Уинстон Грэм - Белла

Взгляд Селины сейчас как никогда напоминал кошачий, грудь вздымалась и опускалась.

— Это отвратительно!

— Отвратительным это кажется тебе. Но у закона беспристрастный взгляд на ситуацию.

После непродолжительного молчания Харриет зевнула.

— Возвращайся к нему. Пока ты в доме, он не станет там распутничать.

— Помолчи, Харриет, — оборвал жену Джордж. — Селина положилась на мою защиту. Я пытаюсь найти выход. Похищение сына у Валентина даст преимущество.

Заявление Джорджа порадовало Селину.

— Можно вернуть его тем же способом.

Джордж взглянул на нее.

— Я не готов нарушать закон. Я лично никогда его не нарушал, так что...

— Вы его не нарушите! Разве это нарушение закона? Это семейный спор!

— Ты можешь оказать финансовое давление, — предложила Харриет.

— С чего ты вдруг так говоришь? — требовательно спросил Джордж.

— Да потому, милый мой, что ты смотришь на все сквозь искаженную подзорную трубу — видишь все в строгих меркантильных и финансовых рамках.

Джордж какое-то время переваривал это заявление. Непонятно, то ли жена забавляется, то ли оскорбляет, но подобная откровенность Харриет в присутствии другой женщины ему совсем не понравилась.

Однако Селина не придала значения метафоре.

— Он должен вам денег?

— Нет.

Джорджу не хотелось говорить на эту тему.

— Филип сказал, что на шахте Валентина нашли олово, — продолжила Харриет, — но разве не ты владелец?

— Владелец — банк. Но только доли в шахте. Ты прекрасно знаешь.

— И сколько у банка акций?

— А почему ты не спросишь у Филипа? Он ведь все знает.

— Не все. Я никогда не спрашивала о структуре новой компании. Он лишь упомянул о находке... олова, как о причине своей вчерашней задержки.

— Собственно говоря, — ответил Джордж, — Банк Уорлеггана владеет сорока пятью процентами акций Уил-Элизабет.

— Значит, можно пригрозить закрыть шахту, если он не отдаст Джорджи, — предложила Селина.

— Я еще не... банк еще не получил доклад от Требетика, управляющего шахты, — осторожно заметил Джордж. — Придо — непрофессионал, подставное лицо и служит определенной цели. Мне нужен полный анализ, прежде чем грозиться закрыть перспективное предприятие.

Харриет встала.

— Пойду проведаю собак. Мой тебе совет, Селина, возвращайся к Валентину. Когда окажешься в доме, не составит труда снова уйти с Джорджи в руках, как только представится возможность.

Письмо от Изабеллы-Роуз Полдарк:

Дорогие папа и мама! Вот я и здесь, обосновалась в Хаттон-Гарден, ежедневно пересекаю Темзу через мост Ватерлоо и посещаю Королевский «Кобург-театр». Мимоходом я спросила у мистера Глоссопа, откуда такое название у театра, и он ответил, что театру покровительствует его высочество принц Леопольд Саксен-Кобургский, супруг английской принцессы Шарлотты Уэльской, которая взошла бы на престол, будь она жива. Не верится, что принц или принцесса покровительствовали театру, но это обеспечивает ему доброе имя, а слово «Королевский» повышает авторитет.

Актерский состав полностью утвержден, и роли распределены следующим образом. Я играю Бальтазара, слугу Ромео. У меня нет особого представления, как его играли раньше, но если Ромео около двадцати, то, наверное, я тоже должна молодо выглядеть.

Ромео играет Артур Скоулз. Стройный, небольшого роста, темноволосый и с бородкой. Приятный юноша, по-моему, прекрасно декламирует текст, но иногда излишне распаляется. Надеюсь, ему удастся самое лучшее приберечь на вечер премьеры.

Джульетта — Шарлотта Бэнкрофт. Говорят, ей двадцать шесть, но играет роли молодых. Тоненькая, элегантная, высокого мнения о себе. Приятный голос. Мистер Глоссоп переманил ее из «Друри-Лейн».

Меркуцио — Генри Дэвидсон. Смутно напоминает папу. Естественно, это значит, что он очень хорош собой! У него самые чудесные реплики! Как бы мне хотелось его сыграть! У актера репутация дамского угодника.

Тибальт — Фергюс Флинн. Его переманили из «Ковент-Гардена». Черноволосый ирландец. Все время шутит. Не может усидеть на одном месте. Идеально подходит для роли злодея. Мне бы он понравился, если бы не ненависть к нему из-за убийства Меркуцио. Так интересно наблюдать, как они фехтуют!

Всех перечислять не стану, но у синьоры Монтекки западный акцент, и я узнала, что она из Лонсестона! Кормилица говорит, что она сыграла роль тридцать шесть раз в четырех различных постановках. Она немного напоминает Шар Нэнфан.

Знаете, в середине пьесы (первый акт, пятая сцена) выступают музыканты, которые прервут действие пьесы на целых пятнадцать минут! Пусть это для того, чтобы обойти закон, но признаюсь, мне очень понравилось, я считаю, что зрителям тоже понравится. На первом прогоне они играли Вивальди и Моцарта, и я еле сдержалась от искушения, чтобы не запеть!

Росс развеселился.

— Выражается, как бывалая актриса.

— Похоже, она счастлива, — отозвалась Демельза. — Даже упомянула про пение!

— Но ничего не сказала про Кристофера или Мориса. Наверное, оба затаились.

— Она получила письмо от Мориса перед отъездом. Тот с головой увяз в постановке в Руане какой-то пантомимы на Рождество. Так что теперь для Кристофера путь свободен.

— Знаешь, порой у меня возникает странное предчувствие, что в конце концов она сорвет все планы и выйдет вообще за кого-то другого.

— Для Кристофера это станет тяжким ударом. Но ради него она вряд ли пойдет на такое.

— Ты совершенно права. — Росс стал набивать трубку. — Изабелла-Роуз, наша хозяйственная дочь. Доила коров, откармливала телят, собирала яйца, делала масло и сыр. Ты могла себе такое представить? Лично я — нет. Так или иначе она бы все равно сразила всех. Может, пела бы в местном хоре, пока ее не заметил кто-нибудь и не пригласил в Эксетер или Бат. Но Кристофер поместил ее в самый центр всего.

— Он заслуживает ее.

— Люди не всегда получают того, чего заслуживают.

— Ты что-то знаешь и не все мне рассказал? В Руане еще что-то случилось?

Росс затянулся несколько раз, раскуривая трубку, загасил лучину и швырнул в камин. Нечасто он лгал Демельзе.

— Ничего такого я не слышал. Но совершенно очевидно, что между ней и Морисом не просто обычные отношения дирижера и певицы. Это заметно всем, кто видел их вместе. Понятия не имею, что между ними — банальный флирт или что-то посерьезнее. Разумеется, он сделал предложение, но опоздал. Если не говорить о том «кто кого заслуживает», очень надеюсь, если ей предстоит выбрать, она выберет Кристофера. Морис не выглядит вечно преданным супругом.

— Откуда нам знать, что Кристофер преданный?

— Ниоткуда, — ответил Росс.

На следующий день Росс поехал в Трелиссик к Ральфу Аллену Дэниэллу; у них были общие деловые интересы, включая плавильное предприятие на окраине Труро, а Дэниэлл слег на месяц с подагрой. Насос Трелиссика находился на полпути к крутому холму от парома короля Гарри; на обратном пути, выйдя на заросшую травой колею, Росс мельком взглянул на отплывающий паром и перевел взгляд на взбирающихся на холм людей, включая одного всадника и двух запряженных лошадей. Росс заметил, что рука у всадника висит на перевязи, и моментально узнал черный плащ и прямую осанку.

Росс остановился, наклонившись к лошадиной морде.

— Филип! Вижу, ты совсем не отдыхаешь.

— Сэр Росс, — Филип снял шляпу. — Я достаточно отдохнул. Рука почти зажила. Знаете, ваш Дуайт Энис наложил одиннадцать или двенадцать швов и настолько деликатно, что напоминало булавочные уколы. Обычно армейский хирург, а я-то уж знаю по опыту, обращался с пациентами так, будто латает седло!

— Ты приехал на пароме?

— Да, надо было съездить в Менабилли.

— Долгая поездка.

— Весьма. Как ваша жена?

— Вроде оправилась. Я в долгу перед тобой.

— Слава Богу, я оказался поблизости. Я много разъезжал по делам и мог оказаться вообще в противоположной части графства.

— Но ты говорил, что подозревал Пола Келлоу?

— В некоторой степени, но не имел доказательств. Когда я ходил на места преступлений и встречался с родственниками убитых, то постепенно расплывчатый образ убийцы обретал очертания. Худощавый джентльмен хотел казаться выше ростом и опаснее, чем на самом деле, это человек без постоянного занятия, который имеет возможность путешествовать по графству, как и я; корнуолец, знающий местность, и ему нравится говорить об убийствах. Трижды в моем присутствии Пол затрагивал эту тему; Агнета Тренеглос две ночи провела в сарае Келлоу; у убийцы особый интерес к вашей жене. Однажды он уже пытался убить ее или напугать.

Росс вздрогнул.

— Ты видел его после того вечера, когда его арестовали?

— Нет. Он сидит за решеткой в Бодмине. Говорят, не причиняет беспокойства.

— Это власти графства попросили тебя провести расследование?

— Нет-нет. Сэр Чарльз Грейвс-Сол, бывший шериф графства. Его и других стали беспокоить нераскрытые убийства и, по-видимому, он решил, что я могу пригодиться. В итоге я вроде и впрямь принес пользу.

— Господь милосердный, еще какую пользу!

Они миновали самый крутой склон и остановились, чтобы сесть на лошадей.

— Вообще-то, — продолжил Филип, — я ночевал в Менабилли. Уильям Рэшли — новый шериф Корнуолла, и вчера вечером после ужина я предоставил ему... ему и остальным отчет об аресте Пола Келлоу. В этом и состояла цель моего визита.

— Надеюсь, они высоко оценили твою работу.

— Излишне высоко. Основную роль тут сыграло везенье. В особенности то, что я остался у Джеффри Чарльза на Ночь Костров!

— Аминь. Ты продолжишь в том же духе?

— Каком духе?

— Проявишь мало-мальский интерес к закону и наведению порядка в графстве.

— Нет. Только не это. Вчера вечером я сказал им то же самое.

Росс взглянул на молодого человека.

— Ты говоришь с некоторым... хм... жаром. Тебе не понравился полученный опыт?

— Определенно я удовлетворен результатами. Но мне не хочется развивать свой ум в этом направлении.

— Я не совсем тебя понимаю.

Филип тронул лошадь, и они двинулись вверх по дороге.

— Порой мне кажется, — начал Филип, — что именно поэтому я потерял Клоуэнс.

Росс удивленно уставился на него.

— Теперь я точно ничего не понимаю.

— Что ж... я всю жизнь служил в армии. У меня армейские повадки. Солдат и офицер обязаны обеспечивать соблюдение закона. Дисциплина входит в привычку. Те... поиски убийцы, помощь в обеспечении правопорядка, это все неотъемлемые атрибуты такого склада ума, разве нет? Правосудие. Дисциплина. Порядок. Все это составляет нашу жизнь. Но есть и другие составляющие. Музыка, получение знаний, смех, любовь, удовольствие от смены времен года. Когда... когда я сделал Клоуэнс предложение... и особенно когда получил отказ, то подумал, что во мне немало придирчивости, слишком много дисциплины и недостаточное понимание иных, спокойных сторон жизни, и хотя я знаю, что я ей нравлюсь, но именно этого хватило, чтобы перевесить чашу весов не в мою пользу...

— Ох, не надо себя обвинять понапрасну...

— Не знаю, виноват я или нет, но точно понял, что многие из перечисленных качеств для женщин не имеют ценности... Ладно, она могла предпочесть мне Эдварда Фитцмориса, но поймите, мне не хочется играть роль военного в мирной жизни и дальше развивать подобные качества.

— Теперь я понял, о чем ты. Но по-моему, ты слишком суров к себе.

Они дошли до главной дороги из Фалмута в Труро — заросшей и ухабистой, но шире.

— Ты не носишь очков, Филип.

— Они разбились в драке с Келлоу. Не стану их заменять. Я считаю их своего рода символом.

— Символом чего?

— Знаете, после нервного срыва в Вест-Индии мне приходилось бороться со своим мятежным нравом. Когда я столкнулся с Келлоу у вас в коридоре и он порезал мне руку, я знал, что он намерен убить вашу жену, с радостью сбил его с ног и с великим трудом сдержался, чтобы не разбить ему голову. Может, мне стоило так поступить, но одно то, что я так не поступил, для меня настоящая победа. Мне трудно объяснить.

— Кажется, я понимаю.

Обе лошади легкой рысью шли рядом, всадники не спешили и предоставили им свободу.

— Ты еще поживешь у Джеффри Чарльза?

— Нет. Поеду сразу в Придо-плейс. Проведаю Кьюби и Клеменс.