— Вот ещё, я и так знаю, кого он выберет.

— Завидую вашей уверенности.

— Я просто хотела вам сказать, чтобы вы особо губы не раскатывали. Он мой!

Вот на это Марина не знала, что ответить, на девушку смотрела, а потом обернулась, когда входная дверь хлопнула. Появился Гранович, и в первый момент знакомо улыбнулся, увидев Марину, его встречающую, да ещё котёнка прижимающую к груди, но тут же его лицо вытянулось, когда он взглядом гостью нашёл. Марина в лицо Дмитрия всматривалась, и внутри всё зазвенело от обиды, когда тот заулыбался шире, но уже не ей.

— Ничего себе, кто нас посетил. Ириш, привет.

Марина зубы сжала и кинула быстрый взгляд на девушку, ожидая, что та тут же перестанет сыпать оскорблениями и превратится в ласковую кошечку и замурлыкает совсем, как Семён. Но она только больше насупилась, и глаза воинственно сверкнули.

— И ты здесь!

— А где мне быть? — вроде бы удивился Дима, неторопливо раздеваясь. — Я здесь живу. А ты никак карту купила, узнала, как за Садовое кольцо выехать.

— Посмейся, Димочка, посмейся. А приехала вот этой особе в глаза посмотреть!

— О как. — Дима к Марине подошёл и неожиданно под руку её взял. — Посмотрела? Красивые глаза.

Марина взглядом этого нахала сверлила, и ей очень хотелось носком сапога, которые снять ещё не успела, по его лодыжке заехать, но что-то её останавливало, спокойствие Грановича что ли. И на Ирину он с такой насмешкой смотрел, что никак не верилось, что их что-то серьёзное связывать может.

— Ты издеваться надо мной будешь, Гранович? Живёт он тут, — Ирина сделала широкий жест рукой. — Скажи лучше, прикрываешь их!

Вот тут Марина от непонимания нахмурилась, и бить Димку передумала. На время.

— А я терпеть не буду, я не дура! Гарем он завести надумал, да? Но хватит ли здоровья на гарем? Мотается он туда-сюда, в каждом городе по бабе, что ли? И каждой будет дома покупать?

— А ты его брось, — посоветовал Дима, явно наслаждаясь всей этой ситуацией.

Ирина замолкла на секунду.

— Как это?

— А вот так, Ириш. Накажи негодяя, брось его. Пусть страдает без тебя, тоскует, на коленях приползёт.

Марина видела, как сурово сдвинулись идеально подведённые брови на лице Ирины.

— Всегда говорила, что ты сволочь.

Семёну надоело сидеть спокойно у Марины на руках, он за свитер Грановича когтями зацепился и попробовал вскарабкаться на его плечо, но Дмитрий эту попытку пресёк и ссадил котёнка на диван. А сам к Ирине шагнул и негромко, но весомо проговорил:

— Ирка, она его дочь.

— Что?

— Она его дочь. Единственная. А дети наверху — внуки. — Он брови выразительно вскинул, и теперь наблюдал, как выражение изумления на лице Ирины сменяется пониманием свершившейся катастрофы.

— Ты ведь несерьёзно?

— Более чем серьёзно.

— Но как… Он мне ничего не говорил!

— А ты кто ему? Жена? Вроде нет.

Ирина толкнула его в плечо, вынуждая отойти, на Марину, не меньше ошарашенную, чем она сама, обжигающий взгляд кинула, и метнулась к выходу. Дима в два шага её догнал, и они одновременно достигли входной двери.

— Нет больше свободного наследства, Ириш, — шепнул он девушке, чтобы только она слышать могла. — Не повезло.

Она исполнила то, что ещё совсем недавно собиралась сделать с Грановичем Марина — пнула его по лодыжке, тот тихонько взвыл, но дверь за гостьей захлопнул с превеликим удовольствием. И после этого уже наклонился и ушибленную ногу потёр.

— Дима, эта женщина, она… Господи. — Марине вдруг стало смешно и страшно одновременно. Она рот ладонью прикрыла, не сводя с Грановича изумлённого взгляда. — А я подумала…

— Что ты подумала?

Они взглядами встретились, и Марине неудобно стало за свои подозрения. И озвучить их никак не могла, только моргнула и посмотрела виновато. А Дима занавеску на окне отдёрнул и посмотрел, проверяя, отъехала ли машина Ирины.

— И что теперь делать? — Марина на самом деле была озадачена. — Позвонить папе и рассказать?

— Не нужно. Он сам во всём разберётся, ты не вмешивайся.

— Да? — Марина на кресло присела, всё ещё переживая случившееся. Раз за разом повторяла про себя, что Ирина, оказывается, приехала не по Димкину душу, и сама себе не верила. А она ведь уже расстроиться успела, и себя пожалеть, и на Грановича возмутиться, а в душе огонь, похожий на ревность, а под ним отчаяние. Правда, сейчас сердце начинает успокаиваться, ритм нормализуется и дышится легче.

— Так что ты подумала? — Дима к ней подошёл, остановился за спиной, а когда его руки оказались у Марины на плечах, она вдруг напряглась.

— Сам знаешь.

Он усмехнулся.

— Что это моя любовница? Почему?

— А что, она не в твоём вкусе? — Марина старалась держать удар. — Молодая, красивая.

Дмитрий наклонился к ней, и его дыхание коснулось уха Марины.

— Да. Молодая, красивая блондинка с буйным характером. И невероятной любовью к деньгам. Твой отец не зря трижды разводился.

Он отошёл от неё, а Марина откинулась на спинку кресла и голову повернула, чтобы Грановича видеть.

— Ты не ответил.

Дима ботинки снял, ноги в тапки сунул, а сам посмеивался в сторону.

— Я предпочитаю брюнеток.

— Молодых, красивых, которые деньги любят?

Он прошёл мимо неё, до её волос специально дотронулся.

— Конечно. А ты как думала?

С топотом по лестнице сбежал Антон, а оказавшись в гостиной, начал оглядываться.

— Она что, уже уехала?

Марина глаза закатила, поднялась с кресла.

— Тош, я тебя прошу.

Но её, кажется, никто не услышал. Дима выглянул из кабинета.

— Кто?

— Ну, блондинка! Которая на "порше" приехала!

— А я смотрю, кое у кого глаз загорелся. Губа у тебя не дура. — Дмитрий откровенно развеселился, и только когда Марина ему исподтишка кулак показала, усмешку с губ постарался стереть.

— Она к тебе приезжала?

Улыбка с губ сама по себе стёрлась, а взгляд Грановича стал возмущённым.

— Почему все так думают?

Марина руками развела, а Антон непонимающе нахмурился.

— А к кому?

— К деду твоему, — рыкнул вполголоса Димка, а Марина за спиной Антона себя кулаком по лбу постучала. Но было поздно, Антон глаза на Грановича вытаращил, причём взгляд был по-настоящему восторженным.

— Чё, правда?

— Не чёкай, — автоматически поправила сына Марина, а Димка самым нахальным образом захохотал. — Иди делать уроки, — попросила Марина Антона. — И не выдумывай глупостей!

Антон поднялся на несколько ступенек, затем через перила свесился.

— Мам! А это что же получается, она бабушка наша, что ли? Нет, это мне совсем не нравится.

— Ирке тоже не понравится, — сдавленно проговорил Дима и поторопился закрыть за собой дверь кабинета, хоть ненадолго.

— А Нине Владимировне ещё больше, — пробормотала Марина, переведя взгляд с опустевшей лестницы на закрывшуюся дверь кабинета.

— Ну что с тобой? — Гранович ближе к ней подсел, воспользовавшись тем, что дети уже поели и давно с кухни убежали. Марина же сидела, понуро опустив голову, и в чашку свою смотрела, так и не притронувшись к чаю. Дима же конфету в рот сунул, чаем запил, а после Марину одной рукой за плечи приобнял. — Ты из-за Ирки, что ли, расстроилась? Да плюнь.

— Ты уже в её сторону плюнул.

— В смысле?

— Ты был с ней груб, не находишь?

Он на стуле поёрзал.

— Да ладно, переживёт.

— Вы с ней не ладите?

— А почему я должен с ней ладить? Она мне кто?

— Она сказала, что с папой уже не один год. Значит, у них серьёзно.

Дмитрий на неё посмотрел, даже голову на бок склонил.

— Мариш, ты слишком хорошо думаешь о людях.

— Даже о своём отце?

Гранович замялся на пару секунд с ответом.

— Он здоровый мужик, который много в жизни видел, и в четвёртый раз жениться желанием не горит. А такие, как Ирка, они очень удобны в этом плане. Им не нужна семья, дети, они любят жить красиво. Если хочешь, у них взаимовыгодное соглашение. Она скрашивает его досуг, а он оплачивает её счета. И все довольны. И именно поэтому, она не имела права сюда приезжать, в любом случае.

Марина глянула на него исподтишка.

— Но она приехала. Значит, ей это важно.

— Конечно, важно. — Гранович усмехнулся жёстко и неприятно, Марина уже и забывать начала, что он так умеет. — То у Стеклова ни одного родственника не было, а тут дочь и внуки объявились. А Ирка пишет с ошибками, но считает лучше любого профессора экономики.

— Ты говоришь ужасные вещи.

Теперь уже Дима на неё смотрел, оценил понуро опущенные плечи, горестно закушенную губу, но обнять не попытался.

— Это жизнь, милая. Такая, какая она есть.

— Какой-то странный сегодня день, — сказала Марина после паузы. Пальцы в свои волосы запустила и взъерошила их.

— Я же сказал тебе, не думай… — Гранович когда поднялся из-за стола, наклонился, чтобы Марину в щёку поцеловать.

— Да не причём эта Ира. Помимо неё есть, о чём подумать.

— А что случилось?

Марина пальцем по столу поводила, раздумывая.

— Я сегодня с Игорем разговаривала.

Дима замер перед холодильником, неожиданно насторожившись. Повернулся.

— Он к детям приезжал?

— Нет, мы случайно встретились. Но дело не в этом. Я попросила его сходить к Антону в школу, знаешь, он, по-моему, мои слова мимо ушей пропустил. Не знаю, как до него достучаться.

— А нужно достукиваться?

— Конечно. Я уже ночами не сплю.

Гранович хмыкнул.

— Правда?

Марина посмотрела укоризненно.

— Дима!

Он руки вскинул, сдаваясь.

— Молчу, молчу.

Марина снова к столу отвернулась, опустила взгляд в чашку.

— Вот думаю, может мне поговорить с ним ещё? Как следует.

— Это как? К стулу его привязать и внушить чувство ответственности? Если он пропустил это мимо ушей один раз, то почему ты думаешь, что в следующий он прислушается?

— А что тогда делать?

Дима к столу вернулся.

— Что тебя беспокоит? Антон или бывший?

— Антон! Меня беспокоит Антон! Если он мне старается ничего не говорить, то это не значит, что я не замечаю. Я сегодня была в школе, разговаривала с его классной руководительницей, и спокойнее мне не стало. Ему нужна твёрдая рука, ты же сам мне говорил.

— Говорил, — согласился Дима.

— Ему нужен отец. И он у него есть!

Дима разглядывал её, отметил, с какой отчаянной решимостью Марина последние слова произнесла, и в первый момент хотел ответить что-нибудь резкое, чтобы все её надежды развеять, но сдержался. Вместо этого за руку её взял, большим пальцем по её открытой ладони провёл.

— Ты сильно расстроена?

Она задумалась, потом головой мотнула.

— Я не расстроена.

— Нет?

— Я просто думаю, как лучше поступить.

— Вот и отлично. — К ней придвинулся, одной рукой её обнял и назад, на себя потянул. Марина ахнула, но он уже наклонился к ней и поцеловал. А когда отпустил спустя пару минут, у неё далеко не сразу получилось восстановить дыхание. Гранович смотрел выжидающе, Марина губы облизала, поднялась, на Димкино плечо оперевшись, ладошкой провела и сказала:

— Детей проверю и приду.

Он всё-таки улыбнулся, довольный произведённым эффектом.

Эля спать укладываться никак не желала, капризничала, потребовала новую сказку ей читать, а после долго ворочалась и жаловалась на всё подряд. И в итоге заявила, что спать совсем не хочет.

— Спи. — Марина к дочке наклонилась, поцеловала и одеяло ей подоткнула. — Спи, моя принцесса.

Эля, наконец, зевнула. Марина выключила светильник у кровати и на цыпочках прокралась к двери, тихо прикрыла её за собой. Затем толкнула соседнюю.

— Ты тоже спи, — сказала она Антону. Тот уже лежал в кровати, но продолжал с энтузиазмом тыкать по кнопкам мобильного телефона. — Отдай мне.

— Ну, мам, подожди, подожди!

— Тош, мы с тобой договаривались.

— Но это не честно, отправлять меня спать в одно время с Элькой!

— Конечно, не честно. Но ты сам её распустил в своё время, и она теперь раньше десяти не засыпает. Выключай телефон, одиннадцатый час уже. Ты обещал слушаться меня.

Антон вздохнул совершенно несчастно, на постели вытянулся.

— Я, правда, сейчас лягу, через десять минут.

Марина только головой качнула, но настаивать больше не стала. Так же, как и дочь, сына поцеловала и даже сделала попытку ему одеяло поправить.

— Мама! — прикрикнул он на неё, и Марина отступила к двери.