— Да.

— Минут через тридцать сможешь подъехать к стадиону?

— Да.

— Все. Я буду. Встречаемся у стоянки.


Сергей прибыл на встречу первым. Поставил машину у забора стоянки и, открыв дверцу, принялся ждать. И заливать пивом внутреннюю дрожь, что усиливалась с каждой минутой. Имя ей была — надежда. Он хотел верить, что Алеша собирает их не для того, чтоб огласить состояние Аниного здоровья, а вынести, наконец, приговор ее замужеству, дать «добро» на его завершение.

Вторым подъехал Андрей. Остановил свой Subaru в трех метрах от машины брата и вылез:

— Привет.

— Угу, — кивнул Сергей, отхлебывая пиво.

— Завязывай ты с алкоголем, Серый, — качнул головой Андрей.

— Сейчас допью и завяжу, — согласился тот. — Ты не в курсе, зачем нас генерал созвал?

— Точно — нет. Знаю только, что речь пойдет о сестре. Остальное — догадки.

— Озвучишь? — с надеждой глянул на него Сергей и вылез из машины, достал сигареты. Однако прикурил не сразу — руки тряслись, пламя зажигалки то гасло, то промахивалось мимо сигареты. Андрей поморщился, наблюдая за его манипуляциями:

— Ох, Серый, не бережешь ты себя.

Сергей жадно затянулся и промолчал. И даже взгляд отвел, лишь бы брат не заподозрил его, не уличил, дальше думал, что причина тремора — стандартное похмелье. Не объяснишь же ему, что суть в другом. Да и незачем, не время. Главное сейчас, чтобы его надежда оправдалась, и Алексей завел именно ту тему, что ожидалась.

И хмыкнул, глядя на приближающуюся машину — легок на помине.

Алексей тормознул наискосок от Subaru, перекрыв тем самым проезд братьям. Вылез, и, прислонившись спиной к дверце машины, обвел мужчин напряженным взглядом.

— Ну, — поторопил Сергей.

Алеша хмуро посмотрел на него, оценил дрожащую сигаретку в руке и банку пива. И презрительно поморщившись, обратился к Андрею:

— Я думаю, пришло время решать вопрос с Олегом. Он хочет ребенка, Аня согласна. Ситуация чревата серьезными последствиями и решать ее нужно сейчас, пока Анечка в больнице под присмотром врачей.

Сергей сжал зубы, чтобы крик радости не спугнул Алешиного решения. И отвернулся к машине, с силой смял банку, откинул ее в сугроб.

Душа ликовала, губы изгибала улыбка, которую он с трудом сдерживал, а то ведь расползется до ушей и все испортит.

— Думаешь, им нужно помочь расстаться? — спросил Андрей, глядя себе под ноги.

— Не знаю, стоит ли предпринимать столь радикальные меры… Может быть, нам еще раз поговорить на эту тему с Олегом? Вразумить.

— Ага, валяйте, — развернулся к братьям Сергей. — Пять лет уже разговариваете, мозоль уже на языке образовалась и лексикон оскудел. Я лично, с ним в одном направлении базарить буду — либо он ноги делает, либо я ему их сделаю. Убирать его надо и весь разговор.

— Как?

— Как обычно, — хмыкнул Сергей.

— Только давай без криминала, — поморщился Андрей. — Глупо и бессмысленно.

— А-а, ну, да, конечно — глупо. Хорошо, давайте опять пойдем по варианту душевных бесед и вразумлений. Не надоело?!

— Серый, криминал ничего не решает, наоборот, увеличивает проблемы. Ты ж не маленький, должен понимать, что для этого нет причины и тем более — надобности. Это самый тупой вариант.

— У тебя есть другое предложение? Думаешь, иначе получится? Да ни фига! Этот тоже не дурак, понимает, что к чему, и без боя не сдастся, будет на Аню давить, жалостливо, и что в итоге? Тоже самое — мир, дружба, жвачка! Пока не доведет Анюту до точки!

— Сергей прав, — кивнул Алексей. — Оставить ситуацию бесконтрольной нельзя. Аня уже согласна пойти ему навстречу, и если это случится…Я даже не хочу думать, что тогда будет. Ясно вам и мне. Говорить с этим, боюсь, действительно занятие бесперспективное. Не верю я ему. Как обычно, скажет — да, со всем согласиться и вновь начнет действовать Анечке на психику. А уйти….Сам — нет. Слишком расчетлив.

— Вот и я о том же! Родители в поселке. Вернется он туда после благоустроенной квартиры в городе, в пяти минутах ходьбы от работы? Ежу ясно — нет. А попроси — такой концерт Анюте закатит, что та рукой махнет и все пойдет по-старому. Ему ж удобно рядом с ней быть, на всем готовом, прикрытый со всех сторон, обеспеченный. Отпуск в Хургаде да на Кипре. Разбаловали вы его!

— А ты нет? — прищурился Андрей.

— Я? Да если б не ваше заступничество, я б его пять лет назад к праотцам отправил, и никаких проблем.

— Кто б сомневался, — буркнул Алексей. — У тебя в голове другие идеи вообще появляются?

— Нет. В данном случае — нет. Потому как иного выхода нет. Он же ее не оставит, хоть ты трактором на него наезжай. Прикроется Анютой, как щитом, и все, разборка закончена. Что ты сделаешь? А ничего. Будешь ждать, когда он ее окончательно не погубит. Хочешь — пожалуйста, а я пас. И это дело так не оставлю.

Сергей смолк и полез за сигаретами, Алексей переглянулся с Андреем, и оба вздохнули. Ситуация ухудшалась на глазах. Мало Аня в опасности, так еще и младший готов пойти на крайности. И пойдет, в этом сомнений ни у того, ни у другого не было.

— У него любовница есть, — тихо заметил Андрей, решив открыть давно ему известное.

— Чего?! — перекосило Сергея. — У этого?! Кто?

— А ты не понял? — так же тихо спросил Алексей.

Сергей с минуту пытливо смотрел на братьев и качнул головой, догадавшись:

— Ну, ё…И после этого ты хочешь поговорить? Да гнать его надо! А если еще и Анюта поймет? Зачем ты привел-то «Гулькерию», столкнул всех?! Совсем что ли с умом раздружился?

— Как раз — нет. Затем и привел, чтоб этот понял — мы все знаем.

— Как же «Гульнара» согласилась?

— Легко. Заурядный шантаж, двести баксов и четкие инструкции. Зарплата медсестры — слезы, а она молода и амбициозна. Да и любопытна…. А так и на Аню посмотрела, и деньги немалые получила, поняла, что этот ей врал. Что он очень богат, а что за счет жены и ее братьев — частности, на которые она внимания не обратила. Зато заметила, что любви особой меж супругами не имеется, счастья не наблюдается. Давить начала, денег требовать, скандалить. Не зря я с ней долларами рассчитался, повелась девушка. Алчная.

— Ну, ты, — качнул головой Сергей, не зная то ли умиляться Андрюшиной прозорливости, то ли возмущаться коварству. Впрочем, возмущала лишь одна персона — Олег. Если он Анюту на Гульчату поменял, то в глазах Сергея потерял ценность не только как человек, мужчина, но и как прямоходящая особь. Теперь его статус был на уровне бактерии, даже ниже. И участь решена, чтобы ни решили братья.

— Давно у них ля мур? — усмехнулся недобро.

— Год почти. С прошлого марта.

— Год?! — не поверил Алексей, возмущенно воззрился на брата. — И ты молчал?!

— А что я должен был рекламные проспекты вывесить? — пожал плечами Андрей. — Я ждал, присматривал за парочкой и собирал досье на мадам. И понял, что Кустовский попал. Конкретно попал. Гульчата Самбритова. 28 лет. Незамужем и не была. Живет в пригородном поселке, час езды электричкой. Из собственности — покосившийся домик и пятеро сестер. Родители благополучно топят тоску по лучшим дням в водке и продают на базаре творог и сметану. Весь доход на восемь человек. Расклад ясен? Мне — да. Я ни сколько не сомневался, что эта одалиска начнет планомерно обольщать, толкать столь обеспеченного, заманчивого доктора в сторону дверей ЗАГСа. Причем самыми незамысловатыми способами. А тот, видимо, хотел лишь погулять, развеяться. Не получилось. Гульчата забеременела и предъявила ему ультиматум — либо он уходит к ней, либо она идет к Ане и все рассказывает. И он остается один, с испорченной репутацией, без семьи и обеспечения. А возможно, еще и без работы. Там у него неприятности серьезные наметились.

— Забеременела?! — ужаснулся Алексей. Сергей же удивлено посмотрел на Андрея и вдруг засмеялся.

— Допрыгался кузнечик! Молодец девчонка, правильно!

— Замолчи! — рявкнул Алексей на него и шагнул к Андрею. — Ты понимаешь, что говоришь?

— Я? А при чем тут — я? Всего лишь наблюдатель. Не мог же я пустить на самотек подобную ситуацию? Мало ли что могло прийти в голову и этой, и этому…

— Почему ты молчал?!

— О чем было говорить? Летом еще все было под контролем. А вот осенью она забеременела. Олег срочно сбежал в Хургаду, заявив ей, что ребенок чисто ее проблемы. По-моему, кинул какую-то мелочь в денежном эквиваленте, уверенный, что все разрешится само собой, уехал. А она потратила деньги совсем на другое. С абортом затянула до его приезда.

— Детектив, блин, — весело хрюкнул Сергей, вне себя от радости. После таких известий Алексей точно не оставит Олегу и шанса сохранить отношения с Аней. Развеет по ветру Кустовского, как пепел кремированных над Гангом.

Алеша даже не посмотрел в его сторону. Он сверлил взглядом Андрея и пребывал в самых отвратительных чувствах. Его возмущала скрытность брата, которую он воспринял как вызов ему, предательство их семье, преступное попрание законов, по которым они жили все эти годы. И главный из этих законов гласил — безопасность Ани.

— Почему ты мне не сказал?!!

— Говорю, — Андрей в упор на него посмотрел и виновато вздохнул.

— А если б она избавилась от ребенка, ты бы промолчал? Мы бы так ничего и не узнали?

— Нет, Алеша, она девочка просчитанная, ей двадцать восемь, не забывай. Последний шанс родить, последний шанс завести семью.

— И когда ж у нас Олеженька папой станет? — с ехидством спросил Сергей.

— Вот это меня меньше всего интересовало. Но посчитать не трудно. Зачатие произошло примерно в сентябре. Значит, сейчас 4–5 месяцев.

— Ого, большенький уже батыр. Что-то по мамочке не видно было.

— Андрей, ты хоть понимаешь, что это значит? — тихо спросил Алексей у брата, не обращая внимания на реплики младшего.

— Понимаю, — кивнул тот. — Потому и говорю. Ане ни в коем случае нельзя знать, что ее муж скоро станет отцом, и не ее ребенка. И ты прав, сейчас самое время разрешить этот вопрос. Она в больнице, за ней присмотрят, мы будем рядом. А этого….придется заставить испарится. Конечно, не просто заставить, а откупиться, придержать с помощью мадам Башкортостан. Кинуть ей пару сотен и предупредить — хочешь жить хорошо, с мужем и ребенком, следи за своим доктором и близко к бывшей жене не подпускай. Иначе…Что «иначе», продумать не сложно.

— А с ним? — заинтересовался Сергей.

Вариант Андрея ему нравился, правда, вызывал некоторую внутреннюю дрожь от той беспринципной, что он проявлял. По мнению Сергея, насильственный вариант был все ж честнее и понятнее.

— С Кустовским? Ультиматум. Либо он уходит к своей полюбовнице с вещами и перспективами на наше обеспечение. Небольшое, но достаточное. Либо…Аня все узнает, если не от нас, так от мадам Самбритовой, и он остается ни с чем и на улице. Можно надавить, разрисовать нерадостное будущее, что мы ему легко устроим. Алеша и я поможем лишиться работы и прописки, соответственно, средств к существованию. Ты, Серый, отдашь его парочке своих друзей, и он лишиться здоровья. Насколько серьезно — зависит от него. А то можно ведь и его девку оного лишить. И ни ребенка тебе, ни угла, ни семьи — бомжуй, лебедь белый.

"Жестко, но действенно", — кивнул Сергей:

— Правильно, или он уходит или его уходят!

— А иного выхода нет, во всяком случае, я не вижу. А так… Он не настолько глуп, чтобы не понять, что может лишиться всего, если заупрямится. Придется, конечно, сброситься и подарить новой семейке сотню, две на хлеб и масло. Но за них они отработают. Он оставит Аню в покое и даже не приблизится, не позвонит. Исчезает совсем. Говорит — извини, милая, нам лучше расстаться, и переезжает в поселок к Гульчате. Та его будет держать, любому ясно, хваткой в пару сотен атмосфер. Аня, естественно, начнет переживать, но мы будем рядом. Все образуется. Кстати, я собрался в отпуск в начале февраля. Возьму Аню, и мы устроим с ней развлекательный круиз по странам и континентам. Она все забудет, обещаю.

Братья задумались. Алеше было не по себе от этого плана, но он понимал, что он не плох именно тем, что реален и легко исполним.

Сергей же был готов воплотить его в жизнь прямо сейчас. Он уже не задавался моральной стороной дела. Теперь он еле сдерживал нетерпение. Единственное, что его насторожило и категорически не нравилось — предложение о круизе. Но данную тему он легко решит позже. И путешествие будет. Только поедет Анюта не с Андреем, а с ним.

— Хорошо. Завтра с утра едем к Олегу.

— Почему — завтра? — возмутился Сергей.

— Потому что, сегодня я освобожусь не раньше одиннадцати, а на ночь эту тему поднимать смысла нет. Если ты, конечно, не желаешь организовать дежурство у тела этого. Замкнет опять, вешаться помочится или еще что с собой творить, а ты потом будешь долго доказывать Ане, что она ни в чем не виновата, — снисходительно пояснил Андрей. — К тому же до завтра я смогу оповестить Гульчату о приятных и долгожданных переменах в ее жизни и условиях, при которых они осуществятся.