Юлия Климова - Белка в колесе фортуны

«Теперь она еще больше стала похожа на задиру, – подумал Федор, – впрочем, она и есть задира».

– Я решила вернуться домой завтра утром, вы не против? Не хотелось портить поход в ресторан сбором вещей.

– Конечно, как тебе будет удобно. Я подвезу тебя.

«Никуда я не поеду, ха, ха, ха!» – порадовалась про себя Катя.

«Это была сумасшедшая неделя, такой больше не будет…» – мелькнуло в голове Федора.

Пиццу ели торопливо – до того она была вкусная. И с двойным сыром, и с острым перчиком, и без маслин и оливок – все как она хотела.

– Вкуснятина, да?! – выпалила Катя.

– Точно, – согласился Федор. – Может быть, еще вина?

– Давайте.

«Сейчас напьюсь и буду к нему приставать», – решила Катя.

«Сейчас напьется и потом скажет, что я к ней приставал», – подумал Федор.

– А помните, какая у нас была пирушка на острове? Кстати, а где вы прятали продукты?

– Не прятал. Лодка Карла Антоновича приплывала поздно вечером.

– А это я тогда… ночью… около вашей палатки круги нарезала… Хотела чего-нибудь стащить.

– Я знаю, – он улыбнулся и взял стакан с минеральной водой.

– Вообще-то вам должно быть стыдно, – Катя переключилась на спагетти. – Жили на острове в свое удовольствие, а я по пальмам лазила. Поцелуи еще придумали… нет, чтобы девушку просто так покормить. Ну, потом-то вы и покормили, но все равно…

– Кстати, а как насчет тех двух поцелуев? – Федор испытующе посмотрел на Катю.

– У вас только одно на уме! Сколько можно… – она осеклась, вздохнула и добавила: – Еще не время, но не исключено, что вы их получите уже на этой неделе.

«Пусть будет в тонусе», – подумала Катя.

«Мир рухнул», – подумал Федор.

Выпив три бокала вина, Катя взвесила все «за» и «против» и решила пока не проявлять активности – уж пристать-то к нему она всегда успеет. Все должно идти плавно, и она, делая некоторые шаги вперед, все же должна держаться в стороне (пусть сам принимает решения, а она ни в чем виноватой не будет). Потом практика показывает, что мужчин надо подольше мучить своей недоступностью, вот пусть и ждет целыми днями ее особого расположения.

– Давайте закажем еще «Капрезе» и «Женовезе», – сказала она, блаженно прикрывая глаза. – Шеф-повару надо памятник поставить. Очень вкусно.

Обратно они ехали молча. Жалея о недоеденном бисквите, Катя смотрела в окно на мелькающие автобусные остановки, дома, деревья… Отчего-то было жаль, что этот вечер уже прошел.

В сторону Федора она обернулась только за квартал от его дома. Галстук ослаблен, верхняя пуговица рубашки расстегнута, вроде абсолютно спокоен.

«Надеюсь, он не жалеет, что не стал сегодня встречаться с Ольгой», – подумала Катя.

«Надо бы позвонить Карлу», – подумал Федор.

Запись в дневнике:

«Да, я готова признать, что мне было хорошо. Это странно и необъяснимо – но мне было хорошо.

Возможно, мои мозги сейчас пропитаны белым вином, но я должна сделать еще одно признание…

Сейчас, сейчас… Значит, так… Как же это…

Я хочу… я хочу, чтобы он меня поцеловал.

Ой!

Нет, конечно же, не два раза, а один. Всего один раз. Быстренький такой разик.

Уф.

Нувсе, я пошла спать, очень надеюсь, что завтра мне не захочется еще чего-нибудь… нездорового».

– Тук! Тук! Тук! – раздался сначала громоподобный голос Кати, а затем похожие звуки были продублированы кулаком о закрытую дверь.

Федор открыл глаза и покосился на часы. Шесть тридцать. Пожар? Потоп? Землетрясение?

– Быстрее вставайте, я вам завтрак приготовила!

Что… Что?.. Что?!! Впрочем, это приравнивается к пожару, потопу и землетрясению. Федор закрыл глаза и досчитал до трех. «Пип-пип-пип», – издал жалостные звуки будильник. Ладно, все равно пора вставать. Он хлопнул ладонью по кнопке на часах, быстро поднялся с кровати, потянулся и подошел к окну.

– Вставайте, а то все остынет!

Ах, да… Катя… Приготовила ему завтрак. Совсем вылетело из головы… и как это он мог забыть…

Он пересек комнату, распахнул дверь и посмотрел на новоявленную повариху:

– Доброе утро. И зачем же так кричать?

Катя и рада бы была ответить на заданный вопрос, но не каждый же день ей приходится видеть Архипова в трусах. Взгляд упал вниз да так там и остался. Нормальная реакция – старый добрый шок, помноженный на любопытство.

– Э-э-й, – протянул Федор, зевая. – Я здесь.

Катя тут же подняла голову, покраснела и, пытаясь скрыть смущение (расходился тут в трусах!), продолжила наступление:

– Завтрак на столе, долго вас еще ждать?

«Наверное, лучше сделать вид, что в происходящем нет ничего странного», – подумал Федор.

«Сырники подгорели, но зато приготовлены от души, – подумала Катя и добавила: – Почти от души».

Вчера вечером она завела будильник на без двадцати шесть (кто знает, во сколько он уходит на работу…), и сегодня мучительно, но все же встала в нужное время. Умылась, надела тонкие спортивные штанишки в обтяжечку и вязаную безрукавку брусничного цвета. Вроде простенько, но чертовски идет и подчеркивает достоинства фигуры. И вот в таком подтянутом виде с боевым настроем отправилась на кухню «творить добро».

Сырники Катя и сама очень любила, но особо красивыми и вкусными они никогда не получались, готовила она их, правда, только два раза. Но на картинке в книжке-раскладушке, которую она купила, это аппетитное творожное лакомство выглядело идеально – одинаково пухленькие и румяные. Это ли не повод остановить на них выбор?

Творог оказался сухой и с крупинками, но Катя отказываться от задуманного не стала (не готовить же банальную яичницу! нет, Архипова этим не удивишь!). И в миску дружненько отправились: не оправдавший надежд творог, яйцо, чудом найденный в шкафчике разрыхлитель, мед и прочие ингредиенты. Немного нарушив технологию, она приступила к лепке.

Вязкое тесто слушаться не хотело и пришлось воспользоваться полезными советами с последней странички книжки: Катя то мочила руки холодной водой, то припудривала их мукой, то обмазывала растительным маслом. Последний способ понравился больше всего, если не считать минуса – брусничная безрукавка была заляпана маслом, и пришлось ее менять на менее красивую футболку. Раздуваясь от гордости, Катя забыла убавить огонь, и сковородка разогрелась слишком сильно, из-за чего одна сторона сырников получилась не слишком соблазнительной… но это не беда – значит, этой стороной и надо класть на тарелку!

Сметана, сгущенка, джем – все на стол в красивых креманках (кто знает, что он предпочитает…). Осталось совсем немного: нажать кнопку на чайнике и можно приглашать к столу!

– Через пять минут я буду готов приступить к трапезе, парадная форма одежды обязательна? – усмехнулся Федор.

– Да уж, оденьтесь поприличнее, – фыркнула Катя и, резко развернувшись, отправилась на кухню.

Федор ел медленно. Отламывал небольшой кусочек, макал в сметану, отправлял в рот, жевал, глотал и намеренно сохранял молчание.

– Вкусно хоть? – не удержалась Катя, когда он подцепил вилкой третий сырник.

– Вполне, – коротко ответил Федор.

– Что значит «вполне»?! Я их пробовала… немножко недосоленные… но, в общем и целом – просто суперские.

Она посмотрела на плоские, впитавшие все масло со сковородки сырники и вынесла про себя вердикт – «неблагодарный».

– Вкусные, – улыбнулся Федор. – Вообще очень приятно, что ты обо мне позаботилась. Спасибо.

– Не за что.

Подхватив полотенце, расправив его, повесив на спинку свободного стула, Катя направилась к раковине.

– Во сколько тебя отвезти домой? – спросил Федор, неторопливо размешивая крепкий чай.

– Куда отвезти? – она обернулась и посмотрела на него с недоумением (актерский талант налицо!).

– Домой.

– А я никуда не поеду, – Катя дернула плечом (вот еще глупости ехать куда-то) и с энтузиазмом принялась мыть прозрачную миску, заляпанную тестом. – Я буду жить у вас, мне здесь очень нравится, – продолжила она и, не дожидаясь, когда Федор до конца осознает сказанное, звонко крикнула: – Елизавета, иди сюда, я покормлю тебя сырниками со сметанкой!

«Кажется, я чего-то не знаю…» – подумал Федор и сделал большой глоток горьковатого горячего чая.

* * *

Прижимаясь лбом к прохладному оконному стеклу, Катя «провожала» Федора на работу.

– Вырулил красиво, – задумчиво произнесла она, глядя, как черная иномарка сворачивает за угол дома. – Ну что ж, до вечера, Федор Дмитриевич, до вечера…

Мысли тут же закружились хороводом. Фотовыставка. Ольга. Где и когда?

Отступать от намеченного Катя не собиралась, наоборот: в душе кувыркалось озорство, а от щекотавшего нос задора хотелось усиленно чихать и улыбаться. Она представляла то выражение лица Ольги, то выражение лица Федора в момент, когда они увидят ее в зале, среди желающих полюбоваться фотографиями, и глаза ее при этом начинали искриться.

– Отличный вечерок намечается, – усмехнулась Катя и направилась в комнату Федора. Сейчас она узнает, где будет проходить фотовыставка, выберет подходящий и, конечно же, сногсшибательный наряд и будет пухнуть от безделья до того момента, когда надо будет приводить себя в полную боевую готовность.

Устроившись удобно за письменным столом, Катя включила компьютер. Повезло – никакие окошки, требующие ввода пароля, на пути к Интернету ей не встретились.

– Так, так, – протянула она, морща от нетерпения нос.

Поисковая система выдала великое множество различных сайтов, на которых хотя бы в одной строчке засветилось слово «фотовыставка».

– Эх, надо было сразу обозначить сегодняшнее число. Сегодня же открытие.

Вспомнив, что в еженедельнике Архипова была фраза «выписать чек», она тут же сделала правильный вывод – речь идет о благотворительном мероприятии. Три минуты, и она нашла то, что искала. Глаза жадно впились в экран, пробегая по строчкам.

«…для всех поклонников театра… место проведения – галерея „Луч“… лучшие работы самых известных фотографов… яркие моменты… драматичные сцены… миг боли и любви… профессионализм… переплетение красоты, очарования и страсти… вход в день открытия строго по приглашениям…»

ВХОД В ДЕНЬ ОТКРЫТИЯ СТРОГО ПО ПРИГЛАШЕНИЯМ.

Нет. О, нет!

Катя нахмурилась и побарабанила пальцами по подлокотникам кресла. Конечно, можно закрыть глаза на это маленькое досадное обстоятельство, явиться к восьми часам при полном параде и решить все прямо на месте. Вдруг повезет, вдруг отменят эти приглашения, вдруг кто-нибудь проведет по своему билету, и так далее и тому подобное, но в данном случае надеяться только на удачу нельзя.

Катя слишком долго об этом думала, слишком долго настраивалась и пуститься по волнам реки, название которой – Случайность, не могла.

«…список актеров театра и кино, приглашенных на открытие выставки… фотографии этих талантливых людей вы сможете увидеть, если посетите наши залы до 20 октября…

Почин Игорь Яковлевич,

ВерстаеваЕкатерина Олеговна,

Сокол Петр Григорьевич,

Барабанов Кирилл Александрович,

Золотова Амалия Петровна…».

Сердце Кати громыхнуло так, что заложило уши. Амалия Петровна, Амалия Петровна, Амалия Петровна…

Фамилию странноватой любовницы Карла Антоновича она не смогла вспомнить, но интуиция подсказывала только одно – ты на верном пути, дерзай!

– Выставка посвящена театру. Она бывшая актриса – это уж точно… – пробормотала Катя. – А много ли актрис с таким именем? Мало, очень мало.

Надеясь на удачу и забыв о том, что собиралась до вечера пухнуть от безделья, она, запомнив адрес галереи «Луч», молниеносно выключила компьютер и метнулась в свою комнату.

Первое – привести себя в порядок, второе – навестить Амалию Петровну, третье – добиться от нее… хм… хоть чего-нибудь, четвертое – бегом марш на выставку! Пятое – спасайся, кто может…

Запись в дневнике:

«Утром я была разочарована – сырники Архипов нахваливал мало и к тому же вяло отреагировал на мое решение остаться в его квартире. Попросту – промолчал. Ему что, все равно? Или он относится ко мне как к назойливому таракану, которого, как ни гони, он все равно придет со своей раскладушкой? А я, между прочим, оказалась в его квартире не по своей воле, и ему это прекрасно известно!