Прилипнув к стеклу, девушка наблюдала за происходящим в студии. Попыталась даже повторить движения… «Что за музыка? А, это танго. Аргентинское танго! Хочу…» – нетерпеливо поежилась она. Рядом со входом в танцевальную студию висело объявление, что производится набор желающих в группу. Цена («Не так уж и дорого!»). И приписка – что в студию желательно записываться вместе с партнером. Дескать, мужчин не хватает…

– Привет! Что это ты тут делаешь? – услышала она рядом знакомый голос.

– Ой, Африкан! – обернулась Белла. – Посмотри, какая красота!

– Где?

– Там… – пальцем она указала на окна. – Я хочу туда. Я хочу танцевать аргентинское танго! А еще вальс, болеро… Все! – напористо произнесла девушка. – Пойдем?

– Куда-куда? – Африкан посмотрел на нее как-то дико.

– Запишемся в студию… Будем вместе танцевать!

– Я – танцевать?!

– Да! Мне нужен партнер – ты… Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – Белла умоляюще сложила руки.

– Я таким… такой… я такой фигней не занимался и заниматься не собираюсь, – противным скрипучим голосом ответил ее возлюбленный. – Ты за кого меня принимаешь, а?

– Африкаша, но это так красиво! – простонала Белла.

– По моему субъективному мнению, это безобразно. И не спорь. Лучше еще себе что-нибудь прикупи из тряпок, только меня всякой… фигней не доставай. Пошли домой, устал я.

– Ладно, пошли… – упавшим голосом произнесла Белла и побрела вслед за Африканом.

Дома Африкан первым делом овладел Беллой, а потом, уже чуть повеселев, попросил ее приготовить что-нибудь «вкусненькое».

– Хорошо… Тебе салат или отбивные? – вздохнула девушка. Она опять не понимала – счастлива она или нет? Вроде бы все хорошо – у нее есть любимый мужчина, у нее появилась возможность заниматься любимым делом – керамикой, ей разрешено ходить на шопинг, столь приятный женскому сердцу, но с другой стороны… Отчего, откуда эта тоска?

– И то, и другое. Потом работать сяду. Бабье жаждет очередную порцию розовых соплей, – язвительно произнес возлюбленный Беллы.

– Африкан!

– А что – Африкан! Сопли и есть сопли. Надо называть вещи своими именами… – усмехнулся тот.

Едва только Белла удалилась на кухню, в дверь позвонили.

– Я открою! – крикнул Африкан. – Наверное, Валеев опять…

Но это был не Валеев – Белла услышала в прихожей женский голос. И голос принадлежал не Ираиде, уже знакомой Белле… Этот голос был звонкий, веселый и какой-то очень манерный, словно обладательница его и хотела бы, но не могла не кокетничать.

– Зина, ну кто тебя просил…

– А ты должен знать! Ты думал, что я никому не нужна, а я…

– Зина, иди к черту! – ласково произнес Африкан.

– Послушай, я не верю, что ты не ревнуешь… – засмеялась неизвестная Зина, и послышалось нечто вроде поцелуя, что ли?

Белла не выдержала, бросила нож на разделочную доску и выскочила в прихожую.

У входных дверей стояла молодая женщина примерно одних лет с ней, Беллой, или чуть постарше. Очень яркая, похожая на куколку – белоснежные локоны, розовые перламутровые губы, накладные ресницы. В руках она держала расшитый стразами клатч, а ногти у женщины были – сантиметра четыре длиной, не меньше, и разукрашены павлиньими какими-то, причудливо-яркими узорами. Нейл-дизайн. Белла, при всей своей провинциальности, и то побаивалась стразов, накладных ресниц и нейл-дизайна…

– О-о… – пропела загадочная Зина, уставившись на Беллу сквозь бахрому ресниц. – Африкан, кто это? Познакомь… Впрочем, чего я спрашиваю, кто это… и так ясно, что эта милая девушка – очередная твоя наложница!

– Очень смешно! – язвительно произнес Африкан. – Белла, не обращай внимания – это так, призраки прошлого. Иногда являются.

– Белла. Ее зовут Белла? – пропела Зина. – Очаровательно… Я помню, помню твою нелюбовь ко всяким Беллам, Кристинам и Анжеликам… Но тут, видимо, выбора не было – пришлось брать девушку с таким именем!

– А чем это вам мое имя не нравится? – мрачно спросила Белла. Она не ревновала… Кажется, Зина эта действительно из прошлого. Но все равно неприятно.

Зина положила свой расшитый стразами клатч на подзеркальник, поправила перед зеркалом локоны и произнесла томно, печально и нежно, глядя только на свое отражение:

– А сколько он вам платит, милочка?

– В каком смысле? – грубо спросила Белла.

– В прямом.

– Зина, а не шла бы ты… – оскалился Африкан, надвигаясь на Зину.

– Сейчас уйду, не бойся! – обиделась Зина. – Я только хотела сказать тебе, Африкаша, что нашла хорошего человека. И он предложил мне стать его женой…

– Совет да любовь, – рявкнул Африкан, тесня грудью гостью к двери. – А теперь вали…

– Он мне платил! – крикнула Зина, смеясь, указывая накладным ногтем на Африкана. Теперь Зина смотрела широко раскрытыми глазами на Беллу и словно гипнотизировала ее. – Да, он мне платил… За каждое свидание! Белла, не делай это с ним забесплатно, не будь глупышкой… Требуй с него денежки – ведь наш Африкаша тот еще скряга. Ты слышала, как он с таксистами торгуется? О, он мастер торговли!

В следующую секунду Африкан вытолкнул Зину на лестничную площадку и захлопнул за ней дверь.

– Ну? – задыхаясь, произнес Африкан, повернувшись к Белле. – Что скажешь?

– Ничего, – она пожала плечами и ушла на кухню. Африкан рванул за девушкой.

– Белла, ты не должна ревновать… Это все было до тебя.

– А я и не ревную.

– Посмотри на меня… Почему ты плачешь?

– Я? Плачу? – Белла провела ладонью по щеке. «И в самом деле плачу!» – удивилась она. – Ты правда давал этой Зине деньги за каждое свидание?

– Да. И что в этом такого? Она мне – секс, я ей – деньги. А как иначе? Ты мне – свою красоту, я тебе – радость… – Африкан прикоснулся к жемчужным бусам на шее Беллы. – Муж и жена, мать и дитя, человек и общество… Все и всё подчинено этому закону. Ты – мне, я – тебе.

– Я так не хочу. Я хочу, чтобы меня любили. Я не ради денег, одежды или украшений… Я хочу, чтобы меня любили! – закричала Белла.

– Так я и так люблю тебя! – тоже заорал Африкан. – Чего тебе еще не хватает, скажи?!

– Я не знаю… Но я для тебя – как она, эта Зина… ей ты деньги давал, а со мной… со мной ты расплачиваешься тряпками…

– А чего ты хочешь? – совсем взбеленился Африкан. – Замуж? Хочешь, чтобы я отдал тебе свою жизнь? Так это тот же самый торг и даже хуже, потому что ставки выше!

Белла даже не знала, что сказать. Ее трясло. Наконец она произнесла коротко:

– Тьфу на тебя! – и побежала в свою комнату. Принялась быстро и кое-как запихивать свои вещи в рюкзак.

– Ты куда? – снова выскочил из-за спины Африкан.

– Я ухожу от тебя. Я не могу так… – в отчаянии произнесла Белла. – Я хочу, чтобы меня любили. Я хочу, чтобы мне дарили, а не… а не покупали меня!

– А я тебе ничего не дарил?

– Ты меня покупал. Поэтому я беру все это… Это мое, – Белла запихнула в полиэтиленовый пакет оставшиеся вещи. – Я честно заработала. Спасибо за все. Прощай.

– Совсем сдурела… Ну и катись отсюда! – с ненавистью произнес Африкан. – Тоже мне, фифа… Чао! Чао, Белла, чао!..

Белла выскочила вон, оглушительно хлопнув входной дверью.

* * *

Дом художника – это было последнее место в Москве, которое Тимур решил посетить. Обойдет его – и на вокзал, домой… Нет, лучше в аэропорт. Купит билет до Томска и сразу к дочке. А потом они с Люсей до Михальска на поезде. И оттуда уже – в Иргу. Интересно, мост через реку починили? Вернее, успели ли построить новый мост?..

…Тимур купил входной билет, вошел внутрь огромного здания, похожего на серый короб. Уловил ноздрями знакомый, успевший надоесть до тошноты музейный запах. Рука, по которой рубанул битой тот псих из внедорожника, ныла, по запястью расплывалась чернота. Но это не перелом. Так, ушиб…

Стиснув зубы, Тимур принялся обходить залы – этаж за этажом. Методично и скрупулезно. На картины и скульптуры, равно как и прочую белиберду вокруг, он не смотрел, Тимура интересовало только одно – встретить Беллу, если она где-то здесь. Он обходил помещения с тщательностью военного – а ну как противник спрятался где-то за углом?.. Врешь, не уйдешь!

Залы были почти пусты – лето, сезон отпусков. Анфилады комнат, отдельные помещения…

Тимур заглянул в одну из галереек – никого (только жирная старая тетка в углу сидит, с огромным пучком на голове), хотел вынырнуть обратно в коридор, напоследок мазнул взглядом по стеллажам.

«Так это же керамика тут… Белла тоже делает керамику! – неожиданно вспомнил он. – Впрочем, какая разница…»

Тетка, сидевшая за столом в углу, лениво почесала голову карандашом, сдвинув пучок в сторону. Мгновение Тимур колебался, потом вошел внутрь. Керамика остро напоминала о Белле, керамику он бы посмотрел…

Тимур брел вдоль стеллажей, рассматривая поделки из глины. И вдруг взглядом уперся в какое-то расписное неглубокое корыто. «Автор Серегина Белла. Селедочница «Офелия».

В первый момент Тимур не поверил собственным глазам. Белла! Какое до судорог знакомое имя! Тезка, может быть, причем сразу и по имени, и по фамилии… Тоже Белла Серегина. И тоже занимается керамикой! А цена-то какая у этой селедочницы, с ума сойти…

– Желаете что-то приобрести, мужчина? – любезно спросила тетка в углу.

Тимур медленно повернулся к ней.

– Скажите… – тоже медленно начал он. – А у вас есть еще что-нибудь? Вот этой… вот этой художницы? – Он ткнул пальцем в стекло.

– Серегиной? – оживилась тетка. – Скоро будет новая коллекция. Вы знаете, она удивительный мастер, не так давно приехала из Сибири. Самородок! На ура ее работы распродаются. Будут сервизы по классикам отечественной и зарубежной литературы, сувениры в память о Москве…

– Хочу сувенир в память о Москве, – улыбнулся Тимур. – Она молодая, ваша Серегина?

– Да, девчонка совсем еще… По сравнению со мной! – хихикнула тетка.

– Волосы у нее такие роскошные, да? Каштановые такие, с искоркой?

– Ой, ну прямо это… Не моим чета! – Тетка приподняла пучок – он оказался шиньоном. – Как это говорится… Змееволосая! Прям до попы кудри… Сейчас вам телефончик мой дам, позвоните на следующей неделе – я скажу, когда новые работы завезут… – Тетка полезла в ящик своего стола. И тут взгляд ее упал на руку Тимура. Прямо на огромный, черный, расплывшийся по всему предплечью синяк.

– Споткнулся, упал, потерял сознание, очнулся – вот такая беда… – с широкой улыбкой произнес Тимур.

Но тетка была не промах. Из тех, что все ловят на лету, которых на мякине не проведешь… Она смотрела на Тимура и, словно сканер, считывала с него информацию: обычные джинсы, обычная рубашка, обычные резиновые шлепанцы. Не от Хьюго Босс и не от Ральфа Лорена. Обычная стрижка, не от стильного мастера… Руки грубые, на одной – жуткий синячище. И такой вот дядька, словно из пригорода приехавший на электричке или «Жигулях» – вдруг интересуется дорогой керамикой?.. Зачем-то спрашивает о Белле, о ее волосах…

– А вы что, знаете мастера? Беллу Серегину? – с напряженной улыбкой спросила тетка.

– Да, видел ее как-то… Красивая она.

– Так вас не работы ее интересуют, а сама она? – Улыбка у тетки стала еще напряженней.

– Я заказ ей хочу сделать.

Пожалуй, Тимур не должен был говорить этой фразы, про заказ. Тетка окончательно убедилась в том, что он интересуется именно Беллой. А кто он, этот дядька? Может, маньяк какой… – прочиталось во взгляде женщины.

– Знаете что… Вы приходите недели через три. Или четыре. А еще лучше – осенью, в сентябре! Вот тогда мы вам и подберем что-нибудь из керамики, ладно? – любезно-любезно произнесла она. – Чего-то не могу визитки своей найти. Кончились, наверное. Надо новые заказать, да все недосуг…

Тетка его откровенно выпроваживала. Нарываться на скандал Тимуру не хотелось. Он уже понял, что таким образом ничего не выведает о Белле… Только хуже сделает, если продолжит расспросы.

Улыбнулся, распрощался дружелюбно с теткой и вышел из зала.

…На улице, в парке при Доме художника, Тимур сел на лавку. И изо всех сил ударил кулаком по сиденью.

– Черт… Старая сука! – сквозь зубы произнес он.

Тимура трясло – словно ток через него пропустили. Он нашел Беллу. Почти нашел…

«Никуда не поеду. Останусь в Москве. Буду торчать возле этого растреклятого Дома художника целые сутки… Рано или поздно Белла появится здесь!»

* * *

Мастерские, которые Радмила Сердюкова «сосватала» Белле, представляли собой старый, ветхий трехэтажный домишко. Бывшее общежитие или какая-то больница, что ли… Огромные комнаты и отдельно кухня с удобствами – на каждом этаже. Впрочем, «удобствами» эти помещения назвать было трудно. Все старое, ржавое, большей частью неисправное. Обвалившиеся потолки и плесень на стенах.

Дом в ближайшее время собирались сносить и строить на этом месте новый офисный центр – правда, в связи с очередным кризисом дело застопорилось, инвесторы разбежались.