Симона Элкелес - Беги от любви

– А как же папа? Что, если он не разрешит тебе вернуться?

– Давай с папой я сам разберусь. Об этом не переживай.

Дани закатывает глаза. Сидя на диване, она по телику смотрит передачу о ювелирных украшениях.

– Если честно, Вик, без тебя все было супер. Папе плевать, чем мы занимаемся, и это нам вполне подходит. Возвращайся туда, откуда пришел.

– Не слушай ее, это не всерьез, – говорит Марисса.

– Всерьез-всерьез, – возражает Дани.

Теперь я понял. Дани – это я в женском обличье. Бунтарка. Она еще задаст жару, если я не вмешаюсь. Ей приходит сообщение.

– Я пошла, – объявляет она.

– И куда это мы собрались? – спрашиваю я.

– Мы никуда не собрались. – Схватив сумочку, она идет к двери. – Я иду на свидание.

– С Бонком?

– Ага. Ах да, тебя же не было, и ты не в курсе последних новостей. Мэттью Бонк теперь официально мой парень.

Черт! Меня не было несколько недель, а теперь, когда я вернулся, сестра встречается с Сатаной. Она выскальзывает за дверь, но я успеваю выйти следом и плюхнуться на заднее сиденье машины Бонка, пока Дани усаживается впереди.

– Какого черта тебе надо в моей машине, чувак? – говорит Бонк. – Я думал, ты умер. Можно сказать, надеялся на это.

Я расцветаю в циничной улыбке:

– Я вернулся. И не думай, что будешь проводить время наедине с моей сестрой. Не выйдет. Я буду ее компаньонкой.

Резко повернувшись, Дани буравит меня взглядом:

– Вик, выйди из машины. Сейчас же!

– Не-а. – Подавшись вперед, я обхватываю руками оба передних сиденья. – Я брат Дани. Хочешь с ней встречаться, дружище, – смирись с тем, что я буду постоянно стоять у тебя над душой.

– Ты ненормальный, – говорит Бонк. – Слушай, чувак. Мне твоя сестра нравится. Даже очень.

Дани улыбается ему, причем искренне, и выражение ее лица смягчается.

– Ты мне тоже очень нравишься.

Что за чертовщина!

– Похоже, нам предстоит проводить много времени вместе. – Я откидываюсь назад. – Где будем ужинать? И Мариссу тоже позови. Будет семейный выход.

– Черт! – говорит Бонк.

Вот именно.

– ВИКА ВИДЕЛА? – спрашивает меня Бри, когда я утром подхожу к шкафчику.

При упоминании его имени у меня сжимается сердце.

– Нет. А где он?

– Вон там. – Бри указывает в другой конец коридора.

Вик стоит в компании Джета и Дерека. Такой же, как обычно, уверенный в себе. Правда, из-за растущей по линии подбородка темной щетины кажется более жестким, более мужественным.

У него с ребятами, похоже, серьезный разговор. По крайней мере Дерек и Вик серьезны. Джет вообще не умеет быть серьезным, поэтому, скорее всего, отделывается шуточками, чтобы избежать всего, что могло бы вызвать у него чувства, несвойственные его бесшабашной натуре.

Повернув головы, ребята смотрят на нас.

– Эй, глядите, кто к нам вернулся! – радостно объявляет Джет.

Вика, кажется, удивляет то, что Джет ему искренне рад. Дерек, знакомый с Виком всего несколько месяцев, так как сам недавно перевелся к нам из Калифорнии, хлопает Вика по спине. Видно, что эти двое друг друга уважают. Широкими уверенными шагами Вик подходит к нам.

– Привет, – говорит он, как будто мы давно не виделись.

– Привет, – волнуясь, отвечаю я.

Эштин, которая только подошла, от удивления широко раскрывает рот, а потом обнимает Вика.

– Мне тебя не хватало, – говорит она.

– Мне тоже вас всех не хватало, – говорит Вик. – Но если вы не начнете играть лучше, то я в команду не вернусь. Поняла?

Эштин и остальные в изумлении.

– Ты будешь играть в футбол? С нами?

– Я говорил с Финниган. Она сказала, что, если пообещаю каждый день, не пропуская, ходить в школу, она позволит мне играть.

– Где ты был все это время? – спрашивает Бри.

– Да, правда, – вступает Джет. – Ты как сквозь землю провалился. Мы с Дереком каждый день оставляли тебе голосовые сообщения. Моника говорила, что ты вернешься, когда придет время. Знаешь, чувак, нам было тяжело потерять Трея. А когда потерялся и ты, стало еще хуже. Если честно, Вик, нам здесь просто необходима твоя мерзкая морда.

– Я, типа, залег на дно, – говорит он. – Но теперь вернулся.

Он на мгновение ловит мой взгляд, и в шоколадных глубинах его глаз отражается неимоверная внутренняя борьба. Я рада, что он здесь, даже если мое видео ничего для него не значит.

– Больше никакой игры в прятки, чувак, – говорит Вику Дерек. – Обещай, что посоветуешься с нами, если решишь снова залечь на дно.

Вик поражен тем, что мы готовы быть частью его жизни, даже если в ней полно дерьма и душевной боли.

– Почему вы так за меня переживаете? – спрашивает он.

– А как же еще? – говорит Эштин. – Мы же семья.

Вик улыбается, как ребенок, впервые попробовавший мороженое в вафельном рожке:

– Спасибо. Это много значит.

Звенит первый звонок, а это значит, что до начала урока пять минут. Все расходятся, в коридоре остаемся только мы с Виком, лицом к лицу.

– Ты получил вчера мое сообщение? – спрашиваю я.

Он кивает:

– Да.

Он явно не понимает, что этим я хотела показать ему, что меняюсь. Я фактически призналась ему в любви.

– Я… э-э… должна тебе кое-что рассказать. Вик, Трей принимал наркотики. Он попросил меня не приставать к нему с этим, и я не приставала. Если думаешь, что меня не гложет чувство вины из-за этого, то это не так. Я чувствую свою вину каждую минуту каждого дня. – Я вытираю слезы и тайно молюсь о том, чтобы мне хватило сил на этот разговор. – Вик, ты не виноват в его смерти. Если кто и виноват, то это я. Я виновата, потому что никому ничего не сказала.

У меня как гора с плеч свалилась. Я смотрю на него, ища в глазах тепло, прощение. Но лицо Вика бесстрастно.

– Слушай, Моника, мне надо идти, – говорит он, явно чем-то озабоченный.

– Да, конечно, нет проблем.

Он спешит прочь по коридору, и у меня обрывается сердце. Класс мистера Миллера быстро заполняется. Учитель сидит на краешке своего стола, звенит второй звонок. Вика нет. Вокруг тихонько перешептываются – все обсуждают его возвращение в школу. В какой-то момент я делаю вывод, что он решил прогулять урок, чтобы не слушать мистера Миллера и его лекции.

– Итак, класс. – Мистер Миллер бросает взгляд на парту Вика. – Мне сказали, что пропавший ученик вернулся, но очевидно, что это не…

Дважды гудит интерком, предупреждая об объявлении.

– Эй, повстанцы, это ваш родной повстанец Виктор Салазар.

Класс взволнованно гудит. Всем интересно, что скажет Вик. Он никогда много не говорит, предпочитая кулаки словам.

– Мне… э-э… было тяжело, когда Трей Мэттьюс умер на поле после моей атаки. – Вик говорит предельно искренне, и его голос кажется мягче. – Он был моим лучшим другом. Я считал себя виноватым и хотел поменяться с ним местами. Видите ли, с самого раннего возраста мне говорили, что я ничего не стою. Меня унижали и называли тупицей так часто, что я и сам начал в это верить. Трей Мэттьюс должен был жить. Я – нет. – В голосе теперь слышится дрожь. – Я продолжаю подводить людей, но вчера одна потрясающая девчонка заставила меня поверить в то, что я чего-то стою и мог бы исправить свои ошибки. Хочу сказать ей, что прошу прощения за причиненную ей боль и всю жизнь буду заглаживать свою вину перед ней. Я ее так сильно люблю! Она делает меня лучше и ломает стены, которые я возвел вокруг себя. Прошу прощения за то, что подвел команду. Ребят, я сделаю все для того, чтобы помочь вам выиграть чемпионат штата. И, мистер Миллер, я очень надеюсь, что получу пятерку за задание, где нам нужно было выйти за рамки нормы и шокировать окружающих. Надеюсь, вы мной гордитесь.

Прижав руки к груди в попытке сдержать бешено бьющееся сердце, я выбегаю из класса в поисках Вика. Он в кабинете директора Финниган. Сама директор стоит рядом и тепло ему улыбается.

– Отличная работа, мистер Салазар, – говорит она, когда микрофон уже выключен.

– Вик, – начинаю я, не в силах сдержать слезы. Ох, как же я люблю этого парня! Он грубоват с виду, но нежен внутри. – Ты сказал, что любишь меня.

– Да. С самого девятого класса. Мы с Треем оба хотели пригласить тебя на свидание.

– Но ты ему уступил, – шепчу я.

– Он был лучше меня.

Невероятно, что судьба все же свела нас.

– Ты умный, смешной и ужасно привлекательный, Вик. Ты не просто был лучшим другом моего парня. Ты был и моим лучшим другом. Не из-за Трея мне хотелось стать лучше. Из-за тебя. Да. За это я тебя и люблю. С Треем у нас была школьная любовь. То, что у нас с тобой, может быть, навсегда.

– Навсегда? – уточняет он, кивая. – Мне нравится.

Встав на цыпочки, я целую его, и мне плевать на то, что кто-то может меня осудить, что люди будут шептаться за нашими спинами. Его теплые губы приникают к моим, и я таю в его объятиях.

Директор Финниган откашливается:

– Эй, вы, у нас в школе не допускается выражение чувств на публике. Таковы правила.

Вик улыбается:

– Оставьте меня после уроков, – предлагает он.

– И меня тоже оставьте, – наклонив голову, говорю я директору.

Вик нежно обнимает меня, сильными руками поддерживая спину.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он.

– Боли сейчас нет вообще.

– Хорошо. Но если появится, поделись со мной. Мы теперь, знаешь ли, вместе. Никаких больше секретов, ничего не прячь.

– Хорошо, – прижимаясь к нему, соглашаюсь я. – Только мне надо рассказать тебе один последний секрет.

– Какой?

– Я случайно залила в твой грузовичок трансмиссионную жидкость вместо стеклоочистителя.

– Серьезно?

– Да.

Он улыбается.

– Я покажу тебе, как это исправить. Но не сегодня.

– Почему?

– Потому что у нас с тобой свидание – нас оставят после уроков из-за этого… – говорит он и, подхватив меня на руки, целует меня. Никогда еще я не чувствовала себя такой живой и счастливой. Всю свою жизнь я буду доказывать ему, что он особенный и что я им дорожу. Он мой герой. Он парень, спасший меня от самой себя.

Откинувшись назад, я беру его точеное лицо в свои ладони:

– Вик, я кое-чему у тебя научилась. Иногда стоит нарываться на неприятности.

– Моя девочка, – говорит он, расплываясь в широкой улыбке.

Последние два года были полны труднообъяснимых испытаний и невзгод. Людей, которые помогли мне пережить эти безумные события в моей жизни, очень много. И не знаю, где бы я сейчас была, если бы не они.

Прежде всего хочу поблагодарить Нанси Мартинес и Синтию Меир. Я каждый день звоню им, чтобы получить поддержку. Эти две женщины никогда не подведут, всегда протянут руку, подставят жилетку, чтобы поплакаться, подбодрят и подарят безоговорочную дружбу. Девчонки, вы мой оплот, и я не нахожу слов, чтобы отдать должное вашей поддержке.

Благодарю Эндрю, великолепного музыканта и друга. Спасибо, что поешь, когда мне грустно, что всегда готов поговорить, когда мне это необходимо. Также благодарю за то, что учил меня играть в League of Legends, и, хотя меня называют худшими Ренектоном и Джинксом, надеюсь, что когда-нибудь смогу нанести больше смертельных ударов, чем отвесят мне, и тогда меня перестанут называть нубом, а ты будешь мною гордиться.

Спасибо моему агенту Кристин Нельсон. Вы обладаете терпением святой. Я так благодарна вам за то, что не списали меня со счетов, когда я решила все бросить. В самые тяжелые моменты моей жизни вы были рядом и не отвернулись от меня. Мою благодарность не выразить словами.

Со своей сестры Тамар я всегда беру пример и надеюсь когда-нибудь стать такой же сильной, как она. Я люблю ее сильнее, чем она думает, и всегда ею восхищаюсь. Хотя она живет в Калифорнии, далеко от меня, ее звонки, советы и поддержка очень для меня важны.

Благодарю Саманту, Бретта и Фрэн. Вы меня бесите, но я обожаю вас всех и не хотела бы кататься на американских горках своей жизни ни с кем другим!

Мне нравится общаться со своими поклонниками! Ищите меня в твиттере, фейсбуке и инстаграме! И загляните ко мне на сайт: http://simoneelkeles.com