Я взглянул на Кайлу, которая выглядела скорее вышедшей из пекла, нежели горячей, и пожал плечами.

— Ну да, она хорошо поработала над собой.

Его глаза загорелись.

— Серьезно?

— Нет, придурок, прекрати так волноваться каждый раз, когда я говорю, что знаю девушку, которая любит пластическую хирургию.

— Это моя работа.

— К твоему стыду, тебе самому от этого не легче.

— Какая муха тебя укусила? — он толкнул меня в плечо. — Ты на собственной помолвке с чертовски сексуальной цыпочкой, которой действительно нравится трахаться с тобой.

— Весело.

— И даже еще лучше. У тебя их больше пяти на стороне.

Я застыл.

— Что ты сказал?

— Ой, или шесть? Никогда не мог их отследить, — он засунул в рот сухарик и хрустнул. — Но это и не важно, они же все в твоем надежном календаре.

— Тэтч.

— Что?

— Заткнись, мать твою.

Он приобнял меня одной рукой.

— Почему ты из-за этого злишься? У тебя есть девушка, с которой хочешь серьезных отношений, и несколько других, одержимых великолепным Лукасом Торном. Я действительно не вижу проблемы.

— Это измена.

— Не измена, если они об этом знают, а твои девочки знают, — он снова пожал плечами, как будто у нас был вполне нормальный и логичный разговор.

Мои же собственные слова вернулись, чтобы укусить меня за зад.

Я застонал.

— Тэтч, я не собираюсь встречаться с другими девушками.

Он прищурился.

— Но… почему?

— Потому что, — я стиснул зубы и выпалил, — Я. ЛЮБЛЮ. ЕЕ.

Возможно, я сделал это громче, чем нужно.

Потому что все разговоры вокруг прекратились, а некоторые дамы испустили счастливые вздохи.

Кайла виновато посмотрела под ноги, а потом попыталась поймать Брук. В глазах Брук пылал огонь, когда она подошла ко мне, уперев руки в бока.

— Мне нужно поговорить с тобой.

— Так говори.

— Наедине.

— Плавали, знаем, — усмехнулся я. — Думаю, я пас.

— Тэтч может пойти, — она кивнула ему, оглядев так, что мне захотелось задушить ее.

— Ладно.

Втроем мы прошли по коридору в одну из гостевых спален. Я повернулся закрыть дверь, когда к нам зашла Кайла.

Я задумался, не подставили ли меня, но здесь был Тэтч, и он прикрывал мне спину.

Я медленно отступил назад и посмотрел на Брук.

— Давай быстро.

— Мы знаем, что ты делаешь.

— И что же именно? — я скрестил руки.

— Используешь нашу сестру, чтобы прикрыться перед родителями. Какой же ты конченый идиот! Изменивший однажды навсегда останется бабником!

Я вздрогнул, но Тэтч лишь пожал плечами и пробормотал:

— Не так далеко от истины.

— На чьей ты стороне, Тэтч? — я сердито посмотрел на него.

— Привет, я Кайла, — она шагнула вперед, и Тэтч потянулся к ее руке.

Какого черта?

Я хотел придушить его. Он встречался с Остин. Пришел сюда с Остин, которая заслуживала большего, нежели парня, который не мог быть ей верен. К черту, я слишком мягок.

Они приехали на вечеринку в одной, мать его, машине.

Какой же кретин!

— Ну, эм… — Тэтч променял меня на Кайлу. Невероятно. Хотя в самом дальнем позорном уголке моего разума я понимал, что и сам был таким парнем, еще день назад я все еще был им. — Оставим вас поговорить, ребят.

Кайла сжала руку Тэтча и подмигнула.

Тот уставился на ее руку, и буря эмоций, от поражения до гнева, пронеслась по его лицу. Повесив голову, он взял ее ладонь и вышел, словно у него не было выбора.

Что это было, черт побери?

Как только они ушли, Брук придвинулась ближе, ее грудь вздымалась.

— Признай, что ты ее используешь.

— Я ее не использую, — голос был уставшим. — Я люблю ее, не тебя, не Кайлу, я люблю Эвери.

— Она ребенок! — Брук издала смешок. — Ты забыл, что ввалился в мою комнату, мою кровать! — она вздернула подбородок.

— Я ДУМАЛ, ЧТО ТЫ ЭТО ЭВЕРИ! — вскричал я.

Брук отшатнулась.

— Что ты сказал?

Я взялся за переносицу.

— Думал, что это Эвери, а не ты.

— Но…

— Брук, я говорю как друг, держи свое дерьмо в себе. Никому не нравятся такие драмы, и ты уже слишком взрослая, чтобы их устраивать.

Она сникла и по щеке потекла слеза.

— Знаю. Ты п-прав.

Черт возьми. Почему я всегда заставляю женщин плакать?

— Не плачь.

Она всхлипнула и упала мне на грудь.

Я похлопал ее по спине, но отказывался обнимать.

Потому что не доверял.

Что оказалось верным решением, когда она взглянула на меня через накладные ресницы, схватила лицо и прижалась ко мне поцелуем.

— О! — голос Молли заставил нас отпрянуть. — Простите, ошиблись комнатой, да, Эвери?

Глаза Эвери округлились при виде нас двоих.

Я представлял, как плохо все выглядит.

Брук ударила меня по лицу.

— Как ты посмел целовать меня? Эвери, прости, я лишь…

Эвери тяжело прошагала к сестре, занесла кулак и, прежде чем я смог остановить ее, ударила Брук по заднице. А потом схватила ее за волосы и потянула.


Глава 42


ЭВЕРИ


Я не хотела верить, что моя старшая сестра была способна на такое зло, пока не посмотрела в ее глаза после своего удара.

Ее взгляд источал яд, а глаза увлажнились, когда она ткнула в меня пальцем и выплюнула:

— Ты для него ничем не отличаешься от других.

— Не заставляй снова тебя ударить, Брук. Есть вещи, которые даже наш друг Тэтч не сможет исправить.

— Ты и впрямь глупый ребенок, — фыркнула она. — Посмотри на него! — Все взгляды устремились на Лукаса, а он смотрел на меня, стиснув зубы, мышцы на щеках напряглись, словно он боролся с желанием что-то сказать, а, может, просто пытался не помочь мне избить собственную сестру.

Я посмотрела в сторону Брук.

— Я вижу только мужчину, которого люблю.

Она расхохоталась:

— Оу?

Я кивнула, внезапно почувствовав себя уязвимой, как будто только что обнажилась перед единственным человеком, способным причинить мне боль, даже когда его репутация говорила о том, что мы обречены.

— Он ничего не может сделать, Эвери, — вздохнула Брук. — Изменивший однажды изменяет всегда. Ты думаешь, что особенная. Но ты лишь такая же, как другие женщины, пытавшиеся поймать Лукаса Торна.

— Что ж, тебе виднее, Брук. Выметайся из комнаты, пока я не выкинула тебя в окно, — прошипела я.

Она подняла ладони в воздух.

— Ты ему веришь, а он до сих пор не отменил ни одного свидания на следующей неделе. Спроси у Молли, она все еще его Понедельник, — ее внимание вернулось к Лукасу. — Это его стиль. Обед, кино, смех, а потом они возвращаются к ней домой для дикого бурного секса. Он никогда не целует ее в губы и обещает позвонить, но делает это только перед следующей встречей. Лукас Торн — бабник, а тебя только что обманули.

Мое сердце замерло.

Потому что Лукас убедил меня в обратном.

Потому что он говорил мне сосредоточиться на сегодняшнем дне. Потому что я согласилась на это.

И закрывала глаза на простой факт, что он никогда не предлагал мне отношения, никогда не говорил, что мы особенные.

Ты получила несколько дней с ним.

Так наслаждайся ими.

Брук ушла, и слезы покатились по щекам.


***


Меня окружили руки Лукаса.

— Ты в порядке?

Я отрицательно покачала головой.

Он выругался и поцеловал меня в макушку. Почему находиться в его объятиях казалось таким правильным? Это чувствовалось, как будто навсегда. И все же, когда Брук устроила свою тираду…

Он ничего не сказал.

— Скажи мне правду, Торн, — прошептала я. — Ты отменил все свои встречи?

Он перестал гладить мою спину.

— Лукас Торн, — я прошептала его имя как все остальные, с придыханием, и это меня оглушило.

Они называли его полным именем.

Потому что так это делают с теми, кто не достижим.

Вы возносите их на пьедестал, потому что только так можно справиться с неизбежным.

Если он был «Лукасом Торном», значит, логично, что со временем он устанет от меня.

Если он был просто «Лукасом» или «Торном», тогда он был человеком, реальным.

— Эвери, я еще не разговаривал с ними, но я так и сделаю, клянусь.

Я закрыла глаза, удерживая злые слезы.

— Ты не разговаривал с ними… еще?

— Эвери, — он вздохнул. — Посмотри на меня.

Я отстранилась, боясь того, что увижу в его глазах. Но они были как ясный день. Никакой растерянности или вины, которых я ожидала от Лукаса: он всегда был твердым, неспособным что-то чувствовать к одному человеку.

— Я хочу тебя. Только тебя.

— Ладно. — Мысли перепутались. — А мысль быть со мной и только со мной, без всяких Понедельников и Пятниц, это тебя не пугает?

Он. Ничего. Не сказал.

— Думаю, ответ я получила, — я кивнула, — Я только… Можешь сказать родителям, что я приболела? Я поймаю такси с Остин, так что тебе не придется отвозить меня.

— Дьявол! — Лукас схватил меня за плечи, его пальцы впились в кожу. — Ты предпочитаешь ложь? Конечно, я боюсь. Я никогда этого прежде не делал! Ты не можешь судить о нашем будущем по моему прошлому!

— Но в прошлом есть такие вещи… Пока они остаются в прошлом, ты можешь двигаться дальше. Но ты, Лукас Торн, не двигаешься дальше. Ты застрял между своим прошлым и нашим будущим, а это не честно. По отношению к нам обоим.

— Я люблю тебя! — его хватка усилилась. — Эвери, я люблю тебя.

Мое сердце треснуло. Мог ли он знать, как тяжело это для меня? Быть в его руках. Уйти, когда все, чего мне хотелось, это прижаться к его губам и умолять говорить, что он любит меня, снова и снова?

Но когда ты кого-то любишь…

Ты позволяешь…

— Докажи, — я кивнула.

Он отпустил меня и развернулся на каблуках, резкие движения, не свойственные мужчине, который все делает с хищной грацией, в большинстве случаев пугающей.

— Это дерьмо, — он запустил пальцы в волосы. — Все это. Поверить не могу, что ты слушаешь Брук, — он шагал взад-вперед. — Эвери, я не знаю, как доказать это! Если бы знал, я бы сделал. Просто скажи, я не могу потерять тебя. — Его глаза наполнились слезами.

— Вот мои факты! — я подавила всхлип. — Ты причиняешь мне боль, даже не зная об этом. Твой моральный компас настолько перекошен, что ты даже не осознаешь, насколько ранишь меня!

— КАК, черт побери, я причиняю боль ТЕБЕ?

Говоря о боли, моя голова запульсировала. Спустя мгновение я протянула руку.

— Дай свой телефон.

Он сузил глаза.

— Зачем?

— Торн…

Выругавшись, он достал телефон и бросил его мне. Я поймала трубку обеими руками и включила экран.

Пятнадцать новых сообщений.

Все от разных девушек.

— Это, — я указала на экран, — это ранит.

— Эвери, я даже не отвечал.

— Я хочу, чтобы ты выбрал меня не потому, что я на тебя надавила, потому что знаю, ты будешь зол на меня за это. Я хочу, чтобы ты отбросил такую жизнь, потому что ты этого хочешь. А прямо сейчас все не так. Ты думаешь, что да, но так удобно иметь кого-то на стороне, на всякий случай. Я не могу сидеть дома, ждать, зная, что однажды от тебя будет пахнуть духами другой женщины. Я хочу всего тебя, не на день, не на пять, а навсегда.

Я кинула телефон ему в голову и вышла из комнаты.

И попала прямо в Третью Мировую войну в гостиной, увидев кричащую Остин, впечатляюще таскающую Брук за волосы. Дедушка Льюис хлопал в ладоши, словно тут происходило что-то наподобие деревенской джиги, а мама пыталась разнять Брук и Остин, пока Тэтч стоял рядом, выглядя виноватым и очень печальным, что не имело никакого смысла.

Я прошествовала к нему, ткнула в разорванную рубашку на груди и крикнула.

— Что, черт побери, ты творишь?

— Ничего, я…

Остин выпустила Брук.

— НИЧЕГО?

Он попятился.

— Остин, у нас свободные отношения, мы говорили об этом. Мы…

Вся в слезах, она так сильно ударила его по щеке, что мое лицо отдалось болью.

Тэтч выругался и схватился за щеку.

— Какого черта! — вскричал он. — Остин, мы это обсуждали!

— НЕДЕЛЮ НАЗАД! — кричала она. — И я сказала, что хочу большего, а ты сказал «ладно»!

— Как, черт побери, это интерпретировалось как серьезные отношения? — он уронил руку. — Потому что когда ты сказала, что хочешь большего, то я освободил побольше времени, чтобы проводить его с тобой, и ты, казалось, была счастлива! — он потянулся к ней. — Разве ты не счастлива?