– Я возьму плащ и присоединюсь к вам.

Он вышел на минуту. Переодеваться не имело смысла: какая разница, во что быть одетым, когда тебя собираются убить? Ирония судьбы: Энджел приехал сюда, облаченный в черное, а сейчас на нем все белое, и камзол искрится снежным серебром. Ангел во плоти, как говорит Лаис, прижимаясь к нему по ночам. Ее руки, губы, голос… Неужели все это можно потерять?

Можно. Сейчас, в один миг, если все пойдет неправильно. Если Энджел ошибется.

Он вернулся к графине и, взяв ее под руку, спустился вместе с нею, детьми и слугами вниз. Карета стояла недалеко от входа. Большинство людей уже разошлись, многие отправились на рождественский прием у Джейкобов, и на улице, освещенной лишь парой факелов, горевших у заднего входа в театр, никого не наблюдалось. Падал мелкий снег, лошади пофыркивали, просясь в путь. Джейкобс распахнул дверцу кареты.

– Где же Эшли? – раздраженно произнес Энджел, оглядываясь. – Он должен уже ждать нас здесь.

– Не надейся, братец, – послышался из темноты ленивый голос. – Лорд немного задержится. Он и его друзья заняты, стоят под прицелом. Может быть, я прикажу их отпустить, а может быть, и нет.

Брайан выступил из темноты, и потрясенная Лаис, вцепившись в руку Энджела, прошептала:

– Я не думала, что он так похож на тебя…

Сейчас, в полутьме, в неверном свете факелов, братьев действительно легко можно было спутать. Одного роста с Энджелом, Брайан казался более массивным, но с такими же светлыми волосами и тонкими чертами лица. О да, он был красив. От одного его взгляда женщины млели. И многие затем отступали, инстинктивно ощущая опасность: такие же зеленые глаза, как у Энджела, излучали холод и жестокость.

На лице Брайана лежали резкие тени.

– Думал так просто сбежать от меня? – Бархатный голос, казалось, пронизывает насквозь. Брайан остановился в нескольких шагах от Энджела и Лаис и скрестил руки на груди. – Скрылся в глуши, представился учителем фехтования и полагаешь, что сбил меня со следа? Ну, не так хорошо ты спрятался, как мог бы. Неинтересно. Тебе стоило уехать в Индию или еще дальше, Энджел, тогда бы погоня доставила мне удовольствие. Лестершир – как банально! Неудивительно, что ты не удержался от участия в этом паршивом спектакле. Всегда был склонен к театральным эффектам.

Энджел молча ждал, когда брат выговорится. Не стоит дразнить вставшую на хвост и шипящую гадюку. Время играет ему на руку: рано или поздно может объявиться помощь. Еще не все джентльмены покинули театр, кто-нибудь заинтересуется отсутствием лорда Эшли… Пустые надежды. Нужно подготовиться к тому, что придется справляться своими силами.

– Чего ты хочешь, Брайан? – Энджел сделал шаг вперед, загораживая собою Лаис и молясь про себя, чтобы брат перевел свое внимание полностью на него. Тогда графиня и ее близкие имеют призрачный шанс уйти невредимыми. – Чего тебе от меня нужно? Я защитил честь семьи, не став выдвигать против тебя обвинения в суде, не требуя справедливости у королевы. Почему ты не оставишь меня в покое?

– В покое? Тебя? – Брайан скривился. В его голосе слышалась плохо сдерживаемая ненависть. – Тебя, любимчика фортуны, баловня судьбы? Ты всю жизнь пытался отобрать у меня все и сделал это наконец-то! Вот к чему все шло! Вся твоя тонкая игра в дружелюбного парня! Ты всегда хотел заполучить герцогство, возвыситься над всеми, доказать, что ты лучше меня. И ты своего добился! Твои дружки, обязанные мне подчиняться, отказываются присягать новому герцогу. Папаша, да гореть ему в геенне огненной, лишил меня доходов, оставив лишь титул. На черта он мне сдался без состояния Девери! – Брайан передернул плечами. – Не знаю, как тебе удалось убедить старикашку изменить завещание.

– Я этого не делал. – Энджел знал, что брат ему не поверит, и потому не слишком удивился, услышав ответ:

– Ты лжешь. Ты всегда мне лгал, всегда меня ненавидел. Смеялся за моей спиной. – Брайан говорил все громче и быстрее. Может быть, если он сорвется на крик, то кто-нибудь услышит… Энджел не знал, хочет ли он этого или боится. Ведь Брайан явно не намерен отказываться от своих планов из-за таких пустяковых помех, как кучка мелкопоместных провинциальных дворян и их слуг. Ему и не такое с рук сходило. Вмешайся кто – жертв не избежать.

– Я любил тебя.

– Ложь! Ты лицемер, Энджел! Это я любил тебя и искал твоего внимания, а ты платил мне снисхождением! – теперь Брайан почти кричал. Энджел мельком оглянулся – испуганные дети прижались к учителям, которые вели себя на удивление спокойно. Лаис стояла за спиной, и ее руки стискивали руку Фламбара. Поддержка. Он ожидал чего угодно, но не этой поддержки. Это придавало сил. – Ты изображал, что заботишься обо мне, но все это было подделкой! Честь семьи – вот что тебя волновало, не я! Как бы имя Девери – и твое тоже – не оказалось заляпано грязью из-за непутевого старшего братца! Чертов чистоплюй! И тебя все любили, не понимаю за что! Ты всегда был слюнтяем, а перед тобой прыгали на задних лапках! Даже отец не смог тебя возненавидеть, хотя, поверь мне, я сделал все, чтобы он испытывал к тебе только ненависть. Но нет! Он убеждал меня, что нужно дать тебе шанс исправиться. О, ты сам не знаешь, сколько всего совершил, – папаша так думал. – Брайан мерзко усмехнулся и опустил руки, положив ладонь на эфес шпаги. – Тебе принадлежало все – обаяние, любовь, удача. Ты…

– Брайан, – Энджел старался говорить как можно мягче, – успокойся. Еще не все потеряно…

– Ты лжешь! – брат вновь сорвался на крик. – Всегда лгал! И бросил меня, собирался жениться на той сучке! Ну, теперь-то она не сможет больше быть с тобой. И эта, – он указал на Лаис, – не сможет.

Глава 24

Энджел закаменел: последние слова брата все окончательно прояснили. Брайан действительно нуждался в нем, болезненно жаждал внимания младшего брата, гораздо более близкого, чем Энджел когда-либо мог предположить. Он не разгадал игру больного ума, принимал все выходки Брайана как попытку завоевать внимание отца – а на самом деле это было направлено на него самого. Он медленно покачал головой, понимая теперь, что не договорится с братом. Можно скрутить его, отправить в лечебницу и объяснить все королеве. Это дело будет закрытым. Королевская семья, как бы ни относилась Анна сейчас к приспешникам Мальборо, не захочет громкого скандала так близко от себя. Если бы только лорд Эшли с друзьями сумели помочь… Но, похоже, Брайан не солгал, сказав, что они стоят под прицелом. Брат здесь не один, и неизвестно, сколько его приятелей кроется сейчас в темноте, целясь оттуда в беззащитных людей.

– Если ты тронешь графиню Джиллейн или кого-нибудь из ее близких, ты мертвец, – буднично произнес Энджел. Он почти физически ощущал, как рвутся последние нити, еще соединявшие его с братом. Брайан словно отступал в тень, становился полным незнакомцем, его лицо превращалось в гротескную маску горгульи.

– Вот как? – хмыкнул брат. – Мне почему-то кажется по-другому. Сегодня я трезв, и во мне не шевельнется жалость. В прошлый раз я оставил тебе жизнь из сентиментальных соображений. А вдруг, подумал я, ты очнешься и поймешь, кто тебе нужен на самом деле. Но ты не столь умен.

– Так почему же ты до сих пор не выстрелил? – иронично осведомился Энджел.

– Это было бы слишком просто, братишка, и слишком чисто. – Брайан потянул из ножен шпагу. – Бейся со мной. Попробуй убить меня своими собственными руками. Ты ведь не сможешь, слюнтяй.

Энджел отлично понимал, чего хочет от него брат: втянуть в дуэль и заставить отступить, потому что убивать Брайана будет слишком трудно. Но все-таки возможно. Теперь. Медленно кивнув, Энджел сделал шаг вперед, отрываясь от Лаис, и также вытащил оружие. Лезвия шпаг приглушенно сияли в свете факелов, казалось, по стали бежит огонь, а усилившийся колкий снег придавал ощущение, что все происходит во сне.

– Энджел! – Лаис вновь оказалась рядом.

– Отойдите подальше, миледи, – сухо велел Фламбар. Незачем показывать Брайану свое отношение к Лаис, нельзя, чтобы брат увидел в ней очередную мишень, как в Валентайн. – И подержите мой плащ, будьте любезны. – Он расстегнул застежку. Лаис молча приняла плащ в руки и отошла назад, осознав, почему Энджел так поступает. Какое сокровище – умная женщина. Нельзя ее потерять.

– Боже мой! – Брайан оглядел брата с ног до головы. – Не думал, что ты опустишься до того, чтоб расхаживать по улицам паршивого городка в маскарадном костюме! Всегда был паяцем. – Герцог Девери покачал головой. – Как низко ты пал, Энджел. Что еще нужно сделать, чтобы вытащить тебя из этой грязи?

Фламбар еле заметно улыбнулся и встал в позицию: рука на уровне талии, острие шпаги смотрит в лицо противнику – так он учил Джерри. «Tierce».

– Не спускайте с них глаз! – крикнул Брайан кому-то в темноту. Затем встал напротив Энджела и тоже сбросил плащ, растекшийся по заснеженной земле темной лужей. – Как иронично, правда, братишка? На сей раз у тебя в руках есть оружие. Посмотрим, поможет ли оно тебе.

Энджел все так же молчал. Брайан обучался у того же учителя, что и он сам, и прекрасно знал манеру фехтования брата. Сколько часов они провели в тренировочном зале, еще в юности, прежде чем между ними разверзлась пропасть! Перед глазами Энджела мелькнула картинка из прошлого: вот великий испанский мастер, которого герцог Девери пригласил для обучения своих детей, стоит напротив них, лениво отбиваясь, а двое братьев – мальчишка и подросток – атакуют его, пытаются достать и весело хохочут над собственными неудачами. Такой редкий миг, такой далекий. Он мелькнул и пропал. Осталась улица, неверный свет и брат со шпагой в руках – напротив.

– Так ничего и не скажешь, чертов… – И, не договаривая, Брайан ринулся в атаку.

Несмотря на разгульный образ жизни, брат явно не пренебрегал тренировками. Его удары оказались по-прежнему сильны и искусны, и Энджел, все еще не решивший, убьет он Брайана или нет, вынужден был поначалу отступить. В голове лихорадочно крутились возможные варианты исхода: тяжело ранить брата, чтобы иметь возможность скрутить его, только вот… Неизвестно, сколько людей вместе с Брайаном. Неизвестно, какой приказ он отдал на случай, если младший брат одолеет его. Скорее всего, стрелять немедля. Лаис, дети, слуги – все они словно мишени, из темноты смотрят убийцы, и выхода нет. Разжалобить Брайана не получится. На сей раз брат не оставит свидетелей.

Это была восхитительная битва. Энджелу редко приходилось сражаться с равным по силе противником, и сейчас, будь это тренировка в зале, он испытывал бы ни с чем не сравнимый восторг. Обмен ударами шел столь быстро, что вряд ли зрители могли осознать, как это происходит. В воздухе висел непрерывный металлический звон: клинки встречались и расходились, чтобы тут же встретиться снова. Спустя минуту лезвие шпаги Энджела скользнуло вдоль бока Брайана, разрезая камзол, а Фламбар получил легкий укол в плечо.

– Неплохо, – оценил брат, на несколько мгновений прерывая схватку и отступая назад. – Ты, как я вижу, ничего не забыл. Даже не знаю… Возможно, стоит оглушить тебя и спрятать в отдаленном имении, а самому иногда наезжать туда и давать тебе шпагу в руки? Через некоторое время ты станешь жаждать этих встреч, дорогой братишка…

Не дожидаясь окончания монолога (мало ли какие мерзости мог сочинить Брайан, а тут все-таки находилась Лаис и дети), Энджел молча бросился на противника. Клинки снова сплелись в смертельном танце. Фламбар с каждой секундой все яснее понимал, что Брайана придется убить. Никаких полумер. Необходимость совершить насилие над человеком, принадлежавшим к его семье, вызывала в Энджеле острую боль, которую он старался заглушить. Нельзя поддаваться жалости; от этого зависит не только его жизнь.

Все годы, защищая Брайана, вытаскивая его из всевозможных переделок, Энджел заботился о брате, хотя был младше. А Брайан, оказывается, видел в этом только снисходительность и высокомерие – единственное, что смог увидеть. Он убил Валентайн. Он слеп и безумен. Нужно оборвать его жизнь, пока это не зашло слишком далеко. И остается надежда на то, что, лишившись предводителя, его приятели не решатся стрелять. Энджел помнил большинство из них – мерзавцы и трусы. Возможно, они разбегутся.

А если нет, то умрет он с честью.

Только вот Лаис…

Вспомнив о ней, Энджел зазевался, и тут же острие шпаги вошло в его правый бок, распоров камзол. Фламбар немедля отпрыгнул назад, чувствуя, как по коже бегут теплые струйки. Вот черт. Рана, похоже, не слишком тяжелая, но через некоторое время начнет сказываться потеря крови. Теперь у него бока исколоты вполне симметрично; хорошо, что тот, нанесенный разбойниками, удар уже успел слегка подзабыться.

Брайан плотоядно облизнулся, глядя, как по белому камзолу Энджела начинает расплываться темное пятно.

– Да ты несовершенен! А я-то уж было решил, что ты – настоящий ангел, которому нельзя причинить вреда. Ты был так убедителен там, на сцене. Все эти глупые клуши смотрели на тебя и пускали слюни, но совершенно зря; я это знал, я предвкушал, а они – нет. – Он засмеялся, громко и резко. – Теперь я знаю, что сделаю с тобой. Ты будешь умирать долго и мучительно, а твоя новая сучка, – он бросил выразительный взгляд на Лаис, – станет на это смотреть.