Куда он подевался? И что могло с ним случиться? И что будет, когда — или если — он все же появится в Фрезер Ридже?

Я решила немного отвлечься от одолевшей меня тревоги, занявшись наведением порядка в кладовой. До зимы оставалось совсем немного времени; бродить по лесу в поисках чего-нибудь полезного уже не было смысла, в саду и огороде все было убрано, запасы сделаны.

Полки кладовой просто ломились от мешков с орехами, на полу лежали груды тыкв, рядами стояли мешки с картошкой, кувшины с сушеными помидорами, грушами и абрикосами, горшки с сухими грибами, и еще на полках громоздились круги сыра и корзины с яблоками.. Гирлянды лука и чеснока свисали с потолка вперемешку с нанизанной на бечевки вяленой рыбой; а заодно тут имелись мешки с мукой и бобами, бочонки с соленой свининой и рыбой, а также глиняные кувшины с квашеной капустой.

Я копалась в своих сокровищах, словно белка, пересчитывающая запасенные на зиму орешки, и моя душа наслаждалась видом этого изобилия. Что бы ни случилось, нам по крайней мере не грозит смерть от голода.

Выбравшись наконец из кладовой с кругом сыра в одной руке и миской сушеных бобов в другой, я услышала, что кто-то топчется на крыльце.. Прежде чем я успела окликнуть пришедшего, дверь распахнулась, и внутрь просунулась голова Яна, осторожно оглядевшего комнату.

— Брианны нет? — спросил он. Поскольку ее явно не было, он, не дожидаясь ответа, перешагнул порог, одновременно пытаясь хоть немного пригладить растрепанные волосы.

— Тетя, ты мне не дашь свое зеркало? — сказал Ян. — И, может быть, расческу тоже?

— Да, конечно, — ответила я. Поставив извлеченные из кладовой припасы на стол, я достала из ящика буфета свое маленькое зеркальце и черепаховую расческу и протянула их Яну, оглядев его долговязую и неуклюжую фигуру.

Ян выглядел не в меру сияющим, его впалые щеки покрылись красными пятнами, как будто он не только побрился, но еще и выскоблил кожу песком ради особой ее гладкости. Его волосы, обычно представлявшие собой густую, непокорную и ужасно перепутанную каштановую гриву, в данный момент свисали по обе стороны его головы в относительном порядке и были смазаны чем-то вроде жира. А челка, явно подвергшаяся воздействию той же помады, вздымалась над лбом Яна, делая его похожим на рассерженного дикобраза.

— Что это ты сделал со своими волосами, Ян? — спросила я. Потянув носом, я поспешно отшатнулась, поскольку запах от племянника исходил вовсе не парфюмерный.

— Медвежий жир, — пояснил Ян. — Только он немножко провонял, так что я его смешал с горсточкой душистого мыла, чтобы лучше пахло.

Он критически осмотрел себя в зеркало и поправил свою прическу, несколько раз проведя гребнем но бокам вздымавшегося вала, — но я что-то не заметила никаких изменений.

На Яне был лучший сюртук, чистая рубашка и — неслыханная для обычного рабочего дня роскошь — чистый, накрахмаленный шейный платок, аккуратно повязанный вокруг его горла… впрочем, так туго, что Ян вполне мог и задохнуться.

— Ты очень хорошо выглядишь, Ян, — сказала я, изо всех сил стараясь не расхохотаться. — Э-э… ты собрался к кому-то в гости?

— Да, ну… — неловко заговорил он, — ну, я вроде как собираюсь немного поухаживать, так что я решил, что надо выглядеть как следует.

Поухаживать? Я растерянно уставилась на него. Ну да, безусловно, Ян интересовался девушками… и кое-кто из девушек, живущих в ближайших окрестностях, не делали секрета из того, что им приятно его внимание, но… но ему едва исполнилось семнадцать. Конечно, мужчина вполне может жениться в таком возрасте, а у Яна была и собственная земля, и доля в производстве виски, но… мне и в голову до сих пор не приходило, что у него возникла уже столь сильная привязанность.

— Понятно… — протянула я. — А… а я знакома с этой юной леди?

Ян почесал подбородок, оставив на коже красные следы ногтей.

— Ну да. Это… это Брианна. — Ян старался не встречаться со мной взглядом, но его щеки заметно порозовели.

— Что?! — недоверчиво произнесла я. Положив на стол краюху хлеба, которую до того держала в руках, я во все глаза уставилась на племянника. — Ты сказал — Брианна?

Ян смотрел в пол, упрямо выставив вперед подбородок.

— Брианна, — повторил он. — Я хочу сделать ей официальное предложение, жениться на ней.

— Ян, ты наверняка ничего подобного не собираешься делать.

— Собираюсь, — заявил он, упрямо вскидывая голову и глядя в окно. Потом переступил с ноги на ногу и продолжил: — Она ведь… у нее уже срок подходит, как ты думаешь?

До моего носа долетел резкий запах нервного пота, смешавшийся с запахами мыла и медвежьего сала, и я увидела, как руки Яна сжались в кулаки — с такой силой, что покрытые густым загаром костяшки пальцев отчетливо побелели.

— Ян, — осторожно заговорила я, охваченная разом и нежностью к племяннику, и злостью на него, — так ты это делаешь просто из-за малыша Брианны?

Ян, сверкнул глазами, изумленно уставился на меня. Он кивнул и повел плечами, явно чувствуя себя не слишком уютно в парадном сюртуке.

— Ну, конечно, — ответил он, словно вообще .не понимая, как можно было задать такой вопрос.

— Так ты, значит, не влюблен в нее? — осторожно продолжила я; конечно, в ответе я не сомневалась, но лучше было выяснить все до конца.

— Ну… нет, — честно ответил племянник, снова заливаясь горестным румянцем. — Но я же все равно ни с кем не обручен, — поспешно добавил он, — так что все в порядке.

— Нет, ничего не в порядке, — твердо заявила я. — Ян, это, конечно, весьма, весьма благородно с твоей стороны, вот только…

— Ох, да это не я, — перебил меня племянник. — Это дядя Джейми придумал.

— Он… что ?!

Громкий недоверчивый вскрик раздался за моей спиной, и, резко обернувшись, я увидела Брианну, стоявшую в дверном проеме и уставившуюся на Яна. Она медленно перешагнула порог, упершись руками в бока. Так же медленно Ян начал пятиться, пока не стукнулся задом о край стола.

— Кузина… — заговорил он, встряхнув головой так, что даже намазанный медвежьим жиром пучок над его лбом развалился. Ян попытался смахнуть волосы с глаз, но они прилипли к бровям. — Я… э-э… я… — Он увидел, как изменилось выражение лица Брианны, и поспешно зажмурился. — Позволь-мне-выразить-мое-уважение-к-тебе-и-просить-твоей-руки-ради-жизни-в-счастливом-браке… — выпалил он на одном дыхании. Потом с шумом втянул воздух. — Я…

— Заткнись!

Ян, раскрывший рот, чтобы продолжить заготовленный загодя текст, тут же снова закрыл его. А потом осторожно приоткрыл глаза, как будто предполагал увидеть прямо перед собой бомбу, готовую взорваться в любую секунду.

Брианна переводила взгляд с Яна на меня и обратно. И даже в полутемной комнате я прекрасно видела, как сжались ее губы, как на щеках разгорается румянец. И кончик носа у нее порозовел, но было ли это от царившего снаружи холода или от гнева, я не могла бы сказать.

— Ты знала, что они задумали? — резко, требовательно спросила меня Брианна.

— Конечно, нет! — возмутилась я. — Бога ради, Бри… — Но прежде чем я успела договорить, Брианна резко развернулась на пятках и пулей вылетела за дверь. И я лишь успела заметить, как промелькнули ее шелестящие юбки, когда она повернула вверх по склону, к тропе, ведущей к конюшне.

Я поспешно сняла фартук и бросила его на стул.

— Пожалуй, пойду-ка я за ней.

— Я тоже пойду, — предложил племянник, и я не стала его останавливать. Мне вполне могло понадобиться подкрепление.

— Как ты думаешь, что она сделает? — спросил Ян, дыша мне в спину, когда мы почти бегом поднимались по склону.

— Кто ее знает, — рассеянно ответила я. — Боюсь, мы это сейчас увидим собственными глазами. — Мне был слишком хорошо знаком тот взгляд — взгляд Фрезеров, впадающих в ярость. И Брианна, и Джейми не так-то легко выходили из себя, но уж если такое случалось, они полностью теряли рассудок.

— И как же я рад, что она меня не стукнула! — с искренней благодарностью в голосе сказал Ян. — Я уж думал, она мне вот-вот врежет! — Он, легко переставляя длинные ноги, без труда обогнал меня, хотя я спешила изо всех сил. Из-за открытой верхней половины двери конюшни до меня уже доносились повышенные голоса.

— Какою черта ты заставил бедного малыша Яна сделать такое? Как ты вообще до этого додумался? — кричала Брианна, и ее голос от переполнявшего мою дочь негодования поднялся чуть ли не на целую октаву. — В жизни не слыхала о такой наглой, бесцеремонной самонадеянности…

— Бедный малыш Ян? — изумленно повторил Ян, приостановившись от неожиданности. — Что она хотела…

— А, так это я — самонадеянный и наглый? — перебил Брианну Джейми. В его голосе отчетливо слышались нетерпение и раздражение, но пока еще не гнев. Ну, может быть, я прибуду как раз вовремя, чтобы предотвратить полномасштабный скандал. Добравшись наконец до конюшни, я заглянула в дверь и увидела, что они стоят нос к носу, таращась друг на друга поверх огромной кучи подсохшего навоза.

— А что, я мог найти кого-то получше, да, ну-ка, ответь! — резко произнес Джейми. — Позволь сообщить тебе, девушка, я обдумал все кандидатуры на пятьдесят миль вокруг, прежде чем остановился на Яне! Я не желаю, чтобы ты обвенчалась с каким-нибудь грубияном или пьяницей, или просто с нищим… или с кем-нибудь таким, кто тебе в дедушки годится! — Джейми запустил пальцы в волосы, что было точным признаком большого умственного возбуждения, однако сумел справиться с собой и отчасти успокоиться. Он даже заговорил чуть тише, стараясь быть рассудительным. — Ну, я ведь даже Томаса Макдональда тебе не предложил, хотя у него и земли достаточно, и характер хороший, и по возрасту он тебе подходит, — но он мелковатый парень, и я подумал, что тебе может не понравиться стоять рядом с ним перед священником. Уж поверь мне, Брианна, я все сделал для того, чтобы увидеть тебя наконец замужней.

Сама Бри явно не намеревалась прилагать к этому ни малейших усилий; ее волосы отчаянно растрепались, пока она неслась вверх по холму, и падали ей на лицо, как огненные языки пламени, окружающие лицо мстительного архангела.

— Ас чего это ты вдруг подумал, что я вообще хочу выходить замуж, за кого бы то ни было?

Джейми разинул рот.

— Что-что? — недоверчиво произнес он. — Хочешь? А при чем тут вообще твои желания?

— При всем! — топнула ногой Брианна.

— Ну, вот тут-то ты ошибаешься, девочка, — назидательно сказал Джейми, поворачиваясь, чтобы взять вилы. А потом кивком указал на живот дочери. — Тебе рожать скоро, а ребенку нужно имя. Так что теперь тебе выбирать не приходится, всё!

Он воткнул вилы в навозную кучу и начал нагружать стоявшую рядом тележку.

Вилы снова и снова вонзались в навоз с размеренностью, рожденной долгими годами физического труда. Ни одного лишнего движения.

— Ну вот, — после паузы продолжил Джейми, не глядя на Брианну, — Ян — парень терпеливый, выдержанный, работать умеет. У него есть собственная земля, а со временем он и мою получит, так что…

— Я не собираюсь выходить замуж! — рявкнула Брианна, выпрямившись во весь свой великолепный рост и прижав к бокам крепко стиснутые кулаки; голос ее прозвучал так громко, что перепугал летучих мышей, дремавших в углах пещеры. Одна из них вылетела из тени и, хлопотливо взмахивая крыльями, вылетела наружу, в едва начавшие сгущаться сумерки, не обратив внимания на скандалистов.

— Ну, ладно, тогда выбирай сама, — коротко сказал Джейми. — И я надеюсь, ты сделаешь хороший выбор.

— Ты… да ты… ты просто не слушаешь! — процедила Брианна сквозь сжатые зубы. — Я уже сделала выбор. Я сказала, что не хочу… выходить замуж… вообще ни за кого! — Каждое слово Брианна подчеркивала, топая ногой по каменному полу.

Джейми с шумом воткнул вилы в навоз. Он выпрямился и обозрел Брианну с головы до ног, потирая подбородок костяшками пальцев.

— А, ладно. Сдается мне, я уже слышал очень похожее мнение, от твоей собственной матери… да, в ночь накануне нашего венчания. Я после никогда не спрашивал ее, жалеет ли она о том, что я заставил ее выйти за меня замуж, или нет. Но что-то мне кажется, не такая уж она и несчастная теперь. Может, выйдешь, обменяешься с ней словечком-другим?

— Это совершенно разные вещи! — огрызнулась Брианна.

— Нет, не разные, — возразил Джейми, все еще каким-то образом умудряясь сдерживаться. Солнце уже спустилось к горным вершинам, и его косые лучи заглянули в пещеру, облив золотом стойла и животных, а заодно осветив Джейми; сразу стало видно, что он уже основательно покраснел. Но пока еще пытался рассуждать трезво и логично.

— Твоя мать обвенчалась со мной, чтобы спасти свою жизнь… и мою. Это был храбрый поступок с ее стороны, и очень благородный. И я ей благодарен за это, и даже не потому, что в тот момент это был вопрос жизни и смерти, но главное — из-за ребенка… Ты, похоже, просто не понимаешь, каково это — жить с клеймом шлюхи… или в качестве ублюдка, не знающего своего отца!