— Привет! — Митя как ни в чем не бывало прошел к окну и уселся верхом на шаткий редакционный стул, как будто привык каждое утро приходить в этот кабинет.

— Куда ты пропал? Я тебе вчера обзвонился! — возбужденно сказал Андрей.

— Да так, кое-какие дела.

— А что, меня эти дела не касаются?

— Касаются.

— Может быть, изложишь?

— В свое время. А пока давай сварим кофе. Кофе в вашем заведении есть?

— Только растворимый. Кеша, где банка?

Кеша перевел взгляд с одного на другого и поднялся из-за стола:

— Ладно, беседуйте, а я пока схожу к девочкам на компьютеры. Банка в шкафу за большой зеленой папкой, я ее туда от врагов спрятал.

Когда за Кешей закрылась дверь, Андрей продолжил:

— Ты что, позвонить не мог? Когда ты приехал?

— В воскресенье ночью.

— И вчера весь день где-то болтался? Ну, что надыбал?

— Все подтвердилось!

— М-да… Ситуация… Что будем делать? Докопался, откуда у него деньги? — Тесть — кандидат в члены Политбюро. Потом, при Горбачеве, играл заметную роль в правительстве. А сам Проценко…

— Ну?

— Что, если это из денег партии?

— Все может быть. Ну и влипли мы с тобой! Как будем отмазываться?

— Не получится. Я не хотел при Кеше говорить: вчера вечером мне позвонили из «Народного кредита» — на завтра нам назначили прием.

— Пойдем?

— А куда денешься?

Андрей в волнении прошелся по кабинету.

— Хочешь стоять на своем?

— Ты о чем?

— Ну, собираешься опубликовать все, что накопал?

— А то нет? Понятно, что не под видом рекламной биографии. Подлецов — к ногтю!

— А аванс?

— Верну!

— Знаешь что! Ты совсем спятил?

— У тебя нет денег, чтобы вернуть? Так я тебе займу.

— Не в этом дело! Где ты собираешься все это напечатать?

— Газет хватает. Где-нибудь пристрою. Игра того стоит!

— Какая игра? Из нее надо выходить, поскорее уносить ноги, если хочешь остаться живым! Думаешь, зачем нас вызывают?

— Зачем?

— Пронюхали, на кого мы вышли. Вежливо попросят все кассеты, дискеты, и возьмут слово держать язык за зубами. Это еще лучший вариант! Надеюсь, киллеров ради нас нанимать не будут.

— Не перегибай палку!

— Ты не представляешь, с кем связался! Имя ему сделать захотелось! Мальчишка! Сопляк!

— Не кипятись! И решай за себя, а я за себя…

— Думаешь, я струсил?

— При чем тут это?..

— У меня семья! У меня сын маленький!

— Я разве что-нибудь сказал?

Митя невозмутимо посмотрел на Андрея. Тот в волнении забегал по комнате. Потом остановился перед Ракитиным:

— Ладно. Вместе в это дело влезли, вместе нам и выкручиваться. Что ты хочешь напечатать?

— Интервью с Куприяни отдельно, статью-фельетон о домиках в Новгороде и другом добре — отдельно. Как ни крути, это стопроцентная сенсация.

— Сенсация… Ладно! Посмотрим…


Вечером того же дня Кира, подойдя к своему дому, увидела Митю Ракитина, сидящего на лавочке у подъезда. Издали заметив Киру, он поднялся и пошел ей навстречу. На лице его сияла счастливо-блаженная улыбка.

— Наконец-то! Как давно я вас не видел! Можно вас по такому случаю поцеловать?

Кира улыбнулась в ответ и подставила щеку:

— Один раз. А почему вы сидите у подъезда, как бедный родственник? Аленки дома нет?

— Представьте себе, нет. Я тут уже битых полтора часа околачиваюсь.

— Я вас не заставляла. Шли бы домой.

— А я и не жалуюсь, просто констатирую факт.

Они вместе вошли в квартиру. На столике у зеркала в коридоре лежала записка: «Мам, рано меня не жди. Мы с Максом уехали в Новый Иерусалим».

— О Господи! — Кира в удивлении развела руками. — Что их туда понесло?

— Здоровое юношеское любопытство!

Митя уже привычно прошел на кухню и заглянул в холодильник.

— Так я и знал!

— Что такое?

— Вас и на два дня оставить нельзя, не то что на неделю! Опять на бутербродах живете?

— Да нет, Аленка что-то готовила, — Кира почему-то почувствовала себя виноватой. — У меня всю неделю было столько работы, что просто не передохнуть. Как-то не до готовки. В морозилке есть мясо, я сейчас разморожу и сварганим что-нибудь…

— Сам разморожу. Готовить мясо — дело мужчины.

Пока Кира отдыхала в комнате на диване, Митя потушил мясо и сбегал в киоск на углу за бутылкой красного вина. Ужин получился почти праздничным. Митя был мил, обаятелен и говорил о пустяках. И эти пустяковые разговоры Киру слегка насторожили. Улучив подходящий момент, она спросила как бы невзначай:

— А что ваша таинственная командировка?

— Почему таинственная? — удивился Митя.

— Но вы же тогда не объяснили мне, зачем едете, и сейчас помалкиваете…

— Я думал, вам это не слишком интересно.

— Вы не очень-то вежливы.

— Я? Просто я не хочу утомлять вас ненужными подробностями!

— Расскажите! Мне правда интересно…

— Ну, выяснял, действительно ли несколько роскошных особняков принадлежит тем, на кого они записаны? Или они — подставные лица, а настоящий владелец кто-то другой?

— И кто же настоящий владелец? Ваш Проценко?

— Кира, дорогая, давайте поговорим о чем-нибудь более приятном! О музыке, например. Вот смотрели вы вчера по первой программе концерт Паваротти?

— Нет, телевизор мы не включали. О Паваротти потом! Не увиливайте, Митя! Что вы собираетесь теперь делать?

— Ну что… — Мите явно не хотелось распространяться на эту тему, но Кира смотрела на него требовательно, и он неохотно продолжил: — Одно ясно: книгу я писать не буду, надо возвращать аванс. — А потом?

— Что потом?

— Я спрашиваю, что вы собираетесь делать с собранным материалом? Положите в долгий ящик?

— Там видно будет…

— На вас это не похоже! Напечатаете в разных газетах?

— Попытаюсь, — Митя невесело усмехнулся. — Сенсация! Сразу сделаю себе имя. Правда, к таким сенсациям наш народ до того привык, так что славы мне не дождаться. Поговорят недельку и забудут.

— Митя!

— Считаете, что неделька — чересчур много? Я тоже! Допустим, поговорят дня два. Зато одним подлецом и хапугой в правительстве меньше будет.

— Митя, какой вы еще ребенок! Проценко ваши разоблачения — как… Ну, как слону комариный укус. Он вас как комара и прихлопнет.

— Комары бывают и малярийные. Не знаете случайно, слоны малярией не болеют?

— Не знаю. Если да, то вряд ли от нее умирают!

Митя встал и прошелся по кухне. Остановился у окна, выглянул во двор. Кира обеспокоенно смотрела на него. Он обернулся:

— Можно, я закурю?

— Конечно, курите! И мне тоже дайте сигаретку.

Несколько минут они молча курили. Потом Кира не выдержала:

— Так на чем вы остановились?

Он пристально посмотрел на нее:

— Кира, вас действительно беспокоит мое будущее?

— А что, я к вам хорошо отношусь!

— «Хорошо»? И все?

— Да. А что вы еще хотели услышать? Что вы мне симпатичны? Вы и так это знаете.

— Нет, не знаю. — Митя резким движением затушил сигарету в пепельнице, подошел к Кире и опустился перед ней на колени, взяв ее руки в свои. — Вас действительно беспокоит, что со мной может что-нибудь случиться? Вам это не безразлично?

— Господи, конечно нет!

Митино лицо просветлело. Кира заглянула в его глаза, и у нее защемило сердце: в них было почти молитвенное обожание. Митя смотрел на нее, как на икону, с благоговением. Она тихонько высвободила свои руки.

— Митя…

— Нет, пожалуйста! Только ничего сейчас не говорите!

Кира посмотрела на него еще раз — и промолчала.

Вечером она опять долго не могла заснуть. После этого разговора между ними возникло какое-то чувство неловкости. Через некоторое время Кира сказала, что устала и хотела бы прилечь. Митя неохотно ушел, пообещав прийти завтра. До завтра надо бы привести мысли в порядок, как-то разобраться со своими собственными чувствами…

Если руководствоваться логикой и здравым смыслом, все ясно — Митя ей не пара! Десять лет разницы — это слишком много. Когда ей стукнет пятьдесят, ему будет только сорок: у мужчины в сорок жизнь только начинается. Пережить еще раз то, что она пережила с Грегом? Ни за что! Хватит с нее мужской лжи и обмана! Митя непременно влюбится в какую-нибудь молоденькую девочку, и все у него будет хорошо! И вдруг Кира поймала себя на мысли, что ей почему-то совсем не хочется, чтобы он в кого-нибудь влюблялся. Мало того, она почувствовала к этой выдуманной девочке непреодолимую неприязнь. Она вспомнила, как Митя сегодня смотрел на нее — так на нее еще никто никогда не смотрел! И Грег тоже. В глазах у Грега всегда была жажда обладания; он, как завоеватель, всегда стремился взять, получить ее всю целиком, растворить в себе. А Митя… Митя отдавал ей себя безо всяких условий, ничего не требуя взамен.

И сегодня, когда он опустился перед ней на колени, ей так хотелось протянуть руки и обнять его, зарыться лицом в его волосы, хотелось прижать к груди его упрямую голову и никуда, никуда уже от себя не отпускать…

Нет, глупости все это! Десять лет разницы — что может быть серьезнее? Ничего не выйдет! Хватит с нее страданий!

Но отговорить Митю от его безумной затеи просто необходимо.

17

Когда Андрей с Митей вышли из офиса банка «Народный кредит», было всего двенадцать дня. Разговор с работодателем много времени не занял. Как и предполагалось, Ставский отказался от их услуг, даже не попросив вернуть аванс. Вежливо, но весьма решительно он попросил их предоставить банку собранные ими материалы — это и будет отработкой аванса. Митя согласился отдать записи, сделанные по предварительному списку. А самостоятельные наработки он, мол, имеет право оставить себе. Тогда Ставский полюбопытствовал, останется ли эта информация конфиденциальной? Митя ответил, что гарантировать этого не может.

Вклад Андрея в беседу был минимальным. Говорил в основном Митя, у Андрея собственного компромата на Проценко почти не было: он занимался текущими делами Проценко, то есть делами внешне безупречными. Те, с кем он разговаривал, никогда бы шефа не заложили, это было не в их интересах. Но в общем как-то так получилось, что он Митину позицию поддержал. И вот теперь они вдвоем стояли на ступеньках банка и щурились от яркого летнего солнца.

— Ну, куда теперь? — Андрею явно было не по себе. — Выпьем пивка и все обсудим?

— Принято!

Они добрались до ближайшего открытого кафе и сели за столик под тентом. Молча выпили по глотку «Белого медведя», потом Андрей сказал:

— Знаешь, приятель, у тебя все-таки не все дома! На фиг ты ему сказал, что оставляешь за собой право распоряжаться собранным материалом?

— А так оно и есть. Я собираюсь написать статейку об этих домиках и квартирках — раз, а заодно и опубликовать разговор с Куприяни. Кстати, эту статейку мы можем написать вместе. Ты как?

Андрей в задумчивости отхлебнул еще пива. Вообще-то заманчиво. Он представил себе, какую реакцию такая публикация вызовет в журналистских кругах. Он давно уже не напоминал о себе. С другой стороны…

— Это никакая не незаконная торговля оружием и не война в Чечне. Большого бизнеса и мафиозных разборок мы тоже вроде не касаемся… Хотя этот банк…

— Что?..

— Я не хочу раньше времени на тот свет, только и всего. Тема этого не стоит. Но по моим прикидкам, мертвецкая нам и не грозит. Припугнуть, может, и припугнут. Но Проценко не та фигура, из-за которой нанимают киллеров… Ты пойми меня правильно, я не трушу. У меня семья, жена, сын. Не хотелось бы, чтобы с ними что-нибудь стряслось.

— Слушай, я могу и один…

— Да нет! Вместе начали, вместе и закончим. Посмотрим, как там пойдет.

Расставшись с Митей, Андрей направился в редакцию. У него была уйма дел, которые он отложил из-за этой дурацкой затеи с книгой и которые теперь требовали внимания. И зачем он ввязался в эту авантюру! Ему не так уж нужны были эти деньги. Хотя лишних денег, конечно, не бывает… В глубине души он знал, зачем и почему. Из-за Нелли! Она просто ведьма! Вот и сейчас, вспомнив о ней, он почувствовал некоторое волнение. Черт возьми, у него у самого жена красивая, и он не собирается разводиться! Зачем ему чужая баба с приколами?

После той ночи они больше не встречались. Когда он утром проснулся, ее уже не было. Он и не заметил, когда она ушла. Ушла, как пропала — даже записки не оставила. И потом не объявилась, не позвонила. С приветом она все-таки! Вдобавок он при ней себя все время ощущает каким-то мальчиком-недоучкой! Она словно посмеивается над ним и не принимает всерьез. Но его к ней тянет так, как давно ни к кому не тянуло. С Женей было все как-то по-другому. Женю он любил, и сейчас любит, в этом-то он нисколько не сомневается! Ее хочется оберегать, заботиться о ней, как о ребенке. А с Нелли… Андрей усмехнулся: обычное тяготение здорового самца к красивой самке. Пройдет! Но пока не прошло — почему бы и нет…