Когда до меня донесся звук погремушки, я встала, словно вкопанная, уже перешагнув порог крошечной уборной. Я осторожно попыталась сделать шаг назад и подняла ногу, придерживаясь рукой за дверной косяк. Змее это не понравилось; я снова замерла, когда предупреждающий звук стал громче. Я видела, как дрожал кончик змеиного хвоста, поднятый вверх, словно толстый желтоватый палец, торчащий из кучи толстых колец. Язык и нёбо у меня стали сухими, как песок в пустыне; я закусила щеки, пытаясь раздобыть хоть капельку слюны.

Интересно, насколько велика эта змея? Я вроде бы вспомнила, что Брианна мне пересказывала то, что прочитала в своем «Руководстве для скаутов», — гремучие змеи способны нанести удар с расстояния, равного одной трети длины их собственного тела. Меня от мрачной серой твари отделяло не более двух футов, — от свернутого кольцами туловища и от отвратительной плоской головы с глазами, лишенными век.

Достигала ли эта змея шести футов? Угадать, само собой, было невозможно, но груда колец выглядела до отвращения большой, а само туловище было толстым, чешуйчатым, с отчетливо проступающими мышцами. Это была чертовски большая змея, страх быть постыдно укушенной прямо в промежность, если я хоть чуть пошевелюсь, без труда удерживал меня на месте.

Но как бы там ни было, я не могла стоять тут вечно. Даже если оставить без внимания все прочие обстоятельства, все равно шок от встречи со змеей отнюдь не устранил потребность моего тела избавиться от продуктов метаболизма. Скорее наоборот. У меня зародилась некая смутная надежда, что змея, может быть, глухая; тогда я могла бы позвать на помощь. Ну, а если она отлично слышит? В одной из историй о Шерлоке Холмсе говорится о змее, которая отзывалась на тихий свист. Ну, может быть, именно свист кажется змеям не слишком раздражающим звуком? Я очень осторожно сложила губы трубочкой и дунула. Однако вместо свиста я услышала только негромкое шипение воздуха.

— Клэр? — раздался за моей спиной удивленный голос. — Какого черта ты тут делаешь?

Я подпрыгнула от неожиданности, и змея тоже… ну, по крайней мере она резко шевельнулась, и кольца ее туловища напряглись, словно готовясь к неминуемой атаке.

Я похолодела, затаив дыхание, и змея тоже замерла, и только ее погремушки продолжали тихо дребезжать, как раздражающий звонок будильника, до которого спросонок не дотянуться.

— Да там какая-то долбаная змея, — процедила я сквозь зубы, стараясь не шевелить губами.

— Ну и чего ты там встала? Отойди, я ей врежу! — Я услышала приближавшиеся ко мне шаги Джейми.

Змея тоже их услышала, — уж точно, она не была глухой, — и приподняла выше хвост, увешанный костяными кольцами погремушек.

— Ах, — произнес Джейми заметно изменившимся тоном. Я услышала шорох его одежды, когда он остановился рядом со мной. — Не шевелись, Сасснек…

Я не успела как-то откликнуться на этот бессмысленный совет, как тяжелый камень просвистел мимо моего бедра врезался в середину кучи колец. Змея дернулась, сжавшись нечто похожее на гордиев узел, зашипела — и свалилась в выгребную яму, издав в конечной точке полета отвратительный чавкающий звук.

Я не стала задерживаться, чтобы поздравить отважного воина с победой, а повернулась и стрелой помчалась к ближайшим кустам, и отсыревший от утренней росы подол моей ночной рубашки звучно шлепал меня по лодыжкам.

Когда через несколько минут я вернулась, приведя ум и тело в состояние относительного равновесия, то увидела, что Джейми и Ян-младший вместе втиснулись в уборную — что конечно же, было нелегко, учитывая их размеры, — и Ян пристроился на корточках на сиденье, держа факел, изготовленный из сосновой ветки, а Джейми наклонился над дырой, вглядываясь в темные глубины выгребной ямы.

— А они умеют плавать? — спросил Ян, пытаясь заглянуть мимо головы Джейми в дыру и при этом не поджечь волосы дяди.

— Не знаю, — неуверенно ответил Джейми. — Думаю, все-таки умеют. Но меня куда больше другое интересует — умеют ли они прыгать?

Ян резко отшатнулся назад, потом немножко нервно рассмеялся, не зная, шутил Джейми или нет.

— Ну, я эту тварь не вижу; дай-ка мне свет, — Джейми протянул руку и забрал сосновую лучину из рук Яна, а потом осторожно опустил ее в дыру. — Если эта вонючка не сбежала еще, нам, пожалуй, лучше просто сжечь уборную, — пробормотал он, наклоняясь ниже. — Ну, где же эта чертова…

— Вот она! Я ее вижу! — закричал Ян.

Головы мужчин с громким треском столкнулись над дырой, — можно было подумать, это два барана сшиблись лбами. Джейми уронил факел, который тут же исчез в дыре и сразу погас. Тонкая струйка дыма поднялась над краями дыры, словно некое жертвенное благовоние.

Джейми задом выбрался из уборной, держась рукой за лоб, зажмурившись от боли. Младший Ян прислонился к стене внутри уборной, прижав обе ладони к макушке и кратко, но весьма выразительно ругаясь по-гэльски.

— Она еще живая? — встревоженно спросила я, заглядывая в уборную.

Джейми приоткрыл один глаз и сквозь пальцы оглядел меня.

— О да, спасибо, с моей головой все в порядке, — сказал он. — Разве что в ушах у меня будет звенеть еще неделю-другую.

— Ну, ну, — утешающее сказала я, — чтобы прошибить твой череп, нужен кузнечный молот, никак не меньше. Впрочем, дай посмотреть. — Я отвела его пальцы и заставила Джейми наклониться, чтобы ощупать голову. Под густыми волосами нашлась небольшая шишка, но она не кровоточила.

Я поцеловала Джейми в пострадавшее место и погладила его по голове.

— Ты не умрешь, — сообщила я. — Во всяком случае, не от этого.

— О, отлично, — сухо откликнулся он. — Я бы предпочел умереть от укуса змеи, когда в следующий раз отправлюсь в этот домик по своим делам.

— Это ведь ядовитая змея, правда? — спросил Ян, наконец-то выпустив из рук собственную голову и выходя из уборной. И глубоко вздохнул, наполняя легкие свежим воздухом.

— Смертельно ядовитая, — уточнил Джейми. — Если такая тебя укусит и ты от этого помрешь, то она смертельно ядовитая. Если же ты ее укусишь и заболеешь от этого, то она просто ядовитая.

— А, вот как? — Ян не счел нужным впадать в размышления по этому поводу. — В общем, опасная змея?

— Очень опасная, — согласилась я, слежка вздрогнув. — Но что ты собираешься с ней делать? — Я повернулась к Джейми.

Джейми приподнял одну бровь.

— Я? А почему я должен что-то с ней делать? — поинтересовался он.

— Но нельзя же оставлять ее там!

— Почему нет? — удивился Джейми, и на этот раз вскинул другую бровь.

Ян с отсутствующим видом почесал макушку, поморщился, наткнувшись на шишку, вспухшую после столкновения с Джейми, и пожал плечами.

— Ну, я не знаю, дядя Джейми, — с сомнением в голосе проговорил он. — Если ты хочешь, чтобы твои яйца свисали над этой ямой, когда там внутри смертельная тварь, то это твое личное дело, но мне что-то не хочется, чтобы она вцепилась в меня. Толстая она была?

— Не худенькая, должен признать, — Джейми обхватил пальцами запястье другой руки, показывая, какой примерно толщины была змея.

— Ого! — отреагировал Ян.

— Вы ведь не знаете наверняка, умеют ли они прыгать, — с надеждой в голосе вставила я.

— Вообще-то знаю, — Джейми окинул меня циничным взглядом. — Но все равно спасибо за подсказку… от такой мысли вполне может и запор случиться. Но как ты предполагаешь вытащить ее оттуда?

— Я мог бы подстрелить ее из твоего пистолета, — предложил Ян, и его лицо просветлело при мысли, что ему удастся попользоваться драгоценным оружием Джейми. — Нам незачем ее оттуда вытаскивать, если мы можем просто убить ее.

— А она… ее видно? — осторожно спросила я.

Джейми задумчиво потер подбородок. Он еще не побрился, и темно-рыжая щетина зашуршала под его ладонью.

— Не так чтобы очень. Там ведь дерьма накопилось уж достаточно. Но я не думаю, чтобы ты сумел прицелиться как следует в такой темноте, а я терпеть не могу тратить заряд впустую.

— Мы могли бы пригласить на обед Гансенов, — предложила я, имея в виду многочисленную семью квакеров, жившую по соседству. — Выставить побольше пива, и просто-напросто утопить ее, а?

Ян захихикал. Джейми бросил на меня суровый взгляд повернулся к лесу.

— Я что-нибудь придумаю, — сказал он. — После завтрака.


* * *

К счастью, приготовление завтрака давно перестало быть проблемой, поскольку куры с готовностью снабжали меня девятью яйцами каждое утро, да и хлеб вполне уродился. Масло правда, оказалось замурованным в глубине кладовой, за спиной только что опоросившейся и потому очень злой свиньи, — но Ян умудрился-таки перегнуться через нее и сцапать горшок полки, в то время как я стояла рядом с метлой и тыкала ею зверски разинутую свиную пасть, отвлекая мамашу от ног Яна.

— Мне теперь понадобится новая метла, — заметила я, краем глаза поглядывая на жалкие остатки этого инструмента, пока готовила яичницу. — Наверное, я сегодня прогуляюсь к ручью, в ивовую рощицу.

— Ммм… — Джейми не глядя пошарил рукой по столу вокруг себя в поисках тарелки с хлебом. Его внимание было полностью поглощено книгой, которую он читал, — само собой, это была «Естественная история Северной Каролины» Брикнелла.

— А, вот оно, — сказал он. — Я же знаю, что видел тут что-то о гремучих змеях. — Наощупь отыскав хлеб, он взял кусок и с его помощью отправил в рот огромный кусок яичницы. Проглотив все это, он начал читать вслух, держа книгу в одной руке, а другой, начав поиск очередного ломтя хлеба. — Вот… «Индейцы часто выдергивают у змей ядовитые зубы, так что впоследствии они уже не могут причинить кому-либо вред своим укусом; это сделать довольно легко, навязав лоскут красной шерстяной ткани на верхнюю часть глубокой пустой жестяной банки, и таким образом раздразнив гремучую змею и заставив ее укусить жесть. А потом следует резко выдернуть жестянку, и зубы останутся в ткани, их легко заметить».

— У тебя есть красный лоскут, тетя? — спросил Ян, запивая свою порцию яичницы чашкой кофе с цикорием.

Я покачала головой и поспешила схватить последний кусок яичницы, пока Джейми его не заграбастал.

— Синий, зеленый, желтый, серый, белый и коричневый. Красного нет.

— Хорошая книжечка, дядя Джейми, — одобрительно сказал Ян. — А там есть еще что-нибудь о змеях? — Он жадно оглядел стол в поисках еще какой-нибудь еды. Не говоря ни слова, я дотянулась до продуктового ящика, достала из него тарелку с оладьями и поставила перед ним. Ян испустил счастливый вздох и набросился на оладьи, пока Джейми переворачивал страницу.

— Ну, да, тут вот еще есть о том, как гремучие змеи завораживают белок и кроликов, — Джейми ощупал свою тарелку, но ничего на ней не обнаружил. Я придвинула оладьи поближе к нему. — «Это весьма удивительно — наблюдать, как эти змеи заманивают и зачаровывают белок, куропаток, кроликов и прочих мелких тварей и птиц, а потом быстро пожирают их. Притяжение между ними возникает столь сильное, что вы можете видеть, как белка или куропатка (если их заметила такая змея) перепрыгивают или перелетают с места на место до тех пор, пока не окажутся на расстоянии броска от змеи, а то и сами прыгают ей в пасть, даже не пытаясь избежать столь роковой судьбы, а тем более бороться со своим врагом, который не переменяет позы до тех пор, пока не заполучит свою жертву».

Рука Джейми, продолжавшая шарить вокруг в поисках пропитания, натолкнулась наконец на оладьи. Джейми взял одну и посмотрел на меня.

— Черт бы меня побрал, если я хоть раз такое видел! Как ты думаешь, это может быть?

— Нет, — твердо ответила я. — Ты нашел в этой книге хоть один полезный совет по части того, как обращаться с дикими кабанами?

Джейми рассеянно взмахнул половинкой оладьи.

— На этот счет не беспокойся, — пробормотал он. — С дикими кабанами я и сам умею управляться. — Он оторвал взгляд от книги и осмотрел стол и пустые тарелки. — А что яиц больше не осталось?

— Есть вообще-то, но я их оставила для нашего гостя, — добавила в корзинку, которую уже приготовила, два ломтя хлеба и бутылку травяного отвара, который томился на углях в очаге всю ночь. В него входили золотой корень, пчелиный бальзам и дикий бергамот, и он был черно-зеленый, а пах словно тлеющая солома, но он должен был помочь. Повинуясь внутреннему толчку, я прихватила еще и амулет, подаренный мне старой Наявенне, — это были несколько перьев, связанных в пучок; возможно, вид амулета несколько утешит больного. И в любом случае вреда от него не будет, в медицинском смысле.

Наш нежданный гость был чужаком в этих местах, — какой-то тускара из какой-то далекой северной деревни. Он явился на нашу ферму несколько дней назад, вместе с охотниками из Аннэ Оока, которые выслеживали медведя.

Нам пришлось предложить им обед и выпивку — поскольку некоторые из охотников были друзьями Яна, — но пока они ели, я заметила, что этот человек уставился в чашку, и глаза у него совершенно стеклянные. При ближайшем рассмотрении оказалось, что он болен, я почти с полной уверенностью поставила диагноз: корь. А в этих временах корь представляла собой чрезвычайно опасную болезнь.