– Я никуда не поеду! Мне надо повидать в Вишбоне одного человека!

Тедди дотронулась до его руки, и он почувствовал дрожь ее пальцев и увидел, как сильно тревожится она за него.

– Ты не сможешь ничего сделать с Адамсом, – тихо произнесла она, и голос ее дрогнул. – Поверь мне, я ведь пыталась, пока ты был за решеткой.

– Адамс еще получит свое, его время придет! Но не сейчас! – Рис хищно сжал зубы и, помедлив секунду, процедил:

– Я пока что не с ним собираюсь встретиться. Мне нужен Дерби Сьюард!

– Сьюард?! – горько воскликнула Тедди. – Они с Адамсом – закадычные друзья. Адамс поселил его в «Алмазе», кормит и поит его за свой счет. И лелеет его так, будто он бог весть какая важная персона. Да они там, в «Алмазе» давно уже приговорили и повесили тебя, как если бы приговор суда уже состоялся на самом деле. Все уже давно решено, и судья давно куплен. Даже эта водяная крыса, которая тебя должна защищать, по-настоящему защищает только Адамса. Более того, твоя собственность, я имею в виду твою долю в «Геймбл Лайн», решением суда будет конфискована, и мне не нужно тебе говорить, кому первому она достанется потом.

Она тяжело вздохнула:

– И не смотри на меня так, словно я сумасшедшая. Это Джастин слышала, как Адамс разговаривал обо всем этом с ее отцом.

– Джастин?!

Он схватил Тедди за плечи и резко встряхнул ее.

– Так она знает о том, что ты освободила меня?! Тедди, я не могу позволить тебе… Тедди…

Тедди снова тяжело вздохнула:

– Черт побери! Все равно ты сейчас ничего не сможешь сделать. А Джастин?.. Да, Джастин знает. Она сама мне помогала!

– О господи! Вы обе что, рехнулись?!

– Может быть! Но только Джастин тоже не поверила в то, что ты виновен. А когда подслушала, что замышляет Адамс, не смогла дольше терпеть. Она пришла ко мне, и мы договорились, что сегодня она притворится больной, и ее отцу придется остаться с нею. Она так сделала, чтобы быть уверенной, что дежурить в тюрьме будет не ее отец, а Пейви. Она считала, что Пейви заснет во время дежурства. Так оно и вышло. Поэтому… закрой свою пасть! Он меня не видел, и никто не знает и не узнает, что это я тебя освободила.

– Тем более ничего не случится, если я теперь проберусь в Вишбон и повидаюсь со Сьюардом, – сказал Рис.

– Нет! Если не хочешь, чтобы тебя пристрелили! Я прошла через такие испытания, мне столько пришлось пережить, чтобы спасти твою драгоценную башку, что я теперь не желаю, чтобы это все было зазря! – воскликнула она.

Рис усмехнулся:

– Если ты таким образом выражаешь, что беспокойство обо мне, то я тронут.

– А, чтоб тебя! – взорвалась Тедди и отскочила от него. Она дала себе клятву сегодня не обращать внимания на объятия и чувства, которые приходится из-за этого испытывать. Но сопротивляться самой себе оказалось необычайно тяжело. Нахмурившись, женщина полезла в карман рубашки и достала пачку банкнот.

– Вот – тысяча долларов, это все, что мне пока удалось собрать.

Она сунула деньги ему в руку.

– Забирай и скачи дальше, пожалуйста! Уезжай из штата и никогда не возвращайся! А когда шум уляжется, напиши мне, где ты будешь, и я пришлю тебе деньги за твою долю.

Рис сунул деньги в карман. Ему не хотелось с нею спорить. Он хотел бы нежно обнять ее, долго-долго не выпускать из своих объятий и наслаждаться ее близостью, пока солнце не взошло бы над горами.

– Мне необходимо видеть Сьюарда! – тихо, но решительно сказал он. – Возвращайся назад в город, а я вернусь попозже.

– Нет! – она схватила его за рубашку. – Нет! Назад, в Вишбон, ты не поедешь!

Он медленно провел ладонями по ее рукам, потом обнял девушку и притянул к себе. Ему показалось, что он прочел в ее глазах в этот момент что-то такое, что она хотела скрыть от него. Рис слегка сжал плечи Тедди и посмотрел на нее сверху вниз.

– Ты никогда не уходишь от борьбы, Тедди, почему это должен делать я?!

Тедди закипела от гнева. Она не рассчитывала на такое ослиное упрямство и неблагодарность. Почему бы ему просто не выполнить то, что она говорит. А он, как назло, лезет головой в петлю.

– Да потому, что в этой борьбе ты не сможешь победить! Если ты вернешься, тебя просто-напросто схватят и повесят! А я не хочу, чтобы повесили отца моего ребенка!

ГЛАВА 37

– Ты бы никогда не сказала мне! Ты бы отправила меня сейчас отсюда, и я бы никогда об этом не узнал!

Тедди без сил опустилась на камень. Сколько раз говорили, что ее несдержанность дорого ей обойдется. И вот это произошло. Она же собиралась благоразумно молчать о своей тайне и вот так глупо выболтала все! Выболтала, как какая-нибудь сорока-трещотка! Ее как будто за язык тянули. И черта с два она соображала, что делала в ту минуту.

– Я думала, что будет лучше, если ты не будешь это знать, – совсем растерявшись, пробормотала она. Затем сжала зубы, почувствовав, что сказала глупость, и вслед за этим торопливо добавила:

– Я думала, что у тебя и без того полно забот. Рис опустился на камень рядом с ней. У него было такое чувство, как будто ему изо всех сил саданули в солнечное сплетение. И он чувствовал себя обманутым. Рис редко, а по правде говоря, почти никогда не думал о том, что у него могут быть дети и он может быть их отцом. И все-таки иногда он представлял себе, как держит на коленях ребенка и даже играет с ним. Конечно, в этих его фантазиях рядом с ним была женщина любящая и преданная, и, конечно же, он был богат и знатен. Ему и в голову не могло прийти, что у него появится ребенок сейчас, когда он находится в бегах и без денег, словно жалкий изгой.

В детстве, когда он был сыном служанки, да еще и рожденным вне брака, дети хозяина, на которого работала мать, часто смеялись и дразнили его. Те годы ему очень хотелось бы забыть. И уж тем более ему не нравилась мысль о том, что такую же судьбу он уготовит своему ребенку.

– Тедди, – сказал он тихо, – мужчина имеет право на то, чтобы знать такие вещи.

– Может быть, – так же тихо ответила Тедди.

– Да не может быть! – с досадой воскликнул Рис. – Это очень важно для меня! Этот ребенок твой и мой… Нет, я должен все как следует обдумать!

С несчастным выражением лица Тедди покачала головой. Она все еще злилась на себя за то, что проговорилась, чувствовала себя виноватой, но, как ни странно, чувства раскаяния в сделанном она не испытывала, потому что в глубине души она и сама хотела, чтобы он узнал о том, что случилось, чтобы он заботился о ней, чтобы он разделил ее радости и беды.

– Немного поздно сейчас думать. Я хочу сказать, что надо решать, что нам теперь делать.

Сам Рис никогда не знал своего отца. И даже имени его не знал. Мать до самой смерти так и не сказала ему, кто этот человек. Рис предполагал, что отношения матери с отцом как раз и испортились из-за того, что на свет появился он. Рис был убежден в том, что мать всю жизнь сожалела о разрыве с мужем. Нет, она, безусловно, любила сына. Очень! Он был ее радостью, ее единственным счастьем. Однако, он ничего и никогда так и не узнал от нее о своем отце.

Тедди подумала, что он рехнулся. Дети рождаются, и пока что никто другого способа для этого не придумал. И думать тут вовсе нечего.

– Мы должны пожениться! – решительно сказал Рис, выводя ее из состояния изумления.

– Нет, вы только послушайте, – она всплеснула руками, – за нами, наверное, уже весь город гонится, а он толкует о свадьбе! Забудь об этом, понял! Ты сейчас уедешь, и все!

– Понял! Я остаюсь!

– Ты глупец! – ледяным голосом сказала Тедди. – Если ты сию минуту не уедешь, то погибнешь раньше, чем станешь отцом. Так что я прошу тебя – садись на лошадь и уезжай!

Рис поймал ее за запястье и так сжал, что ей стало больно.

– Слушай меня внимательно, Тедди. Ты называла меня ублюдком – бастардом.[4] И ты была права. Меня, действительно, можно так назвать. Но я не хочу подарить это «почетное» звание своему ребенку. Так что ради нашего ребенка выходи за меня замуж.

Тедди сердито посмотрела на него.

– Это имело бы какой-то смысл, если бы ты любил меня, а я любила бы тебя, – сказала она, неприятно задетая тем, что он даже не попытался сказать, что он испытывает к ней.

Рис понял, что ее так задело, и рассердился.

– Послушай, когда-нибудь, возможно, мы с тобой сумеем поговорить о наших чувствах. Но сначала надо все остальное урегулировать. А кроме того, не забывай, меня ждет петля.

Он отпустил ее руки, провел рукой по своим волосам и умоляюще посмотрел на молодую женщину.

– Если не хочешь, можешь не жить со мной, – сказал он, – только я прошу тебя, пусть у ребенка будет мое имя.

Тедди язвительно усмехнулась, так, как улыбалась ему в те времена, когда они только повстречались.

– Право же, я не знаю, – сказала она.

Рис почувствовал себя самым несчастным, самым жалким созданием во вселенной. Он не мог предложить ребенку ничего, кроме своего имени, но даже этот дар отвергался с презрением. Беглый убийца, без единого цента в кармане, человек, слова которого недостаточно, чтобы изобличить подлинного преступника, – вот кто такой сейчас Рис Делмар. И он не мог помочь Тедди остановить Адамса, если не хотел, конечно, доставить ей лишние хлопоты.

Когда-то она сказала ему, что он не очень-то похож на мужчину. И похоже, она права.

– Отыщи какого-нибудь попа, который сможет нас обвенчать, и затем я отдам тебе всю свою долю в «Геймбл Лайн», – пообещал Рис. – Это поможет тебе свести концы с концами и продержаться, пока не удастся покончить с Адамсом.

Тедди сначала даже не поверила тому, что услышала. Оказывается, он хочет, чтобы ребенок, их ребенок носил его имя! И он желает этого так сильно, что готов лишиться последних ценностей, которые у него еще остались. Но он, похоже, совсем не хочет ее.

– Если я обвенчаюсь с тобой, ты уедешь? – она посмотрела вдаль, на залитую лунным светом пустыню.

– Да, – он должен сделать так, как ей будет лучше. И, может быть, ему тогда удастся все исправить, если он сначала, вернувшись в Лондон, с помощью Алена снимет с себя подозрения в убийстве Дженни. Сделав это, Рис вернется сюда. А если этого ему не удастся, то тогда Тедди лучше и не знать о том, что с ним там случиться.

* * *

Рис и Тедди ехали весь день, изредка обмениваясь короткими односложными фразами, под палящими лучами солнца. Тедди старательно объезжала все сменные станции и поселки, куда могло дойти известие о бегстве. Наконец, первые лучи заката позолотили белесый окоем небес, и изнуряющий зной начал медленно спадать. Только тогда путешественники увидели в отдалении несколько строений, силуэты которых дрожали в вечернем мареве: маленький кирпичный домик, сарай во дворе и рядом с ними колодец.

Тут жил преподобный Джек Четэм и его жена Бесс, которых Тедди хорошо знала. Почтенная пара вела свое хозяйство в уединении и частенько оказывала помощь индейцам, жившим по соседству. А раньше преподобный Джек, как его чаще все называли, был одним из лучших друзей отца Тедди и одним из тех, кто приехал в Вишбон, когда городок представлял из себя только скопище запыленных палаток.

Позже Джек переехал в эту глухую местность и занялся работой, к которой, как он считал, он был призван свыше.

Преподобному Джеку можно было довериться в том деле, которое предстояло Рису и Тедди. Он вполне мог провести простую церемонию венчания, которая должна была соединить их и, что самое главное, сохранить ее в тайне от всех. Правда, временами на его ранчо бывало полно индейцев или каких-нибудь странников, но сегодня, к счастью, некому было приветствовать жениха и невесту, за исключением самого хозяина.

Когда они въехали во двор, он с ружьем в руке стоял у колодца, набирая воду для своего небольшого стада.

– Приветствую вас, незнакомцы! – несколько напыщенно произнес преподобный и вдруг узнал всадницу. – О, Тедди!

Вместо слабой вежливой улыбки его лицо тут же осветилось неподдельной радостью.

– Вот это сюрприз! – воскликнул он.

Тедди стремительно соскочила с лошади и так энергично обняла старика, что у того шляпа слетела с головы и обнажились седые волосы.

– Ну, как тут Бесс? – спросила она.

– Отлично! Она будет рада видеть тебя, – старик отстранился от Тедди и повернулся к Рису. – А это твой друг?

Тедди познакомила мужчин, а когда все вошли в дом, и Бесс, наконец, оправилась от удивления, рассказала им, зачем они с Рисом приехали.

– Жаль только, что твоего батюшки тут нет, – печально сказала старушка.

Она была такой же седовласой, как и ее муж, и лицо ее так же избороздили морщины и опалило жаркое аризонское солнце. Но улыбка женщины была теплее, сердечнее, чем у преподобного Джека.

– И все-таки я совершенно не пойму, зачем вам понадобилось ехать венчаться в такую даль, – она легонько дотронулась до руки Делмара. – Тедди не нужны всякие ужимки и объяснения, молодой человек. Вы вообще знаете, что за невесту вы себе выбрали?