Джейд Ли - Белая тигрица

– Да! Да! – выкрикнула она, погружаясь в бурлящий океан инь. Почти не владея собой, Лидия принялась стягивать одежду с Ру Шаня. Ей хотелось прикоснуться к его горячему телу и ощутить его напряженные мускулы, пока его огонь ян воспламенял ее кровь.

Ее руки резко срывали с него одежду. Точно так руки мужчины, словно забыв о привычной медлительности, с которой они раздевали ее раньше, стаскивали с Лидии крестьянские штаны. Ее киноварная щель увлажнилась, и ему не пришлось напоминать, чтобы она развела ноги. Его язык оставлял длинные влажные следы на ее бедрах.

Она двигалась естественно, по тому образцу, которому он научил ее. Затем Лидия нагнулась к его нефритовому дракону и стала гладить его рукой, губами и языком. Она прикоснулась к его напряженным драконовым яйцам и даже прижимала пальцы к точке йен-мо. Ру Шань, повторяя ее движения, открыл большими пальцами киноварную щель и стал обводить языком вокруг ее маленького дракона. С каждым прикосновением его языка тело Лидии напрягалось все больше, поток инь становился сильнее.

Этот путь уже был знаком ей, однако еще никогда прилив ее силы инь не был таким мощным и быстрым. Лидию захватило и понесло течением. Она кричала в сладострастном экстазе, не боясь утонуть в нем. Из своего опыта она знала, что пришла пора, когда Ру Шань начнет пить из ее реки. Пока ее тело будет содрогаться от бурлящего потока, Ру Шань прижмется ртом к киноварной щели и будет ненасытно поглощать ее силу инь. После этого он сядет, тяжело дыша, и мысленно устремится к Небесам в бессмертие. Затем, когда поток силы инь стихнет, Лидия сможет отдышаться и сконцентрируется на том, чтобы поддерживать в нем огонь силы ян. С помощью ласковых прикосновений губами, пальцами и языком она будет поддерживать жар в его нефритовом драконе, пока Ру Шань не вступит в Небесное царство. Но возможно, как и во время предыдущих попыток, он отодвинется от нее, разочарованный своей неудачей.

Поэтому, погрузившись в бурный поток силы инь, Лидия стала подготавливать ментальное расстояние, необходимое для того, чтобы помочь Ру Шаню. Она хотела, чтобы он наконец добился своей цели, и от всего сердца желала преподнести ему этот дар. Но он резко отодвинулся от нее.

– Нет! – закричал Ру Шань, обжигая ее бедро своим дыханием. – Нет, – повторил он более твердо.

Тогда она попыталась сосредоточиться на его действиях. Он целовал ее живот и пупок. Его язык гладил ее кожу хаотическими движениями, которые постепенно убыстрялись.

Большие пальцы Ру Шаня продолжали ритмично проникать в нее, а указательными пальцами он гладил ее маленького дракона.

– Это называется «игра на лютне инь», – прошептал он и снова прикоснулся к ее груди.

Чувство, охватившее Лидию, было невероятным. Все ее тело превратилось в его инструмент: от каждого прикосновения к струнам она вздрагивала, вибрировала, звучала. Поток инь вторил движениям Ру Шаня. Звуки ее тела становились все выше и тоньше при каждом прикосновении его пальцев и языка, каждой ласке мягких губ.

Затем он снова изменил положение тела и горячий стержень нефритового дракона прижался к бедру Лидии. Ей было приятно ощущать на себе крепкое мужское тело. Вместо рта к ее грудям теперь прикасались его руки.

Ее тело продолжало звучать, поскольку пальцы Ру Шаня не давали стихнуть мелодии, начатой губами.

– Ру Шань, – позвала она, пораженная и очарованная накалом страстей. – Что...

– Я хочу отдать тебе все, Лидия. Все, что у меня есть. Я хочу, чтобы ты взяла это и вознеслась на Небо, обретя бессмертие, чего не достигала ни одна белая женщина. С помощью наших занятий, всей моей силы ян ты сможешь получить то, о чем мне только остается мечтать.

Лидия пыталась понять, что он имел в виду, но Ру Шань не давал ее потоку стихнуть, поэтому она лишь могла повторять его имя.

– Я хочу сделать это для тебя, Лидия, – продолжал он. – Но тебе придется пожертвовать своей девственностью. Я не могу решать за тебя. Лидия, ты понимаешь, о чем я говорю?

Его руки стали двигаться медленнее, и он остановился. Вместе с этим постепенно стихли волны, и ей удалось наконец овладеть своим дыханием.

– Лидия, ты позволишь мне дать тебе все, что у меня есть? Ты позволишь мне сделать это?

Она заморгала, с трудом постигая смысл сказанных им слов.

– Ру Шань, – прошептала она, не думая о том, что говорит, – я твоя лютня. Я здесь, чтобы ты прошел свой путь.

Он покачал головой.

– Ты для меня не зверушка, Лидия. Ты больше не должна служить мне. – Он нагнулся и нежно поцеловал ее в глаза, нос и щеки. – Теперь я твой слуга, Лидия. Я отдам тебе все, что у меня есть. – Ру Шань прижался губами к ее губам, и она разжала их. Его язык проник в ее рот, затем исчез и снова глубоко погрузился в нее. При каждом погружении его языка ей казалось, что ее обжигают раскаленным железом. Это мужская сила ян перетекала в нее, смешиваясь с женской силой инь. Затем Ру Шань приподнялся.

– Пожалуйста, моя Лидия. Позволь мне дать тебе это.

Она увидела в глазах мужа страстное желание, услышала, как гулко бьется рядом его сердце, и не смогла сдержать благодарных слез. Лидии хотелось сказать, что ради него она готова на все, однако вместо этого ее губы прошептали совсем другое:

– Ты меня любишь?

– Я всегда любил тебя, – ответил Ру Шань, и его глаза расширились от ужаса, словно он сказал эти слова не по своей воле. Но постепенно выражение его лица смягчилось, и он радостно улыбнулся. – Я люблю тебя. Я чувствую любовь в своем сердце. Когда я вижу тебя, я знаю это. О, Лидия, я снова могу любить! Я люблю тебя, – его голос звучал с торжественной возвышенностью, и она знала, что это правда. Она смотрела народное лицо, пораженная красотой, которую любовь придала его чертам. Глаза Ру Шаня сияли, скулы смягчились, на губах играла улыбка, и он будто светился изнутри. Даже соприкосновение их тел стало другим.

– Можно, я буду любить тебя? – спросил он, и Лидия наконец смогла ответить так, как она желала того сама:

– Пока мы вместе, ты можешь взять меня с собой, куда только пожелаешь.

Он улыбнулся и быстро поцеловал ее в губы.

– Не вместе, любовь моя. Не сейчас. Сейчас только ты одна. – Он заговорил серьезнее:– Я буду двигаться медленно, чтобы ты привыкла, но все равно может быть немного больно.

В этот момент Лидия почувствовала его. Нефритовый дракон, дыша пламенем ян, стал стучаться в ее киноварные ворота. Он входил медленно, слегка продвигаясь вперед, затем снова уходил назад, но она ощущала в себе его жар. Лидия вспомнила, как делала упражнения с резным каменным драконом, вводя его внутрь себя и затем удерживая. Но это был не резной камень, а она больше не была запуганной рабыней.

Нефритовый дракон снова начал пробиваться вперед, и это дарило ей удивительное, ни с чем не сравнимое ощущение. Он заполнял ее так, как никогда не заполняли длинные пальцы Ру Шаня, и открывал ее так, как ничто другое. Все это время Лидия чувствовала огонь и давление его силы ян, которая смешивалась с ее силой инь.

– Ты такой сильный, – со страхом прошептала Лидия. Она никогда прежде не чувствовала так его ян.

– Только когда я с тобой, – ответил Ру Шань. – Я не знал, что любовь может сделать меня таким сильным. – Затем он снова приблизил к ней свое лицо, прижался к ее губам и его язык проник в ее рот. – Ты дала мне намного больше того, что я считал возможным, – прошептал счастливый Ру Шань.

Одновременно Ру Шань погрузил в нее своего дракона, на этот раз глубже и сильнее; в ее крови все больше смешивались инь и ян. Ее тело опять зазвенело, поток силы инь усилился, но сейчас в нем было больше жара, больше силы, больше... Ру Шаня.

– Пойдем со мной, – прошептала Лидия. – Вместе мы будем сильнее. – Она сказала это бессознательно. Она вдруг почувствовала, как расширяется ее сердце, выпуская любовь, которая потекла свободным потоком, омывая ее и Ру Шаня. Этот чистый родник захватил их обоих, смыл с них боль прошлого и снял заботы о будущем. Они были естественными, они были вместе и любили друг друга.

Ру Шань погружался в нее все глубже и наконец достиг барьера, о существовании которого она не подозревала. И хотя Лидия чувствовала, как огонь силы ян давит на нее, она видела, что Ру Шань сдерживает себя: его руки дрожали, дыхание вырывалось размеренными толчками.

Лидия ничего не говорила. У нее не было слов, она задыхалась от нахлынувших чувств. В эту минуту ей хотелось только одного: чтобы между ними не было никаких преград, барьеров и ограничений. Обхватив его ногами, Лидия резко выгнула спину. Одно быстрое движение – и они слились в единое целое.

Она не ощутила боли. Даже если боль и была, Лидия не заметила ее. Она лишь поняла, что огонь Ру Шаня выходит из-под его контроля.

Лидия что-то выкрикнула. Возможно, его имя. Или это был просто радостный восторг, голос любви и счастья. Но пока его нефритовый дракон продолжал содрогаться, извергая вулканы силы ян, ее поток силы инь стал нарастать. Он становился все больше и больше, тело Лидии двигалось в одном ритме с телом Ру Шаня, ее сила инь смешивалась с его силой ян.

Они шли вперед.

Вместе.

Они были одним целым.

В этот момент на них пролился необыкновенный свет, который нес в себе величие и причастность к тайнам.

Занавес разорвался, и Лидия рука об руку с Ру Шанем вступили в бессмертие.

Ру Шань увидел, как перед ним приподнялся небесный полог. Он был поражен – этим путем должна была пройти Лидия, а не он. Он отдал ей все, что у него было: всю свою силу ян, весь свой опыт и мастерство нефритового дракона, чтобы она смогла попасть сюда, на Небо. Он не ожидал, что вместо нее вознесется на Небо сам.

Но он здесь, в Палате тысячи раскачивающихся фонарей. Как и в течение трех предыдущих раз, он стоял, охваченный благоговейным страхом, а вокруг него плясали лучики света, наполняя его чувством неописуемой радости. Оказаться в преддверии Царства бессмертных было его величайшим достижением. Ру Шань осмотрелся и, к удивлению, заметил неподалеку от себя Лидию. Он никогда бы не подумал, что сможет попасть сюда так легко, тем более не один, а с кем-то.

С другой стороны, это показалось ему справедливым. Только благодаря Лидии и ее любви он сумел осуществить главную мечту своей жизни. Без нее он никогда бы не познал любовь и не понял, что только она позволяет обрести бессмертие.

Усилием мысли Ру Шань повернулся к Лидии. Он знал, что в царстве духа они были бестелесными существами, поэтому ему достаточно было мысленно представить свое желание, чтобы оно исполнилось. Как только Ру Шань подумал о том, что хотел бы находиться возле нее, он тут же оказался рядом с любимой. Он неотрывно смотрел на Лидию с восхищением и любовью.

Он ожидал увидеть на ее лице выражение исступленного восторга, но вместо этого разглядел умиротворенность и покой. Ру Шань был окутан ее радостью, заполнен ее любовью, точь-в-точь как его любовь окутала Лидию. Он никогда не мог представить себе более совершенного момента.

Пока счастья не стало больше...

Поднялся следующий полог, и они вместе вошли в Царство бессмертия. Перед ними возник золотой дворец. От него исходил поразительный свет, наполнявший сердце чувством благоговейного страха. Повсюду здесь были бессмертные – ангелы невероятной красоты.

И вдруг Ру Шань рассмеялся.

Услышав собственный смех, он очень растерялся. Ему не хотелось показаться невежливым, однако он не мог остановиться. А рядом с ним заливалась от счастья Лидия. Ее мелодичный радостный смех, соединяясь со звуками его смеха, превратился в чудесную музыку, гармонично влившуюся в атмосферу этого чудесного места.

Музыка зазвучала громче; к ней присоединился еще один голос, песня одной из прекрасных богинь, которая внезапно появилась перед ними. Ее чело блистало, одежда, сотканная из лучей света, казалась необыкновенно воздушной. Она улыбнулась им, и Ру Шань услышал, как их музыка стала глубже, чище и радостнее.

– Добро пожаловать, Ру Шань. Добро пожаловать, Лидия. Я так рада, что вы пришли к нам, – произнесла богиня. От нее исходили волны добра и радости, а дворец, словно приветствуя их, засиял еще ярче.

Чтобы выразить свою благодарность, Ру Шань хотел прочитать стихи или спеть песню, но он не находил нужных слов. Однако его чувства нашли свое выражение в прекрасных звуках. Вместе с Лидией он придумал свою мелодию, мелодию благодарности, которая нежно звучала в Царстве бессмертия, гармонично соединяясь с тем, что происходило здесь.

Богиня улыбнулась:

– Жаль, что вы здесь ненадолго, но я утешаюсь тем, что вы еще не раз придете сюда.