Сегодня я села читать новую книгу, и она началась прямо с секса. Читая эротические романы, я поняла, что в них все внимание уделялось сексу, а не истории, и знаете что? Для такой любопытной девушки, как я, это, скорее всего, лучше. Единственный недостаток был в том, когда я читала во время ланча, мистер Много-Лижусь сел на свой насест, ака мой шкаф, и лизал себя, все время, смотря на меня. Его маленькие лапы были вытянуты в воздухе, пока он вылизывал свои шары. Это было довольно неприятно, как будто он пытался сказать мне: вот как на самом деле выглядит секс. Так что теперь, когда я читаю о женщине, опускающейся на мужчину, моя первая мысль о мистере Много-Лижусь, и во многих смысла, в этом изображении много чего плохо.

Но, возвращаясь к эротическим романам, я узнала, что авторы описывают женскую вагину как: 1) интимное место 2) как распустившийся цветок, открывающийся для семени мужчины. Теперь, в моей голове, когда я думаю об этом, все, что я могу представить, это огромная вагина, открывающая женские интимные лепестки для пениса по своему выбору. Это смутило меня больше, чем лишняя кожа в области вагины. Я попыталась погуглить «лишнюю кожа вагины», и давайте просто скажем, я больше никогда не буду этого делать. Выскочило что-то наподобие голубой вафли, и я уверена, что после этого я около получаса тяжело дышала.

Я добавила еще немного в свою книгу, и чувствовала себя в недоумении, и не знала, потому ли это, что моя личная жизнь зашла в тупик. Тяжело писать роман, когда он полностью отсутствует в твоей жизни. Я имею в виду, мне нравится думать, что я знаю толк в романах, но когда дело доходит до того, чтобы я пережила их, я подхожу так близко, но в конце проваливаюсь. Обречена ли я быть одинокой до конца своей жизни? Превращусь ли я в Глэдис, которая ходит, а кошка сзади цепляется за ее свитер, а она даже не знает об этом? Боже, надеюсь, что нет.

— Рози, ты идешь? Здесь пицца, — крикнула Делани из гостиной.

— Сейчас буду, — ответила я, закрывая свой дневник и убирая его в сторону.

Сегодня я чувствовала себя немного меланхолично, потому что не только Алехандро удалил меня со своего радара свиданий — не виню мужчину, — но и Ланс не звонил мне, и я ничего не слышала от Грега, так что все перспективы свиданий провалились. Это казалось слишком хорошо, чтобы быть правдой.

После долгого дня на работе, я заползла в горячую ванну и читала, пытаясь заблокировать реальность, но это было ненадолго, так как Делани начала стучать в дверь, заявляя, что ей надо в ванную, и ей нужна приватность. Было ужасно делить квартиру с двумя другими людьми; время на ванную было недостаточно — сделай быстро свои дела и выйди.

Затем я вернулась в свою комнату, чтобы немного почитать книгу, которую дал мне Генри, и сделать запись в дневнике.

— Пицца становится холодной, — снова крикнула Делани, начиная действовать мне на нервы.

Я натянула толстовку через голову и скользнула в свои любимые шлепанцы с медвежонком, да, я была восьмилетней девочкой.

— Вот и она, — произнес Дерк, медленно хлопая. — Она решила благословить нас своим присутствием.

Показав ему средний палец, я села на один из барных стульев и взяла кусок пиццы из коробки — она с брокколи и черными оливками — моя любимая.

— Где Генри? — спросила я, ожидая увидеть его.

— У него сегодня свидание. Уверена, он не скоро будет дома.

По какой-то причине, я ощутила небольшой укол ревности, но подавила ее так же быстро, как она и появилась. Я не могла владеть Генри каждую ночь. Я слишком сильно зависела от него.

Стараясь казаться заинтересованной, я спросила:

— О, с кем? Я ее знаю?

— Не уверена. Ее имя Ринди.

— Ринди? — спросила я, уже представляя ее в своей голове. Если она была одной из типичных девушек Генри, она будет блондинкой с огромными сиськами. Он уверял, что любит брюнеток, но почти каждая девушка, с которой он встречался, была блондинкой.

— Ага, не знаю, как она выглядит, но он сказал, что она была чирлидершей, выступающей за команду «Нью-Йорк Никс». Думаю, теперь она модель, не помню.

— Звучит так, будто она тип Генри. Парень не знает, как встречаться с нормальной девушкой.

— У него отличный вкус, — сказал Дерк, пока жевал свою пиццу и смотрел на нее так, будто она была подарком небес.

— У него ужасный вкус, — спорила Делани. — Помните ту блондинку, с родинкой на лице? Клянусь Богом, эта чертова штука передвигалась каждый раз, когда я ее видела. Уверена, сейчас она на кончике ее носа.

— Сладкая, — произнес мягко Дерк. — Это называется утрирование. Мы оба знаем, что она не была на ее носу.

— Была. Помнишь, она вывалилась из ванной в ту ночь, когда мы ходили в небольшой бар в мясоперерабатывающем районе? Ее волосы были в беспорядке, а родинка находилась на кончике ее носа.

— Малыш, в ту ночь ты была очень пьяной. Ты думала, мой член прорастает из моего уха.

— Почему ты на ее стороне? Она тебе нравится? Ты общался с ней у меня за спиной все это время? — обвиняла Делани.

Дерк поднял руки в воздух и произнес:

— Я сдаюсь, у нее родинка на носу.

Улыбаясь с удовлетворением, Делани повернулась ко мне и сказала:

— Срабатывает каждый раз. Помни это, когда в твоей жизни появится надежный мужчина, просто дави на него, пока он не сдастся.

— Отличный совет, малыш. Научи ее, как загнать парня в могилу. Очень мило.

— Просто пытаюсь помочь нашей девочке, — ответила Делани и подмигнула. — Так что произошло с красавчиком Алехандро? Все было так, как я и думала? Та картина говорит сама за себя, я просто задаюсь вопросом, почему на ней прокол от семимиллиметрового каблука?

Мы все посмотрели на стену в нашей гостиной, куда Генри поместил пробитую картину, чтобы все ее увидели. Это было наше новое произведение искусства, и я не могла не захихикать, просто смотря на эту глупую вещицу.

— Я задавался вопросом, что это за новое искусство, — произнес Дерк, изучая ее. — Этот чувак соберет большую аудиторию этой картиной.

— Ну, она не очень точная, — пробормотала я.

— Что? — спросила Делани, толкая меня в плечо, чтобы я посмотрела на нее. — Извини, но я только что правильно тебя расслышала, ты видела его пенис прошлой ночью?

— Да, — подтвердила я, отчего челюсть Делани почти упала на стойку. — Не хочу углубляться в это, но давай просто скажем, что я увидела его пенис, и он был очень волосатый, поэтому я покинула его квартиру так быстро, как только смогла.

— Ой, да ладно, — сказал Дерк с отвращением. — Парни, которые не бреют мужские места, дарят нам дурную славу. Побрить свои яйца отнимает немного времени, особенно когда твоя женщина поддерживает везде чистоту.

— Спасибо, малыш, — ответила Делани, целуя Дерка в губы. — Он прав, если бы он не брился там внизу, я бы никогда не взяла его яички в рот, и буду честна с тобой, Рози, я люблю мужские шарики во рту.

Она только что сказала, что любит мужские яйца в своем рту? Я не верила, что это предложение, которое я когда-либо произнесу, потому что после моего опыта прошлой ночью, не думаю, что смогу смотреть на яички без рвотного рефлекса.

— Извини, ты только что сказала, что тебе нравятся яички во рту?

— Сказала, — просто подтвердила Делани. Она страстно продолжила: — Есть что-то такое в том, чтобы брать в рот яички твоего мужчины, иметь возможность укусить их одним движением челюсти — самое выигрышное преимущество. Не то чтобы я это сделаю, но это такое могущество, плюс мне нравится проводить языком по мошонке Дерка; он практически мурлычет, когда я это делаю. Это весело.

— Ты знаешь, малыш, есть некоторые вещи, которые ты можешь хранить между нами, это нормально, так делать.

— Тогда в чем веселье? — спорила Делани. — Тогда я не смогу наблюдать, каким красным становится твое лицо, когда я говорю, как ты мурлычешь. — Делани повернулась ко мне и продолжила. — Ему также нравится, когда я провожу пальцем в расщелине его бедра, где его нога соединяется с торсом. Он говорит, это щекочет его, но, вообще-то, это делает его тверже...

— Малыш, серьезно. Достаточно, — сделал замечание Дерк, выглядя ужасно красным.

— Не будь таким снобом, Дерк. Мы делимся.

— Делимся? Хорошо. — Дерк положил пиццу, вытер руки и посмотрел прямо на меня. — Ты знаешь звук, который издает Делани, когда мы делаем это, ну тот, напоминающий гиену? — я кивнула головой, в тот момент, когда Делани закрыла его рот рукой.

— Не смей, мать его, произнести хоть слово, — предупредила она.

Ну, теперь я заинтересована. Когда Дерк и Делани были вместе в ее спальне, это не было редкостью, что мы слышали дикий крик банши, как животный звук из ее комнаты. Я приписывала это тому, что Делани очень хорошо проводит время с Дерком, но оказалось, что у нее есть какие-то скрытые секреты секса, и я была заинтригована.

Борясь с ее руками, Дерк прижал ее к столу и смотрел через плечо на меня. Со злобной усмешкой, он раскрыл ее секрет:

— У твоей подруги серьезный фетиш ног, если я что-нибудь сделаю с ее пальцами, она начинает шипеть и кричать как гиена. Если хочу, чтобы девушка кончила, я просто кручу большой палец, пока я глубоко внутри нее, и она кончает.

Он отстранился от Делани, удовлетворенный собой. Делани разгладила свою помятую рубашку и подняла подбородок, когда повернулась ко мне.

— Я обнаружила, что наслаждаюсь хорошим покручиванием пальца во время секса. В этом нет ничего плохого. Я просто знаю, что мне нравится. Я облегчаю все для тебя, — сказала она Дерку.

Я пыталась сдерживаться, но не смогла. Из меня вырвалось фырканье, заставляя меня немедленно прикрыть рот. Меня встретила усмешка, когда я посмотрела на Делани.

— Просто погоди, как только у тебя несколько раз будет секс, ты узнаешь, что толкает тебя через край, потому что как бы мужчинам не нравилось думать, что толкаться в тебя своей твердой палкой — это весь фокус, то в этом есть нечто большее. Ты должен потирать женщину в правильном месте.

— Голова, плечи, колени и пальцы, правильно, Делани? — спросила я с ухмылкой.

— Ага, смейся, сколько хочешь. Просто дождись своего часа, Рози. После первого вторжения, когда мужчина отведет твою вагину в город удовольствия, ты начнешь узнавать, что тебе нравится, и будешь полагаться на это. Ты знаешь это? — произнесла Делани, пока засовывала палец в дырку, которую сделала другой рукой. — Это называется лучшим другом мужчины, но для нас, женщин, это простое проникновение, не от чего сходить с ума. Что нам нравится, это когда нам немного потирают клиторы.

— Погоди, — остановила я Делани на секунду. — Так, когда парень входит в тебя, это не приносит удовольствие? Это отличается от всего, что я читала.

— Я не говорила, что это плохо, и да, я кончаю просто от проникновения, но если ты хочешь такой оргазм, от которого подворачиваются пальцы, то в этом должны принимать участие небольшие действия с клитором, или, если парень может добраться до твоей точки G, тогда да, это оргазм. Ммм, даже мысли об этом воспламеняют меня.

Дерк оживился, когда осмотрел Делани сверху вниз, опуская руку ей на спину.

— Это правда, малыш?

— Да. Может быть, нам пойти в спальню?

— Привет, я прямо здесь, — сказала я, но они проигнорировали меня, бросая корки от пиццы в коробку и уходя в сторону спальни, оставляя меня наедине с собой.

— Как обычно, — произнесла я, убирая пиццу в коробку и запихивая ее в холодильник. Я должна была ожидать, что это произойдет. Это было редкостью, что Дерк и Делани не тусовались в ее спальне, занимаясь своими утехами.

Как и в старые времена, когда мои соседи были на свиданиях, я взяла свой лэптоп и села на кровать. Я зашла в свой аккаунт для свиданий и увидела там сообщение. Молясь, чтобы оно было от Грега, а не от какого-то случайного парня, я открыла его.

К счастью, оно было от Грега, и рядом с его именем был зеленый кружок, и я понятия не имела, что это означает, но начала читать сообщение, когда на мой компьютер пришло еще одно сообщение от него.

Грег: Привет, красотка. Я надеялся застать тебя здесь сегодня.

Я не должна была волноваться, что он назвал меня «красоткой». Вероятно, он называл свою сестру «красоткой», но я не могла не чувствовать волнение.

Рози: Привет, я не знала, что здесь есть функция обмена мгновенными сообщениями.

Грег: Я тоже, пока одинокий мужчина не написал мне, в поисках общения. Это было мило, пока он не прислал мне фотографию его сморщенных сосков, спрашивая, выглядит ли родинка на них похожей на ту, что является признаком раковой опухоли.

Рози: Нет, он этого не сделал.

Грег: Сделал. Сказать, что я буду ходить в спортзал чаще, это преуменьшение. Вид груди пожилого мужчины заставляет тебя хотеть этого.