Маритта прогуливалась по деревенской улице с коляской. Погулять с ребенком ее выставила Анна Николаевна, вызвавшаяся помочь погладить пеленки и распашонки, пока девушка дышит свежим воздухом, необходимым ей для здоровья ничуть не меньше, чем малышу.

Родители Иты, погостив пару недель, уехали в свой город. Жизнь текла своим чередом. Митя радовал всех прекрасным аппетитом, быстро набирал вес и все меньше капризничал, большую часть времени проводя в сладком сытом сне.

В кармане куртки вибрировал телефон, поставленный на беззвучный режим, чтобы не потревожить ребенка.

- Антон, - сердце екнуло и понеслось вскачь.

Маритта дрожащими руками поднесла трубку к уху.

- Привет, котенок, - хриплый слабый, но такой родной голос. - Как ты?

- Со мной все хорошо, Тоша, - в голосе девушки сквозили слезы, которые она утирала с лица тыльной стороной ладони. - Я чуть с ума не сошла, когда мне Ваня сказал...

Ита всхлипнула, не в силах продолжать. При одном воспоминании о том, что она пережила, когда узнала, что Антон серьезно ранен, ей снова стало нехорошо.

- Да это я чуть с ума не сошел, когда Косой мне, наконец, рассказал, чего учудил. Язык бы ему вырвать. Дурак.

- Не ругай его, Тош. Он сам перепугался. Ну и растерялся, не подумал. Ну, теперь все хорошо? Почему ты так долго не звонил? Когда ты вернешься?

- Сколько вопросов, - она услышала в трубке тихий смех, - когда врачи разрешат, так и приеду. А не звонил... Меня, как только очнулся, сразу на базу перевезли. Косой сейчас тоже здесь. Его сначала, как лазутчика схватили. Телефон отобрали, в камере заперли. Врачам в больнице рты заткнули, как будто и не было ничего. Я не имею право тебе все рассказывать. Поэтому не мог связаться с тобой. Пойми, здесь никого не волнует ни беременная жена, ни мои проблемы. Режимный объект - есть режимный объект. А работа - есть работа.

- Которая тебе, видимо, нравиться, - удрученно заметила Маритта.

- Итка, да не бесись ты. Теперь все хорошо будет. Я обещаю. Больше никакого риска... Все. Береги себя и ребенка.

Ита долго слушала гудки, потом, сбросив вызов, развернула коляску. Работа... А как же она? Кого вообще волнуют ее чувства? Мужской эгоизм не истребим. Почему ее всегда ставят перед фактом? Почему ее мнение в расчет не идет? Неужели нельзя найти золотую середину? Эта бескомпромиссность просто выводила из себя. С одной стороны приятно чувствовать себя слабой женщиной, которую защищают, оберегают и берут на себя все ее проблемы. С другой стороны то, как это делается, ей абсолютно не нравиться. Она запуталась, уже сама не зная, чего конкретно хочет.

В другом конце деревни по дороге пылили машины. Маритта прищурилась. Когда она разглядела в облаке пыли черный внедорожник и еще одну машину цвета металлик, то громко икнула. Дарнов! Ну, да. Конечно. Он что-то давно не давал о себе знать. Она и расслабилась. А зря...

Черный ровер остановился недалеко от нее. Второй автомобиль пристроился за ним. Из него вышла женщина среднего возраста и двое мужчин. Дверца ровера открылась, и с заднего сидения выглянул Дарн.

- Ита, садись в машину.

- Нет. Иди ты к черту.

Девушка не знала, что ей делать. Сбежать вместе с коляской она не сможет. Но и молча повиноваться его приказам она не собиралась.

- Ит, не тупи. Надежда - врач-педиатр. Она позаботится о ребенке. Садись, я сказал.

Маритте ничего не оставалось, как выполнить требуемое. Все равно, добровольно или нет, но она окажется в машине. Вряд ли, с ней будут церемониться. Просто запихнут, и все. Мирэк, похоже, был настроен очень серьезно.

Когда девушка присела рядом с Дарновым, он сунул ей в руки папку.

- Что это? - удивилась Ита.

- Это бумаги, в которых написано, что ты отказываешься от сына. Признаешь меня его отцом. И твое согласие на усыновление, - невозмутимо пояснил Ратэк, глядя в окно.

- Рехнулся? - спросила Рита, настороженно его разглядывая. - Я никогда это не подпишу.

- Подпишешь, - Дарн повернулся в ее сторону, пронзая ее свирепым взглядом. - Лучше, если ты сделаешь это сейчас. Добровольно. Пойми, я все равно тебя заставлю. Но, как я уже говорил, сам процесс тебе не понравиться. Так зачем же обострять ситуацию?

- Тоха вернется и разберет тебя на запчасти, - пригрозила Маритта, не найдя больше ни одного аргумента в свою пользу.

- Сладкая, - насмешливо протянул Ратэк. - Меня, конечно, трогает твоя наивность. Но тебе это не поможет. Я не собираюсь воевать с твоим мужем из-за тебя. Мне нужен мой сын. А Тохе на него наплевать. Из-за ребенка он со мной бодаться не станет.

Маритта смешалась, интуитивно почувствовав его правоту, проанализировав поведение Антона и его фразы, которые касались ее сына, еще не рожденного. Но сдаваться она не собиралась.

- Это ты не всасываешь. Нас не разделить. Я хочу быть с Антоном. А ребенок останется со мной. Я не отдам тебе Митю.

- Поехали, - обреченно вздохнул Дарнов, прекращая этот бесполезный спор.



Когда они оказались за пределами окрестностей деревни, проехали по шоссе, а затем свернули на еще одну проселочную дорогу, Иту начало знобить. Он, что: убить ее хочет? Нет, это было непостижимо. Убить мать своего ребенка? Да как он потом смотреть ему в глаза сможет? Но от Дарнова всего можно было ожидать. Это она не знает границ? Он однажды так ей сказал. Нет, их не знает он. Уже полностью убедив себя в неадекватности противника, Маритта приготовилась к худшему.

Ровер остановился у окраины свалки. Сюда из близлежащих городов, поселков и деревень день ото дня возили всякий хлам и мусор. Струйка холодного пота побежала по спине девушки. Ее самые жуткие предположения обретали реальную форму.

- Ну? - распахнув дверцу с ее стороны, Ратэк почти галантно подал Ите руку. - Чего застыла? Я думал, ты - бесстрашная...

Негодование и гордость взяли верх. Маритта, пренебрегая помощью, самостоятельно выбралась из автомобиля и злобно уставилась на Мирэка, брезгливо морща свой носик.

- Помнишь, ты как-то сказала, что тебе проще с бомжом переспать, чем со мной? - с ожесточением и глухой яростью во взоре напомнил ей мужчина. - Вот сечас мы это и проверим.

Он подтолкнул ее в сторону кучи мусора, около которой притаились трое несуразных личностей, озадаченные грозным видом непрошенных гостей.

- Ребят, девочку хотите? - окликнул он их. - Не бойтесь. Это типо акции - накормите страждущих. А малышке, похоже, острых ощущений не хватает. Сделаете ей и себе приятное. И еще бонус, - он достал из кармана бумажник и вынул оттуда пачку зеленых банкнот.

- Совсем спятил, кретин? - аккуратно поинтересовалась Маритта. - Я всегда знала, что ты - придурок. Но, чтоб совсем человеческое лицо потерять...

- Ну, чего застыли, ребята? - проигнорировав ее выпады, подзадоривал Дарн ошалевших от счастья, которое им так неожиданно привалило, бездомных. - Девчонке не терпится. Давайте, пользуйтесь, пока не передумал...

Ратэк, водитель автомобиля и еще один огромный тип с физиономией неандертальца, сидевший до этого на переднем сидении и выполнявший, по всей видимости, роль охраны Дарнова, отошли в сторону, со скабрезными ухмылками наблюдая за действиями бомжей.

Те, выйдя из ступора, стали подкрадываться к девушке. Оцепеневшая Маритта никак не могла поверить в то, что это с ней происходит. Тем более, с подачи Ратэка. Гнев боролся в ней со страхом. Ей хотелось броситься на своего мучителя и расцарапать его физиономию в кровь, в идеале лишить зрения и отгрызть уши. Но, кинув полный недоверчивого изумления и злости взгляд на Мирэка, она поняла: он не шутит.

Дарн был мрачен, но спокоен. Его глаза, цвета грозовых облаков, обжигали ледяной стужей. Ни жалости, ни сострадания. Твердость и ожидание. Никакого безумия. Никакой злости. Один трезвый расчет. И жестокое удовлетворение при виде ее побледневшего лица. Взгляд палача. Ита поняла, что жалости от него не дождется.

Нет, она не будет умолять его прекратить этот нелепый и циничный спектакль, решила Маритта, непоколебимая в своей гордыне и злобе. Пусть не рассчитывает.

Несмотря на напускную храбрость, девушка умирала от страха, но изо всех сил старалась не показать этого. Сердце колотилось, как бешеное, казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Она в ужасе ощущала невыносимую вонь, исходившую от этих отбросов общества, которые подобрались к ней уже совсем близко. Ей стало трудно дышать.

Шесть пар диких неопределенного цвета глаз жадно ощупывали ее тело, обтянутое легкой узкой курточкой и тесными джинсами. Всклоченные грязные патлы на головах и спутанные в колтуны бороды наводили на мысль о толпах насекомых, копошащихся в них. Беззубые оскалы похабно кривившихся ртов вызывали безудержную дрожь. Если хоть один из них дотронется до нее, она просто умрет от ужаса и отвращения.

Девушка попятилась назад, не замечая за спиной высоченной кучи мусора выше ее роста. Бомжи не торопились, смакуя момент. Им, вечно униженным, пинаемым и презренным было радостно видеть беспредельный ужас в глазах своей жертвы. Они хотели насладиться не только телом этой, так нечаянно свалившейся им в лапы красивой свежей молодой девицы. Они хотели почувствовать ее страх, ее беспомощность. Беззащитной, всей в их власти. Все равно никуда не денется. И девушка это поняла, запнувшись о ржавую железяку, торчавшую из земли, и плюхнувшись в жидкую грязь под ногами. Она оглянулась: бежать было некуда. Повсюду горы мусора, по которым невозможно вскарабкаться, не рискуя провались под них. Слезы ярости и отчаяния брызнули у нее из глаз.

Скрипучий смех резанул слух. Одно из этих омерзительных чудовищ наклонилось к ней обдавая тошнотворным смрадом, ухватив за край куртки, и потянуло ее на себя.

- Нет, - завопила обезумевшая от ужаса девушка, - Рат! Рат!

Шаря блуждающим взглядом по сторонам, она не знала, откуда еще ждать помощи. Грязные руки со скрученными пальцами тянулись к ней, искаженные похотью лица, в которых не осталось ничего человеческого, склонились над Итой, загораживая лазурное безоблачное небо с весело сияющем на нем солнцем, которому было все равно, что происходит под ним. Все ее существование рушилось. Она отказывалась осознавать, что все это происходит с ней.

- Рат! - душераздирающий вопль девушки пронесся над помойкой, вспугнув трапезничавших на ней птиц.

Раздался выстрел. Бомжи отшатнулись от Маритты. Злобно и умоляющее поглядывая на Дарнова, приближавшегося к ним. В руках мужчина держал пистолет.

- Пошли отсюда, - рявкнул он бездомным.

- Вставай, - это уже относилось к девушке, онемевшей от перенесенного удара, боровшейся с паническим ужасом, никак не хотевшим отпускать ее.

Не дождавшись никакой реакции, Дарн наклонился и, прихватив ее за шиворот, поставил на ноги.

- На, - он протянул ей в руки платок.

Удерживая за локоть, Мирэк подтащил запинавшуюся, едва переставлявшую ослабевшие ноги Иту к машине.

- Подписывай, - он всунул в ледяные пальцы девушки ручку и кивнул на листки, разложенные на капоте, словно, не замечая ее нервной дрожи и полного боли взгляда.

Не в себе от отупляющего страха Ита подчинилась, не совсем еще осознавая, что она делает.

- Раздевайся, - раздалась следующая команда.

Не дождавшись ее выполнения, Мирэк стащил в нее курточку, набрасывая на плечи свою.

- Джинсы снимай, всю машину провоняешь.

Утонув мужской не по размеру куртке, Маритта тихо плакала, сжавшись на сидении автомобиля. От осознания непоправимости свершившегося вкупе с пережитым шоком и стрессом, ей чудилось, что она медленно сходит с ума. Он все-таки забрал у нее сына. Нет, разлуки со своим малышом она пережить не сможет.



Глава 13.




Дом Дарнова. Маритта снова возвращалась туда, откуда все и начиналось.

- Ненавижу, - процедила она, - если бы знал, как сильно я тебя ненавижу.

- Я знаю, - ровным тоном отозвался Мирэк. - И этого уже не исправить. Ведь так?

Он помог ей выбраться из автомобиля и повел в дом.

- Твоя комната осталась за тобой. Твои вещи никто не трогал. Детскую сделали рядом. Надежда будет помогать тебе. Может даже оставаться ночевать, чтобы дать тебе возможность выспаться и отдохнуть.