Ей по-прежнему приходилось выполнять упражнения с нефритовым драконом. Ее мышцы приобрели удивительную силу. Она справлялась с этим заданием настолько успешно, что Ру Шань дал ей два нефритовых яйца, соединенных вместе длинной тонкой цепочкой, объяснив, что необходимо ввести одно яйцо и, применяя силу мышц, поднимать и опускать его. Другое яйцо служило противовесом, который мог вытащить первое яйцо, если она расслабится.

Лидия не исследовала этого специально, однако постоянное перемещение веса яйца каким-то образом стимулировало ее, и это вызывало в ней неопределенное чувство беспокойства, весьма интригуя ее.

Неужели тот «следующий шаг», о котором говорил Ру Шань, будет связан с этими мышцами? Возможно, ей придется делать вещи, которые Максвелл осудил бы. Лидия не сомневалась в этом, но все равно с нетерпением ждала встречи со своим женихом. Ее единственное спасение заключалось в поисках возможности, которая привела бы ее к побегу от Ру Шаня. Она будет бежать так быстро, как только сможет. Не имеет значение, в чем она будет одета.

Пока такой возможности не представилось. Когда Ру Шань вошел в ее маленькую комнату тем вечером, она поздоровалась с ним со смешанным чувством покорности судьбе и тайного предвкушения.

Но Ру Шань был в состоянии еле сдерживаемой ярости.

– Боже мой! – вскрикнула Лидия, когда он появился. – Что случилось?

– Это неважно, – угрюмо ответил он.

– Нет, конечно, это важно, – возразила она мягко. – Ты не из тех, кто расстраивается по пустякам.

Этот комплимент немного смягчил его, но он все равно упрямился, буркнув себе под нос:

– Тебе не понять.

Лидия усадила его на свою бедно убранную кровать, пытаясь казаться покорной. Она знала, как это сделать, потому что тысячу раз видела, как поступала ее мать, когда отец бывал чем-то расстроен. Максвеллу тоже иногда требовалось, чтобы с ним понянчились.

– Да, наверно, я не пойму, – солгала она. На самом деле она начинала понимать, что ей нужно как можно больше узнать о Ру Шане. – Но если ты поговоришь об этом со мной, возможно, тебе станет легче.

Он повернулся и смерил ее испытующим взглядом.

– То же самое говорит и Ши По. Чепуха, выдуманная женщинами.

Она замерла.

– Кто это – Ши По?

– Она моя наставница в искусстве дракона и тигрицы.

Так он работал и с другими женщинами? Так же, как и с ней? От одной этой мысли у нее застучало в висках, но Лидия смирила свой гнев. Сейчас она просто пыталась вызвать его на разговор. Поэтому, выдавив из себя улыбку, она спокойно предложила:

– Тогда, возможно, тебе лучше об этом рассказать. Что же так расстроило тебя сегодня?

– Снова не поступила партия хлопчатобумажных тканей. Сегодня я узнал, что ткани были отправлены мужу Ши По.

– Ее мужу?

Ру Шань опустил глаза.

– Моему конкуренту.

– Так твоя наставница одновременно и твоя конкурентка? Разве это не... странно?

Он выпрямился, явно раздраженный.

– Конечно, нет. Она женщина и не имеет никакого отношения к делам своего мужа.

Лидия весьма сомневалась в этом, но понимала, что спорить не стоит.

– Кроме того, – продолжал Ру Шань, – таких наставников, как она, очень мало. Если я хочу обрести бессмертие, только Ши По может научить меня. Она избрала меня своим нефритовым драконом, и это большая честь для меня, несмотря на то что она женщина.

Лидия кивнула, с удивлением обнаружив, что испытывает прилив злобы к этой Ши По. Посмотрев в глаза Ру Шаню, лицо котоporo обычно бывало бесстрастным, напоминая маску, она заметила тревогу и озабоченность.

– Ты действительно веришь в то, что она не имеет отношения к делам мужа? – осторожно спросила Лидия.

Ру Шань глубоко вздохнул.

– Я не знаю. – Он повернулся к ней лицом. – Моя семья покупает ткани. Мы используем их на пошив красивой одежды. Моя мать вышивала удивительные узоры на этой одежде. Ее работы славились во всем Китае. – Он показал на свой жакет, украшенный вышивкой летящей стаи журавлей. – Это вышивала моя мама.

– У тебя очень красивая одежда. Я всегда восхищалась ею. Он прикоснулся рукой к вышивке и погладил одну из птиц.

– Она умерла два года назад. С тех пор дела в нашей лавке расстроились.

– Мне жаль. Это, должно быть, большой удар для вас. Ру Шань молча кивнул.

– Нам пришлось нелегко, но это не идет ни в какое сравнение с тем положением, в котором оказалась наша семья, когда снизились поставки.

– Ты считаешь, что это неспроста, – заметила Лидия.

– Да, – неохотно ответил Ру Шань.

– Ты думаешь, что Ши По причастна к этому. Он бросил на нее холодный взгляд.

– Ши По здесь ни при чем. Это все ее муж. Куй Ю. Но зачем? Лидия улыбнулась.

– Ответ на этот вопрос прост. Ты сейчас очень уязвим. Раньше, когда твоя мать была жива, у вас, очевидно, не было отбоя от заказчиков. А сейчас...

– Но Куй Ю не занимается поставками, – перебил ее Ру Шань. – Как он мог убедить ткачей продавать свой товар ему, а не мне? Мы всегда платили хорошую цену и обращались с мастерами справедливо.

Лидия не знала, что на это ответить, да он и не ожидал от нее ответа. Он просто сидел, размышляя вслух:

– Я слышал, что кто-то распускает слухи обо мне. Я пока еще не узнал, кто это делает. Пока еще.

– Но ты найдешь. – Она не сомневалась в этом. Лидия уже достаточно знала Ру Шаня, чтобы быть уверенной в том, что он сможет разобраться в причине своих проблем.

Он, казалось, был согласен с ней.

– Да, я найду. Но успею ли я сделать это вовремя? Если так будет продолжаться, наша лавка опустеет и мы потеряем последних покупателей.

– Ты разберешься. Я уверена в этом.

Лидия не понимала, почему она с таким усердием стремилась утешить человека, который держал ее в плену. Насколько ей было известно, он в любой момент мог стать банкротом. Но ей хотелось, чтобы он увидел в ней личность, обладающую ценными качествами и достоинством человека, которого нельзя держать взаперти. И если для этого нужно утешать его в печали, она постарается помочь ему.

Кроме того, ей нравилось, когда Ру Шань улыбался ей. В уголках его глаз появлялись легкие морщинки, и его лицо, казалось, светлело.

Он протянул руку и прикоснулся к ее щеке.

– Прости меня, Ли Ди. Я хотел сегодня расширить поток твоей реки инь, но я не могу сосредоточиться. Моя сила ян чересчур жжет меня сегодня.

Услышав это, она подавила в себе чувство сожаления, которому, как ни странно, вторило ощущение облегчения. Лидия убрала с щеки его руку и прижалась губами к его ладони.

– А можно как-то выпустить твою силу ян? Так же, как мою силу инь?

Он вздохнул, проведя пальцем по ее губам. Трепет, который он этим вызвал, побудил ее вытянуть губы, чтобы поцеловать его. Но до того как она успела это сделать, он убрал руку.

– Такой способ существует, – сказал он медленно. – Но я не собирался учить тебя этому.

Лидия подняла на него взгляд.

– Почему?

– Ши По рассказывала мне разные вещи о твоем народе. Наши правители также внушали нам определенное мнение насчет вас. Но если соединить эти сведения вместе, то они противоречат друг другу. Вот ты говоришь, что вы в колониях живете не так, как обезьяны.

Она кивнула, с радостью замечая, что он стал относиться к ней более уважительно.

– Правда, что вы подавляете в себе свои страсти и вас учат, что наслаждаться своим телом или чьим-то прикосновением – это плохо?

Лидия подумала, пытаясь дать как можно более честный ответ.

– Это относится лишь к крайним случаям. Нас учат, что жизнь в браке – это хорошо.

– Ты когда-нибудь видела нефритовый дракон мужчины?

Она нахмурилась, глядя на резного каменного дракона, которого он ей дал. Он нежно взял ее за подбородок, чтобы она посмотрела ему в глаза, и пояснил:

– Орган мужчины.

Через мгновение она поняла, что и ее лицо зарделось румянцем смущения. Но вместо того чтобы скрывать правду, Лидия созналась, что ей стыдно.

– Я видела статуи. И картинки. В книгах отца по анатомии. – Лидия пожала плечами. – Анатомия мне очень помогает в рисовании.

Она встала, чтобы скрыть неловкость. Схватив пачку своих рисунков, Лидия быстро просмотрела их и выбрала лист, на котором был изображен китаец в костюме западного образца. Возможно, не вполне западного – он, скорее, объединял оба стиля, – так как на нем были надеты европейские брюки и галстук, но жакет был китайским.

– Видишь? Мои первые модели одежды были слишком облегающими. Только когда мой отец показал мне «Анатомию» Грея, я поняла, почему в этом месте у них не может быть швов.

Ру Шань нахмурился и быстро перелистал рисунки.

– Что это?

Лидия сделала паузу, сначала не поняв его вопроса.

– Мои рисунки? Так, ерунда. Он покачал головой.

– Ты рисуешь людей. В странной одежде.

– Я всегда любила рисовать. Иногда я и одежду шила, но мои вещи не могли сравниться по мастерству с теми, что шьют модистки.

Он посмотрел на нее, не понимая значения этого слова.

– Швеи. Портнихи. Те, кто шьют одежду, – пояснила Лидия.

– Но эти вещи...

Ру Шань показал рисунок, изображающий белую женщину в восточном одеянии. Во время своей короткой поездки по Шанхаю ей попались на глаза несколько китаянок, и она запомнила многие детали в их одежде. Как и на предыдущем рисунке, Лидия объединила западный и восточный стили. Для приталенного платья она подобрала шелк, а поверх платья нарисовала узкий китайский жакет. Из всех ее рисунков этот был самым удачным, и она рассчитывала сшить такой наряд, когда сбежит отсюда.

– Тебе нравится этот рисунок? – спросила Лидия, не в силах сдержаться.

Женщины одевались так, чтобы привлекать к себе внимание мужчин. Если Ру Шаню понравится эта модель, то значит, она была удачной.

– Да, – сказал он в некотором смущении. Затем поднялся и неожиданно заявил:

– Я хотел бы оставить все это себе.

Лидия с удивлением посмотрела на Ру Шаня. Он просил ее разрешения!

– Это же просто рисунки, – произнесла она медленно.

– И тем не менее.

Она улыбнулась оттого, что Ру Шань так скупо выражал свои мысли. Он явно не привык к тому, чтобы просить разрешения у женщины. Царственно кивнув ему, Лидия великодушно произнесла:

– Конечно, ты можешь оставить их себе.

– Ты должна показать мне все свои рисунки. Она села на кровать рядом с ним.

– Но это все, что у меня есть.

– Тогда нарисуй еще.

Лидия наморщила лоб, думая о причине его неожиданного интереса.

– Твоя лавка... Вы шьете одежду. Он кивнул.

– Конечно. У нас много швей.

– Ты хочешь использовать мои рисунки, чтобы сшить на их основе одежду?

Лидия увидела, как его глаза расширились от удивления, и чуть не рассмеялась. Многие друзья просили ее придумать фасон специально для них. То, что он хотел использовать ее способности в корыстных побуждениях, ничуть не удивило ее. Он и сам подтвердил ее мысль:

– Я покажу своим клиентам твои рисунки. Если им поправится, мы сошьем такую одежду.

– Тебе понадобятся не только наброски. Тебе нужно будет дать рекомендации швее.

Он кивнул.

– А ты сама можешь сделать это? Лидия улыбнулась.

– Конечно. Я делала это много раз. – Она пристально посмотрела на него и, стараясь как можно проникновеннее выразить мысль, которая неожиданно пришла ей в голову, сказала: – Это лелает меня похожей на твою мать, не так ли? Она создавала вышивки, которые ты продавал с большой выгодой. А я могла бы создавать модели одежды, которые ты продашь...

– Никто еще ничего не купил! – отрезал Ру Шань, явно раздосадованный ее заявлением.

– Но мои идеи использует вся Англия, – солгала она, ничуть не смущаясь.

Действительно, несколько человек копировали ее модели платьев, хотя другие считали их в высшей степени нелепыми. Но она не чувствовала никакой вины в том, что обманула его. Ей хотелось, чтобы Ру Шань считал ее человеком.

– Это не Англия, – угрюмо заметил он.

Затем он встал, резко распахнул дверь и позвал Фу Де. Лидия не успевала понять, о чем они быстро переговаривались по-шанхайски, но она догадывалась, что происходит. Особенно когда Фу Де поклонился и почтительно собрал ее рисунки. Метнув на нее быстрый удивленный взгляд, слуга поспешно покинул квартиру.

Лидия села на кровать, опершись спиной о стену.

– Он унес мои рисунки в твою лавку, чтобы показать клиентам?

Ру Шань кивнул, плотно закрывая дверь. Он не стал садиться на кровать, как делал это всегда, а принялся расстегивать свой жакет.

– Наступило время, – твердо сказал он, – чтобы ты узнала, что такое ян.

Упиваясь своим успехом, Лидия успокоилась. Но, услышав его слова, она почувствовала, как по ее спине пробежал холодок. Что именно он собирался делать? А что придется делать ей?