Ага, удачи с этим. Она посмотрела на меня в мольбе о помощи.
Я пожал плечами и сделал затяжной глоток воды.
В конце концов, этот сценарий возник из-за того, что она открыла свой большой жирный рот перед моей сестрой, и теперь я совершенно ничего не мог сделать, кроме как наблюдать за крушением поезда.
— О, продолжай, дорогая, — я подмигнул.
Бросив на меня взгляд, она вновь обратилась к родителям и театрально прошептала:
— Простите, я не беременна. Но у меня есть вопрос, не слишком личный, но у вас в семье встречалась эректильная дисфункция?
Я подавился кубиком льда, и она хлопнула меня по спине, а потом начала растирать.
— Она шутит! — мой голос был хриплым. — Она шутит, она…
— О, милый. — Мама была серьезна. — Ты думаешь, это из-за… — она понизила голос и опустила голову, как будто собиралась закончить мысль под столом, — … ну, знаешь, того случая? — она указала на мою промежность.
Вероятно, у меня больше никогда не будет эрекции.
Спасибо, Эвери.
Я помахал на прощание всем будущим сексуальным контактам и наступил Эвери на ногу так сильно, как смог.
Она прыснула со смеху и потянулась за кусочком хлеба.
— Было так забавно наверстывать все, я рада, что мы сделали это.
— Надеюсь, ты подавишься этим хлебом, — произнес я сквозь зубы, шепча возле ее шеи, будто я прижимался к ней, а не любовался своими пальцами на ее фарфоровой коже. И немного сжал их.
— Я знаю об этом случае, Пэтти? — Эвери просто обязана была спросить.
А мама была мамой и просто должна была ответить.
— Ох, он был таким маленьким мальчиком.
— Все еще, — пробормотала Эвери под нос.
Я снова сжал ее колено. Она тихонько вскрикнула и стащила хлеб прямо с моей тарелки.
— Воришка, — прошептал я.
— Лжец, — возразила она.
— Что ж, это самая проклятая вещь, — продолжила мама, совершенно не замечая разворачивающуюся перед ней войну. — Он просто любил эту маленькую игру, где ты кидаешь фишки на поле с ячейками, и они проваливаются, ну, знаешь, по одной в дырку. — Мама махнула рукой.
Подошел наш официант.
Слава Богу.
— Вот наше самое лучшее, номинированное за свой чистый вкус и…
Я прервал его и наградил Эвери полным чистого зла взглядом.
— Хочешь поиграть, маленькая девочка? — я положил ладонь на ее щеку и большим пальцем щелкнул по нижней губе. — Я буду играть.
— Принесите бокал. — Она подмигнула.
Официант наполнил мой бокал шампанским, и Эвери вернула все внимание к моей матери.
— Вы говорите про игру «Четыре в ряд»?
— Он любил дырки. — Мама снова прикрыла рот рукой, но это не имело значения, ее услышали, как и всегда. Мне больно признавать, как часто я становился предметом ее неуместных бесед.
— Ты сказала это. — Папа сам налил шампанского и протянул мне.
Господи, мне необходимо прикончить всю эту бутылку, чтобы забыть вечер.
— Он, — она сделала движение указательным пальцем, — любил. — Ну все, приехали. Еще одно движение. — Дырки. — Последнее слово было произнесено полным шепотом.
Эвери ахнула.
Папа усмехнулся и добил меня:
— Никогда не понимал, как он засунул туда свой маленький хот-дог!
На глаза Эвери навернулись слезы, и затем они все вместе грохнули со смеху, пока я наливал себе еще шампанского.
— Дорогой, — Эвери толкнула меня в бок, — почему дырки? Как ты думаешь, может, это потому, что тебе нравится засовывать вещи… туда, где они никуда не могут деться? И, Пэтти, я спрашиваю это на полном серьезе…
Я ругнулся себе под нос.
— Был ли он вообще любитель отверстий? Ну, знаете, если было отверстие, то он непременно хотел бы туда что-нибудь засунуть, — она на миг сжала губы. — Уверена, вы можете припомнить, что он, возможно, любил каждый день менять эти отверстия?
Мама вздохнула.
— Знаешь, если подумать, он пытался это сделать не единожды, в первый раз…
— Мама! — вскричал я. — Прошу, ээ… извинить нас на секунду. Эвери не взяла свои таблетки для пищеварения, думаю, мы оставили их в машине. Сейчас вернемся.
Эвери нахмурилась.
— Таблетки для пищеварения?
Она встала и извинилась. Я схватил ее за локоть и потащил в противоположном направлении от дамской комнаты к винному погребу.
— ЧТО, РАДИ ВСЕХ СВЯТЫХ, ЭТО БЫЛО?! — вскричал я, моя грудь вздымалась, когда я прижал Эвери к ближайшей стене. Не уверен, был ли я зол или, скорее, смущен.
— Любитель отверстий? — она пожала плечами, хихикнула и потянула за воротник рубашки обеими руками. — Так значит, ты всегда был шлюхой?
Я зарычал.
— Еще никогда за всю свою жизнь мне так сильно не хотелось ударить женщину.
Она скорчила рожицу.
— Посмотри вниз. Мое колено двинет тебя в пах до того, как ты хотя бы попытаешься, а мы не хотим расстраивать Среду твоим бессилием.
— Если я ничего не смогу, то просто проведу день, преследуя тебя повсюду и рассказывая всем, что ты не расчесывала волосы до шести лет, и до семнадцати для тебя приходилось нарезать хот-доги!
— ИМИ МОЖНО ПОДАВИТЬСЯ!
Я ухмыльнулся.
— Возможно, стоит сообщить об этом твоему следующему парню, будет честно — предупредить.
— Ты самодовольный ублюдок! — она сильнее потянула за мой воротник, и, когда наши губы соприкоснулись, воздух между нами наэлектризовался.
— Дерьмо.
Я взорвался прямо на месте, потерял рассудок и обрушился на ее губы.
А затем практически испытал инсульт или оргазм, когда ее язык встретился с моим.
Глава 17
ЭВЕРИ
Жизнь не предоставляла особого выбора при поцелуе Лукаса Торна — это всегда было именно так. Почему наши поцелуи никогда не могут быть романтичными? Включая ситуации, когда мы ходим на нормальные свидания? Где никто не зол, не пьян и не на пороге брака?
Его обжигающий рот сливался с моим, пока пальцы вонзались в мою задницу и хватали за бедра. Его большие пальцы так сильно сжимали кожу, что, вероятно, позже я смогу использовать отпечаток, чтобы разблокировать его айфон, ощущения приятные, даже слишком.
Плохая идея.
Плохая идея.
Целовать Дьявола.
Так держать, Эвери, стони, это же заставит его остановиться.
Мои руки, сучки-предательницы, обхватили его шею, а затем скользнули по груди, а тело эротично терлось об него, когда я углубляла поцелуй.
Лукас на вкус был словно шампанское, его язык вытворял такие движения, что у меня подкашивались ноги и пробегала дрожь до самых кончиков пальцев по всем неправильным местам. Неправильным, потому что это не должно было случиться, не могло! Не только потому, что он мой босс.
Он просто спит с другими женщинами.
НАМЕРЕННО.
И они знают об этом.
Кроме того, он изменил моей сестре!
Я знаю, на что он способен.
Я не хочу быть такой девушкой.
— Стоп! — Я отпрянула, но затем прильнула к нему и поцеловала. Он целовал меня все крепче и крепче, но я снова отступила. — Нет, то есть мы должны остановиться.
— Ага. — Его руки обхватили мою грудь.
Я издала тихий стон.
— Через десять секунд, ну, может, одиннадцать.
— Одиннадцать секунд, и мы останавливаемся. — Его глаза вспыхнули, когда он вновь приник ко мне губами. Его рука погладила мою правую грудь и снова опустилась к попке, ущипнула, а затем шлепнула ее.
Сильно.
— Ладно, — прошипела я и оттолкнула его. — Я могу это объяснить.
Его грудь поднималась и опускалась, словно он только что был на кардиотренировке.
— Да?
— Давление семьи в сочетании с опьянением и ложью заставляет людей делать реально глупые вещи. Знаешь, клетки мозга умирают из-за… — И тут он облизнул губы, а я запнулась. — А-алкоголя.
— Ммм… — Он снова потянулся ко мне.
Я позволила.
СЛАБАЧКА!
Следующий поцелуй был мягче.
Он был таким, о каком я всегда мечтала. Я всегда хотела, чтобы Лукас Торн целовал меня так, словно я драгоценность, имеющая для него значение, словно он навсегда со мной. Я отпихнула его.
Для своего же блага.
И для его.
Ради дружбы, которая была между нами.
И ради будущей дружбы, которую мы пытались построить. Все и так было слишком запутанным, и поцелуй не упрощал нам жизнь. Совсем.
— Я не собираюсь становиться твоим новым Вторником.
Он усмехнулся.
— Конечно, не собираешься, Вторник занят.
Я уставилась на него.
Он еще больше расплылся в улыбке:
— Но Суббота недавно ушла, так что…
Я так сильно ударила его по правой щеке, что мне повезло, что один из моих пальцев не оторвался и не приземлился в чей-нибудь бокал.
— Дьявол! — он громко, яростно чертыхнулся и чуть не налетел спиной на бутылку дорогого вина.
Это сделало бы мою ночь, разбей он одну, стоящую более трех штук баксов.
— Слушай сюда, ТОРН, — я решительно встала нос к носу к нему. — Я никогда не стану одной из твоих шлюх! Мне плевать, даже если это будет для тебя вопрос жизни и смерти, я все равно не собираюсь заменять твою Субботу. Я НЕ ХОЧУ ЭТОГО ДЕЛАТЬ! — я топнула ногой. — Не хочу, не хочу, не хочу.
— Ты это уже говорила, — он убрал руку и вздохнул. — Суббота всегда держится дольше всех…
Я ударила его по плечу.
— ТЫ СЕБЯ СЛЫШИШЬ?
— А ТЫ? — он поднял ладони. — Можешь кричать еще громче?
Я открыла рот.
Он накрыл его рукой и сурово покачал головой.
— Слушай, я скажу лишь, что это был хороший поцелуй, великолепный, мы знаем друг друга, нравимся друг другу. Подумай об этом.
Он на самом деле серьезен? Неужели думает, что я настолько себя не уважаю, что запрыгну в его постель, зная о его измене моей сестре? Маленький голосок прошептал, что в нашем прошлом случалось не только это.
Голос, который я игнорировала с той ночи, когда Кайла плакала в моих руках.
Голос, который я заглушала каждый раз, приходя домой и ужиная с родителями, и ощущая настолько сильное напряжение в воздухе, что хотелось бить посуду или орать, чтобы только снять это напряжение.
Лукас смотрел на меня, словно его идея заслуживала внимания, словно я на самом деле думала о том, чтобы тупо кивнуть и согласиться.
Странно, как можно потерять столько уважения к кому-то буквально за мгновение. Розовые очки, через которые я столь часто смотрела на него, и которые тут же хотела надеть обратно, как только начинала снимать — разбиты.
Лукас Торн не тот парень, которым был раньше.
Он никогда снова не станет таким. Неважно, сколько раз я об этом мечтала. Парень с фото из старшей школы давно ушел. Тот, кем я была одержима.
Кто все разрушил, совершив одну фатальную ошибку.
В которой я до сих пор обвиняла и себя.
Я прогнала чувство вины.
Я ведь тоже не та девушка, которой была — та, ради которой он был бы готов отказаться от своих беспорядочных связей. Я такая же, как остальные девушки, с которыми он проводит время на протяжении недели — полностью и абсолютно заменима другой.
И это больно.
Больнее, чем можно вынести.
Потому что я всегда была недостаточно хороша, когда дело касалось Лукаса, как и всегда не дотягивала до уровня сестер, которые никогда не позволяли мне забыть об этом. Я была Эвери. Пацанка, глуповатая, у которой среди друзей мальчишек было больше, чем девочек. Девушка, которая впервые поцеловалась в семнадцать лет и даже тогда не смогла удержать того парня.
Мои сестры желали мне добра. По крайней мере, я лгала себе и говорила, что это так. Но ущерб наносился ими давно, а потому трудно всю свою неуверенность заменить смелостью, когда парень, которого ты всегда хотела, предлагает перепихнуться, потому что он придерживается свободных отношений.
Я позволила ему причинить мне боли больше, чем следовало бы, наверное, потому что где-то в глубине души я надеялась, что он просто был опасным засранцем, которого в прошлом ранили, и теперь он боролся с этим всеми возможными способами.
— Слушай, — произнесла я, хриплый голос полностью отражал мои чувства — Просто ты возбужден и расстроен, потому что ни с кем не спал двенадцать часов, или сколько там это продолжается. Уверена, для тебя совершенно новая реальность — встречаться с девушкой без гарантии успешного завершения вечера после десерта, но если ты когда-либо, а я имею в виду вообще, снова попытаешься поцеловать меня без моего разрешения, пока будешь продолжать трахать других девушек… Я убью тебя средь бела дня, признаю вину и буду весело сидеть в тюремной камере весь остаток жизни. Понял?
"Бабник" отзывы
Отзывы читателей о книге "Бабник". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Бабник" друзьям в соцсетях.