Юлия Климова - Белка в колесе фортуны

– Целуйся после этого, – фыркнула Катя, – ничего же не помню.

Нет, на эту тему думать тоже не хотелась, слишком уж это все усложняло.

– Я сегодня вечером уезжаю, – сказала она, глядя на кошку с искренней грустью. – Может, рванешь со мной, а?

Елизавета вытянула лапу вперед и опустила глаза в пол.

– Понимаю, – вздохнула Катя. – Твой дом здесь, да и Архипова ты любишь… – Она скользнула взглядом по стопке чистых тарелок, по вьющемуся цветку, которому явно не хватало света, по выстроенным в ряд разделочным доскам, по кофеварке, тостеру, микроволновке… и улыбнулась. – А ты знаешь, что я тебе хочу сказать, Елизавета? А я никуда отсюда не поеду. Зачем же мне уезжать? Я здесь останусь. Назло Ольге останусь!

Елизавета дернула ушами и, наверное, тоже улыбнулась.

* * *

– Я все же не понимаю, что она делает в квартире Архипова? Странно как-то… Зачем она стала целоваться со мной под его окнами? Может, они поссорились?

– А чего тут понимать, – Ольга прижала мобильник плечом к уху и, подхватив со стола журнал, села в кресло. – Девчонка неплохо устроилась – вот и все! Охмуряет Федора и не отказывает себе в маленьких удовольствиях. Жаль, он вас не застукал, может, изменил бы свои планы и сосредоточился бы только на мне.

– А это, кстати, идея… – протянул Вадим. – Можно состряпать какой-нибудь компромат и подкинуть или ему, или ей.

– Я подумаю об этом, – Ольга раскрыла журнал и посмотрела на рекламную картинку. Новая линия губной помады – блеск, густые тона… Все это сейчас неинтересно. Как же вышвырнуть эту девчонку из квартиры Федора? А еще лучше – из его жизни. На миг она брезгливо скривила губы и добавила: – В ближайшие дни я собираюсь занять все его свободное время. Мы уже договорились сегодня поужинать в ресторане, а завтра мы идем на фотовыставку… какое-то дурацкое мероприятие с уклоном в благотворительность. Кажется, выставка посвящена театру, а сборы пойдут в один из детских фондов. Федора пригласили, ну я и решила составить ему компанию.

– А ты его спрашивала о Кате?

– Спрашивала, он сказал, что она гостит у него, и он планирует на ней жениться. Неплохо, да?

– Может быть, между ними пока ничего нет?

– Тогда почему она не гостит у графа?

– Кто ее знает, – недовольно ответил Вадим. Он чувствовал, что какая-то информация проплывает мимо него – плохо, очень плохо.

– А целовалась она с тобой как?

– Не так, как хотелось бы.

Вадима этот момент несколько раздражал, он готовил себя к быстрой победе – проблем с женщинами у него никогда не было, но на этот раз все оказалось сложнее. Во-первых, приходилось притормаживать (нельзя торопиться, когда ставка так высока), и во-вторых, его соперник не из слабых (да, надо это признать). Утром он звонил Кате, но она разговаривала с ним уж слишком по-приятельски, точно давала понять, что никакой романтики вчера не было. Черт! Он топчется на месте! Хотя поцелуй все же был…

– Пригласи ее куда-нибудь, – посоветовала Ольга.

– Приглашал. Она сказала, что в ближайшие дни встретиться не сможет – очень занята.

– И чем же это, интересно, она так занята?..

* * *

А занятий у Кати было превеликое множество. Напомнив себе, что есть такое слово «надо», она все же отправилась сначала в парикмахерскую, а затем в магазин. «Я идиотка, – думала она, наблюдая в зеркале, как ей подравнивают челку, – еще немного, и я действительно куплю себе пеньюар или начну готовить Архипову завтраки и ужины… Не-е-е-т. Только не это».

В магазине она приобрела всего лишь короткое платьице, тушь для ресниц и блеск для губ – на большее энтузиазма уже не хватило. Вроде минимальный план преображения выполнен, и на этом вполне можно успокоиться.

Проходя мимо книжной лавки, она все же остановилась около стеклянной двери и, немного поразмышляв, зашла в небольшой прохладный зал, плотно заставленный стеллажами и шкафами, на полках которых в твердой или мягкой обложке жались друг к дружке ответы на все вопросы.

– «Как окрутить холостяка», «Мужчину выбираете вы!», «Он никуда не денется»… – палец Кати перепрыгивал с одного корешка на другой, а ноги тянули ее прочь, подальше от практичных советов и стопроцентных обещаний. – Лучше я куплю книгу по кулинарии, – выдохнула она и решительно направилась в сторону кассы. Там кучненько располагались книги с яркими, аппетитными картинками. «Неужели я собираюсь готовить для него? – не веря в происходящее, подумала Катя и тут же бодро добавила: – Да, собираюсь, почему бы и нет, почему бы мне так не развлечься?!»

Она купила маленькую книжку-раскладушку с интересными и, как ей показалось, не очень сложными рецептами. Ох, завтра кое-кому повезет… прямо с утра и повезет.

«Федор Дмитриевич, не желаете ли позавтракать, я вам тут сырничков приготовила…» Тьфу!

А вообще – это все забавно. Можно умереть от смеха, если только представить его выражение лица. Катя улыбнулась и, чувствуя, как улучшается настроение, заспешила в квартиру Архипова. И пусть только попробует не обратить внимания на ее новую прическу!

Вернувшись, Катя убрала купленные продукты в холодильник и повесила платье в шкаф. Ее внутреннее состояние заметно переменилось – внутри сначала тихонечко, а потом более настойчиво стал подрагивать возрастающий азарт. Он затопил сомнения и терзания и подтолкнул ее вперед – прямо к двери кабинета Федора. Азарт требовал совершить нечто невероятное, рискованное, и, вспыхивая огнем, пробегаясь по телу острыми иголочками, он требовал очередной победы и заодно наполнял душу необходимым оптимизмом.

– Я посмотрю только одним глазочком, – невинно сказала Катя и нажала на ручку двери.

Сделав почетный круг по кабинету, насмешливо выдавая «ну-ну», «так-так», «неплохо устроился» и «надо было раньше к вам заглянуть», Катя подошла к массивному столу и практически сразу увидела то, что ее очень заинтересовало – ежедневник Федора Дмитриевича Архипова.

– Ну что же вы его забыли, – укоризненно сказала она, театрально всплеснув руками. – Какой же вы рассеянный, и чем только ваша голова забита…

– Как тебе не стыдно, – заскрипела совесть.

– Не мешай, – отмахнулась Катя.

Пятнадцатое сентября, шестнадцатое… девятнадцатое… двадцать четвертое…

– Ага, а вот и сегодняшний день… «…позвонить в Питер, просмотреть рекламный ролик, отменить встречу с Бековым»… а он там не слишком-то утруждается, не зря говорят, что начальники ничего не делают. Хотя я сама скоро стану таким начальником, – она улыбнулась и опустила глаза ниже. – «Ужин – ресторан – Ольга».

Катя плюхнулась в кресло и прислушалась – тихо. Нервы, нервы. Архипову возвращаться с работы еще рано, а Клавдия Григорьевна сегодня не придет. Вот что значит совать свой нос куда не следует, так и от страха умереть можно. Она заерзала, закусила губу и почувствовала, как краснеют щеки. Глупо!

Только сейчас, наткнувшись на злополучное имя, Катя почувствовала себя неловко.

– Я же тебе говорила, – вновь заскрипела совесть, – влезла без разрешения… Стыдно тебе?

– Чуть-чуть, – ответила Катя и, подумав, что каждое дело надо доводить до конца, перевернула страницу и изучила записи, оставленные на завтра.

«Открытие фотовыставки – 20:00 – выписать чек – заехать за Ольгой».

Сердце по непонятной причине бешено заколотилось. Это что же… он так часто с ней встречается?.. Катя почувствовала болезненную обиду, глаза вдруг стало резать от слез – захотелось вскочить, побежать в ванную и умыться ледяной водой, но она сделала другое…

Одна рука потянулась к стопке визиток, другая – к телефонной трубке.

– Добрый день, Федор Дмитриевич, – сказала она, когда раздался ровный голос Архипова.

– Привет, – ответил он.

– Вы меня узнали?

– Ты этому удивлена? – он усмехнулся и, бросив кому-то: «Давай поговорим об этом в три», добавил: – Ничего удивительного, ты все же живешь со мной.

– Ах да, мы же с вами близкие люди, – скорчив гримасу, ответила Катя. – Я вас очень отвлекаю?

– Терпимо.

– Я по делу.

– Внимательно слушаю.

– Вы приглашали меня в ресторан… так вот – я согласна. Сегодня вечером я совершенно свободна.

В трубке повисла тишина.

– Ты решила меня отравить? – наконец раздался ироничный голос Федора.

– Зачем же так трагично, – усмехнулась Катя. – Просто сегодня последний день моего пребывания в вашей квартире, и я подумала, что нам надо с вами по-человечески расстаться. Ну, вдруг я вас как-нибудь обидела… и все такое… – она высунула язык и стрельнула глазами в сторону ежедневника.

«Ужин – ресторан – Ольга».

Ну и кого же вы выберете, Федор Дмитриевич?

– Я приеду приблизительно в восемь, – помедлив лишь пару секунд, ответил он, – подумай, куда бы ты хотела сходить.

Вот она – первая маленькая победа!

«Фотовыставка у нас завтра… ну-ну… – подумала Катя, – значит, пойдем на нее втроем».

– Пиццу заказывайте с двойным сыром или даже лучше с тройным. И никаких оливок и маслин, а то будете их сами из моего куска выковыривать. Салями, острый перчик и лучок…

– Как скажешь, – ответил Федор и распахнул дверь итальянского ресторана.

– И не думайте, что я привередливая, просто я уже сто лет не ела пиццу. И вообще, мы с вами первый раз так мило проводим вечер – надеюсь, мне будет очень хорошо, – немного помолчав, она добавила: – И вам, впрочем, тоже.

– То есть я могу заказать пиццу с курицей и ананасами? – в его глазах мелькнули искорки иронии.

– Нет! – воскликнула Катя. – Такое мы есть не будем, даже если вам это очень нравится.

– Я и не собирался, просто хотел проверить…

– Что проверить?

– Не важно. Прошу, – он улыбнулся и отошел немного в сторону, пропуская Катю вперед.

– Благодарю.

Она прошествовала в большой зал ресторана и огляделась по сторонам. В глаза сразу же бросилась колоритная композиция, украшающая одну из стен: высокая дощатая мельница, а рядом с ней кучненько стоят тряпичные крестьяне.

Мебель светлая, «под старину». На столиках, помимо различных баночек-бутылочек со специями, стояли маленькие вазочки с яркими живыми цветами. Официанты в белоснежных рубашках передвигались по залу бесшумно и быстро, точно парусники в ветреную погоду.

Катю молниеносно захлестнула атмосфера уюта и романтики, захотелось побыстрее сесть на гладкий деревянный стул с высокой спинкой, взять меню и погрузиться в ароматный и вкусный мир итальянских блюд.

– Пойдем, наш столик вон там, около высушенного дерева, – сказал Федор.

– Вы здесь уже бывали? – спросила Катя, проглатывая окончание вопроса: «…с Ольгой».

– Пару раз. Здесь очень вкусно кормят и нет излишней вычурности.

– То есть вы любите, когда все просто, без золоченых рам и семи видов вилок рядом с тарелкой.

– Точно, – кивнул Федор и отодвинул стул, приглашая Катю сесть.

– Ох уж мне эта ваша галантность, – фыркнула она и мысленно себя остановила. Опять ее характер рвется наружу, а надо быть доброй и пушистой, приятной и, как это ни звучит чудовищно, – заботливой. – Первый раз за мной так ухаживают, – мягко улыбнулась она и на всякий случай потупила взор, – раньше такие удивительные мужчины мне не попадались.

«Эх, кажется, переборщила», – подумала Катя.

«Уж не заболела ли она?» – усмехнулся про себя Федор.

Меню подтолкнуло к серьезным размышлениям – хотелось всего и сразу! Но если брать пиццу, то в животе останется не так уж много места для остальных блюд.

– «Капрезе», «Женовезе» – что это такое?

– Я тебе рекомендую взять и то и другое, как раз и узнаешь.

– А «Пенне в сливочном соусе»?

– Тоже бери, – махнул рукой Федор.

– Нет, сначала пиццу, а потом посмотрю, на что сил хватит.

Катя наконец-то определилась и, дождавшись момента, когда официант принес бокал белого вина, сделала глоток, расслабленно вытянула ноги и откинулась на спинку стула.

Федор смотрел на нее внимательно – любовался и изучал. В душе на скрипучих качелях раскачивалась грусть, а глухая ревность ходила по кругу, напоминая время от времени о Вадиме.

– Ты постриглась, – сказал Федор, откладывая бежевую, сложенную пополам салфетку в сторону.

– И года не прошло, как вы заметили, – делая еще глоток вина, ответила Катя.

«Уф, сейчас упустила отличный момент пококетничать, – подумала она, – надо было сказать – для вас старалась, Федор Дмитриевич, целый час в парикмахерской проторчала… а ну-ка бросайте свою Ольгу!»