Татьяна Николина - Бабочки в моем животе, или История моей девственности

– Прекратите, пожалуйста! Отпустите меня сейчас же! – требовала я.

– Никуда я тебя не отпущу, девочка! – заявил Руслан и стал расстегивать брюки.

Я воспользовалась ситуацией и выскочила из-под него. Добежать до двери я не успела. Он схватил меня на руки, подбросил вверх, поймал и расхохотался мне прямо в лицо дурацким пьяным смехом.

– Вы сошли с ума! – орала я и изо всех сил лупила его по лицу. Последствия меня уже не пугали. Да и какие последствия? И так хуже некуда.

– Я же сказал тебе, что ты будешь моей. И я не собираюсь отказываться от своих слов.

– И что же, вы собираетесь меня изнасиловать? – попыталась я оказать психологическое давление. Напрасно.

– Называй, как хочешь. Но я ведь предупредил, что привык получать то, что хочу. Я предлагал тебе большие деньги. Я предлагал тебе отношения. Ты отказалась. Не захотела красиво – получай. Я отымею тебя, как обычную шалаву. Большего ты не заслуживаешь, детка.

– Мерзавец, убери от меня свои руки! Я тебя ненавижу! – визжала я.

– Мне все равно, девочка. Меня это даже заводит, – заявил он и, засунув руку в мой лифчик, больно ущипнул грудь. – Так что расслабься и получай удовольствие.

Расслабляться я не собиралась, а удовольствием тут и не пахло. Он снова швырнул меня на кровать и быстро сбросил с себя рубашку. Его полуголый вид приводил меня в ужас. Невзирая на мои протесты, он стащил с меня джинсы и принялся целовать мои ноги. Черт его побери! Сильный дьявол! Одолеть его невозможно. От мысли, что это чудовище вот-вот лишит меня девственности, я едва не потеряла сознание. Ну почему я тогда не переспала с Маратом? Мне почему-то казалось, что тогда мне было бы легче быть изнасилованной Русланом. И как меня угораздило влипнуть в эту историю?

– Сволочь, отпусти меня живо! Подонок! – орала я и изо всех сил впивалась ногтями в его спину.

– Надумала царапаться, кошечка? – смеялся он мне в лицо. – Придется тебя привязать.

В считаные секунды он туго связал мои руки ремнем и прикрепил его к изголовью кровати. Видимо, опыт в этом деле у него имелся изрядный. От беспомощности и ужаса мои глаза наполнились слезами, но позволить себе заплакать я не могла. Наверняка такого маньяка мои слезы возбудят еще больше. Он продолжал снимать с меня одежду. Его руки грубо мяли мое тело. Он жадно впивался в мою кожу, больно кусал ее и, словно зверь, рычал что-то несуразное.

– Как же я тебя хочу, детка… Хочу тебя с тех пор, как впервые увидел. Я хочу, чтобы ты кричала, стонала подо мной. Я тебе покажу, что такое настоящий секс. Сама потом просить будешь.

– Отпустите меня! – взмолилась я.

– Ни за что.

– Отпустите ее сейчас же! – услышала я пронзительный визг за спиной Руслана и через мгновение увидела Маришу, ловко оседлавшую спину моего насильника.

– Что за черт! – заревел Руслан и встал на дыбы, будто дикий мустанг, пытавшийся сбросить нежелательного всадника. – Ах, это ты, блондиночка? Хочешь составить нам компанию? Ну что ж, я не против трио.

Он ловко сбросил ее со спины и кинул на кровать. Но Мариша не собиралась сдаваться. Она вскочила на ноги и вцепилась в его лицо:

– Если ты не отпустишь нас, сволочь, я выцарапаю тебе глаза, понял?

– Что тут происходит? – спросил вошедший в комнату Лефтов. И в нас с Маришей родилась надежда, что хоть кто-то прекратит этот кошмар.

– Он пытается изнасиловать Кэт! – истерично заорала Мариша и бросилась развязывать ремень, приковавший меня к кровати.

– Руслан? – невозмутимым тоном вопрошал Лефтов.

– Что «Руслан»? Да сколько уже можно возиться с этими девками? Мы дарим им машины, предлагаем деньги, а они строят из себя недотрог. Я не собираюсь больше ждать. И тебе не советую.

Я лихорадочно одевалась и отрабатывала в мозгу варианты бегства.

– Но Руслан, – невнятно мычал Лефтов. – Мы же так не договаривались.

– Что значит «не договаривались»? Ты ведь сам сказал, что я могу забрать себе эту девочку. Тебе ведь все равно, с ней или с блондинкой. А я хочу только ее.

– Сволочи! – орала Мариша, словно раненая тигрица.

– Да заткнись ты уже наконец! – рявкнул Руслан и резко поднял Маришу с пола. Ее тело проделало невероятный пируэт, переворачиваясь в воздухе. Руслан держал ее за ноги, вниз головой. Мариша визжала, ее платье задралось по самую шею. Руслан чудовищно хохотал.

– Кирилл, ты можешь действовать. Я ее подержу.

И тут меня задело. Если я торможу, когда мучают меня, то смотреть на унижения любимой подруги я категорически не в состоянии. Я подбежала сбоку, резко просунула руку между Маришей и ее мучителем и схватила его за тот самый орган, ради которого он и решил устроить эту дьявольскую оргию. От неожиданности он отпустил Маришу и повернулся ко мне.

– Хочешь поиграть, девочка? – расплылся в похотливой улыбке Руслан, и я почувствовала, как мягкое в моих руках затвердело и увеличилась в размере. – Вот так бы сразу.

– Хочешь получить удовольствие, милый? – страстно пропела я, улыбаясь ему в лицо.

– Да, детка. А ты знаешь, как завести мужчину. Меня дико возбуждают наши игры. Ну, давай уже приступим к делу.

– Потерпи секундочку, мой сладкий, – прошептала я, приблизив свое лицо настолько, что мои губы, шевелясь при разговоре, касались его рта. – Сейчас ты получишь кайф.

Я резко отпустила руку и изо всех сил двинула ему коленом между ног. Надо было видеть, как изменилось его лицо. Он схватился руками за то, что еще совсем недавно было в моих руках. Держу пари, это что-то уже не было таким твердым и большим.

– С-сука! – завыл он сдавленным голосом.

– Наслаждайся, малыш! – пропела я на прощание, схватила Маришу за руку и побежала к двери. По дороге Мариванна не упустила возможности врезать промеж ног Лефтову.

Мы летели по лестнице вниз и слышали вдогонку отборный мат наших недавних кавалеров. Но нас эти комплементы уже нисколько не трогали.

Но радоваться было рано. Убежать от старых извращенцев – это только полдела. А вот что делать двум молодым беззащитным девушкам поздно вечером в неизвестном месте? Бежать в лес у нас не хватало смелости. Но, с другой стороны, мы прекрасно понимали: как только наши кавалеры реанимируют свои гениталии, тут же бросятся нам вдогонку. И уж если поймают – нам точно несдобровать. Мы бежали вдоль дороги так, что только пятки сверкали, и едва не угодили под колеса неизвестного автомобиля. Это было наше единственное спасение. Я бросилась к водительской дверце, открыла ее и стала кричать что-то несуразное человеку за рулем.

– Помогите нам, пожалуйста… спасите… увезите быстрее… сейчас они нас догонят…

– Что происходит? – переполошился водитель и вышел из машины.

На меня смотрело удивленное и перепуганное лицо Гарика, моего верного «не голубого» друга Гарика.

– Гарик! – вне себя от радости заорала я и бросилась ему на шею.

– Кэт? Что ты тут делаешь? И что случилось? – Он был не на шутку перепуган.

– Пожалуйста, все расспросы потом! Гаричек, увези нас быстрее! Я тебя умоляю.

– Хорошо-хорошо… – сказал он. – Только я не один.

И только тут я заметила в салоне автомобиля еще одного мужчину и двух женщин. Черт!

– Подожди минутку, я высажу друзей и отвезу вас, – сказал Гарик, и я мысленно поклонилась его благородству. – Да, и, возможно, тебе стоило бы одеться.

Черт побери! Вообще-то Гарик прав. Убегая из коттеджа, я не успела натянуть джинсы. И все это время стояла в трусах и рубашке, чем наверняка, вводила в ступор всех нечаянных зрителей этого бесплатного шоу. Но сегодня мне было уже не до стеснений. Я быстро натянула джинсы и запрыгнула на заднее сиденье Гариковой машины, как только изумленные девицы покинули ее. Мариша уселась рядом, на всякий случай заблокировала дверцу и перекрестилась. Мы спасены! Вот тебе и «голубой» Гарик!

Пару минут мы ожидали Гарика в машине, пока он говорил о чем-то со своими спутниками.

– Ну что, ты все еще собираешься раскрутить Лефтова на машинку? – съязвила я, глядя на стучащую зубами Марусю.

– Прости меня, Кэт, – зарыдала она и уткнулась лицом в мое плечо. – Я такая дура.

Ну и что с такой дурой поделаешь? Тем более если она любимая подруга.

Гарик ни о чем не расспрашивал. И за это я была ему очень благодарна. Он только многозначительно посмотрел на нас, когда мы с Маришей внезапно пригнулись вниз, чтобы нас не смогли рассмотреть из проезжавшей мимо машины. Рядом проплыл «бентли» с двумя потрепанными мужчинами внутри, которые отчаянно матерились и пытались отыскать кого-то в темноте. Как все-таки хорошо, что в мире есть Гарик.

Мне было неудобно за то, что мы вырвали его из компании. Но что поделаешь? Он повез нас по домам. В машине мы обнаружили коньяк и выпросили у Гарика по одной успокоительной дозе. Коньяк я вообще-то не пью, но тут уж выбирать не приходилось. Мы ехали молча, и каждый думал о своем. Точнее, все, конечно, думали об одном: как мы с Маришей до такого докатились. Коньяк начинал действовать и на смену страху, еще недавно наполнявшему мое сердце, пришли успокоение и истеричная радость. Меня тянуло на приключения, и, не доехав до дому, я попросила Гарика высадить меня на улице под предлогом ночной прогулки. Гарик немного посопротивлялся, но все же не смог меня разубедить.

– Пожалуйста, будь осторожна, Кэтти, – сказал он мне на прощание. – И если что, звони, я всегда помогу.

– Спасибо тебе, Гарик. Спасибо, что ты есть, – сказала я и, послав ему воздушный поцелуй, ушла в ночь.

На улице было прохладно. Но, если учесть количество выпитого спиртного и все события прошедшего дня, легкая прохлада была даже кстати. Я шла по проспекту, топтала лужи и подставляла лицо дождю. И в моем сердце зазвучал рок-н-ролл. Необыкновенное ощущение легкости и мощного драйва одновременно. Может быть, это истерика? С одной стороны, мне было противно. Воспоминания о прошедшем вечере заставляли мои щеки пылать, а сердце бешено колотиться. Мне хотелось погрузиться под воду с головой и смыть с себя весь сегодняшний вечер, стереть со своих губ остатки ненавистных поцелуев, содрать вместе с кожей следы чужих, нелюбимых рук. И покрыть свежие раны поцелуями и ласками мужчины, которого я хотела. Как же нас угораздило так влипнуть? И как хорошо, что все это уже закончилось. Кроме того, я впервые отчетливо осознавала, что делаю и чего хочу. И я намеревалась осуществить задуманное. Может быть, сегодняшний день был и не мой, но уж ночь я намерена посвятить работе над ошибками.

«Какая же я все-таки счастливая, – размышляла я, подставляя щеки холодному ветру. – И как хорошо, что на этот раз пронесло. Я все исправлю, все изменю, выстрою все так, чтобы потом не жалеть. Я – девушка, которая настойчиво ищет любви и которая наконец поняла, чего хочет».

– Привет, – сказал его рот, растягиваясь в улыбке и изо всех сил пытаясь это скрыть.

– Привет, – ответили мои губы, еще сохранившие влагу дождя.

– Ты промокла? Замерзла? Что случилось? Проходи.

И зачем столько вопросов. Глупый! Ты же не знаешь, что я пришла к тебе вовсе не затем, чтобы отвечать на дурацкие «что» и «почему». Я неотрывно смотрю на его губы. Он улыбается. И мне уже не холодно. С моих ресниц все еще капает дождь, оставляя за собой темные дорожки туши. Мои волосы мокрые, и я знаю, что он это любит.

– Кто-то опять подарил тебе машину? – изменили улыбке его губы. – Предупреждаю, это не я.

– Нет, – ответил мой рот, и мне до боли захотелось, чтобы он тоже сейчас ловил каждое движение моих губ.

Но он не смотрел на губы. Он смотрел на меня и, кажется, был растерян. Я опять застала его врасплох? Я для него полная неожиданность? Да я и для себя, пожалуй, полная неожиданность, женщина-загадка.

– Ты не рад мне? – спросили мои губы, уже уставшие от этого никчемного разговора.

– Рад, – растерялись его губы.

Зачем наши рты тратят столько сил на ненужные движения? Разве не хотят они сейчас посвятить весь свой пыл чему-то более интересному? Слова невкусны. Вкусны чужие губы, нет, не чужие, а губы, которые сейчас напротив. Так зачем все это, ненужное?

– Что случилось? – не сдавался его рот.

Мои губы отказались отвечать. Они устали тратить силы попусту. Я мокрая, уставшая, едва не изнасилованная. И я не хочу больше игр.

Мои губы отправились к нему навстречу. Его губы наконец замолчали. Ждут ли они меня? Нужна ли я им? Они приблизились вплотную. Но его губы оказались выше. Мои губы приподнялись на цыпочки и сказали «привет». Потом на секунду замолчали, отстранились и, немного подумав, не выдержали и откровенно признались: «Мы так рады вам». «Мы тоже очень соскучились», – внезапно признались его губы и бурно поприветствовали мои. Наши губы были счастливы. Наши губы любили друг друга. Наши языки превратились в два смычка, игравших одну мелодию. Наверное, симфонию. Или нет, не симфонию – это был рок-н-ролл. Точно, рок-н-ролл. Мощными ударными к оркестру присоединились два сердца, запели струны голосовых связок, выдавая сдавленное, хриплое соло. Я же говорила, рок-н-ролл! Децибелы зажигательной музыки наполнили все тело, заставили его содрогаться и вибрировать, как мощный сабвуфер. Я не могу не танцевать, когда звучит рок-н-ролл. Мои руки исполняли свой лучший танец. Он не смог сопротивляться. Его руки плясали дуэтом. Я предчувствую коду, я уже на грани.