Джеки Коллинз

Бедная маленькая стерва

Посвящается моим родным и друзьям.

Вы — лучшие!

А также трем моим удивительным дочерям — умным, талантливым, любящим.

Я вас очень люблю!

Глава 1

АННАБЕЛЬ

Белль Светланова с удовольствием разглядывала свое обнаженное тело в огромном зеркале. Она готовилась к встрече с пятнадцатилетним сыном арабского нефтяного магната. Свидание с юношей продлится всего час и принесет ей тридцать тысяч долларов.

Белль знала, что красива. Ничего удивительного — ведь на создание этой красоты были потрачены немалые суммы. Когда ей было четырнадцать, мать настояла на операции по пластике носа. Вскоре после этого Белль — уже по собственному почину — увеличила грудь, а потом делала липосакцию, подтяжки лица, увеличение губ и лазерный пилинг, благодаря которому ее кожа в конце концов приобрела ровный молочно-белый оттенок. Разумеется, для достижения результата было необходимо время и упорство; особенно непросто было избавиться от веснушек, но дело того стоило.

Во всем, что касалось внешности, Белль стремилась к совершенству, не считаясь с расходами, и сейчас была близка к своей цели. Ее волнистые, до плеч, волосы были чудесного рыжевато-золотистого оттенка, а обрамленные темными густыми ресницами глаза сверкали, точно два изумруда чистой воды. Что касалось тела, то оно способно было вызвать вожделение и восторг у любого мужчины.

«Да, — думала Белль, любуясь собственным телом, — я стою каждого цента из тех тридцати тысяч, которые араб отвалил за обучение своего сыночка премудростям плотской любви».

Обычно Белль не отправлялась на встречи сама, но Шариф Рани — нефтяной магнат — очень настаивал, чтобы именно Белль обучила его младшего сына всем плотским утехам. Но предложенная сумма была настолько щедрой, что она в конце концов согласилась.

Теперь эти деньги лежали в ее сейфе.

Белль натянула на себя маленькое, персикового цвета платье, попудрилась, брызнула на себя духами. Теперь она была готова к действию.

Тридцать тысяч долларов! Неплохая плата за работу, которая, возможно, займет у нее от силы минут пятнадцать.

Разумеется, Белль могла отправить вместо себя одну из своих «девочек», каждая из которых стоила двадцать тысяч долларов в час, но ей льстило, что сама она стоит намного больше всех этих мини-звездочек и моделей, к тому же иногда… иногда ей было приятно, так сказать, размяться. Благо было из кого выбирать. Среди ее клиентов — людей влиятельных, богатых и знаменитых — были и кинозвезды, и принцы, и крупные предприниматели, и известные спортсмены, и звезды рэпа, а уж что касалось политиков, то их было и не сосчитать.

Да, Белль Светланова — урожденная Аннабель Маэстро — управляла самыми дорогими девочками по вызову в городе, и не где-нибудь, а в самом Нью-Йорке, куда она перебралась из Лос-Анджелеса, где росла и воспитывалась в роскоши, какую только могли себе позволить ее родители — знаменитые актеры.

Впрочем, самостоятельную жизнь Белль-Аннабель начала довольно рано. Слава богу, она недолго оставалась под одной крышей с такими самовлюбленными и холодными эгоистами, какими были ее родители. «Дорогая мамочка» Аннабель была изысканной и утонченной королевой независимого кино, отец — мужественный мачо, до недавнего времени блистал в высокобюджетных голливудских поделках. Жизнь с такими предками походила на фильм ужасов.

Когда Аннабель закончила колледж в Бостоне и переехала в Нью-Йорк, ее звездные родители не имели ничего против. Им было наплевать. Кроме того, взрослая дочь не слишком хорошо вписывалась в их создававшийся годами публичный образ, поэтому они сами предложили Аннабель ежемесячное содержание, лишь бы она держалась подальше. Чем собирается заниматься их единственная дочь, родителей не слишком интересовало.

А Аннабель, почувствовав свободу, не стала тратить время даром и принялась осуществлять свои давние мечты. Довольно скоро она стала завсегдатаем ночных клубов и вечеринок далеко за полночь. Такая жизнь устраивала ее до тех пор, пока однажды ее не познакомили с Фрэнки Романо — популярным диджеем, обслуживавшим частные вечеринки и модные ночные клубы. Одного взгляда на него хватило, чтобы в Аннабель вспыхнуло неутолимое пламя похоти.

Фрэнки был родом из Чикаго. Ловкий и обольстительный, он, как и полагается диджею, никогда не лез за словом в карман и был находчив и остроумен до едкой язвительности. Длинные черные волосы, резкие черты худого лица и светло-голубые, как осколки льда, глаза делали Фрэнки практически неотразимым.

Единственной его проблемой было хроническое безденежье, которым он был обязан застарелой привычке к кокаину. Все, что Фрэнки зарабатывал в клубах и на вечеринках, превращалось в мелкий белый порошок, который он вдыхал по нескольку раз в день.

И все же Аннабель влюбилась в него, что называется, по уши, поскольку, несмотря на свое пристрастие к кокаину, в постели Фрэнки был настоящим жеребцом — когда, разумеется, не «запудривался» до полной отключки. О его прошлом она ничего не знала, да это ее и не особенно интересовало. В нем Аннабель обрела родственную душу, и ее это устраивало — на данный момент.

А в будущее она старалась не заглядывать.

После нескольких безумных недель, проведенных вместе, Фрэнки перебрался в ее квартиру-лофт в Сохо. Аннабель не возражала. Единственное, что пришлось ей не по нраву, это необходимость тратить почти все приходившие от родителей деньги на то, чтобы обеспечивать любовника кокаином, поэтому довольно скоро — не без подсказки Фрэнки — Аннабель позвонила отцу в Лос-Анджелес и попросила увеличить ежемесячное содержание.

Ральф Маэстро — сын бруклинского мясника, застреленного шальным грабителем, когда самому Ральфу было всего двенадцать, — в жизни добился всего благодаря собственным усилиям (во всяком случае, так он считал), поэтому дочери он ответил категорическим отказом. «Я начинал практически с нуля, — сурово сказал Ральф. — У меня не было денег, а погляди, чего я сумел достичь. Мы с твоей матерью позаботились о том, чтобы у тебя была достойная стартовая площадка, все остальное — в твоих руках. Если тебе нужны деньги — найди способ их заработать».

Суровая отповедь привела Аннабель в бешенство. Ее родители просто купались в деньгах, они ворочали гребаными миллионами, но своей дочери мистер Звездный Папочка предлагал работать! Ну и черт с ним! Аннабель и раньше подозревала, что родителям на нее плевать, а разговор с отцом окончательно убедил ее в этом.

Буквально через две недели они с Фрэнки разработали гениальный план, как заработать большие деньги, ровным счетом ничего не делая. Оба лежали в постели, просматривая свежие газеты, в которых сообщалось об очередном женатом политике, который попался на связях с девочками по вызову.

— Ну и дурак же он, этот парень! — сказал Фрэнки. — Ему нужно было платить наличными, а не выписывать чеки. Тот, кто платит живыми деньгами, никогда не попадется, и все будут довольны.

— Наличные — это здорово, — согласилась Анна-бель. — Впрочем, девушки тоже должны быть не какие попало…

— Верно, — подыграл ей Фрэнки. — Шлюха с панели либо проболтается, либо — что скорее всего — постарается продать информацию прессе, чтобы еще подзаработать. Девушки должны быть особенными… Ну, ты понимаешь, кого я имею в виду? Модели и актрисы всегда не прочь срубить немного капусты на стороне. А самое приятное заключается в том, что среди наших знакомых полным-полно именно таких девушек.

— Точно.

Они немного помолчали, потом Фрэнки осторожно спросил:

— Ты думаешь о том же, о чем и я, или…

Аннабель думала о том же самом. Именно тогда и было положено начало их бизнесу. Сначала, правда, оба относились к нему, как к забавной шутке, однако спустя несколько месяцев оба обнаружили, что их предприятие сделалось одним из самых успешных в городе и — более того — приносит неплохой доход.

Успех окрылил обоих. А вскоре Аннабель создала Белль Светланову — свое второе «я». Под своим настоящим именем она подвизалась в мире модельного бизнеса, где пыталась (без особого, впрочем, успеха) создать что-нибудь запоминающееся. В качестве Белль Светлановой — она буквально балдела от этой славянской фамилии, которая казалась ей на редкость экзотической, — Аннабель получила известность как женщина, поставлявшая девушек, способных удовлетворить самую прихотливую мужскую фантазию.

Разумеется, за деньги. За очень хорошие деньги. Размер платы напрямую зависел от того, что требовалось клиенту.

При этом «девочки» Аннабель вовсе не были проститутками. В основном это были стильные, привлекательные молодые женщины, которые, делая карьеру в различных областях, были не прочь немного подзаработать на стороне. Модели, актрисы, певицы и стилистки — умные, энергичные, осмотрительные и дальновидные, они вовсе не стремились к скандальной славе, тем более что многие из них уже были достаточно известны.

Именно Аннабель предложила «девочкам» ходить на встречи с клиентами в скрывавших лица атласных полумасках. Она была уверена, что мужчины возражать не станут; напротив, атмосфера таинственности должна была подействовать на них возбуждающе. «Девочки» тоже были довольны, поскольку маска давала им возможность оставаться неузнанными.

Найти подходящих девушек было нетрудно. Фрэнки, который до знакомства с Аннабель вел довольно беспорядочную сексуальную жизнь, знал многих городских красавиц и мог уговорить любую: язык у популярного диджея был подвешен как надо, а солидный, не облагаемый никакими налогами доход служил неотразимой приманкой. Как говорил сам Фрэнки, раз большинство девчонок трахается бесплатно, почему бы им не делать то же самое за деньги — за хорошие деньги. Особенно если никто не будет знать, кто они такие на самом деле.

Их бизнес был организован предельно просто. Фрэнки подбирал потенциальных клиентов, Аннабель созванивалась с «девочками» и назначала время и место. Шестьдесят процентов полученных от клиентов сумм они оставляли себе, и уже очень скоро буквально купались в деньгах — в наличных деньгах, поскольку никаких чеков, никаких банковских переводов они по-прежнему не признавали. Ведь любой финансовый документ, твердил Фрэнки, — это след, а следов они оставлять не хотели.

Их предприятие существовало почти год, и все это время ни у Фрэнки, ни у Аннабель не было причин жаловаться на жизнь. Деньги текли в их карманы широкой рекой, причем сами они никаких особых усилий не прилагали. И лишь когда речь зашла о расширении бизнеса, обоим стало ясно, что без помощников им не обойтись.

Выход, впрочем, нашелся быстро. Фрэнки пораскинул мозгами и решил привлечь к делу Джени Бонифасио — одну из своих многочисленных кузин, которая жила в Бруклине и работала бухгалтером в небольшой компании. Долго уговаривать Джени не пришлось — Фрэнки достаточно было просто спросить, согласна ли она на него работать, и Джени, которая была давно и безответно влюблена в своего старшего «братишку», тут же уволилась. Отныне в ее обязанности входило отвечать на телефонные звонки и организовывать свидания клиентов с девушками.

Новая работа очень устраивала толстуху Джени, — мать-одиночку с девятнадцатилетним бездельником-сыном на руках. Одно дело, обожать своего красавца-кузена из почтительного далека, и совсем другое — работать на него. Ее не смущало даже, что бизнес, которым Фрэнки заправлял вместе со своей высокомерной и заносчивой подружкой, был весьма и весьма сомнительным. Главное, теперь она может чаще видеть своего кумира, разговаривать с ним, быть может, даже прикасаться к нему.

Аннабель ничего не имела против Джени, но насчет ее сына Чипа у нее были сомнения. Угрюмый, ленивый, самолюбивый парень не вызывал у нее ни симпатии, ни особого доверия. Впрочем, в качестве шофера и посыльного его можно было бы использовать.

— Они мои родственники, — убеждал ее Фрэнки. — Не сомневайся, Джени и Чип не подведут.

— Не будь таким наивным, — парировала Аннабель. — Когда речь идет о деньгах, тем более о больших деньгах, родственные связи ничего не значат.

— Мы платим Джени достаточно, чтобы она держала язык за зубами, — не сдавался Фрэнки. — И не забывай, она ко мне неровно дышит. Нет, Джени никогда не сделает ничего такого, что может мне повредить.

И все же Аннабель продолжала сомневаться.

* * *

Убедившись в том, что она выглядит весьма соблазнительно, Аннабель позвонила консьержу, чтобы узнать, готова ли ее машина. Теперь она жила в просторном пентхаусе на Парк-авеню, однако квартиру-лофт в Сохо Аннабель тоже оставила за собой. Именно там ее могли навещать старые знакомые и родители, если у них вдруг появится такая охота. В том, что супругам Маэстро когда-нибудь захочется увидеть дочь, Аннабель сильно сомневалась — они и звонили-то ей не чаще одного раза в месяц. Что касалось старых подруг, то они ее больше не интересовали. Теперь у Аннабель была новая жизнь, новые знакомые и друзья, которые ничего не знали ни о ее прошлом, ни о ее родителях, и это ее вполне устраивало.