Барбара Картленд - Беглянка

Девушка пробралась в уборную и втиснулась с багажом в одну из кабинок. Затем как можно скорее облачилась в форму, состоящую из рубашки, куртки, брюк и кепки.

— А теперь последний штрих! — воскликнула она, покидая кабинку и ставя косметичку на бортик раковины.

Щелкнул замок сумочки, и Верена принялась перебирать содержимое.

— Ах, вот они где.

Девушка извлекла из сумочки швейные ножницы, сняла с головы кепку и глубоко вздохнула.

Одним ловким движением она срезала густую прядь спереди, потом еще одну сбоку, и так до тех пор, пока раковина не наполнилась огромным ворохом блестящих черных волос.

Девушка взглянула на себя в грязное зеркало над раковиной. Она с трудом узнала лицо, глядящее на нее. Теперь, когда волосы едва доходили до ушей, ее аккуратные черты оказались в центре внимания, как и багрово-красная отметина на месте удара, который она получила сегодня утром.

Преображение было таким поразительным, что Верена невольно открыла рот.

«Я выгляжу как мальчишка!»

Водрузив кепку на остриженную голову, девушка бросила последний взгляд на свое отражение и покинула уборную.

Смело подойдя к конторке, она подождала, пока кассир обратит на нее внимание.

— Слушаю вас, молодой человек?

Все чувства Верены обострились в немом волнении. Она знала, что должна теперь делать. Изобразив ужасающий французский акцент и понизив голос до хрипоты, чтобы выглядеть как можно правдоподобнее, девушка обратилась к кассиру.

— Pardon, месье, кто месье, который искать шеф-повара?

Верена повысила голос в конце предложения, подражая барышням из пансиона для благородных девиц, которые делали так, когда пытались говорить по-английски.

Мужчина за конторкой, казалось, немного встревожился. Он повысил голос и принялся указывать направление.

— Вам нужен «Морской конек»! — воскликнул кассир. — Спросите капитана Джеймса Макдональда.

Верена с трудом сдерживала улыбку. Она так часто наблюдала это представление, когда сталкивалась в Париже с английскими туристами.

— Merci, месье, э-э, где «Морской конек»?

Девушка говорила медленно, как будто каждое слово давалось ей с трудом.

Рыжеволосый мужчина отчаянно жестикулировал.

— Поверните налево, налево на пирсе, и он будет справа. Bon[9], ага?

Верена опять улыбнулась:

— Oui, oui, bon[10]. Это будет хорошо, да? Спасибо.

Девушка вышла на улицу, насмешливо улыбаясь слабым попыткам кассира заговорить по-французски.

Сердце Верены бешено застучало, когда она подошла к докам, где было пришвартовано множество прекрасных судов. Интересно, думала она, что за корабль этот «Морской конек»? Она прошла мимо бригов, стоявших вперемежку с маленькими лодками, и, наконец, заметила великолепный пароход в конце ряда.

«Должно быть, это он. Сердцем чувствую».

И действительно, на борту парохода значилось: «Морской конек».

«Какое странное название для такого современного судна, — подумала Верена. Ее сердце снова заколотилось, когда она стала подниматься по сходням. — Нужно сказать, я не ожидала такой новизны. Мне представлялось что-то под парусами».

Оказавшись на палубе, Верена заметила, что идет подготовка к отплытию. Матросы грузили бочки и бочонки, а еще девушка заметила ящик со скумбрией, вероятно, пойманной сегодня же утром. Чешуя рыбы ярко блестела на солнце. Имелись тут и мешки с зерном; а поверх нескольких связок лука и косичек чеснока Верена, к своему удивлению, увидела нитку мускатного ореха.

«Весьма необычно для английского джентльмена, — рассудила девушка. — Похоже, этот человек может похвастаться исключительно тонким вкусом».

В этот миг Верена заметила высокого седого джентльмена, стоящего у мостика. По форме девушка догадалась, что это, должно быть, капитан. На нем была фуражка с белым околышем, а в руке он держал карманные часы.

— Поторапливайтесь, — кричал он снующим туда-сюда матросам, — мы отплываем с вечерним приливом, а нам еще надо погрузить весь багаж его светлости.

— Да, да, капитан, — хором отвечали ему.

Едва дыша от волнения, Верена подошла к высокому мужчине.

— Capitaine Джеймс Макдональд? — спросила она своим новым грубоватым голосом с французским акцентом.

Капитан резко повернулся и внимательно вгляделся в нее, прежде чем ответить.

— Да.

— Я по поводу должности шеф-повара для месье.

Капитан снова уставился на Верену. На какой-то ужасный миг ей показалось, что ее раскроют.

— Je suis[11] Жан Арман, — продолжила Верена, чувствуя себя определенно неловко из-за неразговорчивости капитана. — Я готовил французские блюда для много хороших домов. Я учиться в Париже, а теперь хочу еще попутешествовать перед тем, как вернусь.

По-прежнему храня молчание, капитан не пошевелил даже пальцем.

«Да что с ним такое? — подумала девушка. — Почему он мне не отвечает?»

Капитан подал ей знак следовать за собой.

«Интересно, куда он меня ведет? О Господи, очень надеюсь, что он не пойдет со мной прямиком к хозяину и меня не упрячут в тюрьму, и не передадут полиции».

Они спускались по узкой лестнице. Стены и полы были сделаны из листовой стали, скрепленной болтами, и каждый шаг по ступенькам отдавался гулким эхом.

Наконец, капитан дошел до частично застекленной двери, на которой значилось «Камбуз».

Он толкнул дверь и прямиком зашел в комнату, велев Верене идти следом.

Девушка собралась было возмутиться подобной грубостью, но тут вспомнила, что для всех она мужчина, и капитан обращается с ней как с любым членом команды.

«Надо привыкать, — пожурила она себя. — Я больше не леди Верена Росслин, а простой повар, Жан Арман. Я должна приучить себя не ожидать любезностей, которыми меня баловали раньше».

Капитан остановился и заговорил:

— Это камбуз.

Верена оглянулась по сторонам. Она ожидала совсем другого. Все вокруг сияло безупречной чистотой. Девушка разглядела, что на корабле имеется одна из новейших бензиновых печей. Она была почти такого же размера, как в Росслин-холле. Полки были уставлены блестящими стальными кастрюлями без единого пятнышка, а с потолка на крюках свисало несколько пар фазанов.

Центр камбуза занимал стол со столешницей из бука, с боков которого свисали всевозможные ножи и кухонная утварь.

Верена подметила груду тарелок, сделанных, как было видно даже с такого расстояния, из хорошего тонкостенного фарфора.

Связка цедилок аккуратно располагалась на одной из полок рядом с набором мисок всевозможной величины, начиная от мисочки размером с тарталетку[12] до огромной чаши, в которую поместился бы целый галлон[13].

— Это кладовая…

Капитан открыл дверцу небольшого шкафа, Верена просунула голову внутрь, и к ее носу поднялись всевозможные экзотические запахи, защекотавшие ноздри: корица, перец, резкая нотка уксуса, богатые ароматы оливкового масла, кофе и дрожжей.

Здесь были жестяные банки с анчоусами, склянки с herbes de Provence[14] и небольшой бочонок зеленых оливок, замаринованных в пряном отваре кориандра и цедры лимона. Верена открыла куль с мукой и принюхалась.

«Французская мука! Я узнала бы этот запах где угодно».

В кладовой имелись пакеты гречневой муки и ржи, банки меда и связки сушеной лаванды, чабреца и душицы.

— Его светлость очень разборчив и признает только французскую кухню, — объяснил капитан. — Последний повар, которого мы нанимали, был ужасен, пришлось выгнать его в Булони. Его светлость повесит меня на бизани[15], если я найму еще одного такого лентяя.

— Вы увидите, моя стряпня très bon[16].

Верена чувствовала, как звенят ее нервы. Владелец судна хотел получить не просто повара, а лучшего в своем деле.

— Итак, юноша, неужели ты думаешь, что я просто поверю тебе на слово?

Пока капитан раздумывал над своим следующим предложением, у Верены начала кружиться голова. Его медлительная манера казалась девушке весьма неприятной.

— Значит, Жан Арман, ты не будешь против, если перед тем, как нанимать, я устрою тебе проверку, да?

Верена кивнула, чувствуя, что желудок сжался в кулак, а в мыслях царит полный разброд. Сейчас она не вспомнила бы ни единого рецепта, в голове было совершенно пусто.

О чем теперь попросит ее капитан? Похоже, он сейчас в раздумье. Верена стояла перед ним, чувствуя себя глупо; ей было жарко, кепка раздражала кожу.

Наконец, он заговорил:

— Oeufs en cocotte[17]. Да, это подойдет. Полагаю, ты знаешь, как их готовить?

Верена молча смотрела на него, по-прежнему начисто лишенная вдохновения.

— Так что?

— Mais, bien sur[18], — ответила девушка. — Это я могу.

— Я вернусь через пятнадцать минут. С этой стороны найдешь свежие яйца, и я сейчас же распоряжусь, чтобы стюард принес молока. Кокотницы вон там на полке…

— Пятнадцать минут? — выдохнула Верена; душа у нее ушла в пятки.

— Пятнадцать минут! — подтвердил капитан, захлопывая за собой дверь.

Оставшись на камбузе одна, Верена не знала, с чего начать.

— Я не должна оплошать, не имею права! — выкрикнула она вслух. — Все мое будущее зависит от того, будет ли это блюдо приготовлено правильно.

С этими словами Верена сняла куртку и кепку и достала с полки миску…

Глядя на часы, которые висели на стене, Верена понимала, что время уходит.

«Если вспомнить секретный ингредиент мадемуазель, можно начинать».

Ход ее мыслей прервало появление стюарда, который принес огромный кувшин молока, накрытый салфеткой.

— Добро пожаловать на борт, — сказал он. — Меня зовут Артур. Я вернусь позже, чтобы показать тебе твою каюту, если капитан решит, что тебя стоит нанять.

Верена проводила взглядом стюарда, который исчез так же быстро, как появился.

Девушка открыла дверь кладовой и принялась искать то, что ей было нужно.

«Масло, да, оно мне понадобится, или, быть может, вместо него найдется сметана? Ах да, вот она».

Взгляд Верены остановился на банке с мускатным орехом. Какую-то часть потерли, какую-то оставили нетронутой.

«Наконец-то, секрет мадемуазель! — обрадовалась девушка, доставая банку. — Теперь нужно найти кокотницы».

Взобравшись на табурет, обнаруженный под столом, Верена принялась обыскивать полки. Она нашла груду форм для выпечки и среди них, на самом верху, четыре кокотницы.

Осторожно смазав две формы маслом, девушка положила в каждую по десертной ложке сметаны, за которой последовала шепотка мускатного ореха, соли и перца.

«Это придаст блюду живости. Так, а где же готовый окорок, я уверена, что где-то видела подвешенную ногу».

Верена нашла окорок, спрятанный за парой фазанов, и срезала несколько тонких ломтиков. Потом поставила на огонь кастрюлю воды.

Верена бросила тревожный взгляд на часы — осталось всего десять минут. К счастью, это блюдо было одним из тех, которые повар может приготовить быстрее всего. Тем не менее, несмотря на простоту, оно требовало деликатных рук. Вариант, на котором остановилась Верена, был не совсем классическим oeufs en cocotte, однако девушка была уверена, что капитану понравится.

Осторожно разбив по свежему яйцу в каждую кокотницу, Верена поместила формочки в кастрюлю с кипящей водой и уменьшила пламя.

К этому моменту по лбу потекли капельки пота, и шишка на голове стала печь.

Верена заглянула в кастрюлю и добавила в желтки по щепотке кайенского перца.

«Почти готово».

В этот миг она услышала тяжелые шаги возвращающегося капитана.

«Я должна любой ценой сохранять спокойствие. Я не имею права потерпеть поражение, зайдя так далеко».

— Итак, молодой человек? Ваше время истекло.

— Один момент, s'il vous plait[19], — ответила Верена голосом с хрипотцой.

Она выключила огонь под кастрюлей с водой, осторожно вынула из нее кокотницы и несмело провела лопаткой по внутреннему краю каждой.

Яйца легко отделились от формочки.

Затем Верена взяла с полки блюдо из хорошего тонкостенного фарфора, выложила яйца по центру и посыпала их тонко порезанными ломтиками ветчины.

— Et voila![20] — объявила она, театрально взмахнув рукой.

Капитан какое-то время молча смотрел на яйца, затем потыкал их вилкой и понюхал, после чего разрезал одно яйцо пополам и еще раз пополам.

«Ах, поторопитесь! — волновалась Верена. — Это ожидание невыносимо. Что с ним не так? Почему он не может просто отрезать кусок и съесть его?»