили всю неделю. Она годами хотела вернуться обратно во Флориду. Кэмми считает, пришло время мне снова столкнуться лицом к лицу с Южной Флоридой. Она уверяет, что я принадлежу этому месту. Она постоянно говорит мне, что Техас - для дружелюбных людей. Я же принадлежу другому, довольно быстрому и грубому месту, поэтому мы решили продать наш таунхаус и переехать.

У меня есть парень, ну хорошо, друг-мужчина, — я это упомянула? Он замечательный. Он обещает, что мы сможем поддерживать наши отношения на расстоянии, пока он не сможет перевестись, чтобы быть рядом со мной. И знаете что, я верю ему. Он хочет жениться на мне, и говорит об этом постоянно. И в этом я тоже ему верю.

Я упаковываю свои вещи в U-Haul. Тернер - мой парень - помогает мне с этим, после чего мы пересекаем три государственные границы, слушая лучшее из восьмидесятых. Кэмми звонит каждые тридцать минут, чтобы проверить все ли хорошо у меня. Она приедет через несколько месяцев, вероятно, сразу пользуясь услугами трех U-Hauls.

Тернер массажирует мою шею, пока я за рулем. Он такой лапочка. Когда мы подъезжаем к моей новой квартире, которую я уже не буду делить с Кэмми, меня ожидают грузчики, которые должны занести мебель в мой новый дом. Тернер позвал их на помощь, чтобы нам не пришлось делать это самим. Честно, мне было бы все равно, даже если пришлось бы делать это самим, но Тернер ненавидит пачкать руки. После того как грузчики уходят, я брожу из комнаты в комнату, любуясь впечатляющим видом. Из окон, расположенных на южной стороне, я могу видеть океан, могу видеть, как он тает на горизонте, а с запада - каждую крышу в радиусе мили. Квартира находится в Санни-Айлс, и она обошлась мне в гораздо большую сумму, чем моя мама заработала за всю свою жизнь. Я хороший адвокат и просто отличный лжец. Жизнь повернулась именно так, как я всегда того хотела. Кроме…в любом случае…я люблю свою квартиру. У нас с Тернером не было сомнений насчет того, под каким лозунгом провести сегодняшнюю ночь. Веселье! Ура! Он очень красив в своем обычном, чистом виде. Он – высокий обладатель оливковой кожи, который порой бывает слишком претенциозен. Он все время носит  рубашки. Нет, серьезно, он носит их постоянно. Тернер тоже адвокат, поэтому у нас с ним есть много общего. На самом деле, он специализируется на правоотношениях, связанных с недвижимостью – но все же…

Ох, да, и он ненавидит баскетбол, также как ненавижу его я. Невероятно, правда?

Я встретила его, когда была на заседании суда. Он попросил одолжить ему ручку. «Какой идиот приходит в суд без ручки?», - подумала я. Когда я протянула ему ее, он просто сел, не сводя с меня глаз.

— Что-то еще? — спросила я, даже не пытаясь скрыть свое нетерпение.