Когда дымка ослепительных огней исчезла, он уже снимал через голову рубашку. Видимо расстёгивание пуговиц заняло бы слишком много времени. Он вытер рот, тёмный взгляд был приклеен ко мне. Затем он разулся и сорвал с себя штаны — ремень, пуговицу и молнию. Обычные чёрные боксеры очерчивали монстра. Неудивительно, что он не смог войти. И то, как он смотрел на меня, как будто не был уверен, хочет ли он съесть меня или нет. Я не знаю. Но его взгляд так тепло скользил по мне, несмотря на голод в глазах.

Затем боксеры опустились вниз, и он перелез через меня. Он обхватил мою талию рукой, чтобы перетащить меня обратно на середину кровати.

— Ты собираешься...?

— Да, — сказал он, затем разорвал обёртку презерватива зубами. Одной рукой, он раскатал скользкий, гладкий латекс и потёрся им у меня между ног.

— Хорошо. Это...Это хорошо.

Его влажные губы накрыли мои в дерзком поцелуе.

— Доверься мне, — сказал он, придвинув широкую округлую головку своего члена к моему входу.

Я согласно кивнула.

— Руки и ноги вокруг меня.

— Да.

Я сделала, как он сказал, крепко его обнимая.

— Вот и всё, дорогая, — пробормотал он, напрягая бёдра.

Его губы играли с моими, язык лизал мою челюсть и шею, когда он проталкивал свой член в меня. Руки окружили мою голову, и его красивое лицо было так близко, его щека упиралась в мою, зубы покусывали мое ухо. Теперь, когда я была достаточно влажной, всё пошло гладко. Но всё же, у него был не маленький дружок. Он был таким хорошим, но ... крупным. Толстым. Мне может понадобиться время, чтобы привыкнуть к нему.

И не хватало слов, чтобы объяснить, как сильно я хотела привыкнуть к нему, во всех отношениях.

— Подожди. — я изогнулась под ним, наклонив бёдра так, чтобы он вошел глубже. — О боже, да. Вот так.

— Так?

Он двинулся вперёд, заполняя меня, его бёдра вжали меня глубоко в матрас. Я вздохнула, и он застонал, его таз беспорядочно двигался передо мною.

— Вот так.

— Чёрт, ты ощущаешься так хорошо, — сказал он, спрятав лицо в моих волосах. — Так чертовски хорошо.

Я напрягла мышцы бёдер, усиливая свою хватку на нем. Даже если бы я могла, я бы всё равно никогда его не отпустила. Он простонал в ответ, подаваясь назад, чтобы войти в меня снова, медленно и легко. Ровным и точным движением. Бен трахал меня так сладко, вбиваясь уверенными, непрерывными толчками. Растягивая меня изнутри. Он весь дрожал от напряжения, пот стекал со лба. Я никогда не испытывала ничего более совершенного, чем быть с ним в постели. Быть в центре всего его внимания.

Как будто мы были целым миром друг для друга. Ничего не существовало за пределами кровати.

Его рот нашёл мой, его рука скользнула вниз, туда, где наши тела сплелись воедино. Пальцы ласкали мягкие губы моего естества, чуть выше моего всё ещё чувствительного клитора. Я сделала глубокий вдох, и он улыбнулся, слегка меняя направление, чтобы потереть его. Затем он начал трахать меня жёстче, вознося меня к очередному оргазму.

— Бен, — выдохнула я.

Его руки напряглись, удерживая меня в безопасности. Рука скользнула под мою задницу, а затем прошлась вверх по ноге, по моей потной коже. Он крепко схватил мое бедро, сжал его пальцами. Знакомая волна экстаза прошлась по мне, заполняя всю меня. Всё вышло из-под контроля. Я не могла контролировать ничего, что касалось секса с Беном. То, как его твёрдая грудь тёрлась о мою, и то, как он сосредоточенно наблюдал за мной, откликалось во мне. Его большое тело накрыло меня, его член заполнил меня. Удовольствие было единственной возможной реакцией.

Я кончила, дрожа, кусая его плечо. Я тряслась и тряслась, а он вцепился в меня ещё крепче. Он глубоко вошел в меня и кончил; одна его рука была в моих волосах, а другая всё ещё обёрнута вокруг моего бедра.

Ничто с этим не сравнится.

Бен рухнул рядом со мной. Он врезался в матрас так сильно, что я отскочила в его сторону и осталась там, свернувшись вокруг него. Потребовалось некоторое время, чтобы мир перестал вращаться, чтобы мы оба смогли перевести дух.

Внутри меня всё покалывало от удовольствия. Чёрт, всё моё тело покалывало. Я уткнулась лицом в его грудь, ухмыляясь, как дурочка. Так невероятно, что мы с ним оказались в одной постели, блаженные после секса. Я была такой счастливой, впервые в жизни уверенной в чём-то. Нам будет нелегко, но оно того стоит. Мал и Энн поймут, потому что восемь лет разницы в возрасте на самом деле были пустяком.

Я перевернулась на бок и прижалась к нему. Парень был настолько горячим, что даже прохладный воздух кондиционера не помогал. Затем, где-то рядом, раздалось жужжание.

Бен повернулся и выудил свой сотовый из кармана джинсов, прежде чем отбросить их в сторону. Когда он увидел имя на экране, всё его тело напряглось. Покалывание продолжалось. Его большой палец скользнул по экрану, затем и он прислонил телефон к уху.

— Привет.

Донёсся тихий голос из телефона.

— Нет, нет. Я доставил её в её номер.

Опять заговорил звонивший.

— Чёрт побери, чувак. Когда до тебя уже дойдёт, что между нами ничего нет? Девчонка не в моём вкусе.

Сердце в моей груди оборвалось. Это больно.

— Ха-ха. Ага, отвали. Возвращайся к своей невесте. Я направляюсь в бар в верхней части города. Шайли играет. Обещал присоединиться не на долго.

Разговор продолжился.

— Ага, я передам ему от тебя привет. До скорого.

Потолок надо мною казался размытым, всё плыло перед глазами. Какая же я дура, всегда так удивляюсь. Когда я наконец поумнею

— Ты вообще когда-либо планировал всё ему рассказать? — тихо спросила я.

— Что?

Бен сел на край кровати, положив голову на ладони. Он был под влиянием момента, секс был впечатляющим и всё такое. Мы оба по-своему прочувствовали эмоции таким сладким способом.

— Ты хочешь выпить или ещё чего-нибудь?

— Нет. Мне нужна правда.

Необычно спокойно, я села, перетягивая простыню на себя. Внезапно моя нагота не показалась мне чем-то правильным.

— Ты вообще когда-нибудь собирался рассказать Малу о нас?

— Мы только что закончили заниматься сексом. У парня медовый месяц. Это его первая брачная ночь. Ты правда хочешь, чтобы мы с ним обсудили это прямо сейчас?

— Нет. Я спрашиваю, собираешься ли ты когда-нибудь это с ним обсудить.

Бен отвернулся, вытирая лицо рукой.

— Всё сложно.

— Да. Но я не уверена, что ложь чем-то поможет.

— А я не уверен, что рассказ о том, как я только что трахнул его маленькую свояченицу может помочь, — отрезал он. — Чёрт. Лиз, я не это имел в виду.

— Я знаю. Всё сложно, — мой голос казался таким тихим.

Он осторожно взглянул на меня через плечо.

— Погоди…

— Всё произошло случайно. Ты приревновал, когда увидел того пьяного парня со мной в баре. Я всё поняла.

— Я не хотел…

— Как всегда.

Без лишних слов я скатилась с кровати, захватив простыню.

— Я хочу, чтобы ты ушёл.

— Лиззи. — Всё было написано у него на лице. Печаль в глазах, поникшие плечи и сжатые в кулаки пальцы говорили сами за себя. Сожаление.

— Пожалуйста, уходи. Ты знаешь, что хочешь этого.

Джинсы валялись у двери ванной комнаты. Я вяло отпихнула их в сторону, запирая за собою дверь.

— Дорогая, — робкий стук. — Да ладно, открой.

Моя спина была прижата к двери, я резко скользнула вниз, пока не почувствовала холодный, жёсткий мрамор под своей задницей. По-видимому, египетский хлопок не обладал теплозащитными свойствами. Слёзы бежали, но я их просто не замечала. Неважно.

— Позволь мне всё объяснить.

— Не нужно.

— Я просто ... я запаниковал, когда увидел, что это он. Чёрт возьми, Лиззи. — (Сердитый стук в дверь). — Ты не понимаешь, как это тяжело. Ты мне нравишься, но…

Но. Никаких «но». Бл*дь.

— Я не говорю, что не рассказал бы ему со временем

Да. Но и не говорил, что расскажет.

— Господи, можно мне хотя бы забрать свои штаны? — он проворчал.

Вообще-то, нет. Нельзя. Он больше ничего от меня не получит. Я уже отдала ему всё, что могла.

Я не смогла сдержать слёзы. Моё тело всё ещё покалывало от удовольствия, а сердце уже разрывалось. Как всё запутанно. Так много хорошего и плохого. Всё действительно было сложно. Снаружи было тихо; он больше ничего не говорил. Полагаю, в конце концов, я просто не была той девушкой, которую устроило бы «всё сложно». Мне не нужна была драма. Дождливая погода не радовала меня. Поэтому я просто сидела в ванной на холодном полу, плакала и плакала.

В конце концов, смутно я услышала, как захлопнулась входная дверь.

Конец связи.

5 глава

Сейчас

— Нет.

— Что значит, нет? — спросила Энн с недоверчивой гримасой.

— Нет. Я не собираюсь объяснять тебе, что произошло между мной и Беном.

Она просто моргнула.

— Это личное.

Я стояла в полный рост, хотя чувствовала себя примерно в двух дюймах от пола.

— Я просто хотела, чтобы ты знала, что я преследовала его, а не наоборот. У меня к нему были чувства, и я дала им волю. Конец истории.

Таким образом, думаю, я объяснила, что произошло между нами. По крайней мере, так выглядит печальная история с моей стороны. Надеюсь, этого достаточно, чтобы спасти группу. Боже мой, моя гордость лежала тряпкой на полу.

Мал не встретился со мной взглядом, а нос Бена всё ещё истекал кровью. Потрясающе. Какой бардак. Весь ужин превратился в какую-то кровопролитную, рок-н-рольную борьбу, неожиданное и беспорядочное объявление о том, что у меня будет ребёнок. Виновата. Надо было сделать это по-другому. Не то чтобы я представляла себе, как я могла бы сделать это лучше, ну да ладно. Несомненно, какие-то гениальные идеи посетили бы меня в два часа ночи, будто насмехаясь надо мной.

В комнате было много осуждающих взглядов. Все мои новые друзья и семья собрались, чтобы лицезреть этот кошмар. Чёрт.

— Мне жаль, — сказала я и бросилась за дверь. Я схватила пальто и ушла.

***

Шум грохота.

Я с трудом приоткрыла веки. В темноте блестящий зелёный свет будильника показал 3:18 ночи. Что за чёрт? Стук продолжался, сменившись на приглушенный звук голосов. Один был громким и воинственным, другой — гораздо спокойнее. Я встала и щелчком включила свет в гостиной, наткнулась на входную дверь. Кто бы это ни был, ему придётся столкнуться со мною, одетой в носки, старые спортивные штаны и огромную футболку. Находясь вдали от тепла постели, мурашки покрыли мои руки.

— Лиз? — знакомый грубый голос требовал. — Открой.

Я сделала, как просили, зевая и в то же время потирая глаза.

— Вау. Ты выглядишь отвратительно.

— Да, — сказал Бен, слегка покачиваясь.

Он стоял вертикально, в основном благодаря помощи Дэвида, его большая рука была перекинута через плечо другого мужчины. Волосы висели на лице, переплетаясь с бородой. Такое чувство, будто это был кто-то между Йети и Кузеном Итт. Красные глаза смотрели на меня сквозь тёмные пряди. О, и пока не забыла, он вонял так, как будто недавно искупался в бочке пива, при этом пользуясь мылом с ароматом скотча. Прекрасно.

— Извини за это, — сказал гитарист, наполовину волоча Бена в мою квартиру. — Он настаивал на том, чтобы прийти.

— Всё нормально.

— На диван? — спросил Дэвид с напряженным выражением лица.

— Ах, лучше на кровать. Он слишком большой, чтобы поместиться на диване.

— Поделом его дурацкой заднице, если он проснётся на полу, — вздохнул Дэвид.

— Позволь мне помочь.

Я скользнула под другой рукой Бена, пытаясь взять на себя часть веса. Боже, этот человек мог бы опозорить медведя своей массой тела.

— Привет, дорогая, — сказала гигантская пьяная сволочь.

— Привет, Бен.

Я схватила его за руку, крепко сжав.

— Как ты себя чувствуешь?

— Отлично, — усмехнулся он.

— Я пойду первым, — сказал Дэвид, направляя нас троих боком, чтобы мы прошли в мою спальню.

— Ладно. Идем медленно.

— Ага.

Операция «Перенеси пьяного папашу в кровать» прошла хорошо. За исключением того случая, когда Бен споткнулся на полпути. Он ринулся вперёд, врезаясь лбом в дверной проем. Клянусь, я почувствовала, будто здание содрогнулось. Определённо в деревянной раме появилась выемка.

— Ауч, — сказал он, отчасти задумчиво.

Дэвид лишь рассмеялся.

— Дерьмо. Ты в порядке? — спросила я, пытаясь убрать волосы с лица, чтобы посмотреть. При этом, я пыталась сохранить его в вертикальном положении и, надеюсь, в безопасности от дальнейшего вреда. — Бен?

— Он в порядке. У чувака самая крепкая голова, которую я когда-либо видел. Однажды, когда мы были детьми, мы лазали по крыше моего дома. У края крыши Бен оступился. Мы были все потрясены, но к тому времени, как мы спустились, он уже сел на свой велосипед и поехал домой. Большой идиот в принципе неубиваемый.