Но так уж получилось, что Кенни Линдсея дома не оказалось…

— Дункан Иннес за ним зашел, около часа назад, — пояснила миссис Линдсей, стоя на пороге своего дома и прикрываясь ладонью от лучей опустившегося к вершинам гор солнца; они били ей прямо в глаза. — Я ничуть не сомневаюсь, они к вам отправились. Может, вы с дочкой зайдете, Mac Dubh, отведаете чего-нибудь?

— Ай, нет спасибо, миссис Кенни. Моя жена уже дожидается нас с готовым ужином. Но может быть, вы сможете мне сказать, вот эта штучка — не с пальто Кенни, а?

Миссис Линдсей всмотрелась в пуговицу, лежавшую на раскрытой ладони Джейми, и отрицательно покачала головой.

— Нет, точно нет. Я же сама только недавно пришила к его пальто новые пуговки, только что вырезанные, вот как! Он их выточил из оленьей кости! Уж до чего они симпатичные, скажу я вам! — с гордостью заявила миссис Линдсей, довольная искусством своего супруга. — На каждой вырезана рожица, смеющаяся, как бесенок, и все рожицы — разные! — Взгляд миссис Кенни задумчиво остановился на Брианне. — Да, я вот что вспомнила… насчет брата мистера Кенни, — сказала женщина. — У него такая симпатичная небольшая ферма неподалеку от Кросскрика — двадцать акров табака, и хороший ручей есть на его земле… Он приедет на ежегодное собрание в Мон-Геликон. Может, и вы туда собираетесь, Mac Dubb?

Джейми с улыбкой покачал головой, развеселившись от этого откровенного намека В колонии было слишком мало незамужних женщин, и хотя Джейми сразу дал знать всем окружающим, что его дочь уже помолвлена, попытки сватовства не прекращались.

— Боюсь, в этом году не получится, миссис Кенни. Может быть, в будущем, но сейчас я не могу тратить время на поездку.

Они вежливо распрощались и повернули к дому; низкое солнце бросало длинные тени, бежавшие по тропе впереди них.

— Ты думаешь, эта пуговица имеет какое-то значение? — с некоторым недоумением спросила Брианна.

Джейми едва заметно пожал плечами. Встречный ветерок взъерошил волосы на его голове, и Джейми затянул потуже кожаную ленту, удерживавшую их.

— Не могу сказать наверняка Может, она и ничего не значит… а может, и значит. Твоя мама рассказала мне о том мужчине из Кросскрика, о котором говорил Ронни Синклер… он еще расспрашивал насчет виски.

— Ходжепайл? — Брианна не удержалась от улыбки, произнеся это имя. Джейми тоже улыбнулся, но тут же к нему вернулась серьезность.

— Да… Если пуговица принадлежит кому-то из Фрезер Риджа — ну, они все отлично знают, где находится наша винокурня, и они вполне могут прийти туда и посмотреть, и ничего в этом нет страшного. Но если там побывал чужак… — Он посмотрел на Брианну и снова пожал плечами. — Чужому человеку не так-то легко пройти по нашим местам незамеченным… если он не прячется намеренно. Но ведь если человек приходит с честными намерениями, он заходит в какой-нибудь дом, чтобы его накормили и напоили, и мне бы сразу сказали… а я ничего такого не слышал в последние дни. И это не может быть индеец — на их одежде не может быть ничего похожего на пуговицы.

Ветер усилился, пронесся порывом поперек тропы, взметнув рыжие и желтые листья, и они понеслись вверх по склону, к дому Джейми. Фрезер и Брианна некоторое время шагали молча, прислушиваясь к тому, как затихает лес; птицы еще время от времени издавали свои трели, но под деревьями уже сгущалась ночная тень. Северный склон горы, что высилась по другую сторону долины, уже утонул во тьме и затих, а солнечные лучи сияли над ним огненным заревом.

Поляна, на которой стояла их хижина, была все еще залита светом, сочившимся сквозь золотые кроны каштанов. Клэр была в садике перед домом, она одной рукой прижимала к бедру большую миску, а другой бросала в нее бобы, которые обирала с плетей, вившихся по высоким деревянным опорам. Ее стройная фигура обрисовалась темным силуэтом на фоне заходящего солнца, а волосы сияли, как золотой нимб.

— Иннисфри… — невольно вырвалось у Брианны.

— Иннисфри? — Джейми вопросительно посмотрел на девушку.

Она слегка замялась, но от объяснения было не уйти.

— Это из одного стихотворения… а может, это часть какой-то поэмы, я не знаю. Папа всегда это цитировал, если возвращался домой и находил маму в ее травном садике… Он говорил, что она бы вообще жила вне дома, если бы это было возможно. Он часто шутил, что она… что она однажды уйдет от нас и найдет такое место, где можно будет жить в одиночестве, наедине с ее растениями.

— Ах, вот как… — Лицо Джейми было совершенно спокойным, широкие скулы порозовели от вечернего света. — А все стихотворение ты не помнишь?

Конечно, Брианна его помнила, но у нее слегка перехватывало горло, когда она читала короткое четверостишие:

Я встану сейчас и уйду, уйду далеко, в Иннисфри,

Построю там маленький дом, просто из веток и глины,

Посажу девять грядок бобов, пчел для себя заведу…

И буду там жить одна, под гул неумолчный пчелиный.

Густые брови Джейми слегка сдвинулись, сверкнув красным.

— Стихотворение, значит? И где же это самое Иннисфри?

— Может быть, в Ирландии? Он ведь был ирландцем, — пояснила Брианна. — И поэтом. — Она посмотрела в сторону ряда пчелиных ульев, стоявших на плоских камнях на опушке леса.

— Ага..

Несколько крошечных черно-золотых насекомых пролетели мимо них, направляясь к ульям, трепеща крылышками в душистом, сладком воздухе, — пчелы возвращались домой, закончив дневные труды. Джейми Фрезер стоял рядом с Брианной, не шевелясь, наблюдая за тем, как его жена собирает бобы, черные и золотые среди зеленых листьев…

Но она в конце концов оказалась не одна в своем раю, подумала Брианна о матери…

Кенни Линдсей отхлебнул немножко виски, закрыл глаза и покатал жидкость на языке, как самый настоящий дегустатор. Он сосредоточился, нахмурился, потом наконец проглотил напиток.

— Хо! — выдохнул он, содрогнувшись всем телом. — Черт побери! Да оно пробирает до мозга костей!

Джейми усмехнулся, услышав столь изысканный комплимент, и, наполнив еще одну небольшую чарочку, протянул ее Дункану.

— Да, на этот раз получилось лучше, чем в прошлый, — согласился он, осторожно нюхая собственную порцию, прежде чем попробовать ее на вкус. — Эта партия не дерет язык, точно.

Линдсей вытер рот тыльной стороной ладони и энергично кивнул, соглашаясь.

— Да уж, проходит как по маслу… Вулам хочет бочонок. Ему этого хватит на целый год, если учесть, что квакеры не слишком балуются выпивкой.

— Ты договорился о цене?

Линдсей кивнул, с наслаждением принюхавшись к аромату пресных лепешек и соуса, которые поставила на стол перед ним Лиззи.

— Сто фунтов ячменя за маленький бочонок, и половина того виски, которое получится из этого количества зерна.

— Это честно. — Джейми взял лепешку и принялся ее жевать с отсутствующим видом. Потом, вскинув одну бровь, посмотрел на Дункана, сидевшего напротив него за столом. — Ты не переговоришь с Маклеодом по пути домой? Ты ведь все равно поедешь мимо ручья Нэйлора, так? Может, и он готов заключить такую же сделку?

Дункан кивнул, жуя лепешку, и Джейми поднял свою чашку и посмотрел на меня, как бы произнося торжественный тост, — ведь сделка с Вуламом давала нам чистую прибыль в восемьдесят фунтов ячменя, а вырастить его было не так-то просто. И из этого зерна будет сварено новое виски.

— По бочонку в каждый из домов Риджа, два — Фергусу… — Джейми рассеянно потер мочку уха, подсчитывая. — Возможно, две фляги для Накогнавето… одну бочку оставить, пусть вылеживается… да, мы, пожалуй, можем выделить дюжину фляг для Ежегодного собрания, а, Дункан?

Дункан прибыл к нам как раз вовремя. Хотя Джейми сумел обменять недозревшее виски самого первого урожая в Салеме, получив за него у моравских братьев инструменты, одежды и многое другое, в чем мы отчаянно нуждались, — можно было не сомневаться, что куда лучший рынок представляют собой богатые плантаторы-шотландцы с берегов реки Кейпфир.

Но сами мы не могли тратить время на поездки, не могли надолго оставить хозяйство, чтобы отправиться, например, в Мон-Геликон, — но если Дункан сможет прихватить виски с собой и продать его… Я тут же начала мысленно составлять список. На Ежегодное собрание привозили заодно и множество разнообразных товаров, там проходила ярмарка. Шерсть, ткани, инструменты, домашний скот, продукты… Мне, например, был остро необходим небольшой медный котелок и шесть отрезов муслина для сорочек, и…

— Вы что, собираетесь дать спиртное индейцам?

Вопрос Брианны вырвал меня из сладостных мечтаний.

— Почему нет? — удивился Линдсей, слегка недовольным вмешательством девушки. — К тому же мы не собираемся просто дать им виски. У них нет серебра, но они платят пушниной, и хорошо платят.

Брианна в поисках поддержки посмотрела на меня, потом на Джейми.

— Но индейцам нельзя… я хочу сказать, я слышала, они плохо переносят спиртное. Не умеют с ним обращаться.

Все трое мужчин недоверчиво уставились на Брианну, а Дункан еще и заглянул в свою чашку, покачал ее в руке.

— Не умеют обращаться?

Губы Брианны дернулись.

— Я хочу сказать, они быстро спиваются.

Линдсей тоже заглянул в свою чашку, потом посмотрел на Брианну и почесал свою лысеющую макушку.

— А тебе-то какое дело, девушка? — спросил он, стараясь быть вежливым.

Полные губы Брианны на мгновение крепко сжались, потом расслабились.

— Я имела в виду, — сказала она, — что мне кажется неправильным поощрять к выпивке людей, которые не могут остановиться, стоит им сделать хоть глоток. — Брианна посмотрела на меня, и в ее взгляде отразилась беспомощность.

Я покачала головой.

— «Алкоголик» пока что не является именем нарицательным, — сказала я. — И это пока еще не болезнь… просто слабость характера.

Джейми насмешливо глянул на дочь.

— Ну, я тебе вот что скажу, девочка, — весело произнес он. — Я за свою жизнь видывал немало пьяниц, но мне ни разу не пришлось заметить такого, чтобы бутылка сама спрыгнула со стола и начала лить спиртное в чью-то глотку.

Мужчины разом одобрительно хмыкнули, соглашаясь с Джейми, и налили себе еще по капельке, после чего сменили тему разговора.

— Ходжепайл? Нет, я не слыхал о таком человеке, хотя уверен — это имя мне знакомо… — Дункан с наслаждением проглотил последнюю каплю виски и с легким вздохом поставил чашку на стол. — Хочешь, чтобы я расспросил о нем на Собрании?

Джейми кивнул и взял еще одну лепешку.

— Да, если получится, Дункан.

Лиззи склонилась над очагом, переворачивая жарившееся мясо. Я заметила, как вдруг напряглись ее плечи, но девушка была слишком застенчива, чтобы вмешиваться в разговор мужчин. Брианна ничем подобным не страдала.

— Я тоже хочу попросить вас кое о ком разузнать, мистер Иннес. — Она наклонилась к Дункану через стол, уставившись прямо ему в глаза — Вы не могли бы поспрашивать о человеке по имени Роджер Уэйкфилд? Прошу вас!

— Ой, конечно! Конечно, я спрошу. — Дункан слегка порозовел от близости бюста Брианны, и от смущения проглотил остатки виски из чашки Кенни. — Могу ли я еще что-нибудь для вас сделать?

— Да, — вмешалась я, ставя новую чашку перед обездоленным Линдсеем. — Заодно с Ходжепайлом и кавалером Бри, не могли бы вы навести справки о человеке по имени Джозеф Вемисс? Он должен быть рабочим по контракту. — Уголком глаза я заметила, как напряженные плечики Лиззи расслабились.

Дункан кивнул, к нему вполне вернулось самообладание, поскольку Брианна исчезла в кладовке, куда отправилась за маслом. Кенни Линдсей с любопытством посмотрел ей вслед.

— Бри? Вы так называете свою дочь? — спросил он.

— Да, — ответила я. — А что?

По лицу Линдсея расплылась широкая улыбка Потом он посмотрел на Джейми, кашлянул и спрятал лицо в чашке.

— Это шотландское слово, Сасснек, — с легкой улыбкой пояснил Джейми. — И оно означает «большой переполох».

Глава 44

Трехсторонние переговоры

Октябрь 1769 года

Отдача от удара пронзила его руки вибрирующей дрожью. В ритме, рожденном большим опытом, Джейми тут же выдернул топор, снова замахнулся и ударил по тому же месту, где кора уже была разрублена и виднелась чистая желтая древесина. Потом чуть передвинул ногу и еще раз ударил, и топор послушно взлетал в его руках, и острый метал врезался в дерево в какой-нибудь паре дюймов от его ноги.

Он мог бы заставить Яна рубить дрова и щепу, а сам пойти на маленькую мельницу в Вулам-Пойнт, чтобы принести муки, — но Ян вполне заслужил такую прогулку, пусть пообщается с тремя незамужними дочерьми мельника Вулама, что работали вместе с отцом. Эти девушки из семьи квакеров одевались во все серое и скучное, так что напоминали воробышков, но при этом обладали живым умом и симпатичными личиками, и им нравился Ян, тем более что он, являясь на мельницу, каждый раз приносил с собой немного пива и мясных пирожков.