Диана Гэблдон - Барабаны осени. Книга 1. На пороге неизведанного

– О, да вс… – Я хотела сказать, что все в порядке, но слова застряли в горле, стоило мне осознать потерю.

Я носила золотое кольцо в знак принесенных, забытых и возобновленных клятв, а потом, наконец, освобождения. Это был символ замужества, семьи, большой части моей жизни. И последняя память о Фрэнке… которого я, несмотря ни на что, все же любила.

Джейми, не говоря ни слова, взял мою левую руку и стал легко поглаживать костяшки большим пальцем. Я тоже молчала. А потом вздохнула и повернулась к корме. Деревья на берегу громко шелестели на ветру в предвкушении, заглушая все остальные звуки.

Крошечная капля упала на щеку. Моя обмякшая бледная рука лежала на ладони у Джейми, такая непривычно хрупкая, что я испугалась.

Я привыкла так или иначе следить за руками. Они – мой рабочий инструмент, способ касаться, перемежая нежность и силу, необходимые для исцеления. Я восхищалась их своеобразной красотой, пусть и отстраненно. Красота заключалась в умелости и силе, и осознание этого делало их достойными восхищения.

Рука оставалась той же, бледной, с длинными пальцами и слегка выпирающими костяшками. Странно обнаженная без кольца, но, несомненно, моя. Однако она лежала на ладони гораздо более крупной и грубой, поэтому казалась столь крошечной и хрупкой.

Джейми стиснул правую руку сильнее, вжал серебряное кольцо в кожу, напоминая о том, что осталось. В ответ я обхватила кулак Джейми и крепко прижала к сердцу. Упали крупные капли дождя, но мы так и не сдвинулись с места.

На кораблик и берега обрушилась завеса ливня. Капли загрохотали по листве, палубе, речной воде, будто скрывая нас от всего мира. Их прохлада мягко омывала кожу, исцеляя раны, нанесенные страхом и потерей.

Я вмиг ощутила себя ужасно беззащитной и в то же время совершенно неуязвимой. Впрочем… именно так я всегда себя чувствовала рядом с Джейми Фрейзером.

«Горная река» располагалась на краю мыса Кейп-Фир, как раз над слиянием рек, которое и дало городку Кросс-Крик его название. Размера городок был, в общем-то, немаленького, вдобавок располагал шумной пристанью. Вдоль береговой линии выстроились несколько крупных складов. А когда «Салли-Энн» медленно поползла вдоль причала, в нос ударил сильный смолистый запах, который висел над городом и рекой в горячем влажном воздухе.

– Господи, я как будто скипидара вдохнул, – прохрипел Иэн, стоило новой волне вони нас захлестнуть.

– Да так и есть, парень, – блеснул редкой улыбкой Этроклус.

Он кивнул на баржу, привязанную неподалеку. На ней возвышались горы бочек, из которых сочилось нечто черное. На более крупных виднелись клейма владельцев и выжженные буквы Т, означавшие, что внутри перевозили терпентин.

– Именно, – согласился капитан Фриман. Он щурился из-за яркого солнца и помахивал ладонью перед носом, будто мог отогнать вонь. – В это время года из глубины штата сюда прибывают сборщики смолы. Все – смолу, терпентин, деготь – отправляют в Уилмингтон на барже, а потом дальше на юг, на верфи Чарльстона.

– Не думаю, что здесь только в терпентине дело. – Джейми промокнул шею платком и кивнул на самый большой склад, где у дверей дежурили солдаты в красных мундирах. – А ну-ка принюхайся, саксоночка.

Я осторожно втянула воздух. Да, было что-то еще… горячий, знакомый аромат…

– Ром? – спросила я.

– И бренди. А еще немного портвейна. – Джейми шевельнул длинным носом, чутким, как у мангуста.

– Не растерял талант, да? – удивленно глянула на него я.

Двадцать лет назад Джейми управлял винным делом своего кузена Джареда в Париже, и его обонянием и чувством вкуса восхищался весь дегустационный зал.

– Я по-прежнему отличу мозельвейн от лошадиной мочи, если сунуть их мне под нос, – усмехнулся Джейми. – Но отличить ром от терпентина – не великий подвиг.

Иэн набрал полные легкие воздуха и тут же закашлялся.

– А по-моему, ничем другим тут и не пахнет, – покачал он головой.

– Отлично, – отозвался Джейми. – Значит, в следующий раз вместо выпивки угощу тебя скипидаром. Куда дешевле выйдет. Тем более, – добавил он тихо, когда все разразились хохотом, – теперь я вряд ли смогу позволить себе нечто большее… Ладно, скоро уже будем на месте. Ну что, похож я на нищего попрошайку, саксоночка?

Аккуратно расчесанные и перевязанные лентой волосы сияли на солнце, свет красиво очерчивал хмурый профиль. Джейми выглядел шикарно, подумала я, уловив беспокойную нотку в его голосе. Я понимала, к чему он спрашивает. Может, у него в кармане ни пенни, но выставлять это напоказ он не намерен.

Мысль, что ему придется появиться на пороге тетушки в роли бедного родственника, ужасно ранила гордость Джейми. И даже осознание, что таким его вынудили стать обстоятельства, ничуть не облегчало положения дел.

Я внимательно оглядела Джейми. Сюртук и камзол смотрелись вполне прилично. Тут нужно сказать спасибо кузену Эдвину, который любезно их предоставил. Хорошее серое сукно отлично сидело, а пуговицы были хотя и не серебряными, но из сплава олова со свинцом, как у преуспевающего квакера.

В остальном Джейми, конечно, мало чем походил на квакера. Льняная рубашка уже запачкалась, но пока на нем сюртук, никто этого не заметит. А оторванную пуговицу на камзоле успешно прикрывало кружевное жабо – единственное излишество, которое Джейми себе позволял в одежде. Чулки в порядке – голубой шелк, дырок не видно. Белые льняные бриджи относительно чисты, а вот обувь несколько портила общую картину. Заказать новые мы попросту не успевали. Ботинки Джейми были целыми, и я как могла замаскировала все потертости при помощи сажи и жира. Вот только все равно они подходили фермеру, а не джентльмену – толстая подошва, грубая кожа и скромные пряжки из рога. Оставалось надеяться, что тетушка Иокаста не судит гостей по ботинкам.

Приподнявшись на цыпочках, я поправила жабо и стряхнула с плеча Джейми перышко.

– Все будет хорошо, – шепнула я, улыбаясь. – Ты прекрасен.

Джейми изумленно покосился на меня, однако мрачная отчужденность на его лице сменилась улыбкой.

– Это ты прекрасна, саксоночка. Румяная, как яблочко, красавица. – Он выпрямился и со вздохом глянул на племянника. – А Иэн, может, сойдет за раба, которого я купил в качестве свинопаса.

Иэн был из тех людей, чья одежда, неважно какого качества изначально, тут же превращалась в обноски. Половина шевелюры уже вырвалась из плена зеленой ленты. Острый локоть торчал из дырки в новенькой рубахе, а манжеты успели посереть от грязи.

– Капитан Фриман говорит, что мы вот-вот прибудем! – воскликнул мальчишка. Глаза его сияли от возбуждения. Он перегнулся через борт, чтобы первым увидеть пункт нашего назначения. – Как думаете, что будет на ужин?

Джейми с нескрываемым неудовольствием посмотрел на племянника.

– Тебе, скорее всего, достанутся объедки, как собакам. У тебя что, нет сюртука, Иэн? Или расчески?

– А, есть. – Иэн рассеянно оглянулся, словно ожидал, что вышеупомянутые вещи вдруг появятся из воздуха. – Сюртук был… где-то. Кажется.

Искомое обнаружилось под лавкой. Правда, на нем уже удобно устроился спящий Ролло. Мы быстренько оттряхнули сюртук от собачьей шерсти и, втиснув в него Иэна, усадили мальчишку, чтобы расчесать и заплести волосы. В это же время Джейми поспешно напоминал ему о манерах, хотя единственным советом было держать рот на замке как можно дольше.

Иэн добродушно кивал.

– Тогда ты сам расскажешь тетушке Иокасте про пиратов, да? – спросил он.

Джейми мельком глянул на щуплую спину капитана Фримана. Бесполезно ожидать, что такую историю не разнесут по всем тавернам в Кросс-Крике, как только мы сойдем с палубы. Так что через несколько дней – а может, и часов – она дойдет и до плантации.

– Да, я ей расскажу, – отозвался Джейми. – Только не сразу, Иэн. Пусть сперва она к нам привыкнет.

От городского шума и вони причал поместья отделяли несколько миль спокойной речной воды и буйно разросшаяся зелень. Проследив, чтобы Джейми, Иэн и Фергус были умыты и расчесаны, я удалилась в каюту. Там я стянула грязное платье и, поспешно обмывшись, скользнула в кремовые шелка, которые надевала на ужин у губернатора.

Мягкая ткань легкой прохладой легла на кожу. Может, она смотрелась слишком официальной для дневного времени, но для Джейми было важно, чтобы мы все выглядели прилично. Особенно теперь, после встречи с пиратами. А кроме шелка, я могла выбирать между грязным хлопковым или чистым, но потертым платьем, которое я привезла из Джорджии.

С прической мудрить было нечего. Я быстро причесала волосы и перехватила их лентой у шеи; остальные локоны вились как попало. Зато не нужно беспокоиться о драгоценностях, уныло думала я, натирая до блеска серебряное кольцо. На левую руку я по-прежнему старалась не смотреть – слишком обнаженной она выглядела.

Когда я выбралась из каюты, вдали уже показалось поместье «Горная река». В отличие от остальных плантаций с хлипкими, крошечными причалами оно могло похвастаться полноценным и крепким деревянным пирсом. На краю сидел чернокожий мальчик и от скуки болтал босыми ногами. Едва заметив «Салли-Энн», он сорвался с места и убежал, скорее всего, доложить о нашем прибытии.

Наш скромный кораблик с гулким стуком замер. Из-за стены деревьев виднелась каменная дорожка, проходившая через ровные лужайки и сады и обегавшая с двух сторон парные статуи, что замерли посреди клумб. А вела она к широкой веранде впечатляющего двухэтажного дома с колоннами и множеством каминных труб. Неподалеку от клумб стояла крошечная постройка из белого мрамора – своего рода усыпальница. Я тут же задумалась об уместности шелкового платья и нервно пригладила волосы.

Из дома к нам заспешили люди, и я сразу заметила хозяйку. Я признала бы в ней Маккензи, даже если бы меня не предупредили, кто она такая. Крепкая, с высокими скулами и лбом, как у ее братьев, Колума и Дугала. И, как племянник, Иокаста была очень высокой.

Возвышаясь на голову над толпой чернокожих рабов, она проплыла по дорожке, опираясь на руку дворецкого. Странно, на вид она совершенно в поддержке не нуждалась.

Скорость и уверенность шагов никак не вязались с сединой. Наверное, раньше Иокаста была как Джейми – в ее волосах по-прежнему оставался рыжеватый оттенок. Правда, уже не яркий, а скорее золотистый.

Из гущи мальчишек донесся возглас, и двое галопом рванули к пирсу, где окружили нас, вереща, как щенки. Сперва я ничего не могла разобрать; я поняла, что мальчишки кричат по-гэльски, только когда Иэн шутливо им ответил.

Я не знала, думал ли Джейми над тем, что сказать или сделать при встрече, но в итоге он просто шагнул к Иокасте Маккензи и обнял ее со словами: «Тетушка… это я, Джейми».

А потом он отошел, и я увидела на его лице незнакомое прежде выражение – смесь счастья и благоговения. Я вдруг осознала, что, должно быть, Иокаста очень похожа на свою старшую сестру – мать Джейми.

Кажется, глаза ее были синими, хотя я не могла сказать наверняка – их застилали слезы радости. Иокаста, смеясь, гладила племянника по щеке.

– Джейми! – восклицала она раз за разом. – Джейми, малыш Джейми! Ох, парень, как же я рада тебя видеть! – Она удивленно коснулась его волос. – Пресвятая Дева, вот это ты вымахал! Прямо как мой братец Дугал!

Радость Джейми чуть померкла, но он продолжал улыбаться.

– Тетушка, позволь представить тебе мою жену Клэр.

Иокаста тут же протянула руку, и я обхватила ее ладонями. Какие знакомые длинные, сильные пальцы… Да, костяшки уже распухли, но кожа оставалась мягкой, а расслабленное касание так напомнило Брианну…

– Рада с вами встретиться, моя дорогая.

Иокаста притянула меня к себе и поцеловала в щеку. От платья женщины пахло мятой и вербеной, и мне вдруг странным образом почудилось, что теперь я под защитой некоего доброго божества.

– Какая красота! – восхитилась она, касаясь моего рукава.

– Благодарю, – ответила я.

Настал черед Иэна и Фергуса. Хозяйка и их поприветствовала объятиями и ласковыми словами, рассмеявшись, когда Фергус поцеловал ей руку на свой непревзойденный французский манер.

– Пойдемте, – наконец позвала Иокаста, вытирая влажные щеки тыльной стороной ладони. – Пойдемте же, мои хорошие, выпьем чаю и откушаем. Вы наверняка умираете от голода после такого пути. Улисс!

Дворецкий тотчас шагнул ближе с низким поклоном.

– Мадам, сэр, – обратился он ко мне и к Джейми. – Все готово, мисс Ио, – тихо сообщил он хозяйке и предложил ей руку.

Когда они зашагали обратно к дому, Фергус повернулся к Иэну и отвесил поклон, передразнивая учтивого дворецкого, а затем насмешливо предложил мальчишке руку. Иэн в отместку дал ему пинка под зад и пошел по дорожке, с любопытством разглядывая все вокруг. Зеленая лента успела развязаться и болталась на середине спины.