— Мой грех состоял в том, что я любил ее, — очень мягко, очень тихо сказал преподобный. — И я ее по-прежнему люблю.

Глава 57

Разбитая улыбка

— Два Копья согласен, — сообщил Джейми. — Просьба должна быть изложена Совету, и только он примет окончательное решение, но я думаю — это уладится. Джейми сидел, прислонившись к сосне, явно измотанный до предела. Мы провели в деревне уже неделю; большую часть последних трех дней Джейми провел в обществе шамана. Я почти не видела ни его, ни Яна, пребывая в обществе женщин, державшихся вежливо, но отстраненно. Я предусмотрительно прятала от них мой амулет.

— Так он все-таки у них? — спросила я — и почувствовала, как тревожный комок, сидевший внутри меня так долго, стал немного мягче. — Роджер действительно здесь?

До сих пор могавки вообще отказывались признать даже само существование Роджера, или его не существование.

— А, ну, что касается этого, старый бандит в общем так и не сказал ничего… полагаю, из страха, что я попытаюсь просто украсть Роджера; но и не сказал, здесь ли он или где-нибудь неподалеку. Но если Совет одобрит сделку, мы обменяем виски на нужного нам человека в течение трех дней… и сможем уехать. — Он посмотрел на темные, свинцовые тучи, скрывшие вершины дальних гор. — Господи, я надеюсь, пойдет все-таки дождь, а не снег.

— Ты думаешь, мы можем надеяться на то, что Совет согласится? А если нет?

Джейми вздохнул и запустил пальцы в волосы. Они не были связаны и свободно падали ему на плечи; похоже, переговоры продвигались с большим трудом.

— Ну, почему бы… Им нужно виски, но осторожничают. К тому же кое-кто из старшего поколения может, похоже, выступить против — потому что боятся, как бы виски не принесло беды всему племени. Молодые все «за». Средний возраст говорит — давайте возьмем, можно будет обменять, если вы боитесь пить это сами.

— Вакати-снор рассказал тебе все это? — удивленно спросила я. Шаман, по имени Быстрая Рука, выглядел слишком хитрым и хладнокровным, вряд ли он мог пуститься в такие откровения.

— Не он, а малыш Ян, — Джейми сверкнул улыбкой. — Должен сказать, парень подает большие надежды, из него вышел бы отличный шпион. Он уже успел посидеть у каждого костра в деревне, со всеми разделил еду, а заодно нашел девушку, проявившую к нему большой интерес. Вот она-то ему и рассказала, что думает Совет Матерей.

Я съежилась и поплотнее завернулась в плащ; мы устроились среди скал за деревней, и здесь никто не мог помешать нашему разговору, но ценой безопасности был жуткий холодный ветер, пронизывавший насквозь.

— И к чему пришел в итоге Совет Матерей? Или они еще не закончили обсуждение?

Неделя, проведенная длинном вигваме, подала мне кое-какие идеи относительно важности мнения женщин в каждом повороте событий; хотя женщины не вносили прямых решений, мало что могло произойти без их одобрения.

— Они могут пожелать, чтобы я дал какой-то другой выкуп, не виски, и они пока вообще не уверены, что стоит отдавать этого человека; похоже, далеко не одна из здешних леди очарована им. Они бы не прочь были принять его в племя. — Губы Джейми изогнулись при этих словах, а я, несмотря на тревогу, расхохоталась.

— Что ж, Роджер интересный парень, — сказала я.

— Я его видел, — коротко бросил Джейми. — Кстати, большинство мужчин считают его уродливым волосатым ублюдком. Правда, они и обо мне точно такого же мнения. — Он невольно усмехнулся и провел ладонью по подбородку; зная, что мужчинам не нравятся волосы на лицах, он каждое утро тщательно брился. — Как бы то ни было, это может повлиять на их решение.

— Что, внешность Роджера? Или твоя?

— Тот факт, что далеко не одна леди желает этого бандита. Ян говорит, что его девушка говорит, что ее тетя думает, из-за этого могут возникнуть сложности, в смысле содержания его в деревне; она думает, что лучше вернуть его нам, чем допустить, чтобы женщины перессорились из-за него.

Я прижала ледяную ладонь к губам, стараясь удержаться от нового взрыва смеха.

— А Совет мужчин догадывается, что некоторые из их женщин интересуются Роджером?

— Понятия не имею. А что?

— А то, что если они знают, они рады будут отдать его тебе даже даром.

Джейми фыркнул, но все же вскинул одну бровь и с некоторой неохотой признал:

— Да, пожалуй… такое может быть. Я попрошу Яна, чтобы он об этом как бы случайно упомянул в разговоре с молодыми мужчинами. Вреда не будет.

— Ты сказал, женщины могут захотеть получить от тебя что-нибудь другое, не виски. Ты упоминал об опале, когда говорил с Быстрой Рукой?

Джейми выпрямился, заинтересованный.

— Да, упоминал. Знаешь, они бы не могли удивиться больше, достань я из споррана живую змею. Они очень разволновались… и рассердились, и испугались разом, и я думаю, они бы могли со мной что-нибудь сделать, если бы я уже не сказал раньше о виски. — Он сунул руку во внутренний карман пальто и, достав опал, опустил его в мою ладонь. — Лучше забери его, Сасснек. И мне кажется, тебе бы не стоило показывать этот камешек кому-нибудь еще.

— Как странно… — Я посмотрела на камень, на вырезанный на его поверхности петроглиф, изображавший спираль, мерцавшую переливами цвета. — Он явно имеет для них какое-то особое значение.

— Ох, уж это точно, — заверил меня Джейми. — Какое именно — не знаю, но что бы за всем этим ни крылось, могавкам это не нравится. Их вождь потребовал от меня ответа: где я взял этот камень. Я объяснил, что ты его просто нашла. Похоже, это их немного успокоило, но все равно они кипели, как котелок на огне.

— Почему ты хочешь, чтобы он был у меня? — спросила я. Камень нагрелся от тела Джейми и уютно лежал в моей ладони. Мой большой палец машинально поглаживал спиральную линию резьбы.

— Я же сказал, они были потрясены, когда его увидели… а потом разозлились. Один или двое даже привстали, как будто хотели меня ударить, но сдержались. Я какое-то время наблюдал за ними, держа камень на виду, и вдруг понял, что могавки его боятся; им не хотелось бы до меня дотрагиваться, пока у меня этот опал. — Он потянулся ко мне и сжал мои пальцы вокруг камня. — Пусть он остается у тебя. Если почувствуешь опасность — достань его, чтобы все видели.

— Ты куда скорее можешь очутиться в опасности, — возразила я, пытаясь вложить опал в руку Джейми.

Он покачал головой, и его волосы взвились, поднятые очередным порывом ветра.

— Нет, пока — нет, они ведь знают про виски. Они меня не тронут, пока не выяснят, где я его спрятал.

— Но с чего бы я вдруг оказалась в опасности? — Вопрос Джейми встревожил меня; женщины в деревне относились ко мне сдержанно, но без явной враждебности, а мужчины просто не замечали моего присутствия.

Джейми нахмурился и посмотрел вниз, на деревню. С нашего насеста среди скал мало что можно было рассмотреть, кроме наружного частокола да струйки дыма, поднимавшейся над невидимым длинным вигвамом внутри ограды.

— Не могу сказать, Сасснек. Только мне не раз приходилось охотиться… и на меня охотились тоже не раз. Ты знаешь, как это бывает: когда неподалеку происходит что-то непонятное, и птицы перестают петь, и в лесу вдруг наступает тишина?

Джейми кивнул в сторону деревни, и его глаза внимательно следили за извивами дыма, как будто ожидал, что из него вот-вот вынырнет нечто…

— Там очень тихо, Сасснек. Там происходит что-то, чего я не вижу. Я не думаю, что это имеет отношение к нам, и все же… я неспокоен, — резко сказал Джейми. — А я слишком долго живу на свете, чтобы не обращать внимания на такое чувство.

Ян, присоединившийся к нам вскоре после этого тайного свидания среди скал, подтвердил мнение Джейми.

— Да, это как будто ты держишь конец сети, а вся она под водой, — сказал он, хмурясь. — Твои руки чувствуют дрожь, и ты знаешь, что там есть рыба… но где именно, тебе не видно. — Ветер растрепал его густые каштановые волосы; как обычно, его коса наполовину расплелась, пряди свисали как попало. Он с отсутствующим видом заправил за ухо мешающий ему клок. — Что-то среди людей не так; между ними какое-то несогласие, я так думаю. И что-то произошло этой ночью, в доме Совета. Эмили мне не ответила, когда я ее спросил об этом; она сразу отвела взгляд и заявила, что нас это не касается. Но я думаю — нас это каким-то образом касается.

— Эмили? — переспросил Джейми, приподняв одну бровь, и Ян хихикнул.

— Ну, это я ее так зову, для краткости, — пояснил он. — Уж очень имя у нее… Вакьо-тейехснонхса! Это значит — «Имеющая Ловкие Руки». Она и вправду удивительно хорошо режет по кости. Смотрите-ка, что она сделала для меня! — Ян запустил пальцы в кожаный мешочек, висевший на его поясе, и с гордостью продемонстрировал нам крошечную белую выдру, вырезанную из мыльного камня. Зверек стоял, насторожившись, вскинув голову и явно готовый удрать в любую секунду; при взгляде на фигурку мне захотелось улыбнуться.

— Очень хорошо! — Джейми одобрительно изучил выдру, поглаживая изогнутое тельце. — Ты, похоже, очень нравишься этой девочке, Ян!

— А, ладно, она мне тоже нравится, дядя! — подчеркнуто небрежным тоном ответил племянник, однако его худые щеки слегка порозовели… ну, скажем, порозовели немножко сильнее, чем могли бы порозоветь от холодного ветра. Ян кашлянул и поспешно сменил тему разговора. — Она мне сказала, что она думает — Совет, может быть, немножко склонится в нашу сторону, если мы им дадим попробовать наше виски, дядя Джейми. Если ты не против, я бы достал один из бочонков, и мы могли бы устроить сегодня вечером ceilidh. Эмили обо всем договорится.

Джейми вздернул брови, но через мгновение кивнул.

— Я доверяю твоему суждению, Ян, — сказал он. — В доме Совета?

Ян отрицательно покачал головой.

— Нет. Эмили говорит, будет лучше, если это устроить в вигваме ее тетушки… тетя Тевактеньёнх — Красивая Женщина.

— Она… что? — изумленно переспросила я.

— Красивая Женщина, — повторил Ян, вытирая нос рукавом. — Это такая женщина, которая имеет большое влияние в деревне, и в ее силах принять окончательное решение, например, что делать с пленниками; индейцы называют ее Красивой Женщиной, как бы она ни выглядела на самом деле. Ну, поэтому нам было бы выгодно, если бы Тевактеньёнх убедилась, что мы предлагаем хорошую сделку.

— Ну, полагаю, пленнику, для которого от этого зависит его свобода, такая женщина в любом случае покажется просто прекрасной, — немного сухо сказал Джейми. — Ладно, я понял. Отправляйся; ты сможешь достать бочонок сам?

Ян кивнул и повернулся, готовый уйти и приступить к делу.

— Погоди-ка минутку, Ян, — попросила я, извлекая опал. — Ты не мог бы спросить свою Эмили — может, она знает что-нибудь об этой вещице?

— Хорошо, тетя Клэр. Я упомяну о камне. Ролло! — Он резко свистнул сквозь зубы, и Ролло, до этого сидел под скалой и подозрительно ко всему принюхивался, тут же выскочил наверх и поспешил за своим хозяином. Джейми проводил их взглядом, слегка хмурясь.

— Ты не знаешь, Сасснек, где Ян проводит ночи?

— Если ты имеешь в виду, в каком вигваме, — да. Если ты имеешь в виду, в чьей постели, — нет. Но могу догадываться.

— Ммм… — Джейми потянулся и откинул назад волосы. — Ладно, пошли, Сасснек. Провожу тебя обратно в деревню.

Предложенный Яном проект ceilidh начал реализовываться вскоре после наступления темноты; среди приглашенных были наиболее влиятельные члены Совета племени, по одному являвшиеся в длинный вигвам Красивой Женщины, выражая должное уважение к шаману; явился и Два Копья, усевшийся у центрального костра между Джейми и Яном. Невысокая хорошенькая девушка, которая, как я предположила, должна была быть той самой Эмили, тихо сидела сзади, на бочонке с виски.

Кроме Эмили, в дегустации виски явно не должны были принимать участие женщины племени, хотя они и присутствовали в вигваме. Но я все равно решила остаться, чтобы понаблюдать за всем, и устроилась поодаль, у одного из маленьких костров, следя за приготовлениями и заодно помогая двум леди заплетать лук в гирлянды, попутно обмениваясь с ними вежливыми замечаниями на смеси английского, французского и языка племени тускара.

Та женщина, возле костра которой я сидела, предложила мне подкрепиться, поставив передо мной тыквенный кувшин с напитком из патоки с хвойным ароматом и сладкую маисовую кашу. Но желудок у меня словно завязался узлом, так что я просто не в силах была что-либо проглотить.

Слишком многое зависело от этой импровизированной вечеринки. Роджер был где-то неподалеку; я знала, что он здесь, в деревне. И он был жив; что же касается остального — я могла лишь надеяться, что он пребывает в относительно добром здравии… ну, по крайней мере, в достаточно добром, чтобы отправиться в дальний путь домой. Я посмотрела в другой конец длинного вигвама, туда, где горел самый большой костер. Мне был виден лишь затылок Тевактеньёнх, покрытый белыми волосами; странная дрожь пробежала по моему телу, когда я взглянула на эту седую голову, и я поспешно коснулась спрятанного под рубашкой амулета Наявенне.