Антон Вереютин - Бальтазар

– Я могу войти? – спросила супруга, приоткрыв дверь кабинета.

Хозяин Барроу-хаус не сразу поднял на нее глаза, но затем кивнул, указывая на кресло напротив стола.

– Я не буду долго тебя отвлекать от дел, лишь принесла чаю с душистыми травами. Их отвар успокаивает перед сном. А заодно хотела спросить, как себя проявил Том Синглтон на фабрике?

– Тебя это не касается, Иви. Всё, что могла, ты уже сделала. Остальное оставь мне.

Сильвина глубоко вздохнула и попросила у Бальтазара разрешение попробовать шотландского виски, который манил цветом заката сквозь графин. Ее муж насмешливо улыбнулся, но не стал препятствовать супруге. Она же подошла к барному столу и дрожащими руками плеснула в стакан крепкого напитка.

– Если ты готовишься таким образом к предстоящей ночи, то боюсь огорчить тебя. Сегодня я не расположен к интимной близости.

Леди Барроу заметно повеселела, однако стала уверять мужа, что не это является причиной ее заинтересованности алкоголем.

– Тогда в чем же дело?

– Просто у меня не получается уснуть. Даже успокоительный чай не помог.

– И ты посчитала, что мне-то он поможет! – рассмеялся Бальтазар, но сделал пару глотков. – Хм, не такой противный вкус, как я ожидал.

– Могу сказать то же самое про виски, – прокомментировала Сильвина. – Тем не менее, допивать его мне не хочется, боюсь привыкнуть.

– От нескольких глотков ты не привыкнешь.

– Да, но если я всё же усну сразу, как лягу в постель, то отнесу это к воздействию скотча и в последующем могу повторить использование.

– М-да, действительно. Пожалуй, тебе все же не стоить пить крепкие напитки. Более того, это может навредить твоему организму в случае, если ты беременна.

Супруга странно посмотрела на Бальтазара и, поставив недопитый стакан на его рабочий стол, пожелала спокойной ночи.

* * *

Так продолжалось обе недели, пока Сильвина находилась в домашнем заточении. Перед сном она заходила к мужу в кабинет с чашкой чая или кофе, они беседовали, после чего жена поднималась в спальню. Ее очень радовало, что сэр Барроу все эти дни не интересовался ею в качестве исполнителя супружеских обязанностей. Своей радостью она делилась только со своей камеристкой, которой доверяла. Доверяла не зря, поскольку та ни разу не обмолвилась сплетнями со слугами.

Узнав, что бывший бродяга Том Синглтон находится на хорошем счету у управляющего фабрикой, Сильвина искренне поблагодарила Бальтазара за подаренный юноше шанс и в тот же вечер поинтересовалась, как его здоровье.

– С таким аппетитом, как у твоего спасенного, за его здоровье можно не волноваться! – возмутился муж, попросив ее больше не заходить к нему в кабинет, поскольку визиты девушки его лишь огорчают.

– Хорошо, я больше не буду огорчать тебя, – пообещала жена. – Только я спрашивала не о его здоровье, а о твоем.

– Почему ты вдруг им заинтересовалась, Иви?

Супруга начала теребить рукава платья, явно раздумывая над ответом. Ее лицо выражало едва уловимое смятение и даже страх. В конце концов, она села напротив Бальтазара и призналась, что травила его низкой дозой отвара болиголова, если приносила чай, и настойкой ядовитого растения, когда капала пару капель в графин с виски.

Услышав подобный ответ, сэр Барроу лишь рассмеялся. Он уверил Сильвину, что чувствует себя восхитительно, а ее попытки отравить его безобидной травкой сводит к последствиям стресса и домашнего ареста.

Тем не менее, через несколько дней Бальтазар заметил симптомы недомогания. Ему действительно стало хуже, начиная от высокой температуры до рвоты. Однако разум хозяина поместья не подводил, и с трудом, но он мог передвигаться. Пару дней сэр Барроу следовал советам врача, которому сказал, что отравился завтраком, и стал много пить воды, правда к концу недели все же слег. Когда доктор Сойер навестил его в очередной раз, то заметил бледность покровов, учащенное дыхание и нервные подергивания. Он сообщил больному, что это симптомы отравления вовсе не яйцами, а кониином.

– Единственное, что я не могу понять, как Вы продержались столько недель? – спросил врач. – Ведь мы встречались с Вами еще в начале июля, а сейчас 20-е число? Может тогда Вы действительно отравились пищей, а сейчас каким-то образом болиголовом пятнистым?

– Вы сказали, что симптомы моей болезни напоминают отравление кониином, а не болиголовом.

– Все верно, но он выделяется этим растением. Вы могли случайно его съесть, приняв за укроп или петрушку?

– Нет. Я доверяю своей кухарке. Она не могла этого сделать. А вот моя жена в конце июня призналась, что делала настойки и отвары из болиголова и подливала мне в напитки.

– Значит, она пыталась лечить Вас, сэр Барроу, ювелирно добавляя микроскопические дозы. Один французский фармацевт, который, кажется, и выделил кониин из этого неоднозначного растения, указывал в своих работах, что болиголов способен как отравить, так и вылечить человека.

– Я не собираюсь её ни в чем обвинять, просто скажите, что со мной и как побороть мой недуг?

– Боюсь ошибиться, сэр Барроу, поэтому начнем с промывания желудка, – ответил доктор и после неприятной процедуры покинул имение аристократа.

Бальтазара разбудил камердинер, который спросил, как он себя чувствует.

– Довольно хорошо, О’Коннол, – ответил хозяин, вставая с постели. – А почему в доме так тихо?

Слуга слегка сжал губы и опустил голову.

– В чем дело, Найджел?

– Боюсь, леди Барроу покинула поместье, сэр. Только прошу Вас, не волнуйтесь! Вы только очнулись.

– Со мной все нормально, – буркнул аристократ. – Но ты уверен?

– Боюсь, что так, сэр. Несколько дней после того, как Вы слегли, мы с леди Барроу навещали Вас, однако Вы не приходили в себя. Она все время плакала, держа Вас за руку, и просила простить. Последние два дня я совсем не отходил от Вас, переживая, что Вы не очнетесь от забытья. Наверное, леди Барроу тоже, поскольку она очень быстро согласилась на увещевания своей камеристки покинуть особняк и… Вас.

– Ты считаешь, она бросила меня? – сдерживая гнев, спросил Бальтазар.

– Не только Вас, – после некоторого раздумья озвучил О’Коннол. – Вчера, когда я пришел в себя подле Вас и обошел дом, то обнаружил отсутствие остальных слуг, кроме дворецкого.

Но беда в том, что, похоже, О’Теренс умер во сне.

– Что? – воскликнул хозяин и рванул к лестнице.

Спустившись в комнату старика, верой и правдой служившего не одно поколение в Барроу-хаус, Бальтазар сник. Дворецкий полусидел на деревянном стуле, облокотившись на стол. Его рука касалась старой жилетки в районе сердца.

– Я не хотел Вас тревожить, сэр, – произнес камердинер сзади. – Похоже, он не смог пережить предательства горничных, лакеев и кухарки, которых обучал ведению хозяйства.

– Она уже прислала бумаги о разводе? – сквозь зубы процедил аристократ.

– Бумаг не было. А когда я пришел в особняк Томаса Кри, где обитают господа Шоу, то никого не обнаружил. Вообще никого. Более того, дом выглядел таким пустым, словно оттуда выехали не только люди, но и были вывезены все вещи. Не могу понять, как они успели так быстро собраться.

– Испугались моего гнева, никчемные люди. Опуститься до того, чтобы перекупить моих собственных слуг. Не удивлюсь, если это Эшби помогли им со средствами и транспортом. Иначе они бы не успели так быстро ретироваться. Ну, что ж, О’Коннол, мы остались с тобою одни. Я всегда знал, что ты с О’Теренсом преданы мне больше всех. Жаль, что это выяснилось при таких обстоятельствах, – признался хозяин, глядя на покойного.

– Я сам все устрою с погребением, сэр Барроу, и отвезу несчастного на могилу рядом с Вашим отцом.

– О’Теренс слишком часто навещал фамильный склеп, гордясь, что отец оставил ему место рядом с собой.

– Он очень любил старшего сэра Барроу и, возможно, поторопился составить ему компанию.

– Не время унывать, Найджел! Мы-то с тобой живы!

– Верно, сэр, – отозвался камердинер и пообещал заняться поиском прислуги в ближайшее время.

* * *

– У Вас есть рекомендации с предыдущего места службы? – спросил новый дворецкий имения Барроу-хаус.

Молодая горничная печально опустила глаза.

– Что с Вами? У Вас нет опыта работы горничной? – чуть мягче осведомился О‘Коннол.

– Нет-нет! Я работала раньше горничной, просто…

– Ну, же! Обещаю Вам, что отказа не последует, если причина Вашего увольнения не связана с навыками прислуживания, – попытался успокоить девушку бывший камердинер.

– Дело в том, что моя хозяйка прогнала меня сразу же, как узнала о нашем флирте с её братом, – призналась мисс Барнс.

Дворецкий глубоко вздохнул, но ему импонировала честность горничной, и он пообещал ратовать за нее перед своим хозяином.

С выбором и наймом остальных слуг О’Коннол справился отлично, поэтому Бальтазар согласился написать вдовствующей графине Палмер Боулз с тем, чтобы выяснить у нее, как бывшая горничная справлялась со своими прямыми обязанностями, если не брать в счет личностные характеристики девушки.

Ответ не заставил себя долго ждать, и однажды владелец Барроу-хаус столкнулся на пороге с камеристкой и горничной леди Боулз, которой было велено вручить письмо из рук в руки. Бальтазар собирался навестить могилу покойного дворецкого и возложить цветы на мемориал своего отца, но только открыл входную дверь, как буквально столкнулся лицом к лицу с девушкой. Она светло улыбнулась ему и протянула тонкую кисть с конвертом между указательным и средним пальцами.

– Моя хозяйка просила передать сэру Барроу письмо с ответом, который он ждет, – мелодично произнесла служанка. – Предположу, что Вы и есть хозяин поместья, – добавила она и чуть присела в реверансе.

– Да, Вы не ошиблись, мисс…

– Хартли, – словно колокольчик, прозвенела горничная. – Холанда Доротея Хартли.

– Благодарю Вас, мисс Хартли, – искренне поблагодарил Бальтазар. – Вернее, графине Боулз тоже передайте мою благодарность, – спохватился он, но хрупкая девушка уже усаживалась в повозку, чтобы вернуться на место службы.

Через пару минут после того, как коляска тронулась, она обернулась, и Бальтазар поймал её взгляд. Нежное, бархатное тепло растеклось по всему его телу. Еще несколько дней после встречи с мисс Хартли он не мог забыть её голос, запах и выбившиеся каштановые волосы на шее.

Новая горничная в итоге была принята в Барроу-хаус, поскольку леди Боулз смогла перешагнуть через свою гордость, и открыто написала о способностях мисс Барнс как об усердной и трудолюбивой служанке.

Через несколько дней аристократ направил графине приглашение на ужин, и она ответила согласием. Как и рассчитывал Бальтазар, гостья прибыла с камеристкой, которая слегка кивнула при виде него и помогла хозяйке снять верхнюю одежду.

Во время ужина владелец Барроу-хаус отвлекся от сияющих голубых глаз чужой прислуги, кротко сидящей позади леди Боулз на низкой софе, и поймал себя на мысли, что его любимые блюда отвратительно приготовлены, потому что раньше они не казались ему столь безвкусными. Всё-таки прежняя кухарка знала толк в приготовлении пищи. Бальтазару оставалось лишь надеяться, что графиня ничего не заметит.

Однажды вечером хозяин позвал к себе в кабинет О’Коннола и попросил его разузнать у новой горничной распорядок дня леди Боулз и его камеристки, вплоть до того, куда, когда и во сколько отлучается последняя.

Дворецкий слегка удивился странной просьбе господина, ведь вдовствующей графине было больше сорока лет, и вряд ли сэр Барроу мог заинтересоваться ею. Кроме того, её финансовое положение оставляло желать лучшего, поэтому брак по расчету тоже был маловероятен. Что касается её камеристки, то хозяин видел девушку, имени которой дворецкий не запомнил, от силы пару раз. Тем не менее, слуга обещал выполнить приказ и сообщить о результатах в ближайшее время.

Прохладным сентябрьским утром О’Коннол зашел к Бальтазару и передал ему все, что рассказала о бывшей госпоже и ее служанке мисс Барнс. По ее словам леди Боулз редко выходила из дома, а если и выходила, то только в компании своего брата – Джереми. Горничная Хартли по воскресеньям помогала пастору Рейми в ветхой церквушке, по понедельникам убиралась в Боулз-Холле и редко выходила из дома, по вторникам контролировала организационные вопросы, связанные с приемами своей госпожи, по средам закупалась продуктами на рыночной площади, а по четвергам, пятницам и субботам, помимо небольших распоряжений хозяйки была предоставлена самой себе, и порой они прогуливались с мисс Барнс в парках или центральной части графства.

– Хорошая работа, – похвалил слугу Бальтазар и велел, чтобы он подготовил новую горничную для выхода к полудню. – Пусть она возьмет список необходимых продуктов у кухарки!

– Но они уже закупались в субботу, сэр.