Дэнни что-то долго не было, поэтому она решила почитать. Она не открывала книгу с той памятной встречи в Эль-Пасо. Она помнила, что ей оставалось дочитать три страницы. Отец обещал матери и мальчикам показать настоящих марсиан.

Развернувшись, она открыла чемодан на заднем сиденье, порылась, но книги не нашла.

Несколько минут спустя вернулся Дэнни.

— Мой друг говорит, что мы можем остановиться здесь на несколько дней, пока не подыщем себе жилье. Что случилось?

— Я потеряла книгу!

— Мы купим тебе другую.

Как только Рэчел вошла в домик, она почувствовала царившее там уныние. Уже при входе в нос ударил едкий запах грязных подгузников. За гладильной доской стояла неряшливо одетая женщина и слушала ту же церковную музыку, что нашел Дэнни по радио в машине. Она едва посмотрела на Рэчел. Мимолетный взгляд, полуулыбка, и опять она сосредоточилась на своем монотонном занятии. Рэчел увидела длинный ряд только что выглаженных кофт и платьев и подумала, что женщина, должно быть, прачка. Из глубины дома доносился звук работающей стиральной машины.

Их встретил молодой человек, видимо, ровесник Дэнни.

У него были мягкие светлые волосы, руки он засунул в задние карманы брюк. Его звали Боннер Первис. Когда они проходили гостиную, Рэчел заметила на столе неубранный завтрак. Остатки блинов, застывшее сало от ветчины, муха на масле.

Они вошли в спальню. Там стояла железная кровать с провисшим, в пятнах, матрасом. Простыней не было. В изголовье на стене была приклеена картинка с изображением Иисуса.

— Раньше здесь жил старина Том, — загадочно сказал друг Дэнни.

— Отлично, Боннер, — ответил Дэнни, по-хозяйски обнимая Рэчел за плечи. — Нас здесь все совершенно устраивает, правда, дорогая? — Рэчел расплылась в улыбке. Комната казалась ей настоящим дворцом.

Они одолжили одеяла и отлично провели в комнате две недели. Вечером и утром их убаюкивал и пробуждал звук постоянно работающей стиральной машины.

Каждый день Рэчел оставалась одна. Но она ничего не имела против. В отличие от ее отца Дэнни действительно искал работу. Она не знала, чем занимался Боннер, они с Дэнни не посвящали Рэчел в свои дела, но у нее не было никаких сомнений, что скоро у них с Дэнни будет свое жилье. Она уже представляла, чем она займется в первую очередь. Она купит желтые занавески. Затем достанет где-нибудь семена герани и посадит их у входа. Пусть все смотрят на герань и чувствуют, что пришли в гостеприимный дом. Она обзаведется поваренной книгой. Нет, Дэнни и Боннер вовсе не жаловались на то, как она готовит. Когда они приходили домой, они заглатывали ее фирменные острые гамбургеры и вечером опять уходили. Для матери Боннера Рэчел была просто спасением. Она освободила ее от кухонных забот, теперь она все время стояла за гладильной доской.

Три раза в неделю к дому подъезжал фургон, привозил огромные тюки с грязным бельем и забирал чистое. И три раза в неделю Боннер брал деньги у матери.

Дэнни занимался с Рэчел любовью каждую ночь. Она так уже привыкла, что не придавала этому никакого значения, к тому же это не занимало много времени. Татуировка зажила, другая рана, как и обещала мать, тоже не доставляла ей хлопот. Больше всего Рэчел нравилось, что когда он засыпал, то продолжал обнимать ее.

Для Рэчел казалась счастьем их жизнь в домике. Только одно облачко омрачало счастье — Рэчел не могла дать знать о себе матери.

Звонить из Сан-Антонио в Альбукерке было дорого, но она упросила Дэнни разрешить ей сделать один телефонный звонок на трейлерную парковку. Рэчел была убита новостью, что Дуайеры переехали и местонахождение их неизвестно.

Рэчел решила, что она что-нибудь придумает и однажды обязательно их найдет. Став миссис Маккей, она должным образом позаботится о матери.

Как-то вечером Дэнни пришел домой с хорошими новостями.

— Собирай вещи, дорогая, — объявил он. — Я забираю тебя отсюда.

Рэчел засмеялась от радости.

— Куда мы едем?

— Увидишь. Это сюрприз.

По дороге они остановились перекусить, потом направились в центр города, наконец въехали в район, где было много баров, девушки лениво стояли в дверях домов и гуляло очень много мужчин в форме. Поворачивая на темную улочку, Дэнни пояснил:

— Тут недалеко две авиабазы. Парни приходят повеселиться.

В конце улицы, там, где заканчивался асфальт, Дэнни притормозил. Рэчел смотрела, широко открыв глаза. Улица была совершенно темна, лавочки, магазины, конторы закрылись на ночь, а здесь перед Рэчел стояло ярко освещенное здание, похожее на замок. Виднелись круглые башенки, огромные окна в нишах, все витиеватое и вычурное. Подъезд к этому странному дому был запружен машинами, через открытые двери слышалась веселая музыка. Дэнни осторожно проехал между машинами и остановился на заднем дворе. Он закурил сигарету и сказал:

— Пошли Рэчел.

Через застекленное крыльцо они вошли на кухню. Там вкусно пахло жареной свининой. За столом стояла чернокожая женщина и месила тесто, рядом с ней — огромная миска со свеженарезанными персиками, судя по всему начинка для пирога. Кухня была огромной и жаркой от духовки. Рэчел никогда еще не видела такой большой кухни.

— Привет, — сказала женщина, дружелюбно взглянув на Рэчел и улыбнувшись.

Дэнни велел Рэчел подождать его здесь и куда-то ушел.

Она последила за ним глазами: когда дверь отворилась, опять донеслись музыка и ковбойские выкрики. Рэчел неуверенно обвела кухню взглядом.

— Господи, — сказала негритянка, вытирая руки о белый фартук. — Худее тебя я еще никого не видела! Ты, наверное, голодная. Сейчас же садись сюда. Пока ждешь, вполне можешь поесть.

Рэчел подчинилась, и скоро перед ней дымился огромный кусок теплого яблочного пирога с щедрой порцией ванильного мороженого сверху и стакан холодного молока.

— Меня зовут Евлалия, — сказала женщина, снова принимаясь за тесто. — А ты кто будешь?

— Рэчел.

— Хорошее имя. Ты откуда, девочка?

Мороженое быстро таяло на теплой поверхности пирога. Рэчел положила вилку и ложкой стала собирать его, чтобы ничего не пропало.

— Из Нью-Мексико, — ответила она.

— Привет, золотце, — сказала женщина, внезапно появившаяся на пороге.

Рэчел удивленно взглянула. Она никогда раньше не видела таких накрашенных женщин и поэтому решила, что она, должно быть, богата, если может себе это позволить. К тому же она была толстая, значит, хорошо ела.

— Встань. Дай я на тебя посмотрю.

— Где Дэнни?

— Разговаривает с парой старых друзей. А ты худей, чем он говорил. — Она подошла и уставилась Рэчел прямо в глаза. В последние недели Дэнни заставил Рэчел забыть о своей невзрачности, но теперь, когда женщина ее так разглядывала, к Рэчел вернулось прежнее смущение.

— Стой смирно. Я тебя не съем. Да… Сколько тебе лет?

— Четырнадцать.

— У тебя уже начались месячные?

— Я… я…

— Ладно. Я спрошу у Дэнни.

В этот момент появился Дэнни, как будто стоял и слушал с другой стороны двери.

— Ну, как тебе? — спросил он у женщины.

— Довольно невзрачная, а? Дэнни усмехнулся:

— У Рэчел есть скрытые прелести.

Рэчел подошла к нему и, взяв за руку, сказала:

— Дэнни, может, мы пойдем?

— Боюсь, мы не можем это сделать. Видишь ли, Хэйзл — мой старый друг, поэтому она великодушно предложила взять тебя и дать тебе работу. Я не хочу, чтобы она считала нас неблагодарными.

Рэчел заморгала.

— Работать у нее? — Она посмотрела на негритянку, но та сердито месила тесто, не поднимая глаз. — Какая работа, Дэнни?

— Просто делай то, что говорит тебе Хэйзл.

— Ты имеешь в виду работу по дому? Это пансион, Дэнни?

— Да все будет нормально, малыш. Вот увидишь, тебе даже понравится.

— Но что это? Что ты заставляешь меня делать, Дэнни? Он посерьезнел. Голос его стал назидательным, лицо приняло суровое выражение.

— Суть проблемы в том, дорогая, что мы совершенно на нуле, и я не могу найти работу. Мы не должны далее пользоваться добротой Боннера и его матери, поэтому кто-то из нас обязан работать. Хэйзл согласилась взять тебя на работу. Даже невзирая на то, что ты не достигла нужного возраста, и у нее уже набраны девушки. Продлится это недолго, я обещаю. Потом у нас будет собственный угол, совсем как ты хотела.

— Но… — тут она бросила взгляд на женщину, которая стояла в дверном проеме и со скучающим видом разглядывала ногти. — Что мне придется делать?

— Просто будь мила с клиентами, вот и все. Будешь как бы хозяйка.

— Денни, нет!

— Это действительно просто. Самый простой способ заработать деньги. Ты просто лежишь, а клиент трудится.

— Боже мой, Дэнни, нет!

Его пальцы больно сжали ей плечи.

— Теперь послушай меня. Я с ног сбился, пытаясь найти работу, но ничего не получается. Ты тоже должна подключиться. Или ты что, хочешь сидеть на моей шее?

Вдруг она услышала голос своего отца. Тунеядка.

— Дэнни, — всхлипывала она. — Пожалуйста, не заставляй меня…

— Послушай, Рэчел. Ты уже привыкла к сексу. Ты знаешь, ничего в этом такого нет. Престо отводишь клиентов Хэйзл к себе в комнату, потом ложишься, как ты это делала для меня.

Она по-настоящему расплакалась.

Дэнни раздраженно посмотрел на Хэйзл. Она пожала плечами и сказала:

— Молоденькие всегда сначала плачут. У нее это пройдет.

— Проклятие, Рэчел. Я должен встретиться с Боннером и уже опаздываю. Не будь ребенком. Если так, то можешь забыть о нас и наших планах. Я просто найду девушку, которой действительно буду небезразличен.

— Дэнни! Ты мне небезразличен!

— Если бы это было так, ты бы сейчас не ударялась в истерику по пустякам. Ты только подумай: у тебя будут жилье, еда и заработок. Конечно, Хэйзл будет отдавать твой заработок мне, чтобы я мог откладывать. Но я буду выдавать тебе содержание. Ты сможешь купить себе красивую одежду.

— Мне не нужна одежда, Дэнни! — закричала она, а слезы так и лились по щекам. — Все, что мне нужно, это ты!

— А мне не нужна такая эгоистка! — Он оттолкнул ее и повернулся к ней спиной.

— Дэнни! — Голос ее сорвался на визг. — Не оставляй меня! Я не могу жить без тебя.

— Решайся, золотце, — тихо сказала Хэйзл. — Можно выбрать лишь что-то одно. Ты подводишь своего парня, и он исчезает из твоей жизни.

Рэчел неподвижно смотрела на нее. Она икнула и поперхнулась слезами. Грудь ее подымалась и опускалась, она рукой вытерла мокрый нос. На мгновение Рэчел стала намного моложе своих лет, совсем маленькой девочкой.

Потом Хэйзл удовлетворенно кивнула, как будто осталась чем-то довольна. Рэчел подбежала к Дэнни, обняла его, всхлипывая, терлась о его спину:

— Не оставляй меня! Я сделаю все, что ты хочешь, Дэнни! Только не оставляй меня!

Он с улыбкой обернулся.

— Вот хорошая девочка, — сказал он, обнял и поцеловал ее. Потом добавил: — Я знаю, тебе непросто, все-таки новый город, и все остальное. Я тебе вот что скажу. Я приеду во вторник и отвезу тебя в Аламо. Хочешь?

Она кивнула и прижалась к нему.

— Хорошо, а сейчас мне пора идти. У нас дела с Боннером. Хэйзл позаботится о тебе.

— Но Дэнни… — прошептала Рэчел. — С другими мужчинами?

Он дотронулся пальцем до кончика ее носа:

— Скажу тебе секрет. Самое простое — это закрыть глаза и представить, что ты со мной. Запомнишь?

Рэчел опять почувствовала на себе силу его завораживающего взгляда, ленивых, обманчивых глаз и кивнула.

— Увидимся во вторник. Устроим праздник для двоих. Хорошо? — Он еще раз поцеловал ее и ушел.

Потом Рэчел почти не осознавала, что с ней происходит. Появилась молоденькая мексиканка, которую звали Кармелита. Она провела Рэчел наверх, объяснила, что они будут жить в, одной комнате. Она показала Рэчел, где находится спальня и как пользоваться тампоном. Хэйзл требовала, чтобы все ее девушки ставили себе тампоны. Потом Рэчел осталась одна.

Несколько минут спустя раздался стук в дверь. Даже Рэчел показалось, что в подобном заведении вежливость была не к месту. Она услышала свой голос:

— Войдите.

Посетитель несколько смущенно вошел, нервно улыбнулся и стал автоматически раздеваться. Когда на нем ничего не осталось (многие годы спустя ей все будет вспоминаться дряблый член и хилые ноги), он спросил:

— А ты почему не раздеваешься?

Рэчел двигалась, как во сне. Блузка, сандалии, дешевые трусики, кое-где разорванные. Потом она вспомнила, что ей говорил Дэнни. Она легла, уставилась в потолок и раздвинула ноги.

Клиент оказался тактичным. Он выключил свет. Потом она ощутила, как кровать прогнулась под его весом.