— Это ее падчерицы от первого брака с мистером Поупом. Кажется, их отправили куда-то к дальним родственникам в районе Финсбери в Лондоне. Это правда, что младенца окрестили Джорджем?

— Не знаю, — коротко бросил Дуайт, — я слышал об этом, но, возможно, это только сплетни. Или одна из злобных шуточек Валентина.

Все ждали, что Росс заговорит, но он ничего не произнес, и выражение его лица осталось непроницаемым. Клоуэнс гадала, будет ли ее мать столь же сдержана, услышав эти новости.

Мингуз-хаус возвели в средние века, незадолго до постройки Тренвита, дому не хватало изящества, он больше напоминал Уэрри-хаус, что в шести милях от побережья. Огромные мрачные комнаты, множество коридоров, лестниц и дверей, которые неожиданно вели в небольшие комнатки и кладовки. Тренеглосы жили здесь с начала 1550-х годов, когда Эдвард Тренеглос с кучкой прихлебателей разграбил два испанских корабля с грузом бархата, направлявшихся в Антверпен. Они остановились в заливе Маунтс-Бей и высадились с добычей в Илфракомбе. Спустя несколько месяцев, выбрав любовницу по вкусу, Тренеглос обосновался на пустынной территории северного побережья и принялся за строительство дома.

Дом еще не достроили, когда он умер от пьянства, но его сын, найдя на приобретенной земле несколько месторождений олова, закончил дом по своему вкусу. С тех пор поколения Тренеглосов жили там в большинстве своем шумно, но занимались собственными делами и не принимали участия в религиозных и политических распрях, разрывающих графство. Старший сын в пятом поколении женился на Джоан Тревэнион и получил в качестве приданого землю в Плимутском доке, защитив таким образом семью от экономических бурь.

Шахты давно уже истощились, за исключением Уил-Лежер, в которой благодаря Россу и Джереми у них были акции, и Тренеглосы регулярно получали свои проценты. В остальном, они охотились при каждом удобном случае, ездили с друзьями на более богатое птицей южное побережье, выпивали, когда было желание, и бесконечно играли в вист. Старый Хорас, ровесник отца Росса, чем-то напоминал ученого, но никто из его семьи не приобрел этой дурной привычки. Те поля, которые им заблагорассудилось обрабатывать, приносили удивительно хорошие урожаи, учитывая бушующие ветра и бедные почвы. Именно там находился Валентин Уорлегган, когда его обсуждали Дуайт Энис и Росс Полдарк.

В мрачном доме царила тишина и было всего несколько слуг. Джон и Рут уехали навестить своего сына-молодожена Хорри в Майнхед. Эммелин отсутствовала, а младшая дочь Пола лежала в постели с легкой лихорадкой. Поэтому Валентин лежал в постели с Агнетой. Ранним вечером это было весьма рискованно. Он мог встретить служанку в коридорах или при уходе. Но риск только добавлял изюминки приключению. И эта изюминка была ему необходима как воздух. Радость его жизни — познание новой женщины. Хотя нотка цинизма в сознании говорила ему, что в целом все женщины похожи, но Валентин постоянно нуждался в новых завоеваниях. Ничто не сравнится со сладостью ухаживаний и первого соития.

Увы, радость длилась недолго. Агнета поначалу приняла его ухаживания из-за совершенной невинности. В двадцать девять лет жизнь проходила мимо нее. Поскольку корнуольцы называют таких полоумными, родители следили за ней гораздо пристальней, нежели за ее сестрами. Все отрочество и первые годы после двадцати компанию ей составляла служанка, поэтому даже если у Агнеты и возникали естественные для девушки желания взбунтоваться, то у нее попросту не было такой возможности. Она была довольно привлекательна. Гладкие блестящие волосы, испуганные карие глаза и темная кожа делали ее похожей на метиску.

В семье ходила легенда, что когда Эдвард Тренеглос поселился здесь несколько веков назад, он привез с собой креолку. Если это правда, то легкий след ее крови продолжал гулять в потомках, что подтверждалось несколькими портретами, висящими в главном зале.

Валентин, получив удовлетворение, поглаживал узкую смуглую спину, а Агнета хихикала. Валентин знал, что она ждет новой встречи, и он тоже был к этому готов, но чувство насыщения говорило о том, что интрижка близится к завершению. Но не подошла к концу, поскольку на примете пока никого не появилось. Вот бы еще Агнета прекратила без конца хихикать.

Она перевернулась на спину и скрестила руки, прикрыв прекрасную грудь.

— Ты любишь Нету?

Через несколько секунд он кивнул.

— Кажется, да. Маленькую толику.

Ее пухлые губы приоткрылись, обнажив неровные зубы.

— Нета хочет знать, а маленькая толика — это сколько?

Он ущипнул ее за нос.

— Нета должна знать, что неправильно задавать слишком много вопросов.

— А что правильно?

— Уж точно не то, чем мы сейчас заняты.

— Когда Вэлли снова меня навестит?

— Еще не знаю. Я строю в в Фалмуте новый корабль — люггер, небольшое двухмачтовое судно. Ты понимаешь?

— Вверх и вниз, вверх и вниз. Ага.

— Так вот. Он уже готов, и теперь я собираюсь принять строительство, взяв с собой троих знакомых, а затем нужно будет перегнать его из Фалмута в Падстоу. Завтра, скорее всего, или во вторник.

— Чего?

Валентин повторил свое сообщение, только медленно.

— Так что несколько дней меня не будет.

Нестройный ряд зубов исчез.

— Так ты вернешься?

— Ну конечно!

— Ты сейчас же вернешься?

— Скоро!

— Мама и папа тоже сейчас вернутся!

— В смысле? Ты же говорила — завтра?

— Все правильно. Завтра, в воскресенье!

— Воскресенье сегодня!

— Да? Ну, тогда, наверное, в понедельник. Может быть, мама сказала «понедельник»...

Валентин прислушался. В доме стояла гробовая тишина. Конечно, он часто бывал здесь в присутствии всей семьи. Но если они вернутся этим вечером, то Рут, естественно, поднимется наверх, чтобы увидеть дочь. Он посмотрел на дверь. Она была из цельного дуба, и он сам повернул огромный ключ. Ну что ж. Элемент риска добавляет удовольствия к любому развлечению!

— Агнета...

— Что, Вэлли?

— Если я вечером снова займусь с тобой делом, то не хочу, чтобы ты громко кричала.

— Нета хочет покричать!

— Но ты же знаешь, я же говорил!..

— Они подумают, что Нета спит. Она часто кричит во сне.

— Агнета, сейчас только восемь часов. Ты не должна быть в постели в восемь часов. Если начнешь кричать, кто-нибудь придет сюда и примется стучать в дверь, решив, что у тебя очередной... в общем, что тебе нехорошо.

— Ты запер дверь! — хихикнула она. — Агнета скажет им, чтоб уходили!

Дождь барабанил по окнам. Поездка домой выйдет унылой. Лошадь Валентин спрятал неподалеку в роще, так что вряд ли получится добраться до дома через утесы и пляж. И почему ему так не повезло? Дома его встретит хмурая супруга. Отпустит ли его Агнета? Самое сложное в любой интрижке — это когда начинаются слезы, злость, упреки. В этом случае хватит и его отсутствия. Их дома разделяет больше шести миль. И правда, удачная мысль с новым кораблем — отличная причина оправдать свое отсутствие. Он глядел на Агнету и раздумывал, будет проще или, наоборот, сложнее отделаться от Агнеты из-за ее примитивности. Скорее всего, второе. Может, он еще какое-то время развлечется с ней, просто станет все реже ее навещать. Не хотелось разбивать девичье сердечко.


Глава седьмая


За день до отъезда Демельзы в долгий обратный путь в Корнуолл в дом к миссис Пелэм заглянула рыжеволосая дама возрастом чуть меньше сорока в сопровождении смуглого молодого человека. Его чисто выбритое лицо обрамляли тонкие волнистые волосы, струящиеся из-под шелковой шляпы. Демельза поднялась в верхнюю гостиную и застала гостей за беседой с миссис Пелэм.

Увидев Демельзу, рыжеволосая дама вскочила.

— Ma cherie!

— Жоди! — Они обнялись. — Вот это сюрприз! Мне показалось, я вижу привидение!

— Неудивительно, ведь мы не могли отправить тебе сообщение, а сейчас с сожалением узнали, что завтра вы уезжаете. И моя дорогая Белла! Какая радость!

Она представила молодого человека. Морис Валери. Раньше он жил в Лионе, но сейчас обосновался в Париже.

— Как ты узнала? — спросила Демельза.

— Сегодня утром встретила Кристофера в кофейне. Он и сказал, что вы здесь проездом, и если я хочу вас повидать, то мне лучше поторопиться.

— Да, мы выезжаем в семь. Дорога займет по меньшей мере два с половиной дня. Росс очень огорчится, что не смог тебя повидать.

— Как он? У вас все хорошо? Разумеется, я слышала о вашей огромной утрате и писала вам. Дорогая, ты столько перенесла. Война ужасна и отвратительна, и ваша потеря... еще свежа в памяти. Мир, наконец, восстановлен, а узурпатора посадили под замок так далеко, откуда он больше не сможет строить козни, надеюсь...

Морис Валери осматривался, оценивая изящество комнаты.

— Молодой человек, вы бонапартист? — резко спросила миссис Пелэм.

Он улыбнулся и покачал головой.

— Во Франции до сих пор много сторонников республики, — сказала Жоди,

Во Франции до сих пор много сторонников республики, — сказала Жоди, — но почти никто не хочет возвращения Бонапарта. Кажется, на сей раз Бурбоны прочно сидят на троне, вероятно, оккупационные войска убедят покинуть Францию до 1820 года, как оговорено в соглашении. Это еще больше поможет. — Она наклонилась к миссис Пелэм.

— Вы знаете, мадам, как леди Полдарк помогла мне сбежать из Парижа? А малышка Белла, которая показала себя не такой уж и малышкой, ma petite, рисковала жизнью, отвлекая внимание от сира Меньера, бежавшего вместе с нами.

— Я тогда думала, что это просто шутка, — покраснела Белла.

Краснеть не в ее привычке, и Демельза подумала, не присутствие ли красивого молодого француза вызвало этот необычный приступ скромности.

— Может, вы останетесь и поужинаете с нами, мадам де ла Блаш? — предложила миссис Пелэм. — Скоро приедет Кристофер Хавергал. А также моя племянница, миссис Энис, с которой я бы хотела вас познакомить.

Жоди бросила взгляд на молодого человека, а тот лишь молча улыбнулся.

— Благодарю! Мы будем рады!

— Значит, вы решили, что ей лучше уехать? — спросил Росс.

— Жаль, что тебя там не было!

— Мне не хотелось... так сказать, перегружать делегацию. Ты ее мать и, вероятно, больше всех заинтересована, чтобы Белла осталась дома. Кэролайн — дама мудрая и проницательная. Если вы приняли решение, я не в том положении, чтобы его критиковать. Так значит, вы решили следовать именно рекомендации Хавергала?

— Когда мы приехали и пробыли там пару дней, мне казалось, будто я стою на отвесном склоне. Ты же знаешь, мне не по себе в Лондоне, я побаиваюсь этого города, но на сей раз он показал себя с самой лучшей стороны. Все события поочередно следовали друг за другом. Миссис Пелэм тепло нас приняла, ей очень понравилась Белла, как и Белле понравилась миссис Пелэм... — Демельза вздохнула. — Но самое важное, что все три преподавателя единогласно высоко оценили голос Беллы. Профессор Фредерикс сказал, что это один из лучших голосов, что он слышал за многие годы. Мистер Ройманн с радостью примет ее, как и мадам Шнайдер. Я больше склонялась к мадам Шнайдер, поскольку она отличная певица. Но мы остановили выбор на профессоре Фредериксе, потому что это ближе всего к обычной школе, и он очень — как там говорят? — крупный специалист в своем деле. Она пройдет полный курс обучения, и это ближе к дому миссис Пелэм.

Они лежали в постели и разговаривали при свете единственной свечи. Ветер нарастал, и окна дрожали при каждом порыве. Этому предшествовало изнурительное возвращение из Труро, где их поджидал Мэтью-Марк Мартин. Весь день они тряслись в экипаже. К девяти добрались до Нампары, легко поужинали (Белла взахлеб делилась с отцом радостными новостями, попеременно успевая откусывать пирог с крольчатиной), а потом Белла сорвалась с места вместе с Фаркером, а Демельза поднялась в спальню и начала заново все рассказать.

— Миссис Пелэм хочет, чтобы Белла жила у нее, — продолжила Демельза. — Так любезно с ее стороны, я прекрасно видела, что ее желание искреннее, и это сразу повлияло на мое решение. Это все меняет, Росс. Белла будет жить в доме, а не в дешевых меблированных комнатах. Миссис Пелэм даже говорит, что станет посылать с ней лакея, чтобы отвозил и забирал ее каждый день. У нее просто чудесный дом.

— Да, я помню, — согласился Росс. — И само собой, жизнь в таком доме повышает ее значимость и статус. С одной стороны мы это осуждаем, но с фактом не поспоришь.

— Как и с тем, — добавила Демельза, — что она дочь баронета.