Юлия Климова - Белка в колесе фортуны

Сказав это, Клавдия Григорьевна тут же смутилась, поправила пучок седых волос и принялась ритмично тереть морковку. Обсуждать личную жизнь Федора Дмитриевича ей не хотелось, но уж больно эта тема увлекательная – попробуй удержись.

Катя взяла с тарелки веточку укропа, сунула ее в рот, подперла щеку кулаком и посмотрела на Клавдию Григорьевну. Ей хотелось задать еще несколько вопросов, но она не решилась. Вздохнув, она повернулась к окну и посмотрела на голубое, безоблачное небо. Сейчас она чувствовала себя уставшей и разбитой, будто в этом году ей исполнилось сто лет. Так не хотелось смотреть правде в глаза, но разве себя обманешь?..

Когда Ольга зашла в квартиру – сердце у Кати екнуло. Она ей проигрывала во внешности, и это так сильно задело… Впрочем, задел не только облик девушки с обложки журнала… Конечно, Архипов с ней встречается и, конечно, думает о ней каждую минуту, не зря тогда перепутал имена… И это так огорчительно и так несправедливо! Она посмотрела на свои покусанные руки, взяла из низкой вазы мандарин и стала его чистить. Оранжевая кожура упала на стеклянную столешницу, а гладкая долька отправилась в рот. Кисло-сладкий мандарин. Вкусный.

Ну и плевать! Подумаешь! И не надо было ничего спрашивать у Клавдии Григорьевны – у Архипова своя жизнь, и он имеет на нее право, потому что он свободен. Потому что с ней, с Катей, у него никогда ничего не будет, и поводов думать иначе она не давала. И рушить свой уклад жизни в один миг ради призрачного брака он не обязан. А Карл Антонович со своими играми пусть идет к черту! И… Архипов с ним за компанию!

– Однажды они поругались, – вдруг тихо произнесла Клавдия Григорьевна, но Кате ее голос показался раскатом грома, – и он ей сказал: «Не ищи привязанности там, где ее нет». Что уж он имел в виду – не знаю, но только после этих слов в его комнате стало тихо, а через несколько минут Ольга ушла. Я занервничала, схватила пылесос и пошла убирать коридор и гостиную. Прошмыгнула мимо его двери… он у окна стоял… Долго стоял. Наверное, думал о чем-то важном.

– А давно это было?

– Давно, – махнула рукой Клавдия Григорьевна и прислушалась. – Вроде музыка играет где-то, не твой телефон?

– Ага! – Катя вскочила со стула и побежала в гостиную, подхватила с дивана телефон и торопливо нажала кнопку. – Да?!

– Ты чего так кричишь? – раздался голос, а затем и смех Вадима.

– Бежала стометровку, – улыбнулась Катя.

– Как жизнь?

Ну, если не считать знакомства с Ольгой, то просто отлично.

– Все хорошо, подумываю завтра-послезавтра приехать к вам в гости. Карл Антонович приглашал, да и мне самой хочется.

– Может, за тобой заехать?

– Давай! Честно говоря, тащиться самой неохота.

Разговаривая с Вадимом, Катя почувствовала значительное облегчение и еще – внутреннее удовлетворение, точно у нее был неведомый враг, которому она сейчас делала больно. Это ощущение ей очень понравилось.

– Значит, еще созвонимся, – легко сказал Вадим.

– Да, – твердо ответила Катя.

– Разве ты не соскучился? – ее рука скользнула по плечу, а на лице появилась пленительная улыбка. – Сначала пропадал где-то целую неделю, потом короткая встреча в ресторане, и вот теперь – сидишь как статуя, совершенно не обращая на меня внимания.

Ольга потянула узел галстука, расстегнула на рубашке Федора верхнюю пуговицу и заглянула ему в глаза.

– Прошлый раз ты захотела в ресторан – именно туда мы и отправились. Ужинали как обычно, никто тебя не торопил.

– Ты стал резким.

– Извини.

Ольга секунду размышляла – сказать, что она заходила к нему домой или не стоит? Эта прилипала Катенька наверняка все выставит в своем свете, и кто знает, чем это закончится…

Вспомнив лицо соперницы, ее карие насмешливые глаза, рыжеватые волосы с золотистыми искорками и стройную фигуру, Ольга поежилась. Вроде ничего особенного – переживать глупо, вот только от чего-то тянет в душе, не отпускает. «Это нервы», – мысленно сказала она себе и расстегнула вторую пуговицу на рубашке Федора. Он же приехал, хотя мог бы этого и не делать – сидит рядом, пьет коньяк. Рука лежит на ЕЕ коленке (ах, как же удачно задралась недавно купленная юбочка), и все дело плавно движется к постели. Уж сейчас-то она продемонстрирует ему, на что способна, он к себе и уезжать не захочет.

Федор остановил ее руку, сухо улыбнулся и допил коньяк.

– Я сегодня забегала к тебе домой. Вспомнила, что по четвергам бывает домработница и решила по пути забрать перчатки – они очень подходят к моей сумочке… И ты знаешь, наткнулась на презабавную девицу. – Ольга откинулась на спинку дивана и беззаботно засмеялась. – Представляешь, она не впускала меня в квартиру! Даже просила показать ей паспорт! Кто она такая? Где ты ее нашел?!

– Дальняя родственница Карла, – спокойно ответил Федор. – Пока поживет у меня.

– Да?.. А почему у тебя?

– Хочу уговорить ее выйти за меня замуж.

– Ты шутишь? Она же ненормальная!

О, как тяжело далось ей это удивление, это почти равнодушие. На языке-то вертелся совсем другой вопрос: «Да как ты можешь, а я?!!» И это, несмотря на то, что еще совсем недавно она сама призывала к свободным отношениям без лишних обязательств…

– Я так не думаю, – коротко ответил Федор.

Он уже собрался добавить еще кое-что, но Ольга, интуитивно предчувствуя опасность, резко сменила тему.

– Тебе, конечно, виднее, – она дернула плечом, усмехнулась и добавила: – Скоро у меня день рождения, и я ломаю голову, где мне его отметить. Как всегда в «Крае неба» – там прилично кормят и обстановка приятная, или выбрать другой ресторан? Хочется чего-нибудь новенького…

– Не торопись, еще есть время подумать, – Федор застегнул сначала одну пуговицу, потом вторую. И затянул галстук. – Сейчас полно отличных ресторанов, уверен, с выбором проблем не будет. Если хочешь, я порекомендую тебе парочку.

– Уже уходишь?

– Да.

Она посмотрела на него. Пристально, точно спрашивая: «Торопишься к ней?»

Он ответил мимолетным взглядом: «Это мое личное дело…»

Да, это было его личное дело…

Расставаясь с начинающим актером Кириллом Голодовым, Ольга не думала, что еще когда-нибудь пересечется с этим слюнявым любителем женщин и горячительных напитков. Она и начала-то с ним встречаться только потому, что его лицо мелькало на экране телевизора и изредка малолетние девицы клянчили у него автограф. Это было забавно, это было мило и это льстило.

Несмотря на некоторую популярность, денег у Голодова не водилось, и даже если они и появлялись, то он их быстренько спускал на казино и дорогую выпивку. Простенький подарочек Ольге, а все остальное на себя, любимого. Такой подход к отношениям ужасно раздражал, и она, греясь в тонких лучах его славы, не торопясь подыскивала новую кандидатуру на место ПОДХОДЯЩЕГО мужчины. И тут случилась встреча с Федором.

Роман закрутился бурный – страсть, роскошная жизнь и море удовольствий. С каждым днем он смотрел на нее все теплее, все острее.

Иногда, уходя с работы, он направлялся прямиком к ней домой, гремел ключами, распахивал дверь и жадно вдыхал аромат ее жизни. Но Ольга не привыкла ограничивать себя ни в чем, и через некоторое время ее взгляд вновь стал скользить по проходящим мимо мужчинам, выискивая на этот раз не постоянного, удобного, а того, кто смог бы ее развлечь – на час, на полдня, на ночь. Того, кому бы льстило ее присутствие рядом.

Она не искала в жизни любви – она искала обожания.

Но на измену все же не решалась… побаивалась. И вот однажды ее отношение к этому стало иным, и произошло это при вялом участии все того же Кирилла Голодова. Судьба отнеслась благосклонно к начинающему актеру и практически всучила ему сразу три счастливых билета: главную роль в фантастическом боевике (сногсшибательные спецэффекты!), главную роль в пятидесятивосьмисерийной саге (первый канал в 21:30) и одну из главных ролей в приключенческой картине для детей (неуловимый герой на резвом скакуне). В считаные месяцы он стал звездой – капризной и наглой.

Ольгу сей факт дико расстроил и поверг в пучину раздумий. Успешный Голодов вдруг стал для нее пределом мечтаний – насмотревшись фильмов с его участием, она стала отождествлять своего бывшего любовника то с отчаянным пилотом космического корабля, то с талантливым хирургом, то с ковбоем в потертой шляпе. Он стал казаться мужественным и чертовски привлекательным. Он манил блеском славы, в которой до ужаса хотелось искупаться и самой! Что толку сидеть дома, ходить по салонам и ресторанам, если весь мир не имеет возможности насладиться твоей неземной красотой?! Конечно же, ей надо туда – прямо в телевизор, в мир кинематографа! Она будет появляться на приемах, презентациях, выставках, премьерах вместе с известным актером, по которому сохнут тысячи женщин, журналы будут пестреть фотографиями с броскими подписями «Голодов со своей спутницей», за ней наверняка начнут ухлестывать другие знаменитости – и вот оно, счастье!

От безделья фантазии множились и ровно укладывались одна на другую. Ольга придумала себе новую жизнь и теперь была готова рискнуть отношениями с Федором ради поставленной цели. Надо только вернуть бывшего любовника.

И главное – не торопиться…

С Голодовым она встретилась якобы случайно в казино «Пуля» – пришлось погонятся за ним две недели. Осыпав его дифирамбами, Ольга довольно быстро вернула его заинтересованность. О, как же ему польстило, что женщина, которая его некогда бросила, теперь рассыпалась в комплиментах! Надо заметить, красивая женщина, в тесном облегающем платье, с оголенными плечами и завораживающей улыбкой. Голодов сдался без боя. Выпив залпом виски, обслюнявив Ольге щеку и ухо, он потащил ее в постель. В постель, находящуюся в ее квартире. Откуда же было знать амбициозному актеру, что в природе существует Федор Архипов, которому именно в этот день захочется без предупреждения навестить свою женщину, позабывшую от восторга обо всем на свете.

Этот вечер Ольга не очень любила вспоминать, но все же время от времени мысленно возвращалась и к костлявым объятиям Голодова, и к его попискиванию «о, да, о, да», и к холодному взгляду болотных глаз Федора.

– Не трогайте меня, не трогайте меня! – взвизгнул тогда великий актер, соскакивая с постели. Собственно его никто и не трогал – не до него как-то было.

Федор молча смотрел на Ольгу, а Голодов, который на деле оказался вовсе не пилотом космического корабля, не хирургом и даже не ковбоем из детской киношки, закрыв ладошкой интимное место, вжался в угол шкафа, трусливо попискивая.

– Я актер, – на всякий случай выдавил он из себя и добавил: – Мне лицо портить нельзя. – При этих словах он, опять же на всякий случай, закрыл второй ладошкой левый глаз.

Федор едко усмехнулся и ушел – в его душе стало пусто…

Он работал и не возвращался в прошлое. Открытие нового филиала, договор с итальянцами, деловая поездка в Париж, совещания, подготовка к ежегодной международной выставке… Ни секунды свободной, ни одного мига на воспоминания. И все ушло, и стало все равно. И когда он якобы случайно встретился с Ольгой, она не вызвала в нем никакого негодования, никаких болезненных ощущений.

В принципе любви и не было – влечение, страсть… а при таком варианте все накладки сглаживаются куда быстрее.

Два месяца разлуки, и можно было бы все начать сначала, если бы не одно «но», а именно – голый Кирилл Голодов, прикрывающий ладошками то, что он считал в себе самым ценным, – эта картинка настойчиво торчала перед глазами и стояла между ними.

И все началось не сначала, а с холодного расчета – удобного всем.

Он работает, и ему не до женщин, она хороша собой, и желает иметь некоторую свободу.

Он не лезет в ее жизнь, а она не лезет в его.

УДОБНО, не более того.

* * *

Одиннадцать тридцать. Федор открыл дверь своей квартиры, включил в коридоре свет и приготовился к худшему – вряд ли Катю порадовал визит Ольги… Наверняка сейчас в него полетит что-нибудь тяжелое или на голову обрушится водопад проклятий и обвинений.

Но в квартире было тихо.

– Ушла?.. – еле слышно произнес Федор и метнул взгляд на кресло.

Нет, не ушла. Сумочка, украшенная бусинками-висюльками, на своем привычном месте.

Он подошел к гостевой комнате и осторожно приоткрыл дверь. Свернувшись калачиком, Катя спала.

Федор улыбнулся и тут же почувствовал болезненный укол в сердце. Отчего-то стало досадно, что она не дождалась его и не закатила скандал. Ей все равно? Очень жаль.

– К черту работу, – буркнул он, отправляясь в ванную. – Никуда я завтра не пойду.