— Мы были вместе прошлой ночью, — признался я.

— Ну и что? Твой член оказался слишком маленьким, и она разозлилась? — Джек одарил меня добродушной ухмылкой. — Не расстраивайся. Не у каждого такой чудовищный инструмент, как у Джека.

Он схватился за промежность, и несмотря на тоску, я не мог не улыбнуться. — Какой же ты мудак.

— Ага.

Я снова уставился на бутылку с виски. — Это было хорошо. Очень хорошо, понимаешь? Она может и была девственницей, но такой... невероятной.

Черт, прозвучало по-идиотски, но я понятия не имел, как еще объяснить все это. После третьего раунда Рейчел крепко заснула, а я бодрствовал и, словно влюбленный дурачок, просто пялился на нее. Я в нее влюбился и чертовски сильно, но понятия не имел, как все это остановить.

Да и не хотел останавливаться.

Я хотел Рейчел. Я любил Рейчел.

Я прочистил горло. — Как бы то ни было, она оказалась восхитительно вкусной, а на следующее утро я приготовил ей ванну и завтрак...

Джек рассмеялся и снова протянул мне бутылку пива. — Ты стал такой киской.

Я раздраженно посмотрел на друга, но он лишь снова добродушно улыбнулся. — Привет, добро пожаловать в клуб. На днях я, черт возьми, ходил по магазинам за шмотками для Лили. Держал ее чертову сумочку, и все такое.

Я рассмеялся, а Джек пожал плечами. — Приятно что-то делать для женщины, от которой без ума. Не так ли?

Я кивнул. — Я люблю ее, Джек. Я ее люблю.

— Да, это стало чертовски очевидно за последние три года. Так что же произошло?

— Заходила ее мать и сказала, что я сидел в тюрьме.

— Дерьмо. Как, черт возьми, она узнала?

Я пожал плечами. — Уверен, это оказалось не трудно. Благодаря интернету и желтой прессе. Копы уже давно пытались арестовать Тони, так что когда сделали это, все дерьмо всплыло.

— Тебя едва не поймали на крючок, — сказал Джек. — Черт возьми, ты же отсидел все четыре года.

— Да, но уверен, мое имя упоминалось, по крайней мере, в одной статье. — Я потянулся за бутылкой виски и налил себе рюмку. Задумчиво уставился на янтарную жидкость. — Как бы то ни было, мать Рейчел узнала, что я бывший заключенный, и рассказала ей.

— Что сказала Рейчел?

— Она хотела знать, правда ли это, и я ответил "да".

— И?

— И ушел.

— Что?

— Ушел. — Я изучал Джека поверх рюмки с виски.

— Почему?

— Что значит "почему"? Ты правда думаешь, что Рейчел захочет быть со мной после всего, что узнала? Выражение ее лица...

— А что с ним?

— Она была подавлена и потрясена.

— Рассердилась?

Я лишь пожал плечами. Честно говоря, понятия не имел, рассердилась она или нет. Из-за собственного гнева на мать Рейчел, стыда от того, что девушка узнала, какая я мразь, воспоминания о ее реакции оказались слегка расплывчатыми.

Или, возможно, все дело в виски.

Когда я поднес рюмку к губам, в дверь позвонили. Джек взглянул на входную дверь. — Ждешь кого-нибудь?

Я покачал головой. — Не обращай внимания.

— Тебе не нужно больше, — произнес Джек, вставая.

Возможно, мне это и не нужно, но я чертовски хотел набухаться. — Не открывай, — пробормотал я, когда в дверь снова позвонили.

Джек, показав мне средний палец, направился к двери. Я прижал стакан к губам, сделал глоток и тут же выплюнул виски на кофейный столик, увидев милое личико Рейчел в открытой Джеком двери. Джек ухмыльнулся ей, я вскочил на ноги и вытер рот.

— Привет, Рейчел.

— Эм, привет. — Она бросила на Джека нервный взгляд. — Ты, э-э-э, Джек, верно?

— Совершенно верно.

— Я искала Рена. Он дома?

— Прямо там. Заходи. — Джек отступил назад и улыбнулся мне. Я же судорожно сглотнул, наблюдая, как Рейчел заходит в мой дом. Захотелось немедленно подхватить ее на руки и отнести прямиком в спальню. Сколько раз я мечтал об этом моменте? О ней в моей постели, о ее запахе на моих простынях?

Член затвердел, я снова вытер губы, когда Рейчел слегка улыбнулась.

— Привет, Рен.

— Привет.

Она, прикусив губу и явно нервничая, взглянула на Джека. — Я просто зашла, чтобы... ну, если ты занят...

— Не занят. Я как раз собирался уходить. — Джек открыл дверь и исчез, прежде, чем я успел его остановить.

— Хм, привет, — пробормотала Рейчел. И осмотрела маленькую гостиную. — Мне нравится твой дом.

— Здесь не так хорошо, как у тебя.

— Нет, но мило. Очень мило.

Я лишь пожал плечами и уставился на лужицу виски на кофейном столике. — Хочешь чего-нибудь выпить?

— Нет, спасибо.

— Почему ты не на работе?

— Отработала до шести и отпросилась у Барб, ушла пораньше. Почему ты не на работе? Мэдисон написала, что ты не вышел.

— Не захотел идти туда, — ответил я.

— Можно мне присесть?

Я снова пожал плечами. — Если хочешь.

Ожидал, что она сядет в кресло. Но когда Рейчел присоединилась ко мне на диванчике, села рядом, так что от жара ее бедер я запаниковал. Попытался отодвинуться, но она опустила ладонь на мое бедро.

Я застонал, ничего не мог с собой поделать. Даже просто находясь рядом, так чертовски сильно возбуждался, что не мог нормально соображать.

— Рен, посмотри на меня.

Я не хотел, но заставил себя посмотреть на нее. В ее глазах отражалось тепло, а когда она скользнула ладошкой вверх по бедру, мои яйца напряглись. — Ты понимаешь, почему я пришла?

Я отрицательно покачал головой, словно загипнотизированный изгибом ее нижней губы, тем, как она смочила верхнюю губку, скользнув по ней кончиком языка.

— Я здесь, потому что так и не поблагодарила тебя за завтрак сегодня утром. Я здесь, чтобы пососать твой член.

— Что? — Мой голос охрип от недоверия. — Что ты сказала?

Она улыбнулась, показав белые ровные зубки, на этот раз облизнув нижнюю губку. — Пожалуйста, позволь мне пососать твой член, Рен.

А когда накрыла нежной рукой мою промежность и погладила эрекцию, с шипением выдохнул. Рейчел наклонилась, чтобы поцеловать меня, но я отшатнулся, схватил ее руку и сдернул с ноющего члена. — Остановись.

— Ты больше меня не хочешь?

Я возненавидел боль, промелькнувшую в ее голосе. — Нет. Боже, нет.

— Тогда в чем проблема?

Я недоверчиво уставился на нее. Что, черт возьми, происходит?

— Позволь мне пососать твой член, Рен, — повторила она. Мой член натянул джинсы, и я вздрогнул от столь болезненного давления.

— Что ты делаешь, Рейчел?

— По-моему, я совершенно ясно выразилась.

— Мы не можем.

— Почему?

— Потому что!

— Почему что почему? — упрямо продолжала она.

Точно так же упрямо скользнула рукой к члену.

— Рейчел, пожалуйста.

Должно быть, нечто в моем голосе расстроило ее, потому она убрала ладошку и скрестила руки на груди, смаргивая слезы. — Я сожалею о том, что моя мать вмешалась. Я забрала у нее ключ, чтобы подобного больше не повторилось. Если ты дашь мне еще один шанс, клянусь, она больше не помешает нам. На самом деле, я даже перестала с ней разговаривать...

— Рейч, — я взял ее за руки и слегка встряхнул, — это не имеет никакого отношения к тому, что твоя мать нам помешала. Все дело в том, что я бывший заключенный.

— О слава богу, — пробормотала она.

Я потрясенно моргнул. — Слава богу?

— Думала, ты отвергаешь меня, потому что нас постоянно прерывает моя мать, словно я наивная девочка-подросток. Но никак не из-за того, что ты бывший заключенный.

— Бывший заключенный? Рейчел, я сидел в тюрьме. Ты это понимаешь?

— Да. — Она бросила на меня обиженный взгляд. — Я не идиотка, Рен.

— Тебе не следует здесь находиться.

— Почему? Потому что ты бывший зек?

— Да!

Она закатила глаза. — Меня не волнует твое прошлое.

— Что?

Я осознал, что моя челюсть отвисла от изумления, и поспешно захлопнул рот, когда Рейчел захихикала и продолжила: — Закрой рот, Рен, иначе муха залетит.

Она взяла меня за руку и сжала ее. — Так говорил мой отец. Честно говоря, я уже не очень хорошо его помню. Мне было восемь, когда он сбежал, и мама сожгла все его фото. Так что воспоминания о нем с годами становились все более расплывчатыми. От этого мне было плохо, понимаешь? Я ведь даже не помню его лица. Иногда вспоминаю звук его голоса, но даже он скоро исчезнет. — Она печально улыбнулась. — Мне все равно, что говорила мама, я ни в чем не виновата.

— А чем твоя вина?

— Не имеет значения. Точно так же, как не имеет значения твое прошлое. -

Она взяла меня за руки и потянула. — Да ладно. Отведи меня в спальню.

— Рейч, я не могу.

— Не можешь или не хочешь?

— Я для тебя не достаточно хорош.

— Чушь собачья, — она снова сжала мои руки. — Ты лучшее, что когда-либо со мной случалось, Рен Паркер, и я не отпущу тебя просто так. Плевать, что ты сидел в тюрьме. Тебе же все равно, что я украла тюбик туши из магазина «Уолгринз» в пятнадцать лет?

— Это не одно и то же.

Она лишь пожала плечами, и теперь настала моя очередь сжать ее руки. — Ты даже не спросила, что я сделал, или мама уже все рассказала?

— Не рассказала. Она пыталась, но я не позволила.

— Почему?

— Потому что это не мое дело.

Мгновение я пристально изучал ее. — Я хочу, чтобы ты знала.

— Тогда расскажи, — просто ответила она.

Я попытался высвободить руки, но Рейчел покачала головой. — Нет. Не отстраняйся. Просто скажи мне, милый.

Глубоко вздохнув, я посмотрел на ее милое личико. — Меня воспитывали дядя и тетя. Моя мать была матерью-одиночкой, подсела на наркоту и умерла от передозировки, когда мне было десять. Ее сестра взяла меня к себе. Ее муж оказался пьяницей. Он бил тетю, кузину и меня, особенно когда напивался, что случалось довольно часто.

— О, милый. — Она подалась вперед и обняла меня, прежде чем я успел помешать.

Тогда я вернул объятия, уткнулся лицом в ее шею, пока она поглаживала меня по спине. Через несколько минут мы разомкнули объятия, она прижалась ко мне, и я ее не остановил. Коснулся ее толстой косы, когда Рейчел обхватила меня руками за талию и прижалась щекой к груди.

— Я сбежал, когда мне исполнилось шестнадцать. Через три недели дядя напился и спустился в подвал. Тетя и кузина спали наверху. Дядя отключился, когда курил, и дом загорелся. Все погибли.

— Мне очень жаль, — тихо повторила она.

Я поцеловал ее в макушку. — Я жил на улице до девятнадцати лет, потом арест за угон авто. — Рейчел подняла голову и уставилась на меня. — Я работал на парня по имени Тони, угонял тачки и привозил их в его мастерскую. Понимал, что это неправильно, но мне нужны были деньги. И частично, плевать хотел на закон. Я обозлился... озлобился на весь мир.

— Я не удивлена, — пробормотала она, прежде чем сжать меня в объятиях. — У тебя была хреновая жизнь, Рен.

— Как бы то ни было, Тони возглавлял самую крупную банду угонщиков в городе, и копы уже некоторое время охотились за ним. В конце концов, и его, и всю его банду, включая меня, арестовали. Поскольку мне было всего девятнадцать, судья проявил снисхождение. И я получил от четырех до семи лет, с возможностью УДО.

Она погладила меня по груди через рубашку. — Насколько ужасно было в тюрьме?

— Не очень хорошо, но там я получил образование и старался держаться подальше от проблем. Через четыре года получил условно-досрочное освобождение. Мой офицер по УДО оказался довольно хорошим парнем и очень помог. Нашел место, где я смог остановиться, и не возражал, когда устроился в бар вышибалой. Многим копам по УДО это дерьмо не нравится. Они хотят, чтобы ты нашел работу в офисе или в каком-нибудь гребаном автосалоне. Как бы то ни было, я понравился хозяину бара, и примерно через три месяца он поставил меня за стойку, обучил всему, сделал из меня бармена.

— Тебе нравится работать барменом? — спросила она.

— Нравится. Так нравится иметь собственный бар. Через год я захотел начать все сначала и уехал из города, понимаешь? Поговорил с офицером и получил его разрешение на переезд. Перебрался сюда и несколько лет пахал на стройке, пока Джек не помог мне получить кредит на открытие бара.

— Ты все еще на условно-досрочном освобождении?

Я отрицательно покачал головой. — Нет, это в прошлом. Рейч, я никогда никому не причинял вред. Клянусь. Несколько раз дрался то там, то тут, но...

Она села и обхватила мое лицо ладонями. — Ты хороший человек, Рен Паркер. Это более чем очевидно. Я не боюсь тебя и знаю, что ты не жестокий монстр. Ты самый добрый мужчина из всех.