— И что ты ей сказал? — полюбопытствовал Рейн.

Стивен покачал головой:

— Я, великий мудрец, посоветовал отослать парня к родителям, вместо того чтобы поощрять его проделки.

— А что на это ответила Бронуин?

— Заявила, что мальчик так же важен для нее, как и родители, и она не имеет права предавать его только потому, что он еще маленький. Добавила, что через несколько дней он вернется домой и с честью примет свое наказание.

Рейн восхищенно присвистнул.

— Похоже, ты можешь кое-чему у нее научиться.

— А думаешь, я не учился? Она изменила всю мою жизнь. Приехав в Шотландию, я был англичанином, а теперь взгляни на меня! Я не выношу английской одежды, чувствую себя Самсоном с отрезанными волосами. Смотрю на здешние места и думаю, что по сравнению с домом здесь слишком жарко и сухо! Дом! Клянусь, я тоскую по стране, которую до последнего времени вообще не видел!

— А теперь объясни, — потребовал Рейн. — Ты рассказывал все это Бронуин? Признался, что любишь ее и волнуешься за ее безопасность?

— Пытался. Однажды попробовал сказать, что люблю ее. А она ответила, что это не важно. Что для нее всего главнее почитание и уважение.

— Но, судя по сказанному, ты питаешь к ней все эти чувства.

Стивен против воли разулыбался.

— Не так-то легко вдолбить что-то Бронуин. Мы… пожалуй, можно сказать, что мы поспорили. Как раз до приезда сюда.

Он коротко рассказал Рейну историю с Хью Лэско.

— Хью! — презрительно фыркнул Рейн. — Я никогда не любил этого типа с его медлительными повадками.

— А вот Бронуин, похоже, так не думает, — грустно пробормотал Стивен.

Рейн рассмеялся:

— Только не говори, что заразился от Гевина ревностью!

— Вот погоди, пока сам не влюбишься! Готов прозакладывать голову, что тогда ты не будешь столь хладнокровным! Нет ничего страшнее одержимости женщиной! — набросился Стивен на брата.

Рейн примирительно поднял руки:

— Надеюсь, что посчитаю любовь радостью, а не болезнью, которая пожирает тебя заживо.

Стивен отвернулся и снова устремил взгляд на огонь. Иногда его любовь к Бронуин действительно казалась болезнью. Ощущение было такое, словно она забрала его душу вместе с сердцем.


Выйдя из спальни, Бронуин отправилась в комнату Мэри. Там уже хлопотала Джудит, раскладывая по кровати горячие кирпичи.

— Джудит, — тихо сказала Мэри. — От холодной воды я не умру. Перестань тревожиться. Бронуин, как хорошо, что ты пришла. Помоги мне убедить Джудит, что ничего серьезного не произошло.

Бронуин улыбнулась женщинам, исподтишка изучая Мэри. И без того бледная, сейчас она была белее простыни, а на щеках выступили ярко-красные пятна.

— Ничего страшного, — заверила Бронуин. — Но я завидую твоей твердости духа, так что ты можешь спокойно отдыхать. А вот я так взволнована обещанием новых нарядов, что глаз не могу сомкнуть! Джудит, не могли бы мы посмотреть их сейчас?

Она многозначительно подмигнула Джудит. Та, сразу все поняв, взяла Бронуин под руку и вывела из комнаты.

— Как по-твоему, с ней все будет в порядке? — спросила Джудит, как только они очутились в зале.

— Да, но ей действительно следует отдохнуть. Я не верю, что наша Мэри полностью принадлежит этому миру. Думаю, душой она на небесах. Может, поэтому она так слаба.

— Верно, — согласилась Джудит. — Кстати, насчет платья…

— Это был только предлог, чтобы дать Мэри возможность остаться одной, — отмахнулась Бронуин.

Джудит рассмеялась:

— Как ни идет тебе халат Стивена, думаю, все же он не заменит красивого платья. Идем со мной, и никаких отговорок!

Уже через час Бронуин любовалась собой в платье темно-зеленого бархата, оттенка лесных листьев на закате. Нижние рукава переливались блестящим зеленым шелком, а верхние, свободные, свисающие едва не до земли, были обшиты широкой полосой рыжего лисьего меха. Тяжелые золотые шнуры, прикрепленные к плечам, обрамляли низкий квадратный вырез.

— Оно прекрасно, Джудит, — прошептала Бронуин. — Не знаю, как и благодарить тебя. Все вы были так великодушны.

Джудит поцеловала подругу в щеку.

— Я должна идти вниз. У меня еще полно работы. Но может, Стивену захочется увидеть новое платье?

Бронуин отвернулась. Стивен обязательно начнет жаловаться, что вырез чересчур низкий и что у нее вся грудь наружу.

После ухода Джудит Бронуин спустилась во двор. День выдался холодным, поэтому она накинула подбитый лисой плащ и поспешила к конюшне.

— Бронуин! — окликнул из темного угла незнакомый голос.

Она оглянулась и увидела Ричарда, человека, который сегодня утром подрался с Джорджем.

— Да? — сухо спросила она. — В чем дело?

Глаза мужчины хищно сверкнули.

— Английское платье идет вам.

Но прежде чем она успела ответить, поведение Ричарда стало более сдержанным.

— Я слышал, ваши шотландцы прекрасно овладели искусством стрельбы излука. Может, и вы… — похоже, это сильно его забавляло, — могли бы научить меня управляться с луком?

Она проигнорировала чересчур веселый тон. Может, это его способ тешить самолюбие на случай, если она ему откажет? Но Бронуин часами упражнялась в стрельбе из лука и привыкла тренировать мужчин. Хорошо, что англичанин желает научиться шотландскому способу стрельбы.

— Буду счастлива давать вам уроки, — кивнула она и, пройдя мимо, уперлась в широкую грудь Стивена. Ричард поспешно удалился.

— Что ты ему говорила? — сухо спросил Стивен.

Бронуин с силой вырвалась.

— Почему ты всегда изливаешь на меня свой гнев? Почему не можешь, как другие мужья, дружески приветствовать жену? Я не видела тебя несколько дней, а ты при первой же встрече проклинаешь меня!

— Бронуин, — прошептал он, обнимая ее, — я так долго не протяну. Умру в расцвете сил. Ну зачем тебе понадобилось прыгать в ледяную воду посреди зимы?

Она спокойно отступила.

— Я отказываюсь отвечать на подобные вопросы.

Он снова схватил ее, смял губами губы, сильно прижимаясь к ним зубами, словно хотел от нее гораздо большего, чем поцелуй.

— Я тосковал по тебе, — прошептал он. — Думал о тебе каждую минуту.

Ее сердце бешено билось в груди. Она ощущала, что вот-вот растает. Но его следующие слова уничтожили чары:

— Это один из людей Майлса? Тот, с кем ты говорила, когда я вошел?

Она вновь попыталась отстраниться.

— Опять твоя ревность? Я слышу по голосу.

— Бронуин, нет. Послушай меня. Я хочу лишь предупредить тебя. Англичане не похожи на твоих горцев. Нельзя говорить с ними как с братьями или людьми твоего клана. Слишком часто английские дамы спят с воинами своих мужей.

— Т-ты обвиняешь меня в том, что я сплю с твоими людьми? — ахнула она, широко раскрыв глаза.

— Нет. Конечно, нет, но…

— Но ты считал, что я спала с Хью Лэско!

— Хью Лэско — джентльмен! — отрезал Стивен.

Бронуин почти отскочила от него.

— Вот как! По крайней мере ты считаешь меня разборчивой шлюхой! И на том спасибо!

Она развернулась и направилась к дому. Но Стивен схватил ее за руку:

— Я ни в чем тебя не обвиняю! Просто пытаюсь объяснить, что в Англии все иначе, чем в Шотландии.

— Еще бы! Теперь я настолько глупа, чтобы не понять разницы между странами. Ты можешь приспособиться, а я — нет!

— Да что это с тобой? — удивился Стивен. — Ты словно не в себе.

Но Бронуин снова отвернулась.

— А что ты знаешь обо мне? С самой первой встречи только и делаешь, что проклинаешь меня. Я могу угодить тебе разве что в спальне. Если я веду людей в набег, ты сердишься. Если пытаюсь спасти одного из сервов твоего брата, ты злишься. Если я добра к твоим людям, обвиняешь меня в распутстве. Скажи, что мне делать, чтобы ты оставался доволен?

Ответом ей был холодный взгляд Стивена.

— Не знал, что ты находишь меня столь неприятным. Оставляю тебя наслаждаться собственным обществом.

Он повернулся и ушел.

Бронуин со слезами на глазах смотрела ему вслед. Да что это с ней? Стивен вовсе не хотел сказать, что она спит с его людьми. Просто хотел предупредить ее, объяснить, что могут подумать о ней окружающие. Почему она не смогла встретить его с распростертыми объятиями, как намеревалась? Ей хотелось одного: прижаться к нему, любить и быть любимой. И все же каждый раз, оставаясь наедине с мужем, она затевала ссору.

И неожиданно она ощутила, как ноет все тело.

Бронуин приложила ладонь ко лбу. Она не привыкла болеть и теперь вдруг поняла, что вот уже несколько дней игнорирует неприятные ощущения. Конечно, недостаток сна и утро, проведенное в ледяной воде, не способствовали хорошему самочувствию.

Ругая насквозь пропитанную болезнями Англию, она ушла из конюшни.

— Бронуин! — окликнула Джудит. — Хочешь свежего хлеба?

Бронуин прислонилась к каменной стене конюшни. Ссора как-то странно повлияла на желудок, потому что сама мысль о еде была тошнотворной.

— Нет, — прошептала она, прижимая руку к животу.

— Бронуин, что случилось? — встревожилась Джудит, ставя корзину наземь. — Ты плохо себя чувствуешь? Садись скорее.

Она усадила Бронуин на перевернутый бочонок.

— Дыши глубже, и все пройдет.

— Что пройдет? — резко спросила Бронуин.

— Тошнота.

— Что? — ахнула Бронуин. — О чем ты?

Джудит пожала плечами.

— Если я не ошибаюсь, у тебя будет ребенок, — сообщила она, широко улыбаясь в растерянное лицо невестки. — Прекрасно тебя понимаю. Знаю, как пугаешься, когда впервые об этом узнаешь. — Он погладила свой живот и с гордостью объявила: — Мы родим почти одновременно!

— Ты… и у тебя тоже?

Джудит мечтательно улыбнулась:

— Да. Я… потеряла первенца, так что на этот раз остерегаюсь делиться с посторонними своей радостью. Кроме тебя, только Гевин знает.

— Разумеется.

Бронуин отвела взгляд.

— Когда малыш родится?

— Через семь месяцев, — усмехнулась Джудит.

— Над чем ты смеешься? Мне бы тоже не помешало развеселиться.

— Я как раз думала, что моя мать сможет приехать, посмотреть на малыша. Понимаешь, сначала мне казалось, что ничего не выйдет, потому что она должна родить примерно в то же время.

— Твоя мать? Как тебе повезло, что твои родители живы!

— Нет, отец умер несколько месяцев назад.

— Значит, ребенок не его? — тихо спросила Бронуин.

— О нет, и я очень этому рада! Отец часто избивал мать. Ее похитил молодой человек, а охранял лучший воин Гевина, Джон Бассетт. Боюсь, они нашли прекрасное средство развлечься.

Бронуин рассмеялась.

— Да, — продолжала Джудит. — Когда Гевин обнаружил, что она беременна, позволил ей выйти замуж за Джона.

— И теперь у нее тоже будет малыш?

— Да, через пару месяцев, так что она достаточно оправится, чтобы путешествовать, когда я рожу. А теперь мне нужно работать. Почему бы тебе не отдохнуть немного? Посиди здесь.

— Джудит, ты сказала, что твою мать держали в плену. Как ей удалось сбежать?

Золотистые глаза Джудит потемнели от воспоминаний.

— Я убила ее похитителя, а люди Стивена снесли стену старого замка.

Бронуин увидела боль в глазах Джудит. Она не стала ни о чем расспрашивать, и Джудит направилась к воротам, разделявшим обе части замка.

Бронуин немного посидела, размышляя. Малыш! Мягкое сладостное тельце, как у сыночка Керсти!

Она почти не заметила, что встала и принялась расхаживать взад-вперед, думая о Тэме и о том, как бы он ею гордился. И мечтательно улыбнулась, представляя, что скажет Стивен, услышав новости. Он будет так счастлив! Схватит ее, подкинет над головой и засмеется от удовольствия. И они начнут спорить, какое имя дать ребенку: Макэррон или Монтгомери. Но он, разумеется, будет Макэрроном.

Она продолжала идти как во сне, сама не зная куда, и не заметила, как оказалась у открытых ворот. Мужчины на стенах, охраняющие вход, не окликнули ее и не попытались задержать.

Как она назовет малыша? Джеймсом в честь отца и, может, еще одно имя в честь кого-то из родных Стивена? А если будет девочка?

Она тепло улыбнулась.

Клан Макэрронов будет иметь подряд двух лэрдов женского пола! Она научит дочь всему, что должен знать лэрд!

— Миледи! — сказал кто-то.

Но Бронуин, погруженная в прекрасные мечты, почти ничего не слышала. Мало того, едва сознавала, что идет уже довольно долго и сильно отдалилась от замка.

— Миледи, — повторил мужчина, — вы здоровы?

Бронуин взглянула на него с ангельской улыбкой, словно излучавшей тепло.