Тем не менее на эту субботу она опять собиралась туда, но в пятницу вечером позвонила Ирочка Ладейченко и пригласила на презентацию новой парфюмерной серии, которую будет продавать их фирма. После презентации предполагался фуршет. Кира неожиданно для себя обрадовалась этому приглашению: хоть какое-то развлечение в однообразии жизни. Кроме того, на подобных презентациях можно познакомиться с потенциальными заказчиками, что тоже не лишнее: в последнее время дела фирмы шли довольно вяло.


Здание, в котором фирма Арсения Ладейченко арендовала офис, находилось на улице Огарева и было только что отреставрировано какой-то финской компанией. «Однако Ирочке неплохо живется — фирма, похоже, преуспевает», — подумала про себя Кира, войдя в роскошный, отделанный мрамором вестибюль. Зал, где проходила презентация, был на восьмом этаже. Кира вышла из лифта и огляделась, боясь запутаться в коридорах. Увидев в конце одного из коридоров распахнутые двери, направилась туда.

У входа в зал гостей встречало все начальство: президент фирмы, коммерческий директор и Арсений Ладейченко с супругами. Арсений, как ни странно, сразу узнал Киру и приветствовал ее неожиданно тепло и сердечно. А Ирочка поцеловала ее в щеку и шепнула, что найдет ее сразу после официальной части.

Кира осмотрела выставленные образцы, а потом принялась украдкой наблюдать за публикой. Фирма действительно преуспевала — здесь собрались серьезные бизнесмены, а не владельцы коммерческих палаток или те, кто подходил под категорию «новых русских» из анекдотов. Бордовых или зеленых пиджаков совсем не видно, мужчины в строгих костюмах, при взгляде на женщин сразу можно было определить, какие модели в деловом стиле разработали в этом сезоне Карден или Валентино. Подделок здесь не было: все настоящее, неброско-дорогое, высшего качества. Кира порадовалась, что выбрала для этого случая как раз подходящий туалет — на ней был жемчужно-серый шелковый костюм строгого покроя: двубортный пиджак и узкая юбка до колен.

Аксессуары? Нитка жемчуга, жемчужные серьги, небольшая сумочка из мягкой черной кожи и черные туфли-лодочки дополняли облик преуспевающей деловой женщины, какой она и хотела казаться, да и была на самом деле.

Знакомых пока не было видно. Ирочка чувствовала себя как рыба в воде, роль жены директора столь солидной фирмы оказалась ей вполне по плечу. «Молодец, девочка», — подумала Кира. Почему-то ей это было приятно…

После презентации все прошли в банкетный зал на фуршет. Такого стола Кира тоже давно не видела. Серебряные подносы на столах ломились от самых изысканных деликатесов: красной и черной икры, копченой семги, паштетов из печенки, маринованных грибов, рыбы, запеченной в горшочках, шашлыка из осетрины. Французское шампанское, русская водка, шотландское виски и барбадосский ром лились рекой. Однако при виде всего этого великолепия у Киры почему-то аппетит не разыгрался. Наоборот, взглянув на еду, она почувствовала, что ее мутит. Но тут наконец к ней подошла освободившаяся Ирочка и немедленно защебетала:

— Ой, Кира Анатольевна, я так рада, что вы пришли!

— Я тоже, Ирочка, — Кира заставила себя улыбнуться. — Большое спасибо за приглашение.

— Я так устала! Честно говоря, это мой первый большой прием. Так волновалась, прямо ужас!

— Ну, этого совсем не заметно. Ты прекрасно со всем справилась. А уж держалась так просто великолепно!

— Да? Вы правда так считаете? Арсюша тоже говорит, что все хорошо. Давайте за это выпьем! Хотите шампанского?

Ирочка отошла к столу и вернулась с двумя бокалами с прозрачной шипучей жидкостью. Кира взяла бокал из ее рук:

— За ваш успех! — И только отхлебнула, как почувствовала, что сейчас ее просто вывернет наизнанку. Она поспешно сунула в руки оторопевшей Ирочке свой бокал и быстро вышла, почти выбежала из зала.

Потом, в дамской комнате, разглядывая в зеркале свое бледное и сразу как-то осунувшееся лицо, попыталась собраться с мыслями и совладать с собой. Надо прийти в себя, вернуться в зал и попрощаться с Ирочкой. Но овладеть собой ей никак не удавалось. Подозрения, которые возникли у нее неделю назад и которые она гнала от себя со страхом, — эти подозрения приобрели характер уверенности. Она открыла кран, пустила холодную воду и слегка смочила виски.

— Кира Анатольевна, что с вами? Вам плохо? — Испуганная Ирочка быстро вошла в туалетную комнату и остановилась за Кириной спиной.

— Да, что-то с желудком. Вероятно, чем-то отравилась. — Кира попыталась изобразить на лице улыбку, но получилась страдальческая гримаса. — Сейчас все пройдет!..

— У меня есть какие-то таблетки… Спазмалгетики, так, что ли? Может быть, помогут?

— Нет, спасибо. Мне, вероятно, лучше вернуться домой и спокойно полежать.

— А может быть, все и так пройдет? Я так хотела вас видеть, и тут такое…

— Не последний же день живем на свете, — Кира опять попробовала улыбнуться. — Еще увидимся…

И тут новый приступ тошноты заставил ее быстро заскочить в ближайшую кабинку.

Потом она ополоснула лицо холодной водой: черт с ней, с косметикой, лишь бы прийти в себя. Ирочка, вконец расстроенная, стояла, опустив руки.

— Кира Анатольевна, я не отпущу вас одну…

— Не беспокойся, со мной ничего не случится. А тебе нельзя отлучаться, ты и так уже, по-моему, довольно долго отсутствуешь. Хозяйке так не положено! Возвращайся в зал и извинись, пожалуйста, за меня перед мужем. Я тихонечко пойду.

— Нет, я так вас не отпущу. Мы отправим вас на машине. Сейчас я договорюсь…

— Не могу же я вернуться в зал в таком виде…

— Ничего. Подождите здесь, я все устрою.

Через час, лежа на своем диване под пледом — Киру довезли на машине до подъезда, — она наконец позволила себе расслабиться. Болели искусанные губы, по щекам сами собой текли слезы. Это надо же так влипнуть! Конечно, завтра она пойдет к врачу; но Кира и без всякого врача знала диагноз: она беременна. Неделя задержки — такого с ней никогда не случалось. А теперь, после этих приступов тошноты, сомнения окончательно исчезли.

Дура, дура! Почему начисто исключала для себя такую возможность? В ту ночь с Митей мысль о предохранении даже не пришла ей в голову. И что теперь делать? О том, чтобы рожать ребенка, не может быть и речи. Курам на смех, ей вот-вот стукнет сорок, у нее дочь-невеста, ей в бабушки готовиться надо! Подумала об Аленке, и ей стало совсем плохо. Как Аленка воспримет новость о том, что у нее скоро появятся братик или сестренка? Да нет, Аленке ничего знать не нужно. Остается один выход — аборт.

Как ни странно, в отличие от многих своих знакомых Кира абортов в жизни не делала. Когда она забеременела в первый раз, муж — Славка — не хотел ребенка и настаивал на том, чтобы от него избавиться, и долго ее уговаривал. Она взяла направление в женской консультации, но долго ходила кругами вокруг больницы, терзаясь сомнениями. Наконец Славка чуть не силой отвел ее. Она провела в больнице ночь, а наутро сбежала. В палату привезли женщину после неудачного аборта. Кира посмотрела на нее, и ей стало страшно. Славка потом неделю с ней не разговаривал, но Аленка появилась на свет.

В дальнейшем Кира была крайне осмотрительной, да и ее мужчины никаких осложнений не хотели. Когда она встречалась с Грегом, у нее была спираль, и об этом можно было просто не думать. А вот теперь — попалась, и так глупо! Нет, аборт — единственно возможный выход…

Вдруг Кире вспомнилось то, что ей говорила старушка на Патриарших. Что-то о том, что она родит сына… Кира невольно представила себе здоровенького младенца со светлым хохолком на затылке, как у Мити… И глаза у него тоже должны быть Митины. И как он будет размахивать пухленькими кулачками, а на ножках у него будут складочки… Нет, глупости, этого не может быть! Этот ребенок никогда не родится! Боже, как все нелепо в этой жизни! У Киры по щекам опять потекли слезы.

Все воскресенье она пролежала на диване, а в понедельник утром отправилась к врачу. Слава Богу, у нее был знакомый гинеколог, одна мысль о женской консультации приводила Киру в ужас еще со времен ее беременности Аленкой.

Светлана — так звали Кириного врача — работала в платной поликлинике недалеко от Триумфальной площади. Они были знакомы уже лет десять, еще с тех пор, когда Светлана работала заведующей отделением гинекологии в одной из московских больниц. Через Киру шли контракты на оборудование для этой больницы — тогда они со Светланой и познакомились. Близкими подругами они не стали, но симпатизировали друг другу. Светлана не раз приходила к Кире в гости, знала Аленку, Кира тоже знакома с ее семьей. В поликлинику к Светлане Кира заходила раз в полтора-два года на профилактические обследования. В последний раз ровно два года назад. Да, давно… Цены за это время здорово выросли, за прием пришлось выложить кругленькую сумму. Однако дело того стоило: в Светином кабинете стояла новейшая японская аппаратура.

— Ну что, моя дорогая, — после осмотра на УЗИ Светлана сидела за столом и ждала, пока Кира оденется за ширмой, — все правильно. Ты беременна. Срок — приблизительно три с половиной недели. Поздравить или как?..

— Или как. Я не могу себе позволить этого ребенка.

— Хм… — Светлана нахмурилась и с сомнением покачала головой.

— Что?

— Прежде чем что-либо решать, давай-ка сделаем кое-какие анализы. Походишь ко мне недели две, понаблюдаешься. Разумеется, за прием я с тебя брать не буду, иначе ты с нашими ценами в трубу вылетишь. Оплатишь только лабораторию, идет?

— А что такое?

— Да нет, ничего страшного. Обычное обследование состояния организма. Аборт ведь, дорогая моя, та же операция.

— Но ведь…

— Пожалуйста, сначала сделай то, что я говорю, а потом все обсудим.

Однако на все обследования хватило и недели. В следующий понедельник Светлана, просмотрев результаты анализов, заключила:

— Мне очень жаль расстраивать тебя, но никаких абортов! Это может очень плохо кончиться…

Кира опешила:

— В чем дело? У меня всегда все было в норме, никаких… Что со мной?

— Да ничего страшного. У тебя очень хрупкий организм. И потом, возраст… Все-таки тебе не восемнадцать. Рожать, правда, тоже не показано, но выбирая из двух зол… Да что я говорю, ребенок не может быть злом, это в любом случае благо!

— Я тебе уже говорила и еще раз повторю: я не могу позволить себе этого ребенка.

— Придется позволить! В данном случае все решаешь не ты, а природа. Ни один врач, если он не мясник и не сумасшедший, не возьмется делать аборт при твоих показаниях.

— Это окончательный вывод?

— И бесповоротный.

Кира молча сидела на стуле, не в состоянии осмыслить услышанное. Никакого аборта не будет… Ребенок родится? Сын? Это не укладывалось в голове. Светлана ласково усмехнулась:

— Ну что ты скисла? И постарше тебя рожают. И все прекрасно! Поздних детей знаешь как любят? Нам с тобой лет через десять внуков захочется, а от детей не дождешься. А ты сама себе родишь, Аленки не дожидаясь.

— Аленка, кажется, замуж собирается… Нет, я даже сказать ей не могу!

— Не беспокойся, она тебя не осудит.

— Думаешь?

— Уверена. — Светлана перешла на деловой тон. — Будешь мне показываться раз в две недели. Анализы будешь сдавать в больнице, где я раньше работала, я договорюсь. И пожалуйста, никакой самодеятельности!

Кира вышла из поликлиники и сначала пошла было в сторону Бронной, но быстро поняла, что работать сегодня не сможет. Нашла в сумочке жетон, позвонила и сказала инженеру, что заболела и сегодня не придет. Все дела — на завтра, завтра она точно будет. Ничего страшного, где-то продуло — и в такую жару случается. Нет-нет, постарается не разболеться.

Исполнив необходимые формальности, повернула в другую сторону и медленно побрела по направлению к дому.

Итак, у нее будет ребенок. Ее и Мити Ракитина. Сын. Старушка-то оказалась права, вот только непонятно, хорошо это или плохо. Хотя зачем перед собой-то притворяться! Услышав Светланин приговор, Кира внезапно почувствовала невыразимое облегчение. Всю эту неделю в ней исподволь зрела мечта о сыне. Забывшись, она представляла его себе — красивого белоголового мальчика с веснушками. Она запрещала себе об этом думать, уверяла себя, что ребенок невозможен в подобной ситуации, что это бред какой-то — ей сейчас становиться матерью! Однако мысли об аборте сопротивлялось все ее существо. Разумом и логикой она понимала, что аборт необходим, но ее глупое женское сердце признавать это не хотело.

И вот теперь, оказывается, он обязательно родится — природа все решила за нее, спасибо ей большое!

По дороге Кира купила себе у метро букет турецкой гвоздики и раскошелилась на килограмм безумно дорогих персиков. Надо же отпраздновать такое событие!